Марийцы в 19 веке

  Система жизнеобеспечения марийцев в XIX в. включала в себя земледелие, животноводство, лесные и другие виды крестьянских промыслов и занятий. В совокупности она позволяла обеспечивать поступательный прирост марийского населения.

Если в 1795 г. общая численность марийцев составляла 158 тысяч человек, то в 1858 г. она уже равнялась 210 тыс., а в 1897 г. - 375 тысячам человек обоего пола. За столетие численность марийцев возросла более чем в два раза. 
   

 СТАТЬЯ ПРО ГОРНЫХ МАРИ - ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО ВОСТОЧНЫХ МАРИЙЦЕВ - ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО МАРИЙСКИЙ НАРОД - ТУТ!

Охота в жизни марийцев - тут!

Моление восточных (эрвел) мари - тут!

Предания и легенды о вятских марийцах - тут!

 

 

Причем, в 1897 г. численность луговых марийцев, проживавших в основном в Казанской (Царевококшайский, Казанский, Чебоксарский, Арский) и Вятской губерниях (Уржумский и Яранский уезды), составляла 227 тыс. человек (60,5 %). Горные марийцы, рассе¬ленные в основном в Козьмодемьянском уезде Казанской губернии и Васильсурском уезде Нижегородской губернии, соответственно насчитывали 43 тыс. человек (11,5 %). Численность восточных марийцев Уфимской (80 тыс. чел.), Пермской (16 тыс. чел.) и Вятской (10 тыс. чел. - Елабужский и Сарапульский уезды) губерний равнялась 105 тыс. человек (28,0 %).

 

Географическое размещение марийцев оставалось почти без из¬менения. Они по-прежнему занимали обширную территорию Поволжья и Приуралья: от берегов Волги и ее притоков на западе и до реки Белой на востоке. При всем различии среды обитания, некоторых особенностей языка, диалектов, материальной и духовной культуры, марийцы считали себя единой этнической общностью — марийским народом (Мары халык).
 

Горные марийцы компактно проживали в Правобережье Волги и частично в заволжской части, в Поветлужье. Среди них во второй половине XIX в. различались небольшие ''земляческие", по месту жительства, группы. В Правобережье (Кырык сир) проживали 'шур мары" (сурские марийцы), "кушыр мары" (Горная Кушерга), "шош-мары" (емангашские); "марла мары" (Еласы); в Левобережье - "кож-ла мары" (Юксары, Отары, Куплонга); "вытла мары" (ветлужские), "ырде мары" (ардинские), «рутка Мары» (руткинские) и другие. Со¬седями горных марийцев в Правобережье были «верховые» чуваши (виръял) и русские, а в Левобережье - луговые марийцы и русские.
 

Луговые марийцы занимали междуречье Ветлуги и Вятки, бассейны рек Большой и Малой Кокшаги, Илети и Юшута. В XIX в. типичными для обозначения групп луговых марийцев стали названия — "шернур марий"', «торъял марий», "ронга марий", «ярань маpuй» '"морко марий". Эти и подобные им названия были непосред¬ственно связаны с местом их жительства. Соседями луговых марийцев были русские, которые в XIX в. со стороны севера и северо-востока (вятские, яранские, санчурские, уржумские) активно проникали в марийские земли. На юге и юго-востоке луговые марийцы контактировали с татарами и частично с удмуртами. В это же время появились смешанные русско-марийские и марийско-татарские селения.

Восточные марийцы, в свою очередь, имели такие этнические территориальные обозначения, как "виче марий", "малмыж мари", "упо мари", "кунгур мари" и другие. Они проживали как в чисто марийских селениях, так и в смешанных (марийско-татарских, марийско-удмуртских, марийско-башкирских, марийско-русских и др.) В отличие от горных и луговых марийцев, восточные находились в более активном и оживленном культурно-хозяйственном контакте со своими соседями - татарами, башкирами, удмуртами и другими на¬родами.
 
Различия в местожительстве и природных условиях оказывали заметное влияние на особенности хозяйственных занятий всех этнических групп марийцев. Тем не менее и в XIX в. все марийские крестьяне все еще продолжали связывать свое жизненное благополучие с земледелием и урожайностью своих полей.

В первой половине XIX столетия они по-прежнему интенсивно корчевали лес, добывали новую пашню и заселялись на новых местах своими "илемами". На новых полях, как и на старых, вели трехпольный севооборот (озимой и яровой клин, пар). Выращивали рожь, овес, пшеницу, ярицу, полбу и другие полевые и огородные культуры. Развивалось хмелеводство, начиналось разведение картофеля, местами (у горных марийцев) - садоводство (вишни, яблони, сливы). Зерновые урожаи были невысокими. Однако полученного хлеба хватало, чтобы прокормить семью и домашнюю скотину, а часть - сбы¬вать на рынке.
Положение в земледелии заметно ухудшилось во второй полови¬не XIX в. Ни традиционные приемы возделывания земли и привычные орудия труда крестьян - соха (шогавуй), плуг (сабан, агавуй), борона (тырма), серп (сорла), коса (сава, са), цеп (сапондо) и т.п., ни новшества в орудиях пахоты и боронования (бороны с железными зубьями), ни селекция и новые сорта семян, использование веялок, молотилок при молотьбе зерна не могли уже обеспечить кре¬стьян. Урожайность была низкой. Хлеба едва хватало до весны. Во многом это было связано не столько с примитивностью сельскохо¬зяйственных орудий, сколько с истощением земли. Тонкий слой пло¬дородной почвы, типичный для лесной полосы, к этому времени весь был выпахан. Новых участков для корчевки леса уже не хватало, так как почти все марийские леса были закреплены за казной. Крестьян¬ского скота явно не доставало, чтобы в полной мере удобрять поля навозом. Удобрялись лишь огороды, конопляники и ближние поле¬вые участки.
 

Сильно страдали марийцы и от малоземелья, в особенности горные и некоторые луговые (за исключением яранских, уржумских, а также восточных). Это произошло из-за того, что их общинные земли были захвачены казной. Сказывался и заметный прирост населения. Число крестьянских едоков возросло, а размеры земельных наделов дробились и сокращались. Мешали мелкополосица, чересполосица, сорняки.
Безусловно, на урожайности сказывались и природно-климати¬ческие условия, и стихийные бедствия (ранние заморозки, суровые зимы, засухи, град, дождливое лето и т.п.), приводившие в конечном счете к гибели урожая и массовому голоду, как, например, в 1891 г.
Однако земледельческая деятельность имела для марийцев не только хозяйственное значение - она была образом их жизни, укладом, последовательно включающим в себя несколько циклов.
 

Традиционно полевые работы (преимущественно у луговых и восточных марийцев, как наиболее устойчивых приверженцев языческих верований) начинались с весеннего праздника сева - ага-пайрем. По общинному согласию, в одном месте (шелык) вначале собирались все взрослые мужчины деревни или общины. Затем к ним присоединялись женщины и дети. Каждая семья приходила со своим домашним угощением. Начиналось моление. В своих молитвах ма¬рийские крестьяне-язычники просили богов дать им хорошей погоды, урожая хлебов, много скота и пчел, успешно провести все хозяйственные работы, здоровья домочадцам, скоту и всей живности. При этом во время моления домашних животных в жертву не приносили, довольствовались принесенной из дома пищей. Тогда же выбирали "удачливого" человека "с легкой рукой". Ему поручалось провести "решающую" первую борозду. Завершался ага-пайрем обрядом "изгнания" шайтана (сурем), олицетворявшего злые силы природы, также песнями, плясками, конскими скачками, играми, качанием на качелях и т.п.
Первый сев сопровождался стародедовским магическим действием урлык лукмаш (вынос семян). По этому языческому обряду несколько сваренных вкрутую яиц и горбушку хлеба клали в севалку с зерном и глава семьи «высевал» в землю содержимое севалки, приговаривая: "Пусть зёрна будут крупными, как яйца". После этого кусок хлеба и одно яйцо зарывал в землю. Оставшиеся яйца подбирали члены его семьи. Затем совершалась небольшая молитва. В обращении к матери-земле (ава-мланде) молящиеся просили ее оказать содействие в получении будущего урожая.

Весной марийцы сеяли яровые полевые культуры: овес, полбу, лен, коноплю, ячмень, горох, пшеницу, просо и гречиху. Опираясь на вековые наблюдения за природой и погодой (поведение животных, насекомых, состояние растений и другие народные приметы), марийские земледельцы посев и боронование проводили обычно в самые оптимальные сроки. Землю обрабатывали с большим прилежани¬ем и любовью. Нередко пашню пахали и бороновали даже по два раза. Летние заботы были связаны с уходом за посевами, вспашкой пара и борьбой с сорняками. В середине июня марийские земледельцы пахали "отдохнувший" пар под озимую рожь и вывозили навоз на поля. Через некоторое время производили вторую вспашку, тем са¬мым смешивая пашню с удобрением. Обычно вторая вспашка проводилась ближе к сенокосу.

Между первой вспашкой пара и сеноко¬сом устраивалось большое летнее моление (кусо кумалтыш). Ему предшествовал магический обряд изгнания злых сил (сурем). Моление сопровождалось жертвоприношением домашних животных в количестве десятков голов скота и птицы. Во время "кусо кумалтыш" вводился двухнедельный запрет на все виды домашних и полевых работ. Молящиеся угощались вареным мясом, печеным хлебом и домашним пивом. Иногда, в случае засухи, проводились дополнительные летние моления.
 
Вторая половина лета и осень были самым трудоемким и напряженным периодом. Уборка хлебов требовала колоссальных трудовых усилий от всей крестьянской семьи. Со второй половины июля начи¬налась уборка озимой ржи. Она сопровождалась языческим обрядом в честь нового урожая - угинде пайрем, то есть праздником нового хлеба, во время которого проводились семейные моления с пригла¬шением родственников и соседей.
В начале августа поспевали яровые хлеба. Их, по мере поспевания, убирали. Одновременно сеяли озимые, возили и скирдовали хлеб, освобождая поле для пастьбы скота. Иногда срочно молотили, чтобы засеять озимое поле зерном нового урожая.
Осенью, в погожие дни, начинался обмолот нового урожая. Он продолжался обычно до поздней осени. Перед обмолотом снопы сушили, используя как традиционные овины - шиши (марла авун), так и ещё только распространявшиеся срубные (рушла авун).
В страдную пору общинники прибегали к "помочи" (вума, ума) - во время сенокоса, жатвы и обмолота как деревенские кулаки, так и беднота "за угощение" просили соседей и сородичей оказать безот¬лагательную помощь. Такие общинные помочи имели место и при других работах.
Уборка урожая завершалась традиционным языческим молени¬ем с жертвоприношением в священной роще и благодарностью своим богам-покровителям.
 
Важное значение в жизнеобеспечении марийцев занимало живот¬новодство. Крестьяне держали лошадей, коров, овец, свиней, коз, кур, гусей, уток. При этом для первой половины XIX в. было характерно наличие значительного поголовья животных и птиц. Достаточная обеспеченность марийского подворья тягловой лошадиной силой и мясомолочной продукцией во многом объяснялась тем, что для содержания скота имелись немалые площади сенокосов, лесов, перелогов, пастбищ и выгонов. Положение заметно изменилось во вто¬рой половине XIX в., когда из-за нехватки земли скот содержать стало труднее. Поголовье скота и птиц в это время неуклонно сокра¬щалось.

 

Основная масса марийских крестьян обычно имела в своем хозяйстве 1-2 лошади, столько же коров и другой живности. Во второй половине XIX в. заметно возросло число безлошадных и бескоровных. Между тем небольшое число зажиточных марийцев имело достаточно много скота. Для его содержания деревенские богатеи скупали общинные участки бедноты, арендовали сенокосные угодья и дополнительно покупали стога сена.
Наличие лошади в марийской семье являлось важнейшим при¬знаком ее хозяйственной самостоятельности. Поэтому уходу за ло¬шадьми и содержанию их марийцы уделяли самое пристальное вни¬мание. Лошади по традиции были в ведении мужчин. Другой домаш¬ний скот (коровы и др.) находился под присмотром женщин и детей. Традиционные занятия охотой, рыболовством и пчеловодством в XIX столетии занимали все более скромное место. Особенно это ста¬ло заметным во второй половине века.
 
Марийцы-охотники, в основном взрослые мужчины, занимались охотой обычно в зимнее время. Промышляли таких зверей, как лось, олень, медведь, куница, белка, росомаха, лисица, заяц, горностай, дикая коза, рысь, бобр, выдра, норка и др. Для охоты использовали лук и стрелы, копья, капканы, сети, яды, самострелы и все чаще - ружья. Били тетерева, рябчика, глухаря и другую пернатую дичь. Охотничья добыча была несомненным подспорьем для содержания семьи и уплаты податей (в особенности у луговых и восточных марийцев). Кроме того, занятия охотой вырабатывали такие качества, как наблюдательность, знание повадок птиц и зверей, выносливость, сила воли, решительность.
В отличие от охоты, продукция рыболовства у марийцев шла по¬чти исключительно на собственное потребление. Речную и озерную рыбу (лещ, голавль, щука, окунь, налим, карась и др.) ловили бреднями (келде, претнъык), сетями (вапш), мордами из прутьев (воштыр мypдa) или ниток (шурто морда), саками (атма, сак), острогами (ор-шака, сунто), крючками (энгыр) и другими орудиями. Чаще всего, и с большей отдачей, использовались сети.
 

Марийцы и в XIX в. сохраняли традиционную любовь и по¬чтительное отношение к пчелам. Однако значение пчеловодства в хозяйстве постепенно уменьшалось. Сказывались сокращение общин¬ных лесных угодий, рубка липовых деревьев, порча бортных деревь¬ев, кражи меда и другие факторы. Занятие пчеловодством (бортное, ульевое) требовало много времени и затрат. Поэтому число пчелово¬дов сокращалось. Лишь состоятельные марийские семьи и иногда середняки могли позволить себе иметь крупные пасеки (мукш отар), насчитывавшие до 180 ульев и колод пчел. Такие владельцы вывозили воск и мед на рынок. Они же вносили и некоторые новшества в традицион¬ное пчеловодство: покупали рамные ульи и медогонки, строили помещенния для зимовки пчел и культивировали медоносные расте¬ния.
 
Характерно, что все традиционные промыслы сопровождались магическими языческими обрядами.
Женское домашнее ткачество в основном удовлетворяло потребно¬сти марийской семьи в одежде и обуви. Часть холста шла на продажу.
В XIX в. все более значимое и самостоятельное значение стали приобретать и другие виды крестьянских промыслов. Большое рас¬пространение в первой половине XIX в. получили лесные промыс¬лы. В свободное от земледельческих работ время марийцы, в основ¬ном луговые, все чаще уходили на лесорубные работы и лесосплав. Рубили строевой лес, заготовляли лыко и мочало; ткали мочальные рогожи (мешки), циновки, кули; плели лапти, вили веревки, канаты, конные и судовые шлеи; делали деревянную посуду и домаш¬нюю утварь. На горной стороне, помимо прочего, изготовляли сани, колеса, лодки, паромы. Распространённей стала сухая гонка смолы и дегтя, в особенности в Царевококшайском уезде.
Часть обедневших крестьян нанималась бурлаками на баржи, сплавляла лес, трудилась на купеческих, казенных и крестьянских заводах-мануфактурах и на других тяжелых работах.
 

Во второй половине XIX в. лесные промыслы марийцев еще более усилили свои позиции. Широкое распространение получили обработка дерева, изготовление рогож и кулей, гнутой мебели, пле¬теных сундуков, корзин и в особенности смолокурение. При этом продукция смолокурения вывозилась далеко за пределы края. Ремес¬ленники из числа горных марийцев в основном производили гнутую мебель, сундуки, корзины, плетеные тарантасы, диваны, кресла, сту¬лья и даже гусли. Славились своим ремесленным мастерством и вос¬точные марийцы: они изготовляли тарантасы, сундуки, корзинки из соломки, сплетенные из коры дерева ящики, футляры и т.п. Среди них было немало хороших плотников, кузнецов, столяров и портных. Некоторые зажиточные марийцы владели водяными и ветряны¬ми (с середины XIX в.) мельницами, кузницами, а также красильны¬ми, кирпичными, овчинно-дубильными, зерносушильными, колесно-ободными, гончарными заведениями. В условиях развивающихся товарно-денежных капиталистических отношений часть разбогатев¬ших марийцев занялась посреднической торговлей. Скупка и пере¬продажа крестьянских изделий и промышленных товаров приносила им немалые барыши.
Обедневшая и окончательно разорившаяся небольшая часть ма¬рийцев добывала деньги на отхожих промыслах. Во второй половине XIX в. марийские бедняки были заняты на сезонных и постоян¬ных промышленных работах: на различных заводах и фабриках, на приисках, на лесосплаве, на распиловке леса, бурлаками, грузчиками на пристанях, занимались извозом. Нанимались на сенокос и жатву. Уходили плотничать и выполнять другие виды работ.
 
Важным фактором укрепления хозяйственных связей внутри ма¬рийской общности, а также связей с другими народами, стало усиление тор¬говли между волостями, уездами и губерниями. Марийцы все чаще сбывали свои продукты на ярмарках (рогожи, кули, хлеб, хмель, ко¬ровьи кожи, холст, шерсть, телеги, сани, колеса, деготь, пушнину и др.) скупщикам, русским и татарским купцам в Царевококшайске, Козьмодемьянске, Яранске, Уржуме, Чебоксарах и других городах. Часть продукции продавали на еженедельных сельских ярмарках в Ежово, Ронге, Еласах, Покровском и других селах. Во всех волостях, селах и городах еженедельно, по определенным дням, проводились базары, куда стекались и окрестные марийские крестьяне. Через скуп¬щиков-посредников и купцов марийские изделия и сырье (корабель¬ный, строевой и дровяной лес, пушнина, хмель, воск, мочальные из¬делия, кули, рогожи, циновки, веревки, гнутые стулья, сани, телеги и другие товары) вывозились за пределы проживания марийцев (в Ка¬зань, Нижний Новгород, Пермь, Ирбит, Москву, Санкт-Петербург, Оренбург, Саратов, Царицын, Астрахань и другие города). В марийс¬кие же уезды и волости завозились скобяные изделия, различные фабричные сукна, шелковые и бумажные ткани, сахар, чай и многое другое.
К концу XIX в. традиционное жизнеобеспечение марийцев претерпело заметные перемены. Однако определяющим оставался прежний натурально-патриархальный уклад хозяйственной жизни. Середняцкие хозяйства составляли большинство. Богатеев и бедно¬ты (без лошади и коровы) среди марийцев было немного.
 

 
Культура и быт марийцев
В XIX в. духовная и материальная культура марийцев получила дальнейшее развитие. В то же время в новых исторических условиях она стала испытывать все большее воздействие со стороны культур других народов. Сказывались также и правительственная по¬литика, и развитие буржуазных отношений в стране.
Марийцы в XIX в. продолжали жить в сельской местности: деревнях, выселках, околотках, починках и селах (села появились на марийских землях еще в середине XVIII в. в связи с постройкой церквей). Обычно большинство поселений марийцев располагалось в лесных и открытых местах - в живописной местности с обилием зелени, вблизи источников питья: рек, речек, озер, ключей, родников, оврагов и редко у болот. В XIX в. под поселения стали осваивать и более возвышенные, водораздельные места. Марийские селения в первой половине века были малодворными и состояли из одного (илем) или большею частью из 2 - 3 дворов. Селений в 20 - 30 дво¬ров и более было немного. Во второй половине столетия количество среднедворных и большедворных поселений увеличилось. Некото¬рые деревни (в особенности в правобережье у горномарийцев) на¬считывали по 100 - 150 дворов и более. Это вызывалось ростом на-родонаселения и сокращением общинных земельных угодий. Тем не менее и в конце XIX в. у всех групп марийцев мелкие деревни преобладали, что было связано с периодическими отселениями взрос¬лых детей из отцовских поселений (деревень и сел) на дальние учас¬тки общинных владений. На новых местах переселенцы устраива¬лись дворами и основывали новые починки и выселки. Обычно эти поселения носили имена своих первооснователей.
Постепенно изменялась и планировка селений. В первой полови¬не столетия, как и ранее, марийцы строили свои дома произвольно, без уличной планировки. Часто несколько дворов группировалось вокруг дома своего родоначальника - лишь бы быть поближе к род¬ным. Общинно-родовые связи сильно сказывались на такой "куче¬вой" застройке. Положение заметно изменилось во второй половине столетия. Указами властей была введена уличная планировка дере¬вень. В конце века уже преобладала уличная или улично-квартальная планировка.
Умелые плотники, марийцы строили свои жилища и хозяйствен¬ные постройки в основном лишь с помощью топора. В ХIХ в. ста¬ли использовать продольную и поперечную пилы. Марийская усадьба (сурт) включала крестьянский двор и огород с гумнами и огора¬живались изгородью (сурт пече). Двор (кудо-пече) состоял из дере-вянной избы (порт), традиционного марийского жилища - кухни (кудо), клетей, амбаров и помещений для хранения соломы и сена. Обычно во двор входили через простые одностворчатые ворота, сде¬ланные преимущественно из жердей (марла капка). Имелись погре¬ба, а в некоторых дворах - колодцы. Исключительно важным было наличие бани. Ей придавалось серьёзное бытовое и обрядовое значе¬ние. В банях не только мылись и парились. В бане лечились средствами народной медицины; женщины рожали детей (считалось, что здесь обитал дух-покровитель здоровья членов всей семьи); совер¬шали языческие магические действия. Баню обязательно топили после похорон, накануне поминок, при приеме гостей. С бытовой стороны баня иногда использовались для варки пива, сушки снопов и волок¬на.
 
Во второй половине XIX в. марийская усадьба, в отличие от предшествующего времени, приобрела прямоугольную конфигура¬цию. Увеличилась площадь огорода. Некоторые строения двора ста¬ли связываться между собой. Появились новые постройки - срубный ("русский") овин и русские ворота. Преобладающими стали жилые "белые" избы с печью и дымоходом, хотя курные (шем порт) кое-где сохранялись ещё вплоть до конца века. Разнообразнее стали внутреннее убранство жилищ, домашняя утварь. У зажиточных ма¬рийцев появились самовары, керосиновые лампы и другие покупные вещи.
Основной пищей марийцев являлись растительные, мясомолоч¬ные и рыбные продукты. В будни питались ржаным хлебом, карто¬фелем (с середины XIX в.), редькой, пустыми щами, супом, бор¬щом и кашей. Более разнообразной пища становилась в празднич¬ные дни и во время исполнения языческих обрядов. На столах появ¬лялись небольших размеров вкусные пироги с различными начинка¬ми (коголь) и большие пироги (коман кинде), блины (мелна), суп с клецками (лашка), ватрушки (туаткал), лепешки из пресного теста (шергинды), пшеничные масляные лепешки из кислого теста (селма-гинды), молоко (шер), кислое молоко (тарык), сметана (шербал патыл), масло (у), пахтанье (ойрен), сырники (туара), творог (тывыртыш), мясо вареное и копченое, колбаса (сокта), яйца (муно), кисе¬ли из ржаной, овсяной и гороховой муки (немыр), каша (пучумуш), яичница на молоке (мунын тывыртыш). Квас (шапы), пиво (пура, сыра) и крепкие медовухи (пуро) были любимыми напитками марий¬цев. Некоторым подспорьем оставались лесные богатства: мясо ди¬ких зверей и дичи, земляника, малина, костяника, черемуха, сморо¬дина, брусника, клюква, гонобобель, черника, орехи, клюква, грибы. Немалое место в рационе занимала рыба. Белый хлеб, чай и другие покупные продукты и в конце XIX в. были большой редкостью в марийской деревне.
 
Одежда и обувь марийцев претерпели лишь незначитель¬ные изменения. В основном люди довольствовались тем, что произ¬водили своими руками. На простейшем прядильном и ткацком инвентаре женщины пряли и тка¬ли. Выделывали тонкий шарпанный, толстый рубашечный и пор¬тяночный, редкий подкладочный и другие холсты. Шили мужскую и женскую одежду: рубахи (ту-выр), штаны (елаш), одновремен¬но нательные и носильные. Жен¬ские белые холщовые рубахи бо¬гато украшались специальными вышивками, подвесками, укра¬шениями из монет, бисера, раковин-коури и т.д. Одежда стягивалась поясом. Сохранил свое значение и легкий белый распашной каф¬тан (шовыр), который богато орнаментировался вышивкой. Шовыр носили поверх рубахи, и не только женщины, но и мужчины. В хо¬лодное время надевали теплый кафтан из домашнего сукна (мыжер). Зимой невозможно было обходиться без шубы (ужга). Шубы чаще носили мужчины, поскольку работали вне дома и занимались изво¬зом. Специфические особенности имела праздничая одежда, она была более дорогой и красивой, с богатым орнаментом и украшениями.
 
Летом мужчины носили белые и черные шляпы из войлока (партыш). Зимой надевали шапки (упш). Богатеи предпочитали собольи, куничьи и беличьи шапки. Женщины носили плоти. Ежедневной обувью были лапти (йыдал) с холщовыми и суконными онучами (штэр). Празднич¬ные лапти были более тонкого плетения. Зажиточные носили сапоги (кем). Из кожи изготовляли также башмаки, бахилы и другую обувь.
Характерно, что с середины XIX в. в одежде горных, луговых и восточных марийцев стали проявляться заметные различия (цвет, покрой, украшения). Во второй половине века все чаще использова¬лись пестрядь и фабричные ткани. Марийский костюм, в особеннос¬ти мужской, все больше склонялся к заимствованиям русских и дру¬гих предметов одежды. Мужчины стали носить полушубки, косово¬ротки, картузы и прочую одежду русского типа.

 

Основной ячейкой марийской деревни являлась семья. Главой её считался мужчина. Его слово было решающим во всех делах. Однако в особо важных случаях он советовался с женой. Замужняя женщина имела немалый авторитет. Семьи марийцев оставались традиционно крепкими. Разводы были очень редки. Обычно на каждом дворе про¬живала одна семья в 5 - 6 человек. Но нередко встречались дворы численностью в 20 - 30 человек. Такие семьи включали престаре¬лых родителей и 2 - 3 женатых сыновей с внуками. Марийцы счита¬ли, что чем больше детей в семье, тем лучше для ведения хозяйства. Детская смертность была, однако, высокой. Выживали лишь наибо¬лее выносливые. Тяжело отражались на семье и разные невзгоды (распространение чахотки, зоба, трахомы, спаивание торговцами и т.д.). По этим причинам в некоторых местах во второй половине XIX в. почти не было прироста населения.
Духовная культура марийцев была тесно связана с их язычески¬ми верованиями и представлениями. Большим своеобразием отлича¬лось устное народное творчество. В XIX в. в среде марийцев по-прежнему бытовали различные сказки о животных, богатырях, вол¬шебниках, героях, красавицах. Большое распространение имели ис-торические мифы об Онаре, народе овда и другие. Появились преда¬ния о завоевании Иваном Грозным Казани, об Акпарсе, Аказе, Пашкане, Болтуше, Мамич-Бердее и других исторических личностях, в том числе о разинцах и пугачевцах. Широко использовались в оби¬ходной речи загадки, приметы, пословицы и поговорки. Душа же народа раскрывалась в его песнях. Без песни, пляски и веселья не обходились ни одна свадьба, ни одна посиделка, ни один праздник. 
Песни передавали душевное состояние и переживания человека. Не¬редко пение сопровождалось игрой на гуслях (карш, кусле), волынке (шювер), гармони (с конца XIX в.) и других инструментах. Полны лиризма и любви к природе трудовые песни, как, например, эта, за¬писанная в XIX в.:
Высоко-высоко на дальней горе
Клеть на сваях я поставил.
Возле этой клети
Кленовый шест воткнул.
Попросил у отца топор,
Он дал с оловянным укладом.
Попросил у матери полосу (земли),
Она дала окруженную луговиной.
Были и печальные, грустные песни о тяжелой доле, о расстава¬нии с родными и с родной землей, о бесправном положении марийцев. 
 
Исторические песни воспевали героизм и мужество марийцев в наиболее драматические периоды народной жизни. Среди горных мари особенно популярен, например, "Марш Акпарса" - песнь о временах вхождения марийцев в состав Русского государства и об их участии во взятии Казани.
Важной составной частью марийской культурной жизни в ХIХ в. стало распространение "христианского просветительства" и школьно¬го образования. Начало школьного образования марийцев, как и неко¬торых других народов Поволжья и Приуралья (чуваши, мордва, уд¬мурты), в значительной мере было связано с правительственной поли¬тикой христианизации "иноверцев". Первые не совсем удачные "опы¬ты новокрещенских школ" XVIII в. подсказали светским и духов¬ным властям, что есть необходимость обучения "инородческих" детей на родном языке по месту их жительства.
 
В начале XIX в. в ряде мест с санкции властей приходские свя¬щенники открыли сельские церковно-приходские училища, находив¬шиеся в ведении Министерства народного просвещения. Первыми марийскими школами стали приходские училища, открытые в селе Морки (1821 г., первый учитель - местный священник Я.А.Смир¬нов, дед будущего известного историка, профессора Казанского университета И.Н. Смирнова, автора первой обобщающей книги о ма¬рийцах "Черемисы") и в селе Малый Сундырь (1822 г., учите¬лем являлся священник И.Я. По¬меранцев). В них крестьянским детям из марийских семей на родном языке давались основы православной веры, "закона бо¬жьего", а также чтения, языка и счета. В 30-е годы такие же шко¬лы открылись в селах Ронга, Сотнур, Токтай-Беляк, Юледур и других селениях края. Большую христианскую просветительную работу развернул А.А. Альбинский. В ходе реализации киселевской реформы в 40 - 50 годах новые школы были открыты в Тумью-Myчаше, Старом и Новом Торъяле, Нурме, Пектубаеве, Шиньше, Косолапове, Великополье, Сернуре и других марийских селениях. Учителями в них работали в основном русские (священники, семинаристы, кантонисты, отстав¬ные чиновники), знающие марийский язык. Со временем в школах появились и первые марийские учителя. Это были выпускники ду¬ховных семинарий, миссионеры и священники, внесшие немалый вклад в дело "христианского просветительства" марийских детей. 
Они сами писали рукописные книги и буквари, переводили тексты свя¬щенного писания, учили читать, писать и считать. К середине века число марийских школ и учеников возросло. Однако уровень грамот¬ности (в особенности женщин) был крайне низким. В это время на тысячу человек едва ли приходился один грамотный. Об этом с горе¬чью писал известный ученый и просветитель С.М. Михайлов, один из первых энтузиастов распространения просвещения среди марийцев и чувашей.
Положение со школьным обучением заметно изменилось во вто¬рой половине XIX в. По данным всероссийской переписи населе¬ния 1897 г., на 100 марийцев уже приходилось 16 грамотных мужчин и 2 женщины (по Казанской губернии). Общее количество школ пе¬ревалило за несколько сотен, а учащихся - за несколько тысяч. Стабильно готовились кадры учите¬лей (мужчин и женщин из числа марийцев). Согласно закону 1864 г. "Положение о начальных на¬родных училищах", особым пра-вилам «О мерах к образованию населяющих Россию инородцев» (1870 г.) и "Правилам о церков¬ных приходских школах" (1884 г.) в нерусских школах обучение ве¬лось на родном языке учеников. Это касалось всех типов сельских школ: земских, государственных, церковно-приходских училищ, школ "Братства святителя Гурия", воскресно-повторительных клас¬сов. 
Несмотря на большую нуж¬ду и лишения, наиболее способ¬ные ученики стремились получить более высокое образование. Они выезжали в города и там обу¬чались за свой счет (иногда наиболее одаренным выдавалось казен¬ное жалование). Будущие марийские учителя обучались в Казанской инородческой учительской семинарии (открыта в 1870 г.), Бирской инородческой учительской школе (открыта в 1882 г.), Уньжинской центральной черемисской двухклассной школе (1894 г.), духовных академиях, семинариях и других образовательных учреждениях и курсах. Школы стали снабжаться и первыми марийскими букварями, изданными на марийском (горном и луговом) языке. В 1867 г. в Каза¬ни И.М. Кедровым был издан букварь "Упрощенный способ обуче¬ния чтению черемисских детей горного населения", а в 1870 г. - Г.Я. Яковлевым такой же букварь для обучения чтению луговых ма¬рийцев. Кроме азбуки, в этих первых марийских букварях помеща¬лись православные молитвы и библейские рассказы. В 1892 г. был напечатан "Букварь для восточных черемис" П.П. Ерусланова.
 
Школьная система во второй половине XIX в. в целом сыграла важную культурно-просветительскую роль. Но в каких условиях?! Многие школы ютились в неприспособленных, сырых и тесных по¬мещениях. Часто в школьных библиотеках не хватало букварей, книг. Деньги выделялись мизерные. Учителя и ученики бедствовали. И даже в таких тяжелых условиях учителя-подвижники стремились побольше давать знаний своим ученикам. Со временем школьные выпускники становились заметными людьми, а некоторые - видны¬ми марийскими просветителями. Среди них С.Г. Чавайн, В.М. Васи¬льев, П.П. Глезденев, Т.Е. Евсеев, Т.Е. Ефремов, П.Я. Мендияров, В.А. Мухин и многие другие, чья активная культурно-просвети¬тельская и общественная деятельность развернулась уже в начале XX в.
Марийские просветители второй половины XIX в. главным смыслом своей жизни считали просвещение родного народа. Опира¬ясь на разработанную систему школьного образования Н.И. Ильминского – «христианского просвещения»' инородцев на их родном язы¬ке, они сделали многое. Это и выпуск первых букварей, и открытие новых школ; изучение языческих верований марийцев, их преданий, легенд, пословиц и поговорок; выпуск первых научных работ о про¬исхождении марийского народа, о его быте, культуре и хозяйствен¬ных занятиях. С горечью и негодованием они воспринимали тяжелое социальное положение марийских крестьян. Требовали улучшения условий труда учителей и учебы крестьянских детей. Будучи сами выходцами из гущи народа, просветители Г.Я. Яковлев, С.А. Нурминский, И.Я. Моляров, Г.С. Семенов, Н.Я. Смирнов, А.Я. Смирнов, П. П. Еруслапов, Г.3. Удюрминский, А.И. Кидалашев, В.К. Магницкий, многие талантливые учителя внесли неоценимый вклад в просвещение и образование ма¬рийцев. Своим подвижническим трудом они прививали ученикам любовь к своему народу, к родному языку и культуре, уважение к соседним народам, способствовали сближению марийцев с другими народами.

 

ССЫЛКИ НА СТАТЬИ ПРО НАРОД МАРИ И ПРО МАРИЙСКИЙ КРАЙ:

Религиозная символика в орнаменте марийской вышивки - тут!

Общественный быт и обряды марийского народа - тут!

Традиции пчеловодства у марийцев - тут!

Родильные приметы и обряды народа мари - тут!

Охота в жизни марийцев - тут!

Моление восточных (эрвел) мари - тут!

Предания и легенды о вятских марийцах - тут!

Космическая мифология и астрономические представления народа мари - тут!

Статья про географию Марий Эл - тут!

Марийский герой и целитель - Акпатыр - тут!

Статья про Сернурский район Марий Эл - тут!

Туня Кумалтыш - всемарийское моление - 2012 года - тут!

Статья про татарских мари - с. Починок Кучук - тут!

Центр марийского мира - Сернурский край - Ореховка - тут!

Моление в Дубовой роще - тут!

Путешествие и сплавы по марийским рекам - тут!

Марийский князь Мамич-Бердей - тут!

Марийские предания и были о древнем змее - тут!

Предания и легенды про Овду - тут!

История и археология ветлужских марийцев - тут!

Похоронные обряды народа мари - тут!

Пульсодиагностика и аккупунктура в марийской медицине - тут!

Легенда про марийского князя Болтуша - тут!

Статья про марийскую волынку - шувыр - тут!

Марийские легенды про Онаров - великанов - тут!

Марийский национальный костюм - тут!

Пантеон марийских богов, духов и героев - тут!

Марийский эпос Юпу - Дерево  богов - тут!

  
  
________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
Айплатов Г.Н. Из истории развития ремесла и торговли в Марийском крае // Труды МарНИИ. Вып. 17. Йошкар-Ола. 1962.
Андреянов А.А. Город Царевококшайск. Страницы истории. Йошкар-Ола, 1991.
Архипов Г.А. Марийский край в памятниках археологии: Й-Ола, 1976.
История  Марий Эл
Архипов Г.А. Марийцы 19в. Йошкар-Ола. 1973; 
Никитина Т.Б. Марийцы в эпоху средневековья. Йошкар-Ола. 2002.