Памятники археологии Ярославской области

Ярославская область расположена в центральной части Русской равнины.

Область граничит с запада с Тверской, с севера – с Вологодской, на востоке – с Костромской, на юго-востоке – с Ивановской, на юге – с Владимирской, на юго-западе – с Московской областью. Площадь области – 36,4 квадратных километра.

Наибольшая протяженность в широтном направлении около 275 километров, по долготе – 220 километров.

 

РЕКИ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

ПАМЯТНИКИ ПРИРОДЫ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО ЯРОСЛАВСКУЮ ОБЛАСТЬ - ТУТ!

ПОЧИТАЕМЫЕ И КУЛЬТОВЫЕ КАМНИ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

АНОМАЛЬНЫЕ ЗОНЫ И МЕСТА СИЛЫ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

ГЕОГРАФИЯ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

КЛАДЫ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

 

На природу области большое воздействие оказывает хозяйственная деятельность человека. Строительство гидростанций по всему течению реки Волга привело к затоплению прибрежных участков, особенно больших в Молого-Шексинской и Ярославско-Костромской низинах. Водохранилищем затоплены многие древние поселения и другие памятники древней культуры, в том числе город Молога, известный по письменным источникам с 1149 года. Разливами продолжают интенсивно разрушаться частично сохранившиеся памятники археологии. Разработка моренных холмов для добычи песка и гравия уничтожила многие могильники фатьяновской культуры и городища раннего железного века.
 
История исследования
Археологические памятники (городища, стоянки, селища, погребальные сооружения) как важный источник по древней и древнейшей истории в полной мере получили признание русской научной общественности во второй половине ХIХ века. Увлечение эффектными древностями Греции и Рима, свойственное любителям старины конца ХVIII – начала ХIХ века, постепенно сменились интересом к «народности». 
Объектом исследования становятся на первый взгляд невзрачные, но многочисленные древние памятники Центральной России. Несоменной представляется заслуга А.С.Уварова в организации археологических исследований в этой области. В 1851 – 1852 годах он предпринял раскопки курганов во Владимирской губернии, главным образом в окрестностях Суздаля и Владимира. В 1853 – 1854 годах его работу продолжил член Археологического общества П.С.Савельев и он же осуществил основные раскопки на территории Ярославской области. В Переславском (входил в состав Владимирской губернии) и Ростовском уезде П.С.Савельевым было раскопано в общей сложности 3727 курганов. Частично или полностью были исследованы городища: Александрова гора, Клещино, Сарское. Пробными траншеями исследовалсь площадка у Преображенского собора в Переславле. Безвременная кончина П.С.Савельева в 1859 году прервала его работу по подготовке к публикации результатов изысканий. Остались лишь предварительные сообщения в виде отрывка из дневниковых записей по 20 курганам у оврага Слуда при селе Городище на Плещеевом озере и несколько заметок в ВГВ с разъяснением некоторых деталей и опровержением нелепых домыслов о раскопках.
Труд по научной обработке материалов раскопок 1851 – 1854 годов осуществил граф А.С.Уваров изданием монографии, которая стала большим событием в археологической науке России. В научный оборот вошел до этого не известный круг археологических древностей одного из центральных регионов России. Основываясь на летописном сообщении о местах обитания угро-финского племени меря в районе озера Неро и Клещино – Плещеево, все курганные древности он определил мерянскими. Как первый издатель А.С.Уваров традиционно называется автором всего объема раскопок 1851 – 1854 годов. Утверждение о его раскопках 1853 – 1854 годов во главе полка солдат, встречающееся в популярных изданиях, не более, чем легенда, порожденная обширным размахом работ и яркой личностью графа. В действительности работники нанимались из местных крестьян, о чем недвусмысленно свидетельствуют отчеты П.С.Савельева о расходовании денежных средств. В начале ХХ века А.А.Спицын вновь проанализировал весь материал владимирских курганов и показал, что вывод А.С.Уварова об их мерянской принадлежности несостоятелен. 
По обряду и инвентарю они являются общеславянскими, в основном кривичскими. Мерянский элемент содержится в них лишь в некоторой примеси. Проделанный им системный анализ инвентаря явился новым вкладом в науку, предложенные датировки вещей во многом сохраняют свое значении. В целом он негативно оценил методику раскопок 1851 – 1854 годов и обвинил исследователей в непаспортизации материалов и утрате дневников раскопок 1851 – 1852 годов. Его критика была воспринята археологической наукой, что предопределило крайнее недоверие к использованию в научных методах богатого наследия, как об этом резко выразилась Е.И.Горюнова: «Раскопки владимирских курганов А.С.Уваровым и С.С.Савельевым … в итоге дали лишь хаотическую груду несистематизированных беспаспортных вещей, а печатная сводка, в значительной части сделанная Уваровым по памяти, не могла служить полноценным источником для исторических выводов».

Резкая критика А.А.Спицыным работ А.С.Уварова и П.С.Савельева представляется не вполне обоснованной, а иногда и чрезмерной. Мы не вправе требовать от основоположников российской археологии соблюдения методики раскопок, выработанной к концу ХХ века. Но критика А.А.Спицына бывала и несправедливой: он считает К.Н.Тихонравова самостоятельным исследователем некоторых могильников на Владимирщине, который оставил «более подробные дневники своих работ». По современной терминологии К.Н.Тихонравов был одним из начальников раскопа, прикомандированный к А.С.Уварову и П.С.Савельеву. Именно его собственноручные записи в дневниках часто не сожержат сведений «ни о положении костяков, ни о положении при них вещей». Обычно в них перечислятся только найденные в курганах вещи. Дневниковые записи остальных сотрудников содержат более подробную информация: форму, размеры и относительное положение в могильнике отдельных курганов, тип погребений, глубину их от вершины кургана, положение костяка и описание инвентаря при нем. Действительная заслуга К.Н.Тихонравова заключается в том, что он опубликовал свои дневники о раскопка курганов в Суздальском и Юрьев-Польском уездах Владимирской губернии в редактируемой им неофициальной части ВГВ.
 
Безосновательно и сожаление А.А.Спицина об утрате дневников 1851 – 1852 годов. В варианте собственноручных записей непосредственных производителей раскопок они хранятся в архиве ГИМ. Дневники раскопок 1853 – 1854 годов в писарском варианте имеются в двух экземплярах. Один из них хранится в архиве ГИМ, фонд А.С.Уварова, второй в архиве ИИМК. А.А.Спицын работал с неполным экземпляром из архива ИИМК. В экземпляре из архива ГИМ имеются пометки А.С.Уварова, сделанные им в процессе работы над своей монографией, в том числе определения монет, в дневниках записанные в качестве медальонов или жетонов. Не совсем безнадежна и атрибуция инвентаря. Значительная его часть в фондах ГИМ хранится на планшетах с указанием могильников и номеров курганов. Депаспортизация части инвентаря во многом произошла по вине музейных хранителей, позднее разбиравших вещи по категориям. Обращение ряда исследователей к материалам раскопок А.С.Уварова и П.С.Савельева в последнее время выявило достаточно хорошую их информативность и плодотворность использования в конкретных научных разработках.
Работы А.С.Уварова и П.С.Савельева значительно повысили интерес к историческому прошлому Ярославщины. В 1856 году Л.П.Сабанеев совершает поездку на реку Сить с надеждой раскопать в известных там курганах погребения воинов Юрия Всеволодовича, погибших в битве с татаро-монголами в 1238 году. Результатом поездки стала его статья с описанием курганных могильников и раскопок некоторых из них. Описание ситских курганов он дополнил полученными от других лиц сведениями о курганах, которые в большей части оказались моренними холмами. Некоторые из этих ошибок повторены и в монографии Е.И.Горюновой.
 
В 1859 году Ф.Я.Никольским, под. именем издателя Н.М.Журавлева, был издан первый путеводитель по Ярославской губернии, со сведениями о некоторых городищах и курганних могильниках. Тогда же он рас копал два или три кургана на реке Юхоть у бывшей деревни Жуково (село Кострино при бывшем погосте Клементовский). Найденные среди прочих украшений бронзовые украшения он посчитал золотыми. Эту ошибку подметил В.И.Лествицын, в нескольких публикациях дополнивший информацию о курганах. О раскопках этих курганов Е.И.Якушникым в 60-е годы ХIХ века с находками англо-саксонских монет и дирхемов Х века известно только по краткой информации.
В 1874 году научной общественности становится известным новый круг древностей на территории области, относящийся к эпохе бронзы. Инженер Андион доставил в Московское археологическое общество вещи, собранные в карьерной разработке моренного холма у деревни Фатьяново при строительстве железной дороги на город Архангельск – керамические сосуды, каменные топоры. В следующем же году А.С.Уваров и В.Б.Антонович исследовал там пять погребений. Несколько позднее А.С.Уваров, Л.К.Ивановский, а затем и И.С.Поляков производили сборы вещей из разрушенных погребений, которые А.С.Уваров отнес к каменному периоду. В 1908 году раскопки могильника продолжила Ярославская земская управа. Позднее древности этого типа были открыты и в других местах. В 1886 году они были найдены в урочище Холм у города (этот археологический памятник не сохранился). Я.А.Ушаков собрал некоторые вещи из разрушаемого могильника у села Великое, где А.А.Синицын в 1895 году и В.А.Городцов в 1896 и 1899 годах исследовали несколько погребений. Случайные находки каменных сверленых топоров и прочих вещей в других местах указывали на широкое распространение фатьяновской культуры.
В то же время основным объектом археологических исследований продолжали оставаться курганы. В 1875 году раскопки курганов на реке Сить производил Л.К.Ивановский. Суммируя его результаты, он пришел к совершенно правильному выводу: в курганах погребены не воины Юрия Всеволодовича, погибшие в битве 1238 года, а бедные поселяне Х – ХII веков. На его заключение о погребениях по обряду кремации в значительной части курганов представляется методологической ошибкой. В таких курганах были зафиксированы только остатки кострищ без вещей и никогда кальцинированные кости. Подавляющее большинство ингумаций малоинвентарно. Вещей Х века или Х – ХI веков в них нет. По инвентарю погребений курганы могут датироваться ХII – ХIII веками. Это отметил еще А.А.Синрицын. К погребениям по обряду кремации, видимо, были отнесены безынвентарные ингумации с кострищами в основании насыпей и несохранившимися костяками, а, возможно, и недоисследованные курганы, в которых ямы с погребениями не были обнаружены из-за ограниченной площади раскопов, как это выявилось раскопками 1971 года. Исключением могут быть лишь курганы у сельца Владимирского (этот археологический памятник не сохранился), где были найдены вещи ХI века и отмечались пережженные человеческие кости.
 
В конце 70-х годов ХIХ века с антропологической целью исследовались курганы по поручению Комитета по организации Антропологической выставки 1878 – 1879 годов. А.Е.Кельсиев произвел разведки в Ростовском, Угличском, Ярославском и Переславском уездах и раскопал в общей сложности 115 курганов, в то числе в Угличском уезде 81 курган (Васильки – пять, Челганово – шесть, Вороново – 21, Стромыни – семь, Кирьяново № 1 и Кирьяново № 2 – 42 кургана), в Ярославском уезде при деревне Большое Тимерево А.Е.Кельсиев раскопал 34 кургана. Тогда же Я.А.Ушаков в Угличском и Мышкинском уезде раскопал 67 курганов, в том числе у села Костюрино, при бывшей деревне Жуково – 50 курганов, у деревни Кирьяново – 17 курганов, а в 1887 году раскопал 50 курганов в могильниках Кривец № 1 и Кривец № 2 у села Кузьминское. В 1871 году Н.Г.Керцелли вскрыл несколько круганов в могильнике у села Елохово на реке Черема, а в 1878 году – четыре кургана у деревни Детрники в Ростовском уезде. О раскопках курганов Н.Ю.Зографом в 1886 и 1890 годах у деревни Кузьминская (Митино) в Тутаевском районе имеется только краткая информация. Некоторый вклад в археологическое исследование области внесли в 1882 году С.Дмитриев и Н.М.Бекаревич, а в 1892 и 1896 годах – члены КГУАК Н.М.Бекаревич, И.В.Миловидов, И.Д.Преображенский исследованием курганов у деревень Дубенки и Коточижевки на восточной окраине области, входившей тогда в состав Костромской губернии.
Раскопки И.А.Тихомирова в конце ХIХ – начале ХХ века открыли новую страницу в изучении крупнейшей группы могильников близ города Ярославля, начатую раскопками И.Аспелина двух курганов у деревни Большое Тимерево в 1872 году и А.И.Кельсиева в 1878 году. В 1896 – 1898 годах при участии В.А.Городцова и О.Н.Бэрендса И.А.Тихомирова раскопал 74 курган в Михайловском могильнике, а в 1900 году – 14 курганов у деревни Большое Темирево, и по одному кургану у деревень Малое Темирево и Гончарово. Особое внимание он обратил на курганы с погребениями по обряду кремации, выделив сожжения на месте, на стороне и «пустые» курганы. Позднее, задаваясь вопросом – «Кто насыпал Ярославские курганы?», исследователь в целом определял их славянскими. Норманнскими погребениями он считал отдельные погребения с мечами и богатым инвентарем. В этом вопросе он был согласен с В.А.Городцовым, который определял раскопанные им в 1902 – 1903 годах четыре кугана у села Михайловское славянскими, с некоторой примесью финно-угорского элемента. По племенной приндлежности, по мнению И.А.Тихомирова, славянские поселенцы в Ярославском Поволжье были выходцами из земли вятичей и кривичей. Позже он принял точку зрения Е.В.Барсова о приходе основной массы поселенцев из земли Новгородских словен с некоторой примесью кривичей. Общую датировку Ярославских могильников и В.А.Городцов, и И.А.Тихомиров определяли в пределах VIII – Х веков или концом VIII – началом IХ – началом ХI века. В последующем исследования Ярославских могильников были эпизодическими. В 1908 году И.С.Абрамов раскопал в могильнике у деревни Большое Тимерево два кургана и в могильнике у деревни Петровское девять курганов, а также обследовал могильники у деревень Малое Тимерево и Гончарово. Одиночные курганы были раскопаны И.М.Новицким в 1913 году по случаю экскурсии курсантов Ярославского кадетского корпуса. Особо выделяются раскопки 18 курганов в Михайловском могильнике, произведенные в 1913 году шведским археологом Т.Арне. Вывод о бесспорно шведском этносе погребений был основан не на серьезном анализе всего комплекса курганных древностей, но лишь на отдельных находках в некоторых курганах украшений скандинавского типа, и был логическим следствием его убежденности в норманнской версии происхождения русской государственности. Вопрос об этнической принадлежности Ярославских курганов, долго еще бывший дискуссионным, мог быть решен впоследствии с учетом всей совокупности добытых материалов.
 
К началу ХХ века относится ранний период изучения городищ. В 1903 году И.А.Тихомиров опубликовал сводку о городищах Ярославской губернии, во многом основанную еще на сведениях 1859 года и частью случайных. В сводке оказались городища разнотипные и разновременные. В 1903 году А.А.Синицын произвел пробные раскопки на городище у деревни Березняки, в одном из самых характерных памятников раннего железного века в Ярославском Поволжье. Около этого времени Н.М.Бекаревич обследовал  городище этого периода у села Черная Заводь. Подобные городища А.А.Спицын отнес к памятникам дьяковской культуры. На более сложном, Сарском городище, в 1903 году произвел небольшие раскопки Н.К.Рерих, начатые П.С.Савельевым в 1854 году. Найденные исследователями материалы, в основном, относятся к IХ – началу ХI века. Ранний период жизни на городище не был выявлен. Раскопками на территории кремля города Угли в 1900 году И.А.Тихомиров открыл фундамент дворца Андрея Большого.
 
Единственный к тому времени памятник каменного века был открыт В.А.Городцовым у деревни Учма в Мышкинском уезде. Он же обследовал геологические условия залегания костей мамонта у деревни Синицыно, где мог быть найден более древний памятник. Но это стало только началом исследования археологических культур каменного века, которые в полном объеме развернулись позднее, особенно с конца 40-х годов ХХ века.
 
В дореволюционный период археология Ярославской области обогатилась многими открытиями. Особенно известными стали древности русского средневековья, главным образом по курганным раскопкам. Был накоплен солидный фон археологических коллекций. В.А.Городцовым была выделена фатьяновская культура, которую в отличие от А.С.Уварова, он справедлиов определи бронзовым веком. Началось исследование памятников раннего железного века – городищ дьякова типа. Арехология древнейшего периода находилась еще в зачаточном состоянии. Но эти работы стали фундаментом широких обобщений по древнейшей и древней истории, ставших возможными на базе новых открытий археологов, в особенности во второй половине ХХ века.
 
В годы Первой мировой войны, революций и Гражданской войны археологические исследования временно прекратились. Лишь Л.А.Альбицкий в 1916 – 1919 годах раскапывал курганы в могильниках у сел Елохово, Кстово и деревни Борок в Рыбинском уезде. В 20-х годах ХХ века энтузиасты краеведения в области и уездах создают научные общества по изучению местного края. Общества объединяют научные силы губернии и организуют работу по изучению производительных сил, собиранию и сохранению памятников истории и культуры, создают музеи. Археологическое направление исследований начинают развивать Переславское, Ростовское, Мологское краеведческие общества. М.И.Смирнов выявляет и исследует раскопками стоянки эпохи неолита и бронзы на озерах Плещеево, Сомино и реке Векса, курганы у деревни Киучер в Переславль-Залесском районе и издает ряд трудов по местной истории. В Ростовском районе Д.Н.Эдинг и Д.А.Ушаков обследут и частично раскапывают стоянки, городища, курганные могильники, организуют раскопки на Сарском городище. В 1929 – 1930 годах вместе с Д.А.Крайновым они проводят аварийные раскопки Сарского городища и вновь выявленного грунтового могильника. Л.А.Альбицкий в 1924 году получал открытый лист на раскопки остатков курганного могильника у села Николо-Корчма, но результаты не известны. В 1926 году Н.М.Коробков по ходатайству и при содействии Мологского общества исследует курганные могильники на реках Себла и Ламь. В 1929 году И.А.Тихомирова раскапывает аварийный курганный могильник у деревни Евчаково в Тутаевском районе и частино исследует могильник у города Тутаев.
В методическом отношении работы краеведов наследовали все недостатки предшествующего пери ода. Курганы раскапывались «колодцем», иногда траншей, что обусловило ошибочные выводы. Н.М.Коробков необоснованно определил куганы с несохранившимися костяками и кострищами в основании как «полное сожжение», то есть погребениями по обряду кремации. Тем не менее в большинстве случаев отчеты о результатах раскопок представлялись своевременно, иногда публиковались. Планы краеведов по расширению археологических исследований не осуществились. Начавшиеся в 1929 году гонения на краеведение, репрессии в отношении наиболее активных его деятелей, закончились повсеместным закрытием краеведческих учреждений на местах.
В 1932 – 1933 годах экспедиция ГАИМК провела обширные работы по сплошному обследованию зоны затопления в связи со строительством канала Москва – Волга и гидроэлектростанций на реке Волга, большая часть оторой располагалсь на территории Ярославской области.
Было открыто более 200 памятников от эпохи мезолита до позднего средневековья. В 1933 – 1935 годах Д.А.Крайнов произвел раскопки фатьяновского могильника у поселка Ваулово в Тутаевском районе. В 1935 – 1937 годах П.Н.Третьяков исследовал раскопками некоторые из открытых стоянок, поселений и городищ, полностью раскопал городище у деревни Березняки. В 1938 году он исследует ряд памятников на озере Плещеево. Результаты его работ нашли отражение в публикациях. Весьма перспективные исследования культурный слоев летописных городов М.К.Каргером и П.Н.Третьяковым в Ярославле и Н.Н.Ворониным в Ярославле, Ростове и Переславле-Залесском были ограничены по площади и имели предварительный характер. В 1938 – 1939 годах Я.В.Станкевич раскопала значительное количество курганов в Тимеревском и Михайловском (Кузнечиха) могильника.
 

В послевоенный период изучение археологического прошлого возобновляется в 50-е годы ХХ века. В 1954 году в Верхнем Поволжье возобновляет работу Д.А.Крайнов. В 1959 году он организует Верхневолжскую экспедицию по исследованияю всего массива памятников от палеолита до средневековья. Его собственные исследования сосредотачиваются на изучении памятников от эпохи мезолита до эпохи бронзы. Достижением экспедиции было открытие и исследование стоянок позднего палеолита на многослойных памятника Алтыново, Золоторучье, Федюково. В сотрудничестве с палеографом Н.А.Хотинским была открыта древнейшая верхневолжская ранненеолитическая культура, построена хронологическая шкала мезолитических и неолитических культур. Многолетними исследованиями фатьяновских могильников, включая полные раскопки крупнейшего могильника у деревни Волосово в Даниловском районе, была основательно изучена фатьяновская культура. Значительные работы проводились в районе озера Плещеево, где был раскопан большой курганный могильник абашевской культуры.  
Новым вкладом в науку стали работы сотрудников Верхневолжской экспедиции. Систематическими раскопками памятников эпохи мезолита был накоплен материал, на основе которого Л.В.Кольцов выделил своеобразные мегалитические культуры: бутовскую и иеневскую. В 60-е годы ХХ века А.Л.Никитин при обследовании округи озера Плещеево открыл новую свиту памятников эпохи неолита и бронзы и произвел раскопки весьма интересных памятников Польцо и Дикариха. Обследование побережья озера Плещеево позволило полнее представить средневековую историю региона. Плодотворные исследования памятников мезолита и неолита продолжают ученики Д.А.Крайнова: М.Г.Жилин, А.В.Уткин.
Большую работу по исследованию Ярославского Поволжья провела экспедиция ГИМ, в том числе широкомасштабные раскопки ярославских курганных могильников. В 1955 – 1957 годах Е.И.Горюнова раскопала раннесредневековое поселение у деревни Попадьино. Поселение с материалами волосовской культуры на озере Вашутино исследовали И.К.Цветкова, а позднее Д.А.Крайнов. Крупным вкладом в археологию Ярославщины стали работы И.В.Дубова и В.Н.Седых, особенно в изучении Тимеревского археологического комплекса.
В 1969 году в составе Верхневолжской экспедиции начинает работать отряд А.Е.Леонтьева, в 1977 году преобразованный в самостоятельную Волго-Окскую экспедицию. Под его руководством были обследованы обширные территории в Ростовском, Переславском, Борисоглебском, Гаврилов-Ямском районах, значительные участки побережья реки Волга и некоторых ее притоков, организовано планомерное исследование исторического культурного слоя города Ростова. Серией публикаций в научный оборот введены новые материалы по Сарскому городище, мерянским и славянским поселениям на побережье озера Неро.
В 1974 году большую работу по выявлению и исследованию памятников начала экспедиция Ярославского государственного университета под руководством И.Л.Станкевич. Практически полностью были исследованы городище раннего железного века на реке Кубрь в Переславском районе и поселение ХI – ХIII веков у села Введенское на реке Волга в Некрасовском районе, на основе обследования уточнена датировка и культурная принадлежность многих памятников раннего железного века: городища Акуловское, Копок, Кудринское, Максимка, поселение Черная Заводь, частично исследовано несколько курганных могильников. В настоящее время работу продолжают ученики И.Л.Станкевич: В.В.Праздников, А.А.Пакин, И.И.Рыкунова, А.В.Кириченко. Раскопки А.Н.Рыкунова и И.И.Рыкуновой в Рыбинске подтверждают основание там погоста не позднее первой половины ХI века и дают новый материал, существенно уточняющий история Ярославского Поволжья.

Выразительный материал по древней истории летописного города Углич получен раскопками экспедиции Государственного Эрмитажа под руководством С.В.Томсинского. Посад древнего Углича исследует Е.А.Турова. Остатки древних архитектурных сооружений на территории кремля изучали В.А.Булкин и О.М.Иоаннисян. Исследования в Угличе уточняют топографию древнего города, его датировку и развитие от Х до ХVII веков. В 1986 – 1994 годах Научно-производственный центр по охране памятников истории и культуры поручик К.И.Комарову обследование и паспортизацію памятников археологии Ярославской области. В этой работе приняли участие сотрудники и выпускники Ярославского университета. Наряду с обследованием известных памятников было открыто много новых. На большинство памятников была составлена первичная учетная документация. К настоящему времени трудами нескольких поколений археологов накоплен широкий круг источников, на основании которого стали возможными исторические обобщения по различным эпохам древней истории Ярославского края. Насущной задачей нашего времени остается сбережение археологических памятников, хрянящих остатки древней истории края.
 

САРСКОЕ ГОРОДИЩЕ

Сарское городище — остатки укреплённого поселения, существовавшего в VII — начале XI веков на территории современного Ростовского района Ярославской области.
Сарское городище находится южнее озера Неро, в излучине реки Сара, к югу от станции Деболовская.

Племенной центр мери, выполнял также торговые и военные функции. Имел сложную, дважды обновлявшуюся систему укреплений, на его территории обнаружено большое количество предметов вооружения.

  ОБЩАЯ СТАТЬЯ ПРО НАРОД МЕРЯ - ТУТ!

Археологические материалы
Исследовалось П. С. Савельевым в 1854 г., Н. К. Рерихом в 1903 г., Д. Н. Эдингом в 1924—1925 и 1929—1930 гг., А. Е. Леонтьевым в 1972—1973 и 1980 гг. Городище состояло из трех площадок, каждая из которых была защищена отдельным валом. 
В X веке площадь городища достигала 3 га. Среди находок — два клада дирхемов начала IX века, финские и скандинавские украшения IX—XI вв., предметы вооружения, ремесленные инструменты. Городище окружено неукрепленным посадом. На селище рядом с Сарским городищем найдена доспешная пластина, относящаяся к X веку. Ещё несколько пластин от доспехов этого времени найдены на древнерусской территории только в Гнёздово.
Вблизи находился мерянский могильник. На противоположном берегу реки исследован небольшой сезонный лагерь для воинов и торговцев, проходивших здесь с торговыми караванами по Волжскому пути.                                      

Занятия населения
Основные занятия жителей Сарского городища:
ремёсла: кузнечное, бронзолитейное, ювелирное, обработка кости, кожи, камня;
разведение лошадей, крупного рогатого скота и свиней;
земледелие;
промыслы: охота и рыболовство.
 
Торговля
Результаты раскопок свидетельствуют о важной торговой функции поселения — обнаружено большое количество иноземных серебряных монет, слитков меди и олова, а также разнообразных изделий: оружия и орудий труда, украшений и предметов из западной Европы, Прикамья, Волжской Булгарии, Киевской Руси.

История
Окрестности близ реки Сары встречаются в местных исторических хрониках. Интересное упоминание в летописях имеет так называемое Сарское городище. Это укрепление, существовавшее на трех гектарах в излучине реки с VII по XI век, выполняло военные функции и способствовало торговле.
Городище имело сложную, состоявшую из трех площадок, укрепительную систему. Каждая площадка была защищена отдельным валом. При раскопках было обнаружено огромное количество украшений, атрибутов вооружения и ремесленных приспособлений. Среди находок также – элементы могильника и лагеря для воинов.
Основным занятием жителей городища было земледелие, рыбный промысел, кузнечное и ювелирное ремесло.
Поселение на реке Саре начинает свою историю как племенной центр финно-угорского племени меря. В VII-VIII веке - это небольшой, окруженный земляным валом поселок, население которого занималось охотой и рыбной ловлей, змледелием и разведением скота. 
В IX—X веке, всвязи с началом славянского заселения Волго-Окского междуречья, изменяется характер Сарского поселения - оно становится многоэтничным. Расширяется территория поселения (до 2,7 га в X в.), сооружаются новые мощные укрепления. В отдельную отрасль производства выделяются ремесла (кузнечное, бронзолитейное, ткачество, обработка камня и кости). Среди находок начинают встречаться иноземные (скандинавские и восточные) вещи. Одной из наиболее интересных из них является меч западноевропейского производства с неизвестным прежде клеймом мастера «+LUN FECIT+» ("ЛУН ДЕЛАЛ"). 
Тогда же, с первой половины IX века в окрестностях Сарского городища появляются первые клады восточных монет (дирхемов), в том числе обнаруженный в 1913 г. Угодический клад (813 г.), состоявший из 140 целых, 8 обломков монет и 2-х браслетов. Появление импортных предметов вооружения и монетных кладов свидетельствует о включении Сарского городища в систему Великого волжского торгового пути.

 
В X веке жизнь на городище достигает своего расцвета, Сарское поселение превращается в крупнейший торгово-ремесленный центр Ростовской земли. Если в IX веке едва тронутое древнерусским влиянием мерянское население продолжает, наряду с ремесленной деятельностью, активно заниматься охотой, рыболовством и разведением скота, то в X в. главным занятием жителей городища становятся ремесло и торговля. 
Снабжение городища продуктами сельского хозяйства превращается в функцию его сельской округи. К началу X века относится появление на противоположном городищу левом берегу р.Сары "сезонного лагеря", так называемого комплекса Сарское-2. Лагерь использовался в течение летнего сезона гостями городища, приезжими воинами и торговцами. О чем свидетельствует отсуствие постоянных жилых сооружений, находки вооружения, следы от наземных сооружений типа шатров и палаток.
Рядом с Сарским городищем в 1930 г. во время карьерных разработок был открыт внушительный могильник. Он располагался в 100 м к юго-западу от поселения за валом №3 и занимал площадь около 1 га. Большая часть захоронений, к сожалению, была разрушена при разработке карьера. Хранящаяся в Ростовском музее опись сарских коллекций из раскопок 1929—1930 гг., позволяют частично восстановить инвентарь и обряд лишь 17 погребений.
 
В XI веке жизнь на городище приходит в упадок. Население городища покидает город, переселяясь в новый административный центр Ростов, основанный древнерусскими князьями на рубеже X-XI вв. для контроля над мерянскими территориями. 
Вместе с тем на месте Сарского городища сохраняется небольшое поселение, которое существует еще в XII-XIV веках. В этот период Сарское превращается в феодальный замок, пригород Ростова ("городок на Саре"). 
Под 1216 г. в летописи упоминается о присоединении у городка на Саре ростовских дружин князя Константина к коалиции новгородцев, псковичей и смольнян, созданной для войны с Владимирскими князьями.

Каменный век
Палеолит
Позднепалеолитические стоянки Сунгирь на левобережье реки Клязьма, Островкая в Приуралье, Бызовая на Средней Печоре и рисунки Каповой пещеры, видимо, отмечают начальный этап освоения человеком Русской равнины в период брянского интерстадиала в результате валдайского оледенения около 20 тысяч лет назад, неизбежно привело к оттоку населения к югу. Новая волна освоения человеком этой территории шла вслед за отступлением ледника в связи с окончательным потеплением климата, начавшимся около 13,5 – 13 тысяч лет назад. Вначале общее потепление было неустойчивым и прерывалось кратковременными фазами резких похолоданий, в течение которых восстанавливался климат, близкий к максимуму последнего оледенения. Климатические колебания сопровождались изменениями границ растительных зон. Березовые, сосновые и еловые леса, распространявшиеся в периоды потеплений, временно сменялись приледниковыми формам. Вместе с этим изменялся и видовой состав охотничьих животных, добыча которых была основным источником жизнеобеспечения.
 

Поздний палеолит
Известные на Ярославщине памятники позднего палеолита (Алтыново, Золоторучье, Федюково) относятся к концу ледникового периода. Видимо, время их существования было связано с одним из периодов наибольшего потепления: беллинг (13,2 – 12,3 тысяч лет назад) и аллеред (11,9 – 10,3 тысяч лет назад). Стратиграфически они залегают под слоями эпохи мезолита в аллювии первой террасы и на второй террасе на размытой морене. В слое найдены кострища с древесными и костными угольками, золой и охрой, возле которых лежали валуны-наковальни со скоплениями отходов производства в виде кремневых осколков, отщепов, обломков костей и кремневые орудия: скребки концевые на пластинах и отщепах, скребки-резцы, скребла, резцы боковые и угловые на отщепах, нои на пластинах, нуклеусы призматические, поддисковидные и округлые. По технико-морфологическим признакам кремневые орудия позднепалеолитических стоянок обнаруживают близкое сходство с орудиями эпохи мезолита. В последние годы в Угличском и Мышкинском районах открыта серия памятников финального палеолита – начала мезолита (Алтыново 2, Борок 1 – 4, Охотино). Их инвентарь сочетает орудия, сделанные на массивных пластинах неправильной огранки и отщепах с развитой отжимной техникой снятия пластин и микропластин. В финальном палеолите основным занятием населения была охота. На стоянке Золоторучье 1 встречены кости первобытного быка и северного оленя.

В раннем голоцене, около 103 – 10,2 тысяч лет назад, начинается всеобщее потепление климата, в процессе которого за время около 8 – 5 тысяч лет наза устанавливается климатический оптимум. В пребореале, 10 – 9 тысяч лет назад, в растительном покрове Русской равнины доминировали березовые и сосновые леса. В бореале, IХ – VIII тысяч лет назад, основной формой растительного покрова становятся смешанные леса, с преобладанием в них березы и сосны. Изменение растительности привело к основательному изменению животного мира. Вымерли представители мамонтового фаунистического ряда, некоторые виды распались на лесные и степные формы, в лесной зоне увеличились популяции лося, боровой и водоплавающей птицы.
 

Мезолит
МезолитИзменения в природной среде в раннем голоцене обусловили наступление новой эпохи каменного века – эпохи мезолита. Хронологически мезолит следует за палеолитом и сменяется в конце VI тысячелетия до нашей эры эпохой неолита. В области каменной индустрии мезолит выделяется весьма совершенной техникой скалывания ножевидных пластин и микропластин и изготовлением различных орудий из пластин и их сечений. Развивается и изготовление макролитических рубящих и других специализированных орудий – топоров, тесел, долот, мотыг и кайл. Разнообразен набор костяных орудий: гарпуны, наконечники копий и стрел, ножи, кинжалы с кремневыми вкладышевыми лезвиями, рыболовные крючки, а также топоры, тесла, долота, мотыжки из рога и кости. Меняется характер поселений и жилищ. 

Хозяйство мезолитического человека базировалось на охоте, рыболовстве и собирательстве. В мезолите главную охотничью добычу составляют лесные животные (лось, бобр) и различные виды птиц. Все большее значение в жизнеобеспечении человека приобретает рыболовство. Собака несомненно была одомашнена с самого начала мезолита. Сезонные изменения диктую применения специализированных форм охоты. В качестве решающего орудия охоты широко используется лук со стрелами, изобретенный еще в позднем палеолите. Оптимальной производственной ячейкой становятся небольшие по численности коллективы. В связи с этим происходят изменения социально-экономической структуры мезолитических сообществ. Вероятно, большие родовые общины распадаются на более мелкие семейные, в свою очередь объединяющиеся в своего рода более широкие родо-племенные общности. Некоторые ученые полагают, что в позднем мезолите возникают племенные объединения, получившие полное развитие уже в неолите.

В Ярославском Поволжье известно более 50 памятников эпохи мезолита раннего времени. Стоянки располагались на аллювиальных террасах реки Волка в припойменных дюнных всхолмлениях. Вмезолите Верхнего Поволжья выделены две археологические культуры: бутовская и иеневская.
 

Бутовская культура
Бутовская культураПамятники бутовской культуры хорошо изучены в соседнем тверском регионе. Западная локализация раннего этапа культуры связана с ее происхождением на основе позднепалеолитической свидерской культуры, финал которой датируется началом VIII тысячелетия до нашей эры. На основании серии радиоуглеродных дат, а также по геологическим и палинологическим датам, хронология ранних этапов бутовской культуры определяется в рамках от VIII до второй половины VII тысячелетий до нашей эры. Новейшие исследования показывают, что бутовская культура сложилась в конце IХ тысячелетия до нашей эры на основе местного позднего палеолита типа Золоторучье 1.
 
Иеневская культура
Во второй половине VII тысячелетия до нашей эры на Верхней Волге появляются стоянки иеневской культуры. Под давлением пришельцев население бутовской культры отходит к востоку и югу. По новейшим данным иеневская культура складывается также в конце IХ тысячелетия до нашей эры и существует до последней четверти VII тысячелетия до нашей эры. В ярославском регионе выделяется переславская группа мезолитического населения, которое расселяется на прибрежных суходолах озерных образований Ивановское и Берендеево, позднее превратившихся в торфяники. Выделяются поселения Иваноское 3, 7 и стоянка Берендеево 3. Культурные отложения на Ивановском болоте залегают в песке с растительными остатками и в слое торфа, лежащего иже. По пыльце они датируются бореальным периодом. По радиоуглероду Ивановское 3 имеет дату в интервале 7600 – 7300 лет назад, то есть VI тысячелетия до нашей эры. В составе кремневых орудий – концевые скребки на отщепах, наконечники стрел, ножи, вкладыши, нуклеус подпризматический от пластин. Разнообразен костяной инвентарь: наконечники  стрел игловидные, с биконической головкой, однозубые; гарпуны редкозубые и двузубые; роговые лезвия топориков; подвески из зубов и костей животных. По костям определены объекты промыслов: лось, бобр, олень, медведь, заяц, волк, птицы, рыбы.
 

Иеневская культура
На Ивановском № 7 открыто три мезолитических слоя, разделенные стерильными прослойками, образованными вековыми колебаниями водного уровня. Нижний слой по пыльце датируется концом первой половины пребореала, около 9600 лет назад (даты по радиоуглероду 9650 лет назад и 9640 лет назад), а по набору кремневого и костяного инвентаря соответствует раннему этапу бутовской культуры. Средний слой по пыльце датируется бореальным оптимумом, около 8600 – 8200 лет назад (даты по радиоуглероду 8780, 8550, 8530, 8290, 8200 лет назад), то есть примерно 8700 – 8500 лет назад. В культурно-историческом плане он соответствует переходному периоду от среднего бутова к позднему. Верхний слой по пыльце относится к началу атлантического периода (даты по радиоуглероду 7530 лет назад, 7520 лет назад, 7490 лет назад, 7375 лет назад, 7320 лет назад) и соответствует финальному этапу бутовской культуры.

Во всех слоях найден богатый инвентарь. В кремневом инвентаре есть нуклеусы от пластин и отщепов, скребки концевые на пластинах и аморфные на отщепах, пластины с ретушью, резцы, проколки, наконечники стрел – один наконечник на пластине с насадом с боковой выемкой, второй – иволистый на правильной пластине, с ретушью по насаду и острию. Рубящие орудия представлены кремневыми топорами с оббитым и подшлифованым лезвием и грубо оббитыми заготовками из сланца, теслом с двусторонней обивкой и подшлифовкой, долотовидными орудиями на отщепах. О применении техники шлифовки свидетельствуют находки шлифовальных плит. Многочисленны орудия из кости: наконечники стрел игловидные, с конической головкой, с зубом у острия, уплощенные с пазами для микровкладышей и следами смолы от хвойных деревьев и пчелиного воска для крепления вкладышей и насада: зубатые острия, однорядные гарпуны, наконечники копий (с пазом для вкладышей, в виде рогатины и втульчатый); кинжалы с пазами для вкладышей, ножи, струги и лощила, роговые топоры, клевцы, тесла, лезвия-вставки и муфты для топоров и тесел. Большинство орудий изготовлено из кости лося, есть орудия из кости оленя и бобра. Во всех слоях попадаются рыболовные крючки. Среди украшений – подвески из резцов лося и оленя, из клыков медведя, волка и мелких хищников, из костяных пластинок, фигурка в виде головки водоплавающей птицы.
 
Стоянка Берендеево 3 располагалась в пределах торфяника. В раскопе открыт помост из чередующихся слоев деревянных плах и бересты, поверху застланный тростником. В одном его конце на песчаной подсыпке обнаружены следы от костра. По радиоуглероду дата помоста составляет 5790 лет до нашей эры. Сохранился только кремневый инвентарь: вкладыши, скребки округлых и подокруглых форм, ножи на пластинах, резцы. В целом поздний этап бутовской культуры датируется второй половиной VII – VI тысячелетия до нашей эры.
 
Иеневская культура по пыльце относится к концу бореала – первой половины атлантика и датируется второй половиной VII тысячелетия до нашей эры, ближе к концу тысячелетия, до второй половины VI тысячелетия до нашей эры. Основное время ее существования совпадает с атлантическим периодом, который характеризуется распространением широколиственных лесны пород на обширных пространствах Русской равнины и существенным изменением видового состава промысловых животных и птиц. В этих условиях, вероятно из Верхнего Поднепровья и Подесенья, в западную часть Волго-Окского междуречья протянулось новое население, создавшее иеневскую культуры и потеснившее носителей бутовской культуры.
 

Известнее в Ярославской области стоянки иеневской культуры располагались на высоких первых террасах по берегам реки Волга. Раскопками исследовались стоянки и поселения: Алтыново, Богоявление, Коприно, Пеньково, Федюково 1. Все они относятся к позднему этапу развития культуры и отражают процесс ее продвижения на восток. Для иеневской культуры характерна техника расщепления кремня, выраженная в разнообразии форм нуклеусов. С нуклеусов скалывались и пласти и отщепы, но основной заготовкой для орудий служил отщеп с вторичной обработкой крутой ретушью. Наряду с микролитической применялась и макролитическая техника.
 
Одной из ведущих групп и категорий орудий являются скребки, среди которых преобладают разные варианты концевых скребков. Есть микроформы скребков, скребла, различные резцы. Отличительную особенность культуры составляет широкое применения геометрических микролитов, преимущественно трапеций разных форм и пропорций. Из других форм встречаются треугольники равнобедренные и разносторонние, пластины-вкладыши с ретушью, различные острия. В категории наконечников стрел доминирующим типом являются наконечники на отщепах с невыраженным и выраженным коротким или длинным черешком, наконечники с длинным черешком имеют боковую выемку у основания. Другой тип представлен наконечниками с поперечным лезвием, симметричными и асиметричными. Ножи на пластинах в большинстве обработаны нерегулярной ретушью. Сверла и проколки в основном асимметричные с невыделенным ретушью рабочим концом. На поздних стоянках, к числу которых относится Пеньково, в числе топоров преобладают миндалевидные формы, оббитые с двух сторон, но есть и трапециевиедные. В составе макролитических орудий с такой же обработкой есть тесла трапециевидные и миндалевидные, аморфные долот, мотыги (с полуперехватом и одной овальной мотыгой).
Дифференцированный набор охотничьего вооружения в иеневской культуре свидетельствуют о специализации охоты на различные виды животных, в том числе применительно к отдельным сезонам. Орудия для обработки дерева предназначались не только для строительства жилищ, но и для изготовления лодок, что говорит о развитии рыболовного промысла. Несомненно, подспорьем охоты и рыболовства служило собирательство, возможности которого увеличились в связи с распространением широколиственных лесов, обладавших большей продуктивностью. Видимо, увеличилась сезонная оседлость. На некоторых стоянках открыты остатки жилых построек. На поселении Пеньково обнаружены остатки наземного жилища или ветрового заслона в виде каркасной конструкции размерами 2,5 на 6 метров с очагом в центре и несколько открытых очагов и скоплений отходов от производства кремневых орудий.

На стоянка финального этапа наблюдается признаки деградации иеневской культуры, кремневый инвентарь отличается небрежной и грубой обработкой, сокращается перечень типов орудий. Видимо, расселение немногочисленного населения на большом пространстве при отсутствии местных корней и самоизоляции привело к ослаблению или утрате внутренних связей и вытеснению или ассимиляции его остатков носителями бутовской культуры. Именно бутовская культура послужила основой возникновения ранненеолитической верхневолжской культуры, каменный инвентарь которой включает значительно число позднебутовских типов.
 
Неолит
В конце VI тысячелетия до нашей эры начинается новая эпоха в истории человечества – эпоха неолита. По археологической хронологии она продолжается до конца III тысячелетия до нашей эры. Некоторые археологические культуры в лесной зоне Русской равнины практически не изменяют своего облика до первой половины II тысячелетия до нашей эры, когда здесь уже входят в употребление орудия и украшения из меди и бронзы. Неолит в основном совпадает с атлантическим (5300 – 3000 или 5000 – 2500 годы до нашей эры) и началом суббореального климатического периодов. Продолжающееся потепление климата достигает максимальных значений вплоть до 3000 – 2500 годов до нашей эры. Средняя летняя температура центра Русской равнины превышала современную на 2 – 2,5 градусов по Цельсию. Южная граница зоны подтаежных лесов из хвойных и широколиственных пород отодвинулась к северу. В границах Ярославской области она включала районы к северу от Волги. Большая часть территории современной области входила в зону широколиственных лесов. Повышенная влажность привела к повышению водного уровня в гидросистемах. Около середины III тысячелетия до нашей эры наступил суббореальный период, в течение которого фаза раннесуббореального похолодания (2500 – 2200 годы до нашей эры) сменилась фазой климатического оптимума (2200 – 1200 годы до нашей эры) с теплым, но более сухим климатом. Вследствие этого во II тысячелетии до нашей эры понижается уровень водоемов, происходит их заболачивание.

Неолит является новой ступенью в прогрессивном развитии человеческого общества. В эту эпоху совершенствуются технические достижения эпохи позднего мезолита, осваивается целый ряд новых приемов в производстве и использовании орудий труда. Началом эпохи неолита в лесной зоне принято считать появление посуды из обожженной глины, совершенно не знакомой в мезолите. Каменные орудия, преимущественно на отщепах, обрабатываются совершенной двусторонней ретушью, они более разнообразны по форме и дифференцированы по назначению. Наряду с усовершенстванными луком и стрелами в охоте употребляются копья и дротики с крупными и тщательно сделанными кремневыми наконечниками. Техника шлифовки, изобретенная еще в мезолите, широко применяется при изготовлении разнообразных деревообрабатывающих орудий: топоров, долот, тесел. Весьма богат набор орудий из кости: копья, пешни, гарпуны, проколки.
 
Основой хозяйства неолитического человека по-прежнему оставалась охота и рыболовство. Благоприятные природные условия и значительно увеличивавшиеся биоресурсы обеспечивали более устойчивое существование и оседлость. Увеличилась численность человеческих коллективов. Рыбный промысел становится одним из основных источников пищи. Для рыбной ловли изготавливаются лодки-долбленки, входят в употребление сети. Немалое подспорье в пищевом рационе составляет собирательство. Стоянки эпохи неолита тяготеют к водным системам и располагаются на прибрежных террасах, останцах, припойменных дюнообразных всхолмлениях и островных образованиях, в местах, удобных для рыбной ловли. Некоторые из них основываются на местах более древних стоянок, а иногда перекрыты слоями эпохи бронзы и более позднего времени. По сравнению с мезолитическими стоянками они занимают большую площадь и отличаются более мощным культурным слоем. В некоторых удобных местах заболачиваемые озера Ивановское, Берендеево, система озера Плещеево с рекой Векса и озером Сомино) они располагаются целыми группами. Весьма заметные изменения происходят в социальной организации общества, формируется позднепервобытная родовая община, высокого уровня развития достигает племенная организация. Межплеменной обмен в области техники и культуры приводит к образованию больших культурно-исторических общностей. По типологии каменных орудий и, в особенности, по технике изготовления и орнаментации керамической посуды выделены археологические культуры: верхневолжская, льяловская (культурно-историческая общность с ямочно-гребенчатой керамикой), волосовская.
 

Верхневолжская культура
Верхневолжская культураВерхневолжская культура впервые выявлена на поселениях Ивановского болота и выделена в результате обобщения материалов других памятников на обширной территории. Арсенал культуры охватывает Верхнее Поволжье и Волго-Окское междуречье. Наиболее полно памятники этой культуры изучены на поселениях Ивановское 3, 7. Культурные наслоения верхневолжской культуры стратиграфически залегают между слоями позднего бутова и раннего льялова. На поселении Ивановское 3 из этого слоя получена серия радиоуглеродных дат в интервале от середины V до первой четверти IV тысячелетия до нашей эры. По наиболее ранним датам (6860 и 6670 лет назад) можно говорить о первой половине V тысячелетия до нашей эры. По углю из кострища в Ивановском 7 получена дата 5920 лет назад. На стоянках и поселениях Ивановского болота не зафиксировано отложений верхневолжской культуры раннее самого начала V тысячелетия до нашей эры, но в соседних областях есть стоянки рубежа VI – V тысячелетий до нашей эры.

По керамике верхневолжская культура подразделяется на три этапа. На раннем этапе она представлена остродонными и плоскодонными сосудами мелких и средних размеров с диаметром горла от 14 до 29 сантиметров. В тесте преобладает примесь шамота, органика и раковина были естественной примесью формовочной массы. Орнамент состоит из чередующихся горизонтальных рядов тычковых наколов и ямчатых вдавлений. Поверхность сосудов лощеная, красновато-коричневого или розовато-желтого цвета. Предполагается, что идея изготовления глиняной посуды заимствована от носителей некоторых южных культур.
 На среднем этапе сосуды несколько большего размера и лучшего обжига. Онамент из оттисков гребенчатого штампа, ложношнуровых отпечатков и наколов покрывает большую часть поверхности. Он становится усложненным по рисунку, иногда расчленяется горизонтальными разделительными зонами. В тесте содержится примесь шамота, встречается органика и раковина.

К позднему этапу относится остродонная посуда более или менее крупных размеров, орнаментированная отпечатками длинного гребенчатого штампа с редкими ямочными вдавлениями. Основную примесь в глиняном тесте составляет дресва. На многослойных памятниках верхневолжская керамика встречается вместе с ямочно-гребенчатой керамикой. Есть «гибридная» керамика, в орнаменте, формах и примесях которой сочетаются черты поздней верхневолжской керамики с ямочно-гребенчатой. Очевидно, носители верхневолжской культуры некоторое время сосуществовали с населением ранней льяловской культуры.
 
Инвентарь из кремня и кости верхневолжской культуры в своей основе является дальнейшим развитием традиций позднебутовской культуры. Продолжается сокращение пластин и возрастание отщепов в качестве заготовок для изготовления орудия и сокращение количества и разнообразия вкладышей. Многие наконечники стрел, иволистые и черешковые на пластинах и на отщепах, обработаны ретушью по периметру, нередко с двух сторон. Появляются наконечники со сплошной ретушью по спинке, на некоторых ножах ретушь становится более тщательной. Техника изготовления других типов орудий остается прежней. Почти неизменны набор и типы костяных орудий, в том числе наконечники стрел, гарпуны, пешни, острия, кинжалы, а также бытовые предметы и украшения. Все эти факты убедительно свидетельствуют о сложении верхневолжской культуры на основе поздней бутовской культуры.
 

Льяловская культура
Льяловская культураОколо середины IV тысячелетия до нашей эры начинается этап развитого неолита. Он отмечается появленем в Волго-Окском междуречье стоянок льяловской культуры. На западе ее ареал охватывает часть Верхнего Поволжья, на востоке – бассейн реки Кострома, на юге – бассейны рек Клязьма и Москва, на севере он доходит до Ярославля. Стоянки льяловской культуры располагаются по-прежнему в местах, удобных для рыбной ловли. Значительно увеличивается число стоянко, культурные слои отличаются большей мощностью и насыщенностью культурными остатками, в особенности керамикой. Самое большое количество стоянок льяловского времени известны на берегах озера Плещеево, Сомино, Неро, Ивановское, Берендеево. Явные признаки стоянок обнаруживаются на берегах реки Волга, но практически все они затоплены или размыты водохранилищем.
Некоторые стояки и поселения изучались стационарными раскопками: Ивановское 1 – 7, озеро Плещеево и Сомино (Векса 1, 4, Польцо, Кухмарь 1), озеро Неро (Варос, Липовка, Уница). Характерною особенностью льяловской культуры являются керамические сосуды с округлым дном полуяйцевидной формы с примесью дресвы и песка в тесте. Поверхность сосудов покрыта сплошным орнаментом из конических ямок, разделенных на горизонтальные зоны поясами гребенчатого штампа. Позднее в орнаментации нарушается шахматных порядок нанесения ямок; ямки округлые и овальные нанесены с наклоном к поверхности, появляются разонообразные узоры из отпечатков гребенчатого штампа и намотанного на палочку шнура. На позднем этапе возникает керамика редкоямочная и «протоволосовская». Поздняя орнаментирована оттискми разнообразных крупных, коротких, широких, овальных) гребенчатых штампов и ямчатых вдавлений различной формы.
 
 Каменный и кремневый инвентарь льяловской культуры отличается от инвентаря верхневолжской культуры большим совершенством и разнообразием. Кремневые орудия изготовлены из отщепов с двусторонней обработкой ретушью, со временем ретушь становится более сложной. В употребление входят крупные листовидные, ромбические и треугольные наконечники копий и дротиков, разнообразные наконечники стрел, полностью или частично ретушированные ножи, скребки и скребла, в том числе типа ложкарей (инструмент, с помощью которого делают деревянные ложки). Много крупных деревообрабатывающих шлифованных орудий из кремня, сланца и других пород камня – топоры, тесла, долота. В большом ассортименте представлены костяные орудия: наконечники стрел, приспособленные для охоты на разных животных, гарпуны, рыболовные крючки. На озере Караш найдена острога, составленная из трех костяных гарпунов. На Ивановском болоте обнаружена деревянная лыжа.

Многочисленные находки на стоянках и поселениях костей промысловых животных, птиц, костей собаки свидетельствуют о большом значении охоты в жизни льяловского населения и, видимо, о большей ее продуктивности по сравнению с верхневолжским этапом. По материалам Ивановского 7 первое место в добыче мяса занимает лось, а в пушном промысле – куница и бобр. В числе других видов присутствуют северный олень, медведь, барсук, заяц. В видовом составе птиц преобладают водоплавающие и болотные, из боровых встречаются глухарь и, реже, тетерев. Постоянным источником пищи было рыболовство, на всем протяжении от верхневолжского до волосовского времени включительно основу улова составляли щука и в некоторой степени судак. Здесь промысел был специализирован на облове заросших водной растительностью прибрежных мелководий.
 
На торфяниковых стоянках относительно хорошо сохраняется дерево и другие предметы из органики. На стоянке Берендеево I открыта жилая площадка прямоугольной формы в виде настила из жердей с хворостом на свайном основании, поверхность которого была укреплена неоднократными подсыпками песка и мелкого гравия. Иногда встречаются всевозмоные поделки из камня, дерева и кости с гравированными чертами и рисунками. На поселении Ивановское 7 найдена фигурка птицы из глины. Подобные артефакты свидетельствуют о довольно высоком уровне духовной жизни льяловского общества.
 
О происхождении льяловской культуры не выработано единого мнения. Утверждать ее связь с верхневолжской культурой нет оснований. Они сильно различаются техникой изготовления и орнаментацией керамики, хотя и сосуществуют некоторое время. Традиционным является мнение о становлении ее на базе местных мезолитических культур. По гипотезе Д.А.Крайнова образование льяловской культуры происходило в результате продвижения в Волго-Окском междуречье племен из района озер Ладожское, Ожежское, Белое, Вожже, Лача в связи с их трансгрессией (наступление воды на сушу). Только гипотетически возможно говорить о языковой принадлежности племен льяловской культуры. Существование на этой территории в позднее время племен финно-угорской языковой общности некоторым исследователям дало основание считать льяловцев протофинно-уграми. Больше оснований имеет точка зрения о дофинно-угорской принадлежности этих племен. В Волго-Окском междуречье прослеживается древнейший гидронимический пласт, не имеющий никаких соответствий в финно-угорских языках.
 

Бронзовый век
Волосовская культура
В начале и первой четверти III тысячелетия до нашей эры на территории Волго-Окского междуречья включая Валдайскую возвышенность, Среднее Поволжья и низовья реки Кама, распространяется волосовская культура. Обширность ее ареала скорее свиделствует о возникновении волосовской культурно-исторической общности, объединяющей несколько родственных культур или вариантов. Верхневолжский вариант целиком включает современную Ярославскую область. По археологической периодизации она относится к поздней заключительной стадии неолита и начала бронзового века.
 
 Топографически памятники, как и прежде, тяготеют к берегам древних озер, они располагаются на приуставных участках рек или близ истоков из озерных систем, на протокаж между озерами. Волосовские поселения занимают нижние кромки террас, что связано с наступлением более сухого и холодного климата и понижением уровня озер в суббореальный период. На территории Ярославской области известны многочисленные памятники волосовской культуры на озерах Плещеево, Сомино, Неро, Вашутинское, Ловецкое и в болотах Ивановском, Берендеевском, Карашском. Некоторые из них исследовались стационарными раскопками: Берендеево 1, 2; Ивановское 3, 7; Торговище 1 и Польцо 1 на озере Сомино и реке Векса; Варос, Липовка, Уница, Рождественский остров на озере Неро; Вашутинская; Караш. На Вашутинском поселении исследованы остатки нескольких подпрямоугольных в плане волосовских жилищ столбовой конструкции размерами от 5 на 6,5 до 7 на 10 метров, углубленных в землю до 70 сантиметров. Они сообщались переходами шириной до 1,5 метра и имели выходы в виде пандусов. Отапливались жилища углубленными в пол очагами. Одно жилище соединялось переходом с ямой-хранилищем с шалашообразным покрытием.

Смена культур выразилась в первую очередь в изменении технологии изготовления и орнаментации керамики. В позднельяловской культуре выделяется  протоволосовский период сосуществования двух культур. В первой используется старая рецептура формовочной массы для лепки посуды, во второй появляется примесь толченой раковины с сохранением позднельяловской орнаментации. Время сосуществования льяловской и волосовской культур оценивается от 3115 до 2600 лет до нашей эры. В ранней волосовской керамике решительно преобладает раковинная примесь. Для поздней керамики характерной становится растительная примесь (или птичий помет). Сосуды раннего этапа округлодонные, с утолщенным или скошенным внутрь венчиком. Во время наиболее сильного развития волосовской культуры сосуды более толстостенны, дно округлое или уплощенное. На позднем этапе сосуды преимущественно плоскодонные, с Г- и Т-образными завершениями венчиков. Орнамент составляют узоры из оттисков гребенчатого штампа, веревочки, прочерченных линий и ямочных вдавлений разной формы. На развитом этапе характерен рамчатый штамп, часто составляющий сложные узоры по всему тулову. Кремневые и каменные изделия отличаются большим разнообразием. На ранней стадии развития волосовской культуры кремневые и каменные изделия практически не отличаются от льяловских. В позднем волосове обработка орудий отжимной и струйчатой ретушью достигает совершенства. Появляется много комбинированных орудий. Разнообразны по формы и величине шлифованные орудия из кремня и разны пород камня, приспособленные для многообразных деревообделочных работ. Очень широк набор искусно изготовленных костяных орудий (наконечники стрел, гарпуны, пешни, рыболовные крючки, различные проколки и иглы, челноки для плетения сетей, накладки для луков).
 
Основой хозяйства по-прежнему оставалась охота и рыбная ловля. Главным орудием охоты был лук. Совершенство и большое разнообразие наконечников стрел свидетельствуют о развитии способов и приемов охоты применительно к отдельным видам добычи. Кроме охоты на мясных животных (лось, олень, кабан) важное значение имел пушной промысел, что видно по скоплению на стоянках костей куницы и бобра. Особую роль играла охота на медведя, священного животного у волосовцев: кости и черепа медведей часто находят в виде ритуальных жертвоприношений при погребениях, в «святилища», в качестве амулетов из клыков. В рыбной ловле применялись сети, известные по отпечаткам на керамике, заколы, верши, а в индивидуальной ловле – рыболовные крючки, остроги, гарпуны. Находки искусно сделанных фигурок промысловых животных, птиц и рыб являются показателем развитых тотемистических представлений в волосовском обществе.

В неолитических культурах известны человеческие погребения. Безынвентарные погребения в неглубоких ямах в вытянутом положении в Ивановском 7 относятся к верхневолжскому времени. Другие ученые считают их волосовскими. Скелет из погребения № 4 относится к европеоидному типу с некоторыми архаичными признаками в строении черепа, области надбровья и надпереносья. Погребение мужчины в возрасте 55 – 60 лет на стоянке Берендеево 1 находилось в яме размерами 70 на 110 сантиметров, глубиной 20 сантиметров, вырытой в слое непотревоженного торфа. Погребенный в сильно скорченном положении был перевязан лубяной веревкой и завернут в три слоя бересты, разделенных тонкими деревяннями рейками, также перевязанными веревками. На костях сохранилась грубая ткань из льняных нитей. Костяк принадлежал низкорослому человеку высотой около 158 сантиметров с развитой мускулатурой. По некоторым признакам он относится к протоевропеоидному антропологическому типу со смягченными кроманьонскими чертами. По мнению А.Л.Никитина, погребение по керамике в слое датируется льяловским этапом неолита, другие (Уткин А.В., Костылева Е.Л.) считают его волосовским. Челюсти и череп медведя, найденные здесь при втором погребении,  часто встречались именно в волосовских погребениях. Череп погребения на озере Ловецкое из раскопок 1989 года датируется льяловским этапом неолита и принадлежит к европеоидному типу с небольшой примесью монголоидности.

О происхождении волосовской культуры имеются разные точки зрения. Одни исследователи полагают, что она сложилась в Волго-Окском регионе на основе местного неолита с ямочно-гребенчатой керамикой. По мнению других волосовцы появились в результате мощной миграционной волны из Урало-Камского региона, но в процессе сложения культуры вобрали в себя некоторые черты местного неолитического населения. Д.А.Крайнов считает волосовскую культуру результатом дальнейшего развития местных неолитических племен и, прежде всего, результатом смешения верхневолжской и льяловской культур с преобладанием верхневолжской культуры. По данным антропологии в сложном генезисе волосовского населения преобладает автохтонный элемент. Если в составе льяловцев в той или иной степени заметен лапоноидный тип, то европеоидность волосовцев не оспаривается и, в основном, совпадает с антропологическим типом более древнего мезолитического и верхневолжского населения северо-западных областей. По мнению многих исследователей, население волосовской культуры принадлежало к протофинно-угорской языковой общности.

Основные связи племен волосовской культуры осуществлялись в зоне лесной полосы от Прибалтики до Приуралья. Продуктом обмена волосовцев была пушнина, большая роль которой определяется по преобладающей численности в остеологическом материале стоянок костей пушных животных: куницы, бобра, выдры. Из Прибалтики в Волго-Окское междуречье поступал янтарь, различные украшения из которого во множестве находят в волосовских погребениях. Начало этих связей, возможно, восходит еще к протоволосовскому этапу, отмечаемому появлением гребенчатой орнаментики в сочетании с ямочной. На ранневолосовском этапе в условиях озерной регрессии появляется керамика с примесью раковины – редкоямочная тонкостенная, гребенчато-ямочная и гребенчатая. Гребенчатая керамика имеет ближайшие аналогии со средненеолитической восточно-прибалтийской керамикой. На Ивановском 7 она составляет значительный процент в керамической коллекции. Она могла оказаться здесь вместе с появлением на этой территории непосредственных ее носителей из Восточной Прибалтики. В таком случае ранневолосовская культура сложилась в результате взаимодействия пришлого восточнобалтийского населения с местным позднельяловским населением при участии носителей протоволосовской гребенчато-ямочной керамики.
 

Фатьяновская культура
Фатьяновская культураОколо начала II тысячелетия до нашей эры этно-культурная ситуация в регионе изменяется. С юго-запада и запада, из районов Верхнего Поднепровья и Подвинья, восточной группы культурно-исторической общности шнуровой керамики и боевых топоров, на Верхнюю Волгу и в Волго-Окское междуречье продвигаются племена фатьяновской культуры, получившие свое название от первого исследованного могильника у деревни Фатьяново на северо-западе Некрасовского района Ярославской области. С приходом фатьяновцев в лесной полосе Восточной Европы начинается бронзовый век. Современная Ярославская область – центр ареала верхневолжской локально-хронологической группы фатьяновской культуры. Памятники культуры представлены грунтовыми могильникам. Они располагаются на мореных холмах и представляют собой родовые кладбища. Наиболее значительны частично или полностью исследованные могильники: Вауловский – 13 могил, Волосовский – более 100 могил, Воронковский – 14 могил, Никульцинский – 18 могил. На территории области известно более 70 пунктов находок отдельных предметов фатьяновской культуры, главным образом боевых топоров, подавляющее количество которых происходит из разрушенных карьерными разработками могильников.
 
Топоры фатьяновской культурыПогребения фатьяновцев помещались в могильных ямах глубиной 1 – 1,5 метра, в которых устраивались особые погребальные сооружения из досок, луба, бересты, плетенки, иногда обмазанные глиной. Завернутых в шкуры или бересту покойников в скорченном положении клали на правом (преимущественно мужчин) или на левом (преимущественно женщин) боку. Каменные сверленые боевые топоры находились практически во всех мужских погребения и редко – в женских или детских. Кремневые клиновидные топоры, также как и кремневые ножи, встречаются во всех погребениях, кроме могил «вождей». Во всех могилах находились от двух до четырех характерных керамических округлодонных сосудов шаровидной или бомбовидной формы, причем в женских погребених всегда в большем количестве.

В женских погребениях обычны украшения в виде ожелерий и нашивок из зубов и костей животных, пронизки из раковин и, редко, из янтаря. Во всех могилах встречаются амулеты из клыков и зубов медведя, собаки и кабана. Металлические украшения представлены медными браслетами, перстнями, колечками, полутораоборотными привесками, пронизками из спиралек и трубочек. Медные орудия в могилах редки. Изредка попадаются медные шилья на костяных и деревянных рукоятках. Возможно это было результатом ограбления могил, вследствие чего многие костяки оказались в нарушенном состоянии. В Волосовско-Даниловском могильнике найдены вислообушный топор и наконечник втульчатого копья.

Фатьяновские племена вели комплексное хозяйство, основанное на животноводстве, охоте, рыбной ловле, собирательстве, но главную роль в их жизнеобеспечении играло скотоводство. В составе домашнего стада была свинья, овца, крупный рогатый скот, лошадь. В выпасе скота на лесных пастбищах большое значение имела собака. Вероятно, тяглшовым животным был бык, лошадь для выпаса скота, вероятно, не использовалась. Существование у фатьяновцев каких-либо форм земледелия предполагается только по некоторым косвенным признакам и по существу является бездоказательным. Лесные скотоводы – фатьяновцы принесли с собой и медную металлургию. Об этом неоспоримо свидетельствует могила с литейными формами для отливки вислообушных топоров и тиглем в Волосовоском могильнике. Сырьем для выплавки меди служили медистые песчаники Средней Волги или Вятско-Ветлужского междуречья.

Финал фатьяновской культуры в пределах современной Ярославской области датируется серединой II тысячелетия до нашей эры – 1600 – 1500 годами до нашей эры. Фатьяновский этнос был ассимилирован местным населением, но его вклад в процесс этно-социального и экономического развития региона был значительным. От фатьяновцев было усвоено домашнее скотоводство и навыки в производстве и употреблении изделий из меди и бронзы, начался переход от присваивающих форм хозяйства к производящим. На позднем этапе наблюдаются признаки сосуществования остатков фатьяновского поселения с волосовским: фатьяновская и фатьяноидная керамика гибридных форм, боевые топоры и другие фатьяновские находки на поздних волосовских поселеиях. Интеграции способствовала некоторая близость идеологических воззрений, в частности культ медведя у населения обеих культур. Фатьяновцы, как и волосовцы, по антропологическому типу были ярко выраженными европеоидами, а по языку по общепринятому мнению принадлежали к восточным протобалтам.
 

Абашевская культура
Абашевская культураВ третьей четверти II тысячелетия до нашей эры на территории Ярославщины появляется группа населения абашевской культуры. Абашевская скотоводческо-земледельческая культура сформировалась в лесостепи Подонья и Среднего Поволжья и в своем развитии распространилась на Южный Урал и в Зауралье. Ее носители принадлежали к ираноязычным племенам. Памятники этой культуры известны по курганным могильникам у ручья Кухмарь на озере Плещеево и у деревни Боровая на реке Которосль. Кухмарский могильник 1 состоял из 72 насыпей высотой до 1 – 2 метров, диаметром до 10 – 18 метров. Погребения были совершены в подкурганных подпрямогольных могильных ямах размерами не более 1 на 1,5 метра, глубиной 20 – 75 сантимтеров, только отдельные ямы имели размеры более 1,5 на 2 метра. Костяки не сохранились. На дне ям стоял один сосуд, реже – два сосуда. Развалы сосудов встречены на кострищах в основании насыпей. Большинство сосудов округлодонные колоколовидной формы, единичные сосуды (цилиндрический, острореберных, округлобокий) плоскодоны. Примесь в глине состоит из толченой раковины. Большинство сосудов орнаментировано оттисками гладкого и зубчатого штампов, нарезками и ямчатыми вдавлениями, иногда составляющими сложный геометрический узор. На внутренней поверхности шейки одного сосуда нанесен схематический рисунок рыбы. В некоторых могилах найдены детали украшений из бронзы: желобчатые привески в полтора оборота, пронизки-спиральки с бляшками, очковидные подвески, округлые и подтреугольные в сечении браслеты и одно квадратное в сечении шило. Абашевцы освоили уральские месторождения меди и способствовали ее распространению в лесной зоне Восточной Европы, в результате чего устанавливются регулярные связи Волго-Окского междуречья с Приуральем.
 
Поздняковская культура
В последней четверти II тысячелетия до нашей эры в Волго-Окское междуречье продвинулась какая-то группа населения поздняковской культуры. Поздняковская культура сформировалсь на Верхней Оке в результате синтеза местных племенных групп с пришлым населением степной срубной культурно-исторической общности, по-видимому ираноязычным. На озере Пщещеево исследован поздняковский грунтовый могильник. По некоторым аналогиям могильник относится ко второму этапу культуры – ХIV – ХIII века до нашей эры. Сам исследователь по расположению его на месте фатьяновского поселения датирует могильник концом II – началом I тысячелетия до нашей эры. Обряд погребения – трупосожжения на кострищах, окаймляющих группы могил овально-подпрямоугольной формы размерами от 0,9 на 1,6 до 1,4 на 2,8 метра и глубиной 0,5 – 1 метр. В могилах было по одному горшку, видимо с пищей. Посуда по форме округлобокая, с заглаженным ребром, округлым или яйцевидным дном и широким горлом, орнаментирована под венчиком «жемчужинами», а по шейке и плечикам – треугольными узорами из мелких ямок. В единичных случаях встречаются изделия из кремня, костяные и бронзовые предметы (небольшой кинжальчик, фрагмент дисковидной бляшки, полутораоборотное височное колечко с расширенным концом из вогнутой пластины).

Под влиянием племен поздняковской культуры в Волго-Окском междуречье завершается переход к производящим формам хозяйства и, вероятно, к земледелию – на днище одного сосуда в могильнике Дикариха определен отпечаток зерна ячменя. Укрепились постоянные связи с Южным Приуральем, откуда послупал металл для вторичной переработки на месте. Кремневая и каменная индустрия по-прежнему находится на высоком уровне. Находки поздняковской керамики на поздневолосовских поселениях – Вашутино, Уница, свидетельствуют об участии поздняковцев в этногенезе населения Волго-Окского междуречья.
 
Культура сетчатой керамики
Во второй половине II тысячелетия до нашей эры в лесной полосе Русской равнины на пространстве от Восточной Прибалтики до Среднего Поволжья образуется культурно-историческая общность ранней сетчатой или ложносетчатой керамики. Культура получила свое название по характерной орнаментации керамической посуды. Сделанные от руки преимущественно плоскодонные, реже – округлодонные, сосуды баночной формы по всей поверхности покрыты мелкими отпечатками штампа или грубой ткани – сетчатым, по другой терминологии «текстильным», орнаментом. Верхняя часть сосудов нередко дополнительно орнаментирована оттисками гребенчатого штампа, веревочки, ямчатыми вдавлениями, «жемчужным» узором под венчиком.

Проблема происхождения культуры сетчатой керамики дискуссионна. Предположительно ее возникновение является результатом интеграционных и ассимиляционных процессов разнокультурных и разноэтничных местных и пришлых групп населения, потомков льяловских, волосовских, фатьяновско-балановских, абашевских, поздняковских племен. По вопросу места возникновения и, соответственно, ведущей роли того или иного этно-культурного компонента в создании сетчатой керамики мнения расходятся: Северо-Запад России или Восточная Прибалтика, запад лесной зоны, преимущественно регион Валдая, Прионежье, территория расселения поздняковских племен. Есть суждение во возникновении сетчатого орнамента в двух регионах: в среде потомков культуры с ямочно-гребенчатой керампикой и в поздняковской культуре с последующим их слиянием.

Памятники культуры сетчатой керамики известны на всей территории Ярославской области: в котловине озера Неро, на озере Плещеево и Сомино, на реке Волга. Сетчатая керамика обычно находится в верхни слоях многослойных поселений вместе с поздневолосовскими, фатьяновско-балановскими, абашевскими и поздняковскими материалами в стратегически нерасчлененном виде. Однослойные памятники с ранней сетчатой керамикой, известные на озере Сомино, стационарно не исследовались. Надежных дат по этой культуре, если не считать единственной даты по радиоуглероду со стоянки Сахтыш 2 в Ивановской области – 1330 год до нашей эры, пока нет. Причиной разногласий может быть неуловимое современными археологическими методами распространение культуры сетчатой керамики на огромной территории за сравнительно небольшой промежуток времени. Возможно, мысль А.Л.Никитина о решающем вкладе аборигенного постнеолитического населения в этот процесс имеет основание. Во всяком случае, керамика сетчатая и ямочно-гребенчатая близки или даже идентичны по составу формовочного теста. В то же время эти типы керамики принципиально отличаются от керамики предшествующих культур.

Население культуры сетчатой керамики усвоило все достижения предшествующего периода, в том числе изготовление медных и бронзовых орудий труда и украшений из привозного сырья. Употребление кремня и камня для изготовления орудий сохраняется, но техника обработки деградирует, становится небрежной. Ведущее место в хозяйстве приобретает скотоводство. Охотничий и рыболовный промыслы постепенно отходят на второй лан. Культура сетчатой керамики унифицируется, то отражает установление более тесных внутрикультурных связей. Изменяются веские основания относить население с сетчатой керамикой к финно-угорской этнической общности, на основе которой начали развиваться самостоятельные финноязычные народности Верхнего и Среднего Поволжья и Приуралья. По данным лингвистики в это время финно-угорская общность еще не расчленилась на племена, известные по летописным известиям.
 
Ранний железный век
Дьяковская культура
В начале I тысячелетия до нашей эры в лесной зоне Восточной Европы начинается новая эпоха по археологической периодизации – ранний железный век. В начале этой эпохи сложился климат близкий к современному, границы растительных подзон установились в нынешних пределах. Территория Ярославской области вошла в подзону смешанных лесов с преобладанием хвойных пород на севере. В Волго-Клязьминском междуречье в раннем железном веке образовалась дьяковская культура, получившая название по одному из первых выявленных памятников у села Дьяково в Подмосковье. Ее население осваивает выплавку железа из местных болотных и луговых руд и кузнечное ремесло по изготовлению различных изделий из железа. Ранний железный век был периодом развития специфических форм лесного земледелия и животноводства. Первобытная община разлагается и уступает место родовой и семейной общинам.

Современная Ярославская область целиком входила в ареал дьяковской культуры. Начальный ее этап принято датирова VIII – VI веками до нашей эры. В ранний период основным видом памятников дьяковской культуры являются городища,сооружаемые на мысовых участках высоких террас по берегам рек, между оврагами, на останцах. Со стороны поля площадка городища защищалась валом и рвом, иногда – двумя-тремя валами и рвами. В некоторых случаях склоны по периметру площадки эскарпировались кольцевым рвом (Лихининское, Гусарниково). Позднее постепенно увеличивается количество открытых поселений. Они располагались на первых террасах и дюнных всхолмлениях по берегам рек. Исследователи выделяют несколько этапов в развитии дьяковской культуры. По К.А.Смирнову в своем развитии культура проходит три этапа: ранний – VIII – III века до нашей эры, средний – II век до нашей эры – II век нашей эры; поздний – III – VI века нашей эры. Н.А.Кренке по материалам Москворечья, из пяти периодов существования культуры IV период (III – V века) определяет времене ее расцвета, а последний период (VI – VII века) – временем упадка и конца культуры. В.И.Вишневский временем рацвета дьяковской культуры считает V век до нашей эры – III век нашей эры. Находки на дьяковских памятниках отдельных предметов, доживающих до VIII – IХ веков, на Верхней Волге единичны и не дают оснований расширять верхнюю границу дьяковской культуры до этого времени.
 
Раскопками исследовано несколько городищ и поселений, некоторые полностью. На Кубринском городище второй половины I тысячелетия до нашей эры, устроенном на мысовом отроге коренного берега реки, размерами 40 на 90 метров, прослежено два периода жизни. В первый период защитой служили аземные жилища размерами5 на 10 метров, поставленные по краям мысовой площадки и соединенной деревянной изгородью с каменной обкладкой. Все жилища погибли от пожара. На втором этапе с напольной стороны был сооружен вал с деревянным тыном по гребню. Жилищ не обнаружено. Слой с находками от середины I тысячелетия до нашей эры до V века нашей эры выделен на городище Александрова Гора, расположенном на отроге коренного берега озера Плещеево. Березниковское городище II – V веков располагалось в излучине реки Сонохта на холме размерами 50 на 80 метров. С напольной стороны крепость была окружена валом и рвом. На гребне вала стояла двурядная деревянная стена из плах, уложенных горизонтально в стояках, по периметру – однорядная изгородь такой же конструкции. Открыты остатки наземных жилищ с очагами из камней, хозяйственных построек, в том числе с остатками железоделательного и кузнечного производств и общественного дома в центре поселка. Исследовано редкое для дьяковской культуры – «домик мертвых» с остатками нескольких трупосожжений. Попадьинское поселение – родовой поселок небольшой общины площадью 50 на 100 метров – датируется V – VII веками, то есть финальным этапом дьяковской культуры. Открыты остатки 10 на земных построек разного назначения площадью до 25 квадратных метров. Жилые постройки отапливались очагами, сложенными из камней. В постройке размерами 6 на 20 метров было три действующих и два заброшенных очага. Двускатная крыша постройки опиралась на парные и тройные столбы.

Вся керамика дьяковской культуры изготовлена методом ручной лепки. Основная примесь в тесте состоит из крупнозернистой и среднезернистой дресвы. Ранний этап характеризуется преобладанием сетчатой керамики. Значительная ее часть, в основном сетчатая, орнаментирована ямчатыми и ямчато-гребенчатыми штампами, напоминающими орнаментальные традиции эпохи позднего неолита и бронзового века. С конца III века до нашей эры начинается употребление градкостенной посуды. К середине I тысячелетия нашей эры гладкостенная керамика становится преобладающей. Наряду с керамической посудой грубой выделки появляется посуда с заглаженной поверхностью, а ближе к концу периода – посуда с черным лощением. В раннем периоде разнообразен набор орудий из кости (наконечники стрел, гарпуны). Изделия из железа редки. Позднее основным материалом для изготовления орудий труда и быта становится железо при заметном сохранении костяной индустрии. К началу I тысячелетия нашей эры оружие и орудия труда из железа становятся преобладающими: небольшие серпы с петлей, топоры-кельты, остроги. Серповидные ножи сменяются ножами с горбатой спинкой и уступом на горбинке, в составе охотничьего инвентаря появляется большое количество небольших двушипных наконечников стрел. В конце II или начале III века появляются прямые ножи. Среди украшений местного производства из бронзы встречаются импортные стеклянные и пастовые бусы, изделия с выемчатой эмалью прибалтийского типа. Характерными для всего времени существования культуры являются так называемые грузики дьякова типа.

В хозяйстве наряду с домашним скотоводством все большую роль приобретает земледелие. Обугленные зерна ячменя, проса, пшеницы мягкой и двузернянки найдены на поселении Веськово 1 и городищах (Кубринское, Акуловское, у деревни Максимка на реке Лахость, копок у деревни Нагорново). Основной сельскохозяйственной культурой на всех этапах раннего железного века был ячмень. Кости домашних животных составляют 93 % в остеологическом материале поселений, диких – 7 %. В составе домашнего стада преобладают лошадь и крупный рогатый скот. В поздних слоях поселений доля домашних животных заметно увеличивается. В остеологическом материале среди костей диких животных к пушным относится 75 %, к копытным – 25 %.

В VI – VII веках дьяковская культура приходит в упадок. Начинается период раннего средневековья, датируемый VI – IХ веками. В Волго-Клязьминском междуречье формируется мерянская культура. Финно-угорское племя меря известно по источнику VI века. «Повесть временных лет» под 907 годом помщает мерю в районе озера Неро и Клещино. Ряд исследователей не находит прямой преемственной связи мерянской культуры с местной дьяковской. А.Е.Леонтьев склонен связать возникновение мерянской культуры с приходом нового финского населения из региона рязанских могильников. В.В.Седов отрицает такую возможность и сложение мерянской культуры считает результатом прилива нового населения из Среднеевропейского ареала, прослеживаемого археологически по распространению в этом регионе изделий провинциальноримских типов, в частности браслетообразных разомкнутых височных колец. Это среднеевропейское население, в составе которого преобладал славянский этнос с некоторой примесью восточнобалтского, и заложило во второй половине I тысячелетия нашей эры основы мерянской культуры.
 

Мерянская культура
VI – VII века представляются довольно смутным временем в этнической истории Ярославского края. Прекращается жизнедеятельность на большинстве дьяковских городищ. Основным типом поселений становятся открытые селища. Мерянские поселки располагаются на речных и озерных террасах, на склонах коренных берегов рек, ручьев и оврагов, в зонах плодородных, пригодных для пашенного земледелия почв, с выходом на пойменные луговые участки, благоприятные для животноводства. По площади они значительно превышают дьяковские. Они известны вокруг озера Неро и Плещеево, на реке Волга и обычно объединяются в группы взаимосвязанных поселений.
 
 Мерянские поселения в большинстве исследованы лишь рекогносцировочными раскопками. Основным типом жилищ служили наземные постройки срубной конструкции площадь 15 – 25 квадратных метров с очагами в одном из углов, сложенными из мелких камней насухо. Наиболее исследовано широко известное Сарское городище, с возможной обстоятельностью описанное А.Е.Леонтьевым по далеко не полностью сохранившимся материалам. Оно возникло не ранее конца VII века и запустело в начале ХI века. Позднее на месте городища существовал боярский замок или усадьба. С мысовой стороны к городищу примыкал большой грунтовой могильник с погребениями по обряду кремации и ингумации конца VII – Х веков. Сарский археологический комплекс несомненно был племенным центром ростовской и, вероятно, клещинской группировок мери и к Х веку приобрел все признаки городского центра, но к этому времени уже существовал более динамично развивающийся город – Ростов. Он и стал административно-политическим и экономическим центром округи. На Сарском городище выявлены остатки развитого кузнечного, бронзолитейного и ювелирного ремесла, обнаружено большое количество предметов труда, вооружения, ювелирных украшений. Находки предметов импорта и торгового инвентаря (клады монет IХ века; бусы стеклянные, сердоликовые, хрустальные, янтарная; чашечки от весов; украшения скандинавского типа) свидетельствуют о развитых торговых связях.

Вся керамическая посуда лепная гладкостенная. По обработке стенок сосудов она делится на группы: 1) с заглаженной поверхностью, с примесью песка и мелкой дресвы в тесте; 2) поверхность заглажена и шероховата из-за более крупнозернистой примеси дресвы; 3) поверхность бугристая, с примесью крупнозернистой дресвы в тесте; 4) поверхность темнолощеная, с примесью песка и мелкой дресвы в тесте. По форме сосуды слабопрофилированные, плечики выражены слабо, венчики прямые или слегка отогнутые, с прямо срезанной или округленной кромкой. Диаметр горла в большинстве равен или несколько больше высоты, максимальное расширение приходится на верхнюю треть или середину сосуда. Более редки банковидные сосуды без плечиков.
 

              Мерянский каменный топор, стилизованный под морду медведя -  Ростов Великий                     

 

В IХ веке в Волго-Клязьминском междуречье становится более заметным влияние западной славянской культуры. Железные изделия по форме и качеству приближаются к древнерусским Х – ХII векам. На смену топорам-кельтам приходят проушные топоры, рабочие и боевые. Появляются ножи с прямой спинкой без уступа от черенка к обушку и с уступом. Наконечники стрел в большинстве черешковые, с ромбовидным и ланцетовидным пером. Наконечники копий втульчатые, с более или менее коротким или удлиненным ромбовидным и ланцетовидным пером. Встречаются одношипные и двушипные наконечники дротиков с удлиненной втулкой. На Сарском городище найдены кузнечные инструменты и предметы ювелирного ремесла: наковальни, молотки, клещи, зубил, пробои, тигли, льячки, литейные формы, сырье в виде слитков и обломков из бронзы, серебра, олова со свинцом. В убранстве и украшениях ярко проявляются традиционные черты, свойственные финским народам Поволжья: сюльгамы, подвески-пирамидки, дисковидные бляхи с «дверцей». Появляются характерные мерянские шумящие украшения, сделанные в наборной технике: коньки, каркасные треугольники. В коллекциях проволочных височных колец из бронзы и серебра выделяются типично мерянские втульчатые кольца.
 
Экономика мерянского населения базировалась на земледелии и скотоводстве с приоритетной ролью зернового производства. Косвенным подтверждением этому могут быть находки жернового постава и обломка жернова на Сарском городище. Они не имеют определенной датировки, но тип жернового постава с коническим выступом-осью на нижнем камне характерен для северной зоны и наиболее распространен в средневековом ареале финских племен. На некоторых селищах встречены зернотерки, зерна ячменя. Находки серпа и пяти кос-горбуш трудно увязываются с культурным слоем. Лишь одна коса из культурного слоя близка к типу кос позднедьяковских городищ. По костным остатнкам из некоторых селищ Ростовской округи отмечается преобладание крупного рогатого скота в домашнем стаде и значительное конское поголовье; костей свиньи и мелкого рогатого скота заметно меньше. Видное место в хозяйстве занимал пушной промысел, кости бобра встречаются на всех поселениях. Из других промышленных животных есть лось и в меньшем количестве олень, кабан, медведь. В домашнем производстве применялись железные шилья, долота, ложкари, струги. Широко представлены различные инструменты и поделки из кости: различные проколки, рукояти ножей, односторонние резные гребни, копоушки, пряслица из кости и глины.
 
В середине Х века из северо-западной области славянского мира в Волго-Клязьминском междуречье начинается приток нового населения. Первые крупные группы поселенцев осваивают окрестности озера Неро и Клещино. Несколько поселков было основана на мелких притоках рек Трубеж и Нерль Клязьминская. Славянськие поселения возникают в освоенных мерей местах, чаще в непосредственном соседстве с мерянскими поселками, или на месте прежних поселков. Группа поселков близ города Ярославля (Большое Тимерево, Михайловское, Петровское) возникла в конце IХ века, первоначально, видимо, на месте торжищ, связанных с функционированием Волжско-Балтийского торгового пути, в Х веке разросшихся и оформившихся в погосты.
 
Длительный процесс славяно-мерянского взаимодействия обусловил включение мери в сферу славянского мира. В середине IХ века словене ильменские, кривичи и меря составили конфедерацию из трех племен. Они отказались платить дань варягам и изгнали их за море, а в 862 году пригласили на княжение варяжского конунга Рюрика, по легенде вместе с братьями. Как член сложившегося военно-политического союза меря упоминается в числе других участников похода Олега на Киев в 882 году и на Константинополь в 907 году. Событиями 862 – 907 годов определеятся время вхождения мери в состав Древнерусского государства. В начале оно выражалось в установлении даннических повинностей и союзнических обязательств. В этих условиях возникают такие центры, как Ростов, Большое Тимерево, Михайловское.
 
В 988 году в Ростов был направлен посадником Ярослав, а позднее Борис. Ростов становится административным цетнром округи. С этого времени начинается освоение славянами других территорий мерянской земли, в том числе по реках Нерль, Трубеж с притоками. После подавления восстания волхвов в Суздале в 1024 году Ярослав «устави землю ту». Видимо, эти меры включали обустройство городов – Ярославля, Усть-Шекены (упоминаются в летописи под 1071 годом), Углича и, вероятно, Мологи (в летописи упоминается под 1149 годом) – форпостов княжеской власти в отдаленной окраине Киевского государства и укрепленных пунктов по охране Волжского пути. В событиях 1071 года (по уточненным данным 1073 года) Ярославль и Усть-Шексна в Поволжье показаны существующими административными центрами. На суд волхвов приводят из Белоозера в Усть-Шексну. Волхв не признает полномочий княжеского слуги, но требует суда князя: «Нама стати пред Святославомь, а ты не можеши створити ничтоже». Киевский князь – полновластный суверен Северо-Восточной Руси, и Ян Вышатч, предавая волхвов казни, действует как полномочные его представитель. «Устав» Ярослава 1024 года означал юридическое оформление государственных отношений в мерянской земле и установление регулярных повинностей, ранее нередко принимавших форму грабежа.

При создавшихся в ХI веке условиях процесс славянской колонизации приобретает более широкие масштабы, возникают многочисленные поселения на реке Волга, ранее здесь не известные. По мнению большинства исследователей, широко развернувшееся в Х – ХI веках славянское расселение в Северо-Восточной Руси происходило из земель новгородских словен и кривичей. Государственная интеграция мерянской земли нарушила ее племенную организацию. В процессе славяно-мерянских контактов меря быстро славянизируется и уже во второй половине ХII века утрачивает собственный этнический облик. Какая-то небольшая часть оттесняется на окраины, о чем напоминают «мерские станы» ХIV – ХVI веков.

На свободных прежде землях или по соседству с вновь возникшими древнерусскими поселениями появились курганные могильники с заметными мерянскими традициями: Киучер и Кабанское 1, 2. Совместное проживание на одной территории проявилось в сохранении мерянских (финских) гидронимов и топонимов с формантом –бол (Бремлоба, Деболовское, Толгобол, Шачебол). В этом процессе отразились длительные контакты западно-финского этноса со среднеевропейским – расселение фатьяновских племен во II тысячелетии до нашей эры, проникновение групп славяно-балтского населения от конца V – начала VI века.

На некоторых поселениях открыты остатки наземных срубных жилищ с фундаментами в виде стульев под углами построек из больших камней и пней, иногда в виде вымостков из мелких камней, некоторые с тамбуром. В городе Ростове и Усть-Шексне найдены остатки бревенчатых срубов. Жилища отапливались печами-каменками на глиняном растворе или глинобитными. Отмечены печи на деревянном основании и с подпечными ямами. На поселении Введенское столбовая конструкция зафиксирована только для легких построек хозяйственного и производственного назначения.
 
В культурном слое поселений найдены разнообразные изделия производственного и бытового назначения. Повсеместно, в том числе и в городе Ростов, лепная кермическая посуда преобладает почти до конца ХI века. Гончарная керамика общерусских форм в городе Ростове появляется в конце Х века. На некоторых участках города Ростова уже в середине ХI века она составляет более 90 % керамического материала, что может отражать как этническую, так и социальную неоднородность городского населения. Основным видом орнамента был линейный, реже – волнистый и линейно-волнистый, обычно наносившийся по плечикам и верхней трети тулова сосудов. Встречается орнамент, нанесенный различными штампами. На селищах Угличского Поволжья значительная часть керамики орнаментирована точечным штампом с помощью колесика. В тесте ранних сосудов примесь состоит из крупнозернистой и среднезернистой дресвы, постепенно переходящую в мелкозернистую примесь дресвы и песка. Во второй половине ХIII века в городе Ростов начинает входить в употребление красноглиняная керамика.
 
Древнерусская культура
Древнерусская культураС приходом славян в Волго-Клязьминском междуречье распространяется курганный обряд погребения. Ярославская группа включает три могильника: Михайловский, Тимеревский, Петровский. Курганы Ростовского и Клещинского регионов входять в группу владимирских курганов. Ранние погребения в Михайловском и Тимеревском могильниках датируются концом IХ века. В Ростово-Клещинском Поозерье курганы возникают не ранее середины Х века. В курганах IХ – Х веков погребения совершались по обряду кремации, в конце Х – начале ХI веков фиксируется переход к обряду ингумации. В переходный период отмечены случаи захоронений по обряду кремации и ингумации в одном кургане.
 
В Ярославских могильника основную массу курганов составляли круглые в плане полусферические насыпи высотой 0,5 – 1 метр, диаметром до 10 метров. Отдельные насыпи были высотой до трех метров и диаметром до 20 метров. Кремация производилась на месте сооружения насыпей и на стороне. Сожжения на месте оставляются целиком на кострище или сгребаются в груды, а иногда переносятся в урнах или без них в верхнюю часть насыпи, изредка помещаются в ямку под кострищем. В сожжениях на стороне соблюдается тот же ритуал, но урновых захоронений здесь больше. В нескольких курганах с сожжениями зафиксированы каменные конструкции. Погребения по обряду ингумации помещались в основании насыпей (в Тимеревском могильнике не менее 74 % трупоположений, в Михайловском и Петровском практически все). Некоторое количество трупоположений в насыпи в большинстве были вторичными. Соблюдается западная ориентировка погребений с некоторыми отклонениями.

 Многие погребения содержали инвентарь, более богатый в погребениях по обряду кремации. В нескольких богатых мужских погребениях были мечи и детали от мечей и ножен, наконечники копий и стрел, детали луков, предметы обихода, орудия труда. В некоторых погребениях найден торговый инвентарь: весы, весовые гирьки, а также восточные монеты от 963 по 997 годов. На одной чашечке от весов была арабская надпись, которую можно перевести как «налог, подать, таможенные сборы». В женский инвентарь входили различные украшения: височные кольца браслетообразные завязанные и с заходящими концами, перстнеобразные и несколько экземпляров других типов; налобные венчики, разные подвески, браслеты и перстни; бусы стеклянные цветные, бисерные, сердликовые, хрустальные, металличесакие. В значительном количестве погребений встречены фибулы скандинавского типа и подковообразные. В этнокультурном отношении Ярославские могильники относятся к славяно-мерянским с преобладанием славянского элемента. Значительный процент курганов содержит погребения со скандинавскими традициями, в особенности богатые погребения с оружием в больших курганах. Но однозначное определение этнической принадлежности погребения по составу инвентаря неправомерно. Погребения с полным комплектом характерного женского скандинавского костюма могу принадлежать представительницам женского этноса. Тимеревский археологический комплекс (могильник, поселение, клады) представляет собой крупный торгово-ремесленный центр с функцией погоста по сбору даней на раннем этапе становления древнерусской государственности. Формирование княжеских административных центров в начале ХI века прекращает деятельность таких пунктов.
 
Юг Ярославской области (Ростовский и Переславский районы) входит в ареал владимирских курганов. Большое их количество было раскопано в 1853 – 1854 годах П.С.Савельевым. Выделяются скопления могильников на озере Плещеево и Неро. На озере Плещеево и возле недалеко расположенного села Большая Брембола раскопано 2522 кургана в 25 могильниках, на коренном берегу котловины озера Неро – 347 курганов в пяти могильниках. Сравнительно малое число курганов под городом Ростов, вероятно, является следствием их разрушения распашкой, также курганы разрушаются быстро растущим городом. В этих группах сосредоточены все ранние могильники с погребениями по обряду кремации. На периферии известен только один могильник с сожжениями у села Кабанское и небольшой могильник возле расположенной рядом деревни Аламово.
 
На коренных берегах озера Плещеево отмечено большое скопление курганов с погребениями по обряду кремации. В могильнике у села Веськово, «Усадьба Ботик», из 412 курганов было 243 кургана с кремациями, у села Городище справа от Глинного оврага из 627 курганов было 123 кургана с кремациями, у деревни Криушкино из 125 курганов было 24 кургана с кремациями. Два могильника по 34 кургана близ села Городище, у оврага Слуда и Александровой горы содержали одни кремации. На периферии в могильнике Круглицы у села Большая Брембола кремации были в 48 курганах из 97 и практически во всех 200 курганах могильника Кабанское 2 «на горе». Обряд кремации зафиксирован и в курганах котловины озера Неро: Кустерь – в большинстве из 214 курганов, Шурскол – в 34 курганах из 102, Богослов – в шести курганах.
 
Возникновение погребений по обряду кремации во владимирских курганах датируется серединой Х века. Специфика раскопок колодцем, применявшаяся в ХIХ веке, не дает возможности проследить детали обряда. Видимо, большинство сожжений производилось на стороне. Только в одном кургане у села Веськово кальцинированные кости с углями от костра располагались на всей площади основания кургана. В некоторых случаях возможны урновые погребения – скопления черепков среди женских костей и углей. В большинстве сожжений инвентарь отсутствовал или состоял из битых черепков, а иногда и ножей. Инвентарь по большей части оплавлен или пережжен на костре. В мужских погребениях встречаются предметы поясного набора, топоры, иногда наконечники копий и стрел (выделяются могильники у сел Веськово и Кабанское), ножи. В нескольких погребениях могильников у сел Веськово и Городище найдены весы, гирьки, очень редко – монеты. В женских погребениях большинство украшений, в том числе стеклянных бус, находится в оплавленном виде. Предметы скандинавского стиля – фибулы скорлупообразные, круглые найденыв в единичных экземплярах.

Погребения по обряду ингумации, видимо помещались и в ямах и на материке. Соблюдалась западная ориентировка. Только в могильнике у села Городище, непосредственно примыкающем к городищу Клещин и очевидно к нему относящемся, большинство костяков ориентировано на север и северо-запад. В мужских погребениях увеличивается количество лировидных пряжек, есть топоры и некоторые вещи обихода, а в большом могильнике у села Городище продолжают встречаться весы и гирьки. Могильники у села Кобанского отличаются большим количеством браслетов и перстней в мужских погребениях. В женских погребениях ХI – ХII веков бывает много стеклянных цветных бус, с металлической прокладкой, иногда хрустальных и сердоликовых. Височные кольца в основном перстнеобразные. Только в могильнике у оврага Слуда при селе Городище встречено значительное количество погребений с трехбусинными височными кольцами, а в могильнике при городище Клещин – с трехбусинными узелковыми височными кольцами. Большим количеством находок деталей отделки одежды по вороту и рукавам золототканой тесьмой выделяется тот же могильник у оврага Слуда и могильники у села Караш. В летописных центрах мери, Ростове и Клещине, типичные украшения мерянского стиля в виде шумящих подвесок единичны. Под Ростовом они встречены лишь в могильнике у деревни Кустерь. В сравнительно большом количестве подвески мерянского типа найдены в периферийных могильниках: Кабанское, Киучер.

В ХI – ХII веках прирост населения и возросшая плотность населения приводят к освоению новых территорий. Курганы распространяются и к югу по реку Нерль с притоками, и к северу. Большое количество курганов появляется на реке Волга, а далее распространяется на реки Молога и Сить, в низовья реки Юхоть. Примерно от середины ХII века погребения становятся практически безынвентарными. Появляется много небольших могильников с числом курганов от 10 до 20. они часто отступают на водораздельные участки береговых плато. Видимо, этому способствовало истощение пахотных угодий в обжитых районах. Становление и развитие феодальных отношений в Северо-Восточной Руси сопровождалось строительством городов. Первым городом эпохи цивилизации в Северо-Восточной Руси в Начальной русской летописи под 862 годом называется Ростов. Под 1024 годом в связи с восстанием волхвов упоминается Суздаль, под 1071 годом (уточнено 1073 год) – Ярославль и Усть-Шексна, будущий Рыбинск, под 1149 годом – Углич и Молога. Эти известия повествуют о городах существующих. Время их возникновения не называется. Основание Яросалвля в 1010 году ничем не обосновано. Более правомерно считать датой основания поволжских городов 1024 год, когда Ярослав Мудрый дал этой земле «устав», утвердил княжескую власть. Города Поволжь стали административными центрами. Старый, стихийной возникшие центры (Большое Тимерево, Михайловское), утрачивают свое значение и прекращают существование.
 
В конце ХII века Северо-Восточная земля входит в круг владений Мономаховичей. Владельческие права Владимира Мономаха потверждаются Любечским съездом в 1097 году. Основание Переславля старого, позднее города Клещина, связано с деятельностью Владимира Мономаха по укреплению своего домена от внешней опасности. В 1107 году незадолго до того возведенные новые оборонительные сооружения Суздаля выдержали нападение волжских болгар. В последний приезд князя в Ростово-Суздальськую землю в 1108 году строится новый город Владимир-на-Клязьме. Очевидно, в то же время на озере Клещино возводится Переславль (Переславль старый). Эта дата согласуется с датировкой примыкающего к нему курганного могильника начала ХII века. Название города перенесено от Переславля южного, владетельным князем которого в то время и был Владимир Мономах. В 1152 году Юрий Долгорукий город Переславль «переведе от Клещина».

Расширение феодальных отношений отразилось в укреплении собственно княжеского и боярского землевладения, в возникновении княжеских и боярских сел и усадеб. В Ростовской земле известны княжеские села: Святославль – Всеславль, современное село Караш, селище Слуда 3 у села Городище с прилегающими могильниками с инвентарем городского типа. Боярская усадьба-замок был устроен на Сарском городище. Несомненно боярские усадьбы существовали на Александровской Горе и на плато коренного берега озера Плещеево у села Городище. Для заселения новых городов и сел люди «выводились» из других земель. Иногда новопоселенцы заметно отличались от местных жителей своеобразным обрядом погребения, как это было в городе Клещине.
 
Вовлечение в хозяйственный оборон новых угодий и увеличение распашки в ХII – ХIII веках обеспечило производство значительных излишков сельскохозяйственной продукции во Владимиро-Суздальском княжестве. Оно становится житницей Северо-Западной Руси и владимирские князья с успехом используют свой экономический потенциал в политической борьбе. Хлебная блокада заставляет Великий Новгород безоговорочно подчинится воле Андрея Боголюбского. С ростом экономики заметно увеличивается народонаселение, большое развитие получают ремесленное производство и торговля, вокруг городв разрастаются посады. По подсчетам А.Е.Леонтьева, за 150 лет от середины ХI века территория Ростова выросла более чем в 10 раз. В начале ХIII века Ростов входил в число крупнейших городов Руси. Посад Ярославля разрастается до Спасо-Преображенского монастыря, вырастают посады за границами укреплений Переславля-Залесского и Углича, заселенная площадь Рыбинска увеличивается до 14 гектаров.
 
Экономический подъем стал основой начала каменного зодчества на северо-востоке Руси в ХII веке. В 1157 году Андрей Боголюский завершает строительство Спасо-Преображенского собора в Переславле, начатого его отцом. В 1161 – 1162 году он же строит Успенский собор в Ростове вместо сгоревшей церкви 991 года из «древес дубовых». В 1187 году собор украшается росписью. После его обрушения в 1204 году Константин Всеволодович в 1213 году на том же месте закладывают новый, завершенный в 1231 году. От упавшего в 1408 году собора найдена часть белокаменной стены с резным аркатурно-колончатым поясом и арочными окнами. После ряда перестроек современный собор постройки 1761 года поставлен на том же фундаменте 1161 – 1162 годов. В 1214 году на княжем дворе была построена дворцовая церковь Бориса и Глеба, частично перекрытая постройкой 1761 года. Раскопками выявлены фрагменты первичной церкви и признаки возможного дворцового сооружения. В 11216 году был основан Спасо-Преображенский монастырь в Ярославле и начато строительство одноименного собора, освященного в 1224 году. В основании современного собора сохранилась кладка ХIII века. Археологическими раскопками установлена своеобразная ростово-ярославская строительная традиция кирпичной кладки с применением резных белокаменных блоков. Церкви и монастыри были в том время центрами культурной жизни и грамотности. В Ростовской епископии существовала солидная библиотека, изъятая в числе прочего имущества при осуждении епископа Кирилла в 1229 году. Некоторая часть книг этой библиотеки была создана в книгописной мастерской при князе Васильке Константиновиче, существовавшей, по всей видимости, при ростовском Успенском соборе. Отец Всилька Константин Всеволодович сам был любителем книжного чтения. Он постоянно заботился о пополнении книгами церковных сокровищ. Видимо при нем в Ростове уже со второй половины ХII века велись летописные записи, следы которых сохранились в некоторых летописях. Распространение грамотности засвидетельствовано находками инструментов для письма – писал или стилей не только в городских слоях, но и на поселении сельского типа, как Золоторучье 2.
 
Дальнейший рост городов и сел на Руси был прерван татаро-монгольским нашествием. В числе погромленных городов упоминаются Переславль, Ярославль, Углич. Как и прочие города Руси не избежал тотального разрушения и Ростов, хотя по особенностям топографических условий не имел естественных рубежей для устройства капитальных оборонительных сооружений. Можно предполагать существование в ранний период истории города деревянной стены в виде тына, проходившей в границах земляного вала ХVII века.
 
Татаро-монгольський погром и установившееся иго прервали и надолго замедлили поступательное развитие Руси, но государственность была сохранена. Возобновление нормальной жизнедеятельности государственных институтов имело большое значение для русской истории, но восстановление хозяйства шло трудно. Положение усугублялось продолжающимся дроблением Владимирского княжества. Во второй половине ХIII века стали самостоятельными княжества Ростовское, Ярославское, Московское, Тверское, Белозерское, Костромское. Монгольские ханы искусно использовали междукняжеские распри и часто намеренно их обостряли, вмешивая в усобицы и опустошая русские земли постоянно повторяющимися набегами и тем сдерживая восстановительные и объединительные процессы. Бедственные последствия ордынских вторжений – «ратей» («Неврюева» 1252 года, «Дюденева» 1293 года») в народной памяти долго были своеобразными вехами отсчета знаменательных событий. Дюденева рать огнем и мечом прошла по Волге и отложилась пожарищами в слоях городв и селищ (Углич, Золоторучье 2).
 
Народное возмущение против баскаческой системи эксплуатации Руси нередко выливались в народные восстания. В 1262 году по решению вечевых собраний горожане Ростова, Ярославля, Владимира, Суздаля изгнали и часть избили монгольских сборщиков дани. В Ярославле тогда был убит их приспешник монах Зосима. В 1289 году вечевое возмущение с изгнанием и разграблением ханских ставленников произошло в Ростове. Под напором народного сопротивления ордынские ханы в конце ХIII века вынуждены были передать сбор «выхода» из рук данщиков-откупщиков русским князьям, а в начале ХIV века отказаться от системы баскачества. В новых условиях наиболее успешно действовали московские князья, часто одерживая верх в борьбе за ханский ярлык. В 1332 году ярлык на великое княжение получает Иван Калита, после чего преимущественно, а с 1375 года окончательно, обладателями великокняжеской власти становятся московские князья, а Москва – объединительным центром. В начале 30-х годов ХIV века в московский домен был включен Углич. В 1362 году Владимирское княжество сливается с Московским и Переславль-Залесский как его часть окончательно отходит к Москве. На протяжении всего ХV века Ярославль с уделами неизменно выступает союзником Москвы, но только в 1463 году входит в Московское княжество. В 1474 году остававшаяся во владении ростовских князей доля Ростова покупается Иваном III.
 
Политическая и социально-экономическая неурядица, наступившая во второй половине ХIII века, привела к сокращению численности населения в ХIV – ХV веках, запустению старых обжитых территорий. Прекращается жизнь во многих поселениях. Постепенный рост отмечается только со второй половины ХV века. Старые города: Ростов, Переславль, Ярославль, Углич сохранились, но площадь жилой застройки в них значительно сократилась. Даже в ХVI веке жилая площадь Ростова не достигла границ начала ХIII века. Культурный слои этого времени отличаются незначительной мощностью и слабой насыщенностью вещевым материалом. Большой ущерб претерпел и Усть-Шексна. В ХIV веке обитаемая территория сократилась до мысового участка прежнего обширного города. Под воздействием неблагоприятных гидрологических условий и стихийных бедствий население перемещается на другой берег реки и город переходит в разряд слободы. На прежнем месте жизнь восстанавливается в конце ХV – начале ХVI века.
Некоторая часть сельских поселений возобновляется на прежних местах или в ближнем соседстве с ними, в частности в районе озера Неро и Плещеево. Отмечается увеличение количества частновладельческих сел и слобод: княжеских, боярских, монастырских. Примером такого владения является село Святославль или Всеславль, теперь село Караш. Большинство вновь возникших поселений вследствие малой интенсивности культурного слоя трудноуловимы. Система поселений ХV – ХVII веков частично выявляется по письменным источникам. Редким памятником является городок замкового типа Романов, основанный одним из младших потомков ярославской княжеской ветви князем Романом Васильевичем, жившим во второй половине ХIV века. Археологическими исследованиями в Ростове были открыты остатки церкви Бориса и Глеба постройки 1287 года – самой ранней из известных на Руси послемонгольских архитектурных памятников.
 
Массовый археологический материал ХIV – ХV века составляет характерная красноглиняная, частью лощеная, и ангобированная керамика. Линейный орнамент на ранней посуде к концу периода постепенно исчезает. В Поволжье распространена сероглиняная гладкостенная керамика. Редкими находками являются фрагмент золотоордынской кашинской керамики в Ярослале, монета хана Джанибека около 1350 года и гривна новгородского типа в монастырском слое на Александровой Горе. В городе Переславле на левом берегу реки Трубеж за пределами вала был братский курган с захоронением погибших в столкновении новгородцев с московским войском в 1305 году.
 
В ХVI – ХVII веках образование Русского централизованного государства обеспечило общий экономический подъем. Начался новый рост городов. Вокруг древнего городского ядра развиваются ремесленные слободы. Вокруг посадов в Ярославле и Угличе возводятся земляные валы с деревянными городнями. В 1632 году в Ростове сооружается земляной вал с системой артиллерийских бастионов. Для защиты от грабительских набегов казанских татар возводятся осадные земляные сооружения в Данилове и Любимее. Вероятно, к тому же времени относится городище у деревни Чернятино на реке Корожечна. В массовом археологическом материале появляется чернолощеная и серолощеная керамика разнообразных форм. В конце ХVI века в употребление входят печные красноглиняные и поливные полихромные изразцы. Городские слои сильно нарушены и перемешаны последующим строительством и перепланировкой, прокладкой разных коммуникаций. Их исследование возможно только в связи с реконструкцией или новым строительством согласно закону об охране памятников истории и культуры.

 

КАМЕНЬ – ОСНОВАНИЕ ЯРОСЛАВЛЯ                                                                                             

 Наверное, в нашем городе нет более популярной достопримечательности, чем камень основания Ярославля. Этот нерукотворный раритет собирает вокруг себя людей больше, чем какой-нибудь выдающийся памятник архитектуры XVIII века. Ежедневно сотни ярославцев и гостей города приходят на Волжскую набережную, чтобы взглянуть на его совсем обыкновенные серо-бурые бока. Почему же эта ярославская достопримечательность так интересна людям? В чём состоит её особый магнетизм? На самом деле ответы на эти вопросы не так уж и сложны.

Камень — это своеобразный символ Ярославля. Ведь, по преданию, именно на этом месте началась история города. Здесь великий князь Ярослав Мудрый повелел его выстроить, когда зарубил секирой медведицу. Таким образом, от этого камня начинается отсчёт тысячелетней истории Ярославля.

С другой стороны, от него же город начал расти не только во времени, но и в пространстве. За ним начали устанавливать первые укрепления Рубленого города, строить храмы, а потом и создавать первые слободы. Подходя к памятнику, невольно представляешь картины древнего Ярославля: вот княжеская дружина собирается в очередной поход, а вот ремесленник спозаранку открывает свою мастерскую.

Около этой реликвии бывали все люди, создававшие историю города — и создатель русского драматического театра Фёдор Волков, и великий педагог Константин Ушинский, и известнейший оперный певец Леонид Собинов, и первая в мире женщина-космонавт Валентина Терешкова, и многие-многие другие.

Но не только исторической памятью прельщает этот раритет. Легенды говорят, что сам камень подревнее самого города. Ведь его возраст составляет более двух миллионов лет! А ещё этому чуду природы приписывают лечебные свойства. Будто бы он обладает магической силой и может исцелять от болезней. Для того, чтобы получить облегчение, достаточно коснуться поверхности камня ладонью, ощутить его прохладу и забрать частичку его мощного энергетического поля.

Романтичные натуры верят ещё и в то, что эта достопримечательность Ярославля имеет волшебные свойства. Благодаря им он исполняет самые сокровенные желания людей. Достаточно просто бросить монетку, закрыть глаза и загадать то, что хочется больше всего.

Удивительно, но эта традиция известна даже иностранцам. Гости Ярославля также с удовольствием кидают монетки «на счастье» и верят, что их желание воплотится в реальность.
  

Синь-камень

Этот холм называют Александровой горой. По преданиям он имеет искусственное происхождение и был возведён над равниной по приказу самого Александра Невского. Где-то на его вершине, вплоть до XIII века, располагался и монастырь его имени, который светлый князь использовал в качестве загородной резиденции. Существование монастыря подтверждено в ходе археологических раскопок, однако его изображений не сохранилось. В народе поговаривают, что гора Александрова появилась здесь задолго до князя. Древние меряне называли это место Ярилиной Плешью и устраивали на его пологой вершине обрядовые действа в честь солнечного бога. А ещё в те времена на вершине холма стоял огромный камень — чудо природы. Доподлинно неизвестно его происхождение. Вероятно, его оставил в качестве подарка уползающий скандинавский ледник. 
Камень этот необыкновенного синеватого цвета считается точкой неведомой силы и с самого своего появления в Ярославских землях почитается народом как целебный. Его нельзя назвать чисто синим, название, по мнению историков, это камень получил не за цвет, он «имеет символическое значение и указывает на соотнесенность объекта с загробным  миром». Во времена своего стояния на горе Синь-камень поражал своими размерами: от двух до трёх метров в обхвате в разные стороны. Вес валуна около 12 тонн. Неудивительно, что его выбрали в качестве идола. 

До прихода христианской веры, в которую местное население обращали почти принудительно, этот камень на холме мирно принимал своих поклонников, которые покрывали его цветами, ленточками и руническими надписями. Однако новым церковникам он сразу не полюбился, ибо олицетворял силу язычества. Но несмотря на все ухищрения, поток верующих в силу камня снизить они так и не смогли. 
Свергнуть древнего идола пытались трижды. Сначала, годе этак в 1152, его просто сбросили с вершины и прокляли, ведь «в нём же вселися демон, мечти творя и привлачая к себе ис Переславля людей: мужей и жён и детей их и разсеивая сердца в праздник великих верховных апостолов Петра и Павла». Однако тропа народная в камню не только не заросла, но стала ещё шире, ведь теперь для поклонения не нужно было забираться на холм. «И они слушаху его и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почесть».  В начале XVII века на битву с камнем был послан из Ростова отец Ануфрий, который засучил рукава, взял лопату и закопал неугодного идола поглубже. Но лет через пятнадцать сама земля вытолкнула камень обратно на поверхность. Подивился весь люд мирской и опять потянулся к камню за исцелением. Подивились и церковники и столетия через полтора решили утопить ненавистный камень в Плещеевом озере. Вода выталкивала камень немного дольше, однако через 50 лет камень показался на берегу, где находится по сей день. 
Где находится, как доехать:
Ярославская обл., Переславль-Залесский р-н, Александрова гора, берег Плещеева озера, около села Городище
Координаты: 56° 47.050’N, 38° 49.489'E
Найти камень несложно, на Ярославском шоссе можно найти указатели для поворота
Сегодня представить себе всё величие природного объекта под названием Синий камень довольно сложно, ведь он постепенно, и на этот раз абсолютно самостоятельно, погружается в землю всё глубже и глубже. Аборигены говорят, что еще в 50-х годах прошлого века, он возвышался на берегу метра на полтора. Сейчас над землёй остаются около 30 сантиметров. Может устал древний идол за столько веков принимать неугомонных поклонников, которые до сих пор стремятся к нему за чудом? Ведь попросить чуда достаточно просто. Нужно снять обувь и постоять босыми ногами на синеватой поверхности несколько мгновений, ощущая его тепло. Камень излучает приятное тепло круглый год. Говорят, что даже в сильные морозы, снег на его поверхности тает. 

Но на мой взгляд, камень решил просто спрятаться от непомерной людской алчности. Ведь не так давно место вокруг камня огородили и начали продавать билеты. Стоимость просмотра природного чуда составляет 50 рублей. Объясняют это тем, что объект находится на территории природной охраняемой зоны «Плещеево озеро», причём вход на территорию самого заповедника составляет всего 20 рублей. А ещё на пути к заветному, нужно преодолеть ряд сувенирных свежесрубленных лавок. И по дороге к берегу озера, на ум вместо древних мерян и священных культов, приходит Остап Бендер. 
 

Трясловский камень                                                                                                                  

Чуть менее знаменитый, зато совершенно бесплатный собрат камня с Плещеева озера стоит недалеко от озера Неро, в уютной тихой роще, где деревья увиты разноцветными ленточками и тряпочками, что говорит о неистребимой в русском человеке вере в языческих богов. Из Переславль-Залесского района перебираемся в Ростовский. Стоит камень недалеко от разбросанных по бывшей ростовской губернии деревенек с мерянскими названиями Угодичи, Воробылово и Тряслово. Размером Трясловский синий камень немного поменьше, в длину в основании метра два с половиной, высоту около полутора. История его чуть более скромная, но не менее древняя. Камень этот по-другому кличут Велесовым, ведь по преданиям, в эпоху, когда на землях Ярославских обитал финно-угорский народ меря, стоял на этом камне идол бога Велеса — покровителя скотоводов, землепашцев и врачевателей. Может быть, поэтому дождевую воду, скапливающуюся в естественных лунках, образованных на камне самой природой, считали и считают целебной. В эти же лунки было принято складывать жертвоприношения. Приношения Велесу всегда были абсолютно безобидными: злаки, фрукты, овощи и монеты оставляли в лунках в знак прошения, а ленточку или тряпицу на дереве рядом завязывали в знак покаяния. 
 Где находится, как доехать:
Ярославская обл., Ростовский р-н, около деревни Тряслово, 3,5 км на Северо-Восток
Координаты: 57°9'58"N 39°35’23"E
 

ТИХОНОВ КАМЕНЬ

Тихонов камень                                                                                                                              

Первые упоминания об этом месте дошли до нас с конца XVII века, именно тогда «благочестивый крестьянин одной из приходских деревень обнаружил на этом камне большую икону с изображением святых, среди которых главное место занимал Тихон Амафунтский. По решению епархиальной власти, святое изображение было помещено в храм, прихожанином которого являлся крестьянин. 
С того времени совершался многолюдный ежегодный (15 и 16 июня) крестный ход к камню - месту обретения иконы. В 1795 г. в честь этого события в приходском храме был построен придел во имя Тихона Амафунтского. Позднее на территории «Пустыни» была сооружена часовня, в которой находилась небольшая икона этого святого. В первой трети XIX в. в часовне «для подвигов молитвы» поселился приходской крестьянин Киприан Семенов Бовин, следивший и за состоянием «Тихоновой пустыни» Рассказывали, что некий пастух пытался сжечь часовню «Тихоновой пустыни», однако «выгорела» лишь небольшая часть здания. Обобщая представленные сведения, можно говорить, что «Пустынь» представляла собой пространство, включавшее почитаемые объекты: камень, часовню и, вероятно, колодец. Сказание о тщетных попытках уничтожить келью, по-видимому, служило поддержанию сакрального авторитета «Пустыни».[1]

Современные упоминания ограничиваются лишь следующими фактами: «Самым известным культовым камнем на территории нашего МО ( прим.автора — Большесельский район Ярославской области) является так называемый Тихонов камень. Последние полтораста лет лежал он в глухом лесу, казалось, всеми позабытый. Однако старые люди помнили о нём и рассказывали: «Камень большой, серый, есть в нём углубление, где даже в самую сильную жару водичка стоит. Вода эта целебная, если ею вымыть глаза, то они не будут болеть, а видеть станут, как молодые. Очень давно там стояла деревянная часовня, построенная в честь святого Тихона. От времени она разрушилась, а иконы, находившиеся там, перевезли в церковь села Никольское на Молокше». Эти рассказы собрала директор Большесельского Шереметевцентра Л.М. Кармакова. По её инициативе 16 июня 1998 года отделом культуры Болыпесельского МО была организована экспедиция на поиски Тихонова камня.

Путь участников экспедиции начинался в деревне Березино, которая знаменита тем, что является родиной известной крепостной актрисы П.И. Ковалёвой-Жемчуговой, ставшей в конце жизни графиней Шереметьевой. Сейчас здесь постоянно живёт единственная семья - супруги Лысаковы. Глава семьи, Александр Николаевич Лысаков, и стал проводником экспедиции. Нашли камень не очень далеко от деревни, примерно в 3 км от неё, но последние метры были трудными, пришлось проводнику прорубать дорогу через непролазную еловую чащу. Наконец, камень предстал перед участниками экспедиции. Был он покрыт толстым слоем мха, листьев и земли, значительно врос в землю.

Участники экспедиции очистили камень, по языческому обычаю украсили нижние ветки ели, растущей рядом, цветными ленточками, как бы принося жертву. Запечатлели всё это на фотографиях. Так, дорога к Тихонову камню была вновь открыта...

... Осенью 2000 года к Тихонову камню отправилась новая экспедиция, организованная Управлением культуры. На этот раз около камня были произведены небольшие раскопки, обнаружены обгоревшие бревна - остатки бывшей часовни, а так же фрагменты керамики, которые позже специалисты ЯГПУ им. К.Д. Ушинского датировали 12 веком. В процессе поисков материалов об этом камне выяснилось, что о Тиховом камне писал в конце 19 века известный краевед протоирей К.М.Ярославский (1853 - 1937)... ....Место обретения иконы св. Тихона Амафундского....в конце 17 века благочистивый крестьянин Николомолокшинского прихода искал грибы в лесу, а подойдя к давно известному Большому камню.....увидел на нем икону с изображением семи ликов угодников божьих. Позднее выяснилось, что среди ликов в центре был лик св. Тихона Амафундского.... С тех пор причтами 4 церквей: Николомолокшинской, Васильевской в Юхти, Георгиевской в Юхти и Спасской на Молокше - ежегодно 16 июня, в день святого Тихона, к месту обретения иконы совершался крестный ход.

Близ камня была построена деревянная часовня. В начале 19 века она была перестроена и увеличена, и в ней поселился для подвигов малитвы крестьянин Киприан Семенов Бовин (1810 - 1838). Однако в 30-е г.г. 19 в. из-за холеры крестные ходы были запрещены. После смерти Бовина это место стало-приходить в запустение. В 1883г. этот камень посетил протоирей К.М.Ярославский «... при выходи из кельи, в правой стороне от неё, почти прямо от входа, бросается в глаза громадный камень-дресвяник, имеющий около 4-х аршин длины, 3-х ширины и 2-х вышины».[2]

Наши дни оказались более жестокими (21/09/2008)...Александр Николаевич Лысаков умер восемь месяцев назад, единственной постоянной жительницей д.Березино оказалась его супруга Маргарита Константиновна — женщина довольно преклонного возраста, уроженка д.Матвеево, в настоящий момент у нее тоже проблемы со здоровьем, по этому выступить нашим проводником она не смогла да мы и не просили.

По её рассказам, камень она знает с детства, еще «дядя относил меня маленькой, верхом на плечах и оставлял у камня, а сам шел собирать малину. Я забиралась вверх по ступеньках и сидела на камне, ожидая дядю», - говорит она.

В целом, женщина оказалась довольно таки добродушная и любезно поделилась с нами всей информацией, которой она владела по данному камню. По её словам, раньше, еще при жизни мужа, на Тихонову пустынь постоянно приезжали страждущие из разных уголков нашей страны. Ведь камень то целебный, лечит зрение. Описывает она ситуации, когда приезжали люди почти потерявшие зрения и благодаря целебным свойствам камня вновь его обретавшие.

Она же и объяснила нам, как пройти к камню, хотя её ориентиры показались нам крайне туманны на первый взгляд. В качестве них выступили сосна( это в лесу, представляете), столб неизвестно с каким номером и некая «магистраль», которой впоследствии оказалась обычная лесная дорога.

Рассказывать как и где мы искали камень особенного смысла нет, скажу лишь, что поиски его оказались не таким легким занятием как казалось изначально, но под конец нашего пути, когда мы возвращались домой, они увенчались успехом...камень был найден. Первым чувством охватившем нас, естественно, была радость, после некоего осмысления ситуации мы принялись за замеры и описания, с которыми вы можете ознакомится далее по тексту.
  
Описание объекта «Тихонов камень»

Камень серого цвета. Поверхность шершавая, наблюдаются небольшие выбоины. Правая часть более правильной прямоугольной формы, левая значительно возвышается над правой. С центральной( фасадной) стороны имеются следы предположительных зарубок антропогенного характера. Металловкрапления отсутствуют. По структуре в местах сколов напоминает гранит. По утверждениям очевидцев камень «уходит» постепенно в землю, т.к. по словам всё той же М.К. Лысаковой в период её детства камень насчитывал порядка семи ступеней, сейчас же мы можем наблюдать только одну. Рисунки и надписи отсутствуют.
 Точные координаты камня: 38град. 50' 13,9'' восточной долготы и 57град. 35' 17,3'' северной широты.

 

 
КАПИЩЕ НА БЕРЕНДЕЕВОМ БОЛОТЕ
К сожалению, не все объекты, представляющие ценность для этого обзора, доживают до наших дней. О некоторых остается только людская память да приблизительное место где они находились. Такова, например, история «Синей Бабы» — идола, хозяйки Берендеева болота, расположенного на самой границе Ярославской и Владимирской областей.

Само по себе Берендеево болото один из уникальнейших уголков Ярославской области. Место известное и, наверное, мало болот в центральной России сможет сравнится с ним по исторической и сакральной значимости. 
Например, одна из глав эпохального творения Василия Яна «Батый» описывает битву в которой гибнут Евпатий и Ратибор, так и называется Берендеево болото и описывает данную местность. Болото «засветилось» даже в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, который сообщал о ней следующую информацию: «в Александровском уезде Владимирской губернии, на границах Переяславского и Юрьевского, длина 10 версты, ширина 4 — 5 вёрст. Есть следы жилья; по местному преданию, здесь был город Берендеев, где жил царь Берендей». Кстати у слова Берендей существует несколько значений, но в целом этим словом обозначали нелюдимых лесных жителей. Есть версия, что слово идет от славянского «Бер» т.е медведь, потому что часто берендеями называли людей-оборотней, умевший превращаться в волков и медведей. Уже позже берендеи стали племенем, обитавшим на южной границе России. Есть версия, что запорожские казаки являются их современными потомками.
Над бескрайними просторами болота возвышается небольшой холм, который получил амбициозное название «Волчья гора». Место было облюбовано людьми еще в очень древние времена. Особое внимание следует уделить истории «Синей бабы», которую приводит в своей работе «Старые боги» М.И. Смирнов. 
По его словам, существовал каменный идол, имеющий женские антропоморфные черты которому с древних пор поклонялись местные жители. 
Сила «Бабы» была столь велика, что поклонение ей продолжалось даже после разрушения капища. Как пишет Смирнов: «...бабу эту решено было при постройке каменной церкви в селе Лаврове взять для фундамента, но вследствие большой тяжести увезти не удалось; тем не менее, будто бы при наваливании на подводу опрокинули её и часть отбилась». Там же добавляет, что даже после разрушения: «...Деревенские бабы, чтобы не заблудиться, когда собирают клюкву в Берендеевом болоте, кладут перед камнем ягоды и, выворотивши наизнанку платье, задом уходят от неё; бывают будто бы приношения сюда и по другим поводам, так что временами там можно находить, кроме ягод, и хлеб...». 
В некоторых источниках даже приводятся её приблизительные размеры: 2×2,5×1,5 метра. Идол искали, но терпели неудачу многие исследователи на протяжении уже двух с лишним столетий. Конечно, такой ажиотаж был вызван не только желанием найти исторический артефакт. Искали еще и несметные сокровища, которые по преданию спрятал на Волчьей горе мифический царь Берендей. Первое упоминание в массовой печати о каменной бабе и Волчьей горе произошло в 1830 году в журнале «Пешеходцы от Москвы до Ростова». Краеведы в своих работах указывают на многовековую традицию совершения Крестного хода во круг Берендеева болота с целью «умиротворения» хозяйки болот. Кроме того, существуют легенды, согласно которым Берендеево болото раньше болотом не было. 
На его месте, якобы раньше было озеро, но после того как «на этом самом месте, когда — то в старину мать прокляла дочь, вот дочь то и превратилась в камень», озеро заросло и превратилось в опасное болото. По другой версии, в озере муж утопил жену-грешницу. Сохранилось даже название озера — «Волчёнка» и свидетельство что находилось оно, у самого подножья Волчьей горы. 

К сожалению, кроме историй и суеверий, связанных с «Синей бабой» никаких реальных подтверждений её существования не сохранилось. Точного место положения капища установить, тоже не удалось. Кончиной идола, возможно, следует считать послевоенные годы, когда немецкие военнопленные, занимающиеся обустройством железной дороги, разбили остатки «бабы» и использовали её в строительстве. 
Последние следы и какие-то надежды отыскать следы Синей бабы, уничтожил масштабные лестные пожары нового века. Однако многие кладоискатели и любители приключений не теряют надежду и как знать возможно, однажды она будет найдена и займет свое замечательное место в древнерусской истории, наравне с Переславским Синем Камнем.
 
   
КАМЕНЬ ГОРЫ КАРАБИХА
В 1997 году в усадьбе Н.А Некрасова «Карабиха» был найден гранитный валун с изображением косого креста. Много веков пролежал он в земле у фундамента Большого дома усадьбы, пока при реставрационных работах не был извлечён на поверхность.

Принадлежал ли валун древнему каменному валу, который до сих пор находится на глубине около 2-х метров рядом с Большим домом, или являлся частью предполагаемого здесь 'языческого' капища, никто не знает.

Камень имеет размеры: примерно 80х80х50 см. Среди валунов, которыми укреплена старая набережная Ярославля, есть похожий камень с крестом.
   

КАМЕНЬ  - РУДИНА СЛОБОДКА
Камень из погоста Рудина Слободка                                                                                                 

Камень с погоста Рудина Слободка является, пожалуй, самым знаменитым почитаемым камнем из окрестностей Мышкина. Этот интереснейший камень «грибной», т.е. фаллической формы прекрасно сохранился до наших дней и в настоящий момент украшает собой одну из экспозиций «Народного музея» в Мышкине.

К нему приезжали люди не только из близлежащих деревень и сёл, но и издалека. До 60-х г.г. ХХ в. (до момента закрытия храма) у местного населения существовала традиция при посещении храма обходить церкву кругом по часовой стрелке и непременно, в конце обхода, нужно было посидеть на камне. Камень считался лечебным, его берегли. Не позволялось неуважительное отношение к нему.
Это тщательно выполненное каменное изваяние. По форме больше всего напоминает гриб, но может интерпретироваться и как фаллос. Порода – гранит. Поверхность «шляпки» - шлифованная имеет характерный блеск. В центре «шляпки» имеется идеально ровная плоская поверхность – «столешница», от которой идет определённый скос к краям. Вся «шляпка» имеет яркий буро-охристый цвет. Толщина краёв шляпки – 18 см.. Ствол «ножка» изваяния выполнен по какой-то другой технологии, т.к. по всей его поверхности имеются следы мелких сколов обработки. Он имеет естественный цвет серого обработанного гранита и этим заметно отличается от «шляпки».
Размеры - высота изваяния 64см., максимальная окружность основания «ножки» - 153 см.,, окружность «шляпки» - 218 см..

Всё изваяние имеет в сечении форму неправильного треугольника, вытянутого в одном направлении. В целом, в формате музейной экспозиции, изваяние производит впечатление неустойчивой конструкции, которое не может самостоятельно стоять без дополнительных точек опоры или же не будучи врытым в землю. Это подтверждается и словами музейных сотрудников, которые испытывали определённые трудности с установкой памятника, как во дворе музея, так и непосредственно в экспозиции.

Поскольку основание изваяния «ножка» имеет форму сужающегося к низу конуса, нельзя исключить, что вся конструкция вставлялась в какую-то ныне утраченную каменную основу-платформу.

Доподлинно известно, что когда-то он стоял в урочище на вершине кургана недалеко от храма.

Считалось, что камень излечивает от болезней нижней части тела (ноги, поясница, репродуктивная система). Есть определённые сведения, что «в определённые дни к нему приходили люди с дарами, примерно так же, как это делается на Пасху». Камень был вывезен в 90-х г.г. 20 в. от храма в Рудиной Слободке В. Гречухиным, директором Народного музея в Мышкине. Находился у внешней ЮВ стены алтарной части храма
По сведениям, собранным В. Гречухиным и О. Карсаковым к стенам храма камень был перемещён в конце 19 в.

Есть некоторые обрывочные данные, что местный священник в конце 19 - нач. 20 века пытался бороться с сакральной (языческой) славой камня. Скорее всего, что инициатором переноса камня к стенам храма был о. Александр Невский, служивший здесь в конце 19 – н. 20 века. Но нельзя также исключать, что инициатива переноса камня к стенам храма появилась при непосредственном участии известной в народе старицы Ксении Красавиной (1842-1940), чья землянка находилась неподалёку от погоста (и возможно недалеко от камня!) Рудина Слободка.

Считалось, что камень излечивает от болезней нижней части тела (ноги, поясница, репродуктивная система). По устоявшимся повериям, для излечения на нём полагалось посидеть. Есть определённые сведения, что «в определённые дни к нему приходили с дарами, примерно так же, как это делается на Пасху». Люди к камню приезжали издалека. Никаких данных о массовом паломничестве к этому камню, как до революции, так и после в местной краеведческой литературе отследить не удалось.
Летом 2011 г. во время осмотра бывшего места камня у стены храма, была опрошена жительница пос. Волга, уроженка с. Синицино 1956 г.р., навещавшая могилы своих родных. Она рассказала, что знала этот камень у стены храма с глубокого детства. От неё же стало известно, что у местного населения существовала традиция при посещении храма обходить церковь кругом по часовой стрелке с непременным атрибутом сидения на камне. Женщина подтвердила, что камень считался лечебным, его берегли. 
Традиция обхождения храма и сидения на камне шла, по всей видимости, ещё с 19 в. (с момента переноса камня), т.к. носителями традиции были очень старые женщины окрестных сёл, в том числе и её бабушка, которой к её 5-летнему возрасту было уже за 90 лет. Этот обряд сохранился и после закрытия храма в 1961 г. Скорее всего, что забываться эта традиция начала уже в 90-х г.г. после вывоза камня в Мышкин, но при осмотре места у храма было замечено, что место это вытоптано и регулярно посещается.

Вплоть до переноса камня в музей, его особо опекала семья Гусенковых. Некоторые члены этой фамилии ныне живут в пос. Волга, расположенном немного севернее Рудиной Слободки. Интересно, что в документах нач. 18 века, как межевой фигурирует камень «с гранью» - Мардас, расположенный, как сейчас принято считать где-то в р-не современного железнодорожного моста через Волгу, рядом с одноименным поселком. Единственным ориентиром в качестве привязки может служить упомянутый там «Малынский ручей»). 
По устоявшемуся в краеведческой литературе мнению, Мардас пропал в конце 19 века, примерно в то же время, когда со своего места был «изъят» камень-гриб. Как гипотеза высказывается мнение, что исчезновению Мардаса способствовала очистка русла реки Волги. Заметим, что между Рудиной Слободкой и пос. Волга меньше 7 км. Сам посёлок возник только в 20 веке в годы индустриализации. Нельзя исключать, что легендарный Мардас и фаллический камень – один и тот же объект.
 

КАМЕНЬ-ЧАШЕЧНИК
Камень чашечник села Дунилово                                                                                             

В 2007 г. финские археологи их осмотрели и подтвердили, что они полностью тождественны чашечникам Финляндии и др. регионов Балтийского моря в целом. Так что, вот они - подлинные индикаторы мерянского присутствия!
 После визита Арьи Альквист и финских археологов старая хозяйка дома, у которого лежал камень закопала камень, после чего благополучно продала дом.
 В 2011г. камень откопали местные активисты. При осмотре камня сразу же бросились в глаза 22 чёткие ямочки диаметром 7-8 см. Глубина их 2-2,5 см.
 Данный камень вне всякого сомнения можно отнести к так называемым камням-чашечникам, культовым мегалитам дохристианской эпохи.
 После откапывания камня, им заинтересовались сотрудники Ростовского музея-заповедника, где ,по всей видимости, и находится камень в настоящее время.

 

ТИМЕРЕВСКИЙ КОМПЛЕКС
Тимеревский комплекс — древнее святилище в Ярославской области.                                                

Мегалитический комплекс включает в себя 19 камней, выложенных кругом - по всей вероятности это кромлех. В центре расположена крупная плоская глыба размером 1,6 м х 1,5 м х 1,2 м, и весом около 5 - 6 т  - предположительно это алтарный камень. Рядом с ним ещё 3 огромных валуна, остальные по размеру идут по нисходящей.
 
Все валуны одной породы и имеют одинаковый – тёмно-серый цвет. Небольшие камни едва проглядывают из-под глубокого слоя земли.
Расположение валунов упорядоченное – на небольшом холме по кругу Ø 5,75 м. Некоторые из камней имеют прямые плоскости и острые грани.

Земля в непосредственной близости от расположения кромлеха до глубины 30 - 40 см сильно насыщена золой и углями, это говорит о большом количестве ритуальных костров в течении многих веков. Соответственно данный кромлех является древним мегалитическим памятником.
 

 

ЗАХАРЬИНСКИЙ ВАЛУН                                                                                                       

 

КАМЕНЬ МИРОЗДАНИЯ
"Камень Мироздания" еще один сакральный артефакт, расположился в окрестностях озера Неро и является близким соседом "Трясловского валуна". Расстояние между ними примерно 800 м. Сохранившаяся легенда говорит о том, что капище Велеса, располагалось на территории деревни Ангелово (ныне не существующей) и "Камень Мироздания" играл в церемониях язычников очень важную роль. После принятия христианства, камень был вывезен и сейчас лежит на краю дороги невдалеке от той же деревни Тряслово.

Кстати, это более правдоподобно, поскольку этот валун почти в два раза меньше Трясловского. Однако, почему в легенде речь идет об одном "Синем" камне, а в реальности имеют места два, остается только догадываться. Однако оба валуна фигурировали в Ярославском фольклоре еще в XVII веке.
Священное место язычников 
Адрес: Ярославская обл., Ростовский р-н, д. Тряслово 1,5 км на Восток.
Координаты: 57°9'35"N 39°33'58"E

  

 

ПЛЕМЯ МЕРЯ НА ОЗЕРЕ НЕРО

Территория, на которой стоит Ростов, и, кроме нее, громадные пространства вокруг – исконные земли мери. Меря – одно из финно-угорских племен, аборигенов северо-востока современной России, причем среди прочих племен – явно одно из самых сильных. 
Меря поставлена киевским летописцем, автором «Повести временных лет», с Ростовым в особую связь. Она впервые упоминается в «доисторической», недатированной части «Повести» (составленной непонятно когда; первая датированная запись – 853 год): на «Ростовском озере» меря сидит, говорится там, и на Клещине озере меря же. 

СТАТЬЯ ПРО ОЗЕРО НЕРО - ТУТ!

                                                                     карта озера Неро                                                                        

Летопись в этом месте явно подкорректирована позднее для пущей понятности – мерянское название озера, «Неро», заменили на «Ростовское озеро», что выглядит анахронизмом. Но, похоже, подредактировали не только это. А мы пошли на поводу. Однозначная связь Неро с мерей, проведенная летописцем, заставила историков говорить о том, что озеро было «глубинной, сакральной» территорией мери, «наиболее плотно населенной» по сравнению с другими. Ниже мы увидим, что это не так. Но сначала – несколько слов об истории мери как таковой.

Меря считается народом историческим, то есть он "обязан" появиться с тех пор, как его упоминули письменные источники, и никак не раньше. 
Впервые меря упоминается готским историком Иорданом 6-го века, как припоминание о народе merens в составе империи Германариха (4 век). Затем племя поминается русскими летописями, а в 907 году исчезает и из них. Составленное императором византийским   Константином до 959 года сочинение «Об управлении империей» знает мордву, но не мерю. Из этого делают вывод, что меря очень быстро ассимилировалась со славянами. Вывод, как мы увидим ниже, поспешный.

Мерянская археологическая культура прослеживается вполне четко. Чего не скажешь о ее происхождении, как и о происхождении народа мери. Керамика эпохи неолита свидетельствует, что озеро Неро обживалось людьми задолго до Рождества Христова. Осколки керамики ямочно-гребенчатой культуры находят и возле нынешнего кремля, и возле Яковлевского монастыря на реке Ушице, и даже на острове напротив города, где, как полагают, впоследствии была табуированная зона мерянского святилища. Наверное, самым ярким неолитическим артефактом из Ростова стал каменный топор, стилизованный под морду медведя (рисунок 1). 

Он обнаружен сразу за средневековым крепостным валом, на северной его оконечности. Поскольку медведь был культовым зверем именно финно-угров, эта находка, на наш взгляд, ставит точку в споре, считать ли неолитические племена финно-угорскими или нет. На наш взгляд, да.

Но большинство археологов сделать это не решается, и говорит о том, что единая этноязыковая группировка поволжско-финских народов прослеживается лишь с раннего железного века, с таких известных культур текстильной керамики, как Дьяковская и Городецкая. Предполагается, что внутри этих культур сидели неразделенными позднейшие меря, мещера, мурома, мордва, мари. 
Сама грань  между очень похожими (до полного сходства) культурами – Дьяковской и Городецкой – грань, существующая, на мой взгляд, лишь в умах археологов, объявлена свидетельством наличия двух диалектов (как будто диалекты связаны с формой горшков-?). 
Далее была яркая эпопея поисков мери на позднедьяковских памятниках, окончившаяся, конечно же, полной победой: вещи, начиная с 6-го века (со времени свидетельства Иордана) объявлялись уже не дьяковскими, а мерянскими, и вся недолга. Так же легко разобрались с «ассимиляцией» - вещи после 10-го века, пусть даже мерянские по облику, объявляются славянскими или «пережиточными». Почему мы написали этот абзац с такой иронией? 
Во-первых, как уже говорилось, мы считаем мерю очень древним народом, с самых истоков Дьяковской культуры – точно. Но, самое главное, мы думаем, что меря едва ли не до 13-го века играла важную роль в жизни Ростовского княжества. И мы намерены показать это на всем массиве фактов ниже.

Меря, судя по данным археологии, обладала высокой материальной культурой. Прошло время огульного приписывания мере и другим финно-уграм чуть ли не первобытного состояния до прихода славян. Однако, началась другая крайность. Послушать иных, оказывается, меря отличалась завидной предприимчивостью. Это она открыла Великий волжский торговый путь. И в сношениях с варягами, пришедшими в Восточную Европу поживиться от этой торговли, меря якобы выступала активной стороной. Варягов дальше то ли озера Неро, то ли Тимерева (возле Ярославля) не пускали, зато сами на юг, чуть ли не в халифат, ездили. Это, конечно, неправда. Вот чего в мере не было, так это предприимчивости и коммерческой жилки. Именно поэтому состояние мери до прихода варягов можно охарактеризовать как бытие традиционного общества – достаточно высокоразвитого, но замкнутого, неактивного, лишенного пассионарности. 
Торговали варяги сами, зато меря обслуживала торговую инфраструктуру (сельское хозяйство, ремесло, ремонт утвари и проч.) Желающим представить мерян как прирожденных купцов я могу лишь напомнить пассаж из Ибн-Фадлана, который видел в Булгаре в 922 году именно варяжских торговцев, а не каких-то иных. Дальше Булгара, впрочем, варягов действительно не пускали, но уже сами булгары (а ныне казанские татары), предпочитавшие самостоятельно плавать за товарами до устья Волги, где роль посредников играли уже хазары.

                       мерянская вышивка, которая очень напоминает марийскую                                            

Религия мери также выглядит религией устоявшегося (и застоявшегося) традиционного общества. Верховным богом считался творец мира Шкабас, но на первом плане фигурировал, как правило, его помощник, которого мы знаем под искаженным славянами именем Велес. 
Подлинный корень имени мерянского бога – «Велезь» или «Волозь», что значит первое – «народ, род», второе – «природа, мир». Так, известны финно-угорские боги «Велезь-шкай» («Хозяин народа») и «Волозь шкай» («Хозяин природы»). Велес представлялся, вероятно, в образе медведя (вспомним неолитический каменный топор в форме медведя) и считался в одной из ипостасей злым богом, которого надо задабривать. Недаром еще в 19-м веке в Ростове говорили – «Он злой, как Велес». В то же время под влиянием варягов Велес трансформировался в покровителя торговли.
Про мерю можно рассказать еще много интересного. Так, литьем металла у них занимались женщины, которые сидели в большом «женском доме» (нечто вроде мануфактуры) и безо всяких особых приспособлений лили металл в формы. Мужская, кузнечная металлургия появилась у мери лишь под воздействием варягов.

                                 древние находки в музее ростовского Кремля                                                          

Варяги и основание «Ростова-1» (Сарского городища)
Варяги проявили интерес к выгодам, которые несла в себе торговля с востоком, достаточно рано. Если основание такого опорного пункта, как Старая Ладога (он считается древнейшим, но мы думаем, что вместе с ним были и другие) относится к середине 8-го века, то разведки и рейды должны были осуществляться как минимум с конца 7-го – начала 8-го. Первичное проникновение варягов опиралось на два-три пункта - Рюриково городище, Старую Ладогу, и Сарское городище возле озера Неро, в земле мери, которое в этом рассказе нас и будет интересовать.

О ранних этапах деятельности варягов в земле мери может рассказать только археология. Проникновение варягов, скорее всего, было мирным. 
Следов войн или какого-то геноцида не улавливается. Напротив. Варяги избирают местом для построения своей крепости излучину реки Сары. И мерянское население, прежде рассеянное по громадным территориям, вдруг собирается в непосредственной близости от варяжской крепости, Сарского городища.

                                                         народ меря, меряне                                                                              

Разберемся и с посылом о «глубинной территории» мери возле озера Неро. Если мы взглянем на карту расселения мерянских племен, то увидим, что колоссальная их концентрация – на юге, у Волги. И севернее лишь два островка – у Неро и у Белого озера . Как раз там, где сели варяги. Так кто к кому пришел? Варяги прибыли в места, заселенные мерей, чтобы установить там дань, как пишут российско-советские историки? Или варяги выбрали точки пустынные, лишь бы удобнее было в плане логистики, а уж меря сама к ним подобралась? 
Конечно, все убеждает в последнем. Собственно, о давнем знакомстве мери с регионом говорит лишь само название озера, «Неро» (ср. «Нерль»). Обычно эти корни выводят от «нер/няр» - «заболоченная низменность». Но даже с названием не все так просто. Колебания ранней летописи («Ростовское озеро») говорят о том, что мерянское и варяжско-славянское название появились едва ли не одновременно, и на равных конкурировали друг с другом. То есть меря дали имя этому «болоту» лишь когда сами его впервые увидели – не раньше конца 7-го века, одновременно с варяго-славянами, также давшими своему городу (Сарскому городищу) имя «Ростов», а озеру – «Ростовское».

                                                  легендарный град - Ростов Великий                                                

Сделав столь сильное заявление, автор этих строк вмешивается в жестокую дискуссию. Древнейшая история Ростова – одна из главнейших загадок российской истории. Ростов как город упоминается летописями уже в 862 году. Рюрик, говорит летопись, пришедший на Русь вторично, после изгнания его «новгородцами» и оформления правильного договора с ними, стал раздавать земли своим варяжским вассалам, одного из которых посадил в Ростов (никто не поручится при этом, что там не сидел его наместник прежде). Однако, археология говорит, что на месте современного Ростова еще сто лет не наблюдается ничего варяжского, а стоит лишь заурядное поселение мери. Зато в нескольких километрах от современного города расположено огромное и богатое Сарское городище. 
Археологи раскололись на два лагеря. Одни полагают, что ранний Ростов – это и есть Сарское городище. Впоследствии город перенесли на его современное место. Другие продолжают активно копать в Ростовском кремле, в историческом ядре современного Ростова, надеясь отыскать следы славяно-варяжской жизни с момента летописного упоминания, с середины 9 века. Сарское же городище, в их понимании – племенной центр мери, который появился прежде славяно-варяжского Ростова, и, по мере развития последнего, захирел.

Усилиями московской школы (а в Ростове орудуют именно москвичи) победила вторая точка зрения. Как мы видели, издаются книги, где вовсе игнорируется варяжский пласт. Само же городище умудрились удревнить даже до 6-го столетия, лишь бы оно оказалось основано раньше варяг, и тянуло бы на «племенной центр» мери – очевидно, среди полной пустыни. 
Конечно, все «ранние» даты Сарского городища, будь то 6-й или 7-й века, нельзя воспринимать серьезно. Археологи просто берут в вилке дат (время бытования предмета, от – до) самую раннюю, или самую позднюю – это уж как им выгодно. Поэтому где у археологов написано «7-й», там может быть и «8-й». Середина 8-го века и есть время основания Сарского городища. А до основания тут было голое поле. Кто-то пришел сюда, и сходу выстроил крепость по заранее продуманному плану: насыпал валы, выделил военную и торговую зоны. Эти «кто-то» и были варяги, а само городище мало отличается как от Рюрикова, так и от собственно скандинавских поселений.

                                       мерянские археологические находки на берегу озера Неро                                   

Солидный мерянский пласт культуры Сарского можно связать как раз с ремесленниками из числа местного населения. В частности, здесь тоже есть следы литья металла женщинами, как принято было у мери, но именно здесь происходит отход от этой традиции: варяги учат мерю настоящему кузнечеству. 

Итак, с одной стороны мы видим огромный по тем временам военно-торговый город, называемый нами сегодня «Сарское городище», а современники звали его, более чем уверен, Ростов. А что видит археология в это же самое время, в 9-м веке, на месте современного Ростова? Многочисленные попытки откопать в нынешнем Ростове столь же древние варяжско-славянские артефакты, как на Сарском, потерпели крах. На месте современного Ростовского кремля где-то с 7-го века было мерянское селище. Причем его основали люди, которые хотели быть поближе к Сарскому-Ростову, так что хронологическое совпадение не случайно. Вещи, оставленные этими людьми, напоминали таковые же, мерянского облика, с Сарского городища. Богаты остатки зверей и рыб – поселок стоял среди дикой природы. В общем, обычное поселение охотников и рыболовов, снабжавших Сарское городище едой, и получавших оттуда в обмен предметы роскоши.

 

   
____________________________________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
Об утверждении перечня выявленных объектов археологического наследия, расположенных на территории Ярославской области
(в ред. Приказов комитета Ярославской области по государственной охране объектов культурного наследия от 19.12.2016 N 112-о, от 24.05.2017 N 61-о, от 03.08.2017 N 87-о, от 25.10.2018 N 76-о).
https://www.zamky.com.ua/ 
Памятники природы Ярославской области
«Археологические памятники Ярославской области: материалы к археологической карте» 
Е. Ерофеева, Верхне-волжское книжное изд-во, 1965 .
Достопримечательности Ярославской области
Валерия Корюкина. Древнейшая стоянка в Ярославской области может оказаться поселением // 37.ru. — 2016.
 Аверин В.А. Археология Ярославской области: учебное пособие. — Ив.: Епишева О. В., 2012. — С. 24–54. — 123 с.
 Р. Доманский. Горнило народов // Наука и жизнь. — 1999. — № 7.
 Ярославской область // Железное дерево — Излучение. — М. : Большая российская энциклопедия, 2008. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 10). — ISBN 978-5-85270-341-5.
 Макаров Н. А., Красникова А. М., Зайцева И. Е. Финские древности первой половины – середины I тыс. н.э. в Суздальском Ополье // Историко-культурное наследие и духовные ценности России. М., 2012 г., стр. 151 – 161
 Введение // Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Ярославская область / Редкол.: Кириченко Е. И., Щеболева Е. Г. ( отв. ред.). — М. : Наука, 1998. — Ч. 1. — 526 с.
 Археологическая карта России: Ярославская область / Под ред. Ю. А. Краснова; Сост. К. И. Комаров. — М.: Институт археологии РАН, 1994. — С. 45–48, 54. — 225 с.
Институт археологии. Новости
Ярославская область // Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия. 
Соловьёв А. А., Гусева М. А., Каменчук Л. Н., Комиссаров В. В. Введение // История края.  Прошлое и настоящее: учебное пособие / рец. Маркова Т. Н. -  ГСХА, 2011. — С. 3–8. — 298 с.

 

  

Вложение	Размер
Памятники археологии Ярославской области	30.76 КБ
Памятники археологии Ярославской области	56.21 КБ
Памятники археологии Ярославской области	50.84 КБ
Памятники археологии Ярославской области	93.45 КБ
Lyalovskaya-kultura.jpg	43.44 КБ
Памятники археологии Ярославской области	49.29 КБ
Pozdnyj-paleolyt.jpg	60.83 КБ
Verhnevolzhskaya-kultura.jpg	70.41 КБ