БАЙКА ПРО СНЕЖНУЮ ПЕСНЮ - УРАЛ - Б.ИНЗЕР - 2000

ПРО СНЕЖНУЮ ПЕСНЮ

   Про Снежную Песню

   Мы никогда ни в чем не будем каяться,

     Пусть все забудется, УЭФ останется.

     Снежная Песня

     ... Утром я проснулся от того, что кто-то открыл створы палатки, мои ноги стали замерзать в синтепоновом спальнике, послышалась ненормативная лексика голосом Станкевича плана: "Ничего себе подарок привалил!", а после удаляющиеся шаги в сопровождении характерного снежного хруста.

     Я выглянул из палатки... Все было завалено снегом: костровище, тайга, горы и казалось даже река Инзер текла где-то под снегом. Пахло морозцем и зимой, а у близстоящих сосен появились за ночь хорошие шапки.  

   У исчезнувшего костровища колдовали Гриша и Станок, причем они пытались поджечь кучку мокрого хвороста, а Гриша то и дело поддувал лягушкой воздух. Слабое пламя от такого поддувания более гасло, чем разгоралось, а Станкевичу приходилось заново поджигать огарки и щепочки. Так начиналось это прекрасное весеннее утро (события 3 мая 2000г.), которое обещало перетечь в еще более прекрасный день.

     Андрей уже использовал половину запаса спиртовых таблеток и уже взялся за личный библиотечный (читальный) запас, но костер все не хотел разгораться. Надо было срочно вмешаться, а то матрасный способ розжига костра явно вел к замерзанию команды.

     Так оно и есть, были нарушены три основных принципа розжига костра (или удачно выполнены три принципа, что бы костер никогда не горел):

     - не подготовлено место;

     - плохая растопка;

     - хреновое топливо.  

   Когда я вылез из палатки, зрелище было еще более впечатляющим: наше жилище словно кто-то добросовестно всю ночь закидывал снегом, а оставленные вчера вещи и посуда были погребены под снежной лавиной. Пришлось бежать в лес и надрать бересты, а потом распинывать старый костер и запаливать новое костровище. На Гришу тяжело было смотреть: только настоящий экстремал мог пойти на весенний Урал в легких кроссовках на рыбьих носках и в самовентилирующейся фуфайке. Это было круто. Станок же наоборот был одет так, что я удивлялся тому, как он мог еще двигаться. Тем не менее, как только костер занялся в полную силу, все окружили живительное пламя (только под него не подлезли).

     Снова повалил снег, и я, чтобы поднять дух команды, с ходу закатил Снежную Песню.

     СНЕЖНАЯ ПЕСНЯ

  Примерзает к уху левая нога,

  А из носа снег струится еле-еле.

  Обогрелись в прошлый раз и навсегда,

  Даже утки за бутылкой улетели.

   Мы никогда ни в чем не будем каяться,

  На сплаве холодно, но тут останемся.

  Вечереет, солнце спать ушло с небес,

  Только чахнет наш костер под темной елью.

  Он дымится, дров запас давно исчез,

  Прокоптились мы вперед на всю неделю.

  Мы никогда ни в чем не будем каяться,

  Топор отвалится - ноге достанется

  Засияла в небе полная луна,

  Скоро месяцу она рога наставит.

  Все же есть на свете чудная страна,

  И никто насильно нас сюда не тянет.

  Мы никогда ни в чем не будем каяться,

  Кому откликнется, кому помянется.

  Над Уралом солнце красное встает,

  А в палатках двери-окна запотели.

  Жизнь прекрасна, как проснется наш народ,

  Кучи снега нам на головы одели.

  Мы никогда ни в чем не будем каяться,

  Весло отвалится - плечо останется.

  А в рюкзак залезла черная рука,

  Верят все: она бутылочку достанет.

  И пускай тогда шиверками река

  Водяную пыль столбом стоять заставит.

  Мы никогда ни в чем не будем каяться,

  Башка отвалится, а шлем останется.

  Штурман юнгам в морды картой мокрой тряс:

  Впереди нас ждут пороги, мели, скалы!

  Я хочу, чтоб дух туристов не угас,

  Дух сплавных бродяг и тертых зубоскалов.

  Мы никогда ни в чем не будем каяться,

  Пусть все забудется, УЭФ останется.