Герой Советского Союза Тагир Кержнев

Тагир Калюкович Кержнев (или Кержнёв; 1922—1992) — советский военнослужащий. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Гвардии старший сержант.
Тагир Калюкович Кержнев родился 15 марта 1922 года в селе Нижняя Елюзань Кузнецкого уезда Саратовской губернии РСФСР (ныне село Городищенского района Пензенской области Российской Федерации) в крестьянской семье. Татарин.
  

Окончил начальную школу. С 1938 года Тагир Кержев проживал в посёлке Устье-Кундыш Марийской АССР. Работал лесорубом и сплавщиком в Куярском лесхозе Медведевского района Марийской АССР.
 
В ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии Т. К. Кержев призван 28 апреля 1942 года. В боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии рядовой Кержев с 25 августа 1942 года. Воевал на Западном фронте в составе 6-го гвардейского мотострелкового полка 3-й гвардейской мотострелковой дивизии. 
Участвовал в Первой Ржевско-Сычёвской операции и Ржевско-Вяземской наступательной операции. В июне 1943 года 3-я гвардейская мотострелковая дивизия была выведена на переформирование и на её базе была создана 17-я гвардейская механизированная бригада.

Вновь в действующей армии командир отделения автоматчиков разведывательной роты 17-й гвардейской механизированной бригады 6-го гвардейского механизированного корпуса 4-й танковой армии Брянского фронта гвардии ефрейтор Т. К. Кержнев с середины июля 1943 года. Участвовал в Орловской операции Курской битвы.
 19 сентября 1943 года 4-я танковая армия была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и находилась там до 28 февраля 1944 года. 4 марта 1944 года армия была брошена в прорыв в ходе Проскуровско-Черновицкой операции 1-го Украинского фронта. Летом 1944 года Тагир Калюкович, ставший уже сержантом, участвовал в Львовско-Сандомирской операции. 
Отделение разведчиков под его командованием отличилось в период с 21 по 23 июля 1944 года. Сержант Кержнев организовал наблюдательный пункт на одной из высот и в течение трёх суток передавал в штаб бригады ценные сведения о численности противника и его передвижениях. В последующем Тагир Калюкович до января 1945 года участвовал в боях на Сандомирском плацдарме. За отличие в Львовско-Сандомирской операции Т. К. Кержнев был награждён орденом Славы 3 степени и произведён в старшие сержанты.

12 января 1945 года с Сандомирского плацдарма войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление в ходе Сандомирско-Силезской фронтовой операции, составной части Висло-Одерской операции. 
К концу января 1945 года подразделения 4-й танковой армии вышли к Бреславльскому укреплённому району противника на реке Одер. 25 января 1945 года гвардии старший сержант с пятью разведчиками своего взвода под сильным огнём противника форсировал реку в районе населённого пункта Кёбен (ныне посёлок Хобеня Республики Польша), блокировал два вражеских ДОТа, захватил плацдарм на западном берегу и в течение 6 часов удерживал его, отразив 10 контратак и уничтожив до 40 солдат и офицеров противника и ещё 16 взяв в плен. 
С рассветом на захваченный разведчиками плацдарм благополучно переправились остальные части бригады. Также успешно отделение Кержнева действовало в Нижне-Силезской и Верхне-Силезской операциях фронта. 10 апреля 1945 года гвардии старшему сержанту Кержневу Тагиру Калюковичу указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено Звание Героя Советского Союза.

 
В конце марта 1945 года 4-я танковая армия, ставшая 17 марта 1945 года гвардейской, была передана 1-му Белорусскому фронту. Перед началом Берлинской операции старший сержант Т. К. Кержнев был назначен командиром взвода бронетранспортёров разведывательной роты. В ходе боёв в период с 16 апреля по 1 мая 1945 года Тагир Калюкович 27 раз участвовал в разведывательных операциях, собирая ценные сведения о противнике. В мае 1945 года он участвовал в Пражской операции. 
Война для гвардии старшего сержанта Т. К. Кержнева закончилась 11 мая 1945 года на территории Чехословакии. 24 июня 1945 года Т. К. Кержнев участвовал в Параде Победы на Красной площади в Москве.

После войны жил в городе Йошкар-Оле Марийской АССР, работал слесарем на Марийского машиностроительного завода. За добросовестный труд был награждён орденом Трудовой Славы 3 степени. 28 января 1992 года скончался. Похоронен на Туруновском кладбище в Йошкар-Оле.

 
Награды 
Медаль «Золотая Звезда» (10.04.1945);
орден Ленина (10.04.1945);
орден Отечественной войны 1 степени (06.04.1985);
орден Отечественной войны 2 степени (24.05.1945);
орден Славы 3 степени (07.08.1944);
орден Трудовой Славы 3 степени;
медали, в том числе:
две медали «За отвагу» (06.08.1943; 1944).
 
Память 
На здании завода ОАО «ММЗ», где работал Т. К. Кержнев с 1946 по 1983 год, установлена мемориальная доска.
   

ОДЕРСКАЯ ОПЕРАЦИЯ – ОТРЫВКИ ИЗ КНИГИ
В результате успешных действий Красная Армия к концу 1944 г. в основном изгнала врага из пределов Советского Союза и освободила Румынию, Болгарию, часть Польши и Югославии, большую часть Венгрии. Наши войска вступили в пределы Чехословакии. Нацистские главари, предвидя неизбежность катастрофы фашистской Германии, помышляли найти хоть какой-то выход из тупика. Намерение убрать со сцены Гитлера с помощью организованного 20 июля 1944 г. покушения и сохранить нацистский режим успехом не увенчалось. Гитлер отделался легкими ранениями, в ответ применил массовые репрессии против участников заговора, всех заподозренных, их родственников.
Под ударами Советских Вооруженных Сил окончательно разваливался блок фашистских государств.
К началу 1945 г. линия советско-германского фронта проходила от Лиепаи (на Балтийском побережье) через Тильзит (Советск), Варшаву, Сандомир, оз. Балатон, а далее по р. Драве на территории Югославии.
Перед Вооруженными Силами Советского Союза в 1945 г. стояла историческая задача — «добить немецко-фашистскую армию, завершить освобождение стран Восточной и Юго-Восточной Европы и совместно с союзниками по антигитлеровской коалиции принудить фашистскую Германию к безоговорочной капитуляции»{215}.
Для достижения этой цели Ставка Верховного Главнокомандования спланировала ряд наступательных операций.
Начало действий советских войск намечалось на 20 января 1945 г., но в связи с тем, что немецко-фашистские войска нанесли сильный удар по союзникам в Арденнах и начали их быстро теснить к Атлантическому побережью, премьер-министр Великобритании У. Черчилль обратился к И. В. Сталину с просьбой ускорить наступление с востока{216}.
И. В. Сталин, как известно, ответил, что несмотря на неблагоприятные условия погоды, Ставка Верховного Главнокомандования решила, учитывая обстановку на западе, усиленными темпами закончить подготовку и начать широкие наступательные действия против гитлеровцев по всему центральному участку советско-германского фронта не позже второй половины января{217}.
Верное своему союзническому долгу, советское командование приняло ряд необходимых мер и ускорило сроки перехода в наступление: 1-му Белорусскому фронту предписывалось начать наступление 14 января, а 1-му Украинскому фронту — 12 января 1945 г.
Немецко-фашистское руководство в ожидании наступления советских войск со среднего течения Вислы сосредоточило на данном направлении более 28 дивизий, объединенных в группу армий «А» (9-я полевая, 4-я танковая армии и главные силы 17-й армии){218}.
Эту достаточно сильную группировку предстояло разгромить 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронтам при активном содействии авиации дальнего действия.
Перед 1-м Украинским фронтом противник имел 4-ю танковую и главные силы 17-й армии, насчитывавших 257 тыс. человек, 540 танков и САУ, 2702 орудия и миномета. Между Вислой и Одером гитлеровцы заблаговременно соорудили 7 оборонительных рубежей на глубину до 500 км. Наиболее подготовленным из них был первый рубеж, проходивший по Висле, его занимали главные силы группы армий «А». Причем перед сандомирским плацдармом плотность сосредоточения войск противника была особенно высокой. Если по всему фронту пехотная дивизия противника оборонялась в среднем на 15 км фронта, то здесь на каждую дивизию приходилось не более 5-10 км{219}. Неприятель перед плацдармом создал разветвленную сеть траншей, ходов сообщения, противотанковых рвов, эскарпов, контрэскарпов и густо минировал местность, в первую очередь танкоопасные направления.
Ставкой Верховного Главнокомандования 1-му Украинскому фронту, действовавшему на 270-километровом фронте от Юзефува до Ясло, была поставлена задача во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта не позднее десятого дня наступления овладеть рубежом Пётркув, Радомско, Ченстохов, Мехув, Бохня. В дальнейшем фронту предстояло развивать наступление в общем направлении на Бреслау (Вроцлав){220}.
Для выполнения этой задачи фронт имел 8 общевойсковых и 2 танковые армии, в которых насчитывалось 1,2 млн. человек, 3660 танков и САУ, более 17 тыс. орудий и минометов, 2580 самолетов. Превосходство над противником было по людям в 4,2 раза, по танкам в 6 раз, по орудиям и минометам в 5,9 раза{221}.
Командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев решил нанести удар с сандомирского плацдарма в общем направлении на Малогощь и Радомско, имея в первом эшелоне 3-ю и 5-ю гвардейские, 6, 13, 52 и 60-ю армии, усиленные 4-м гвардейским, 25-м и 31-м танковыми корпусами, во втором эшелоне 21-ю и 59-ю армии. Для развития успеха общевойсковых армий на главном направлении предназначались 3-я гвардейская танковая армия в полосе 52-й армии, а 4-я танковая армия — в полосе 13-й армии{222}.
23 декабря 1944 г. оперативной директивой фронта 4-й танковой армии ставилась задача: «Армию ввести в прорыв на участке 13-й армии. Стремительно развивать наступление в направлении Пежгница, Радошице, Розпша и, громя резервы противника, выйти на пути его кельце-радомской группировки. Иметь в виду в районе Пётркув войти во взаимодействие с войсками 1-го Белорусского фронта.
К исходу третьего дня операции передовыми отрядами овладеть переправами через р. Пилицу на участке Сулейюв, Пшедбуж.
В последующем выйти в район Пётркув, боковыми и разведывательными отрядами захватить узлы дорог: Коньске и Жарнув.
В ходе наступления иметь боевое взаимодействие с правофланговыми частями 3-й гвардейской танковой армии»{223}.
Перед началом операции нам передали в качестве средств усиления 2 полка тяжелых танков ИС. Мы решили дать по одному полку 10-му танковому и 6-му механизированному гвардейским корпусам. Таким образом, на 1 января 1945 г. в 4-й танковой армии количество танков и САУ достигло 680 единиц{224}.
Получив директиву командующего фронтом, мы тщательно ее изучили и приступили к окончательной выработке своего решения. Дело в том, что как и при проведении Львовско-Сандомирской операции, подготовка к наступлению проводилась заблаговременно, еще до получения письменной директивы. Командармы вызывались к командующему фронтом для ознакомления с замыслом предстоящей операции, рассмотрения возможных вариантов действий. Затем мы, в свою очередь, проводили занятия с командирами корпусов и бригад. Времени было достаточно — более 3 месяцев.
Если говорить вообще о работе штаба и полевого управления 4-й танковой армии по подготовке операций, то следует подчеркнуть, что она была разнообразной, так как обусловливалась характером операций, временем, отводившимся для этой цели, наличием сил и средств и многими другими объективными причинами.
Подготовка армии к участию в данной операции, как и в других, обычно слагалась из двух периодов: предварительной подготовки во время пребывания войск армии в резерве фронта или Верховного Главнокомандования и непосредственной подготовки после получения задачи.
Содержание работы штаба и полевого управления в период нахождения войск армии в резерве, естественно, зависело от длительности этого периода.
Наиболее продолжительное время армия находилась в резерве перед Львовско-Сандомирской операцией (около 3 месяцев) и в обороне перед Висло-Одерской операцией (почти 4 месяца). Забегая вперед, скажу, что другие операции (Силезская, Берлинская, Пражская) готовились в более короткие сроки, особенно Пражская, подготовка к которой проводилась во время перехода войск армии из-под Берлина в район северо-западнее Дрездена.
В период предварительной подготовки обычно проводились мероприятия по изучению театра военных действий и возможных операционных направлений, доукомплектованию соединений армии и их боевой подготовке, приведению в порядок боевой техники и материальной части войск, накоплению материальных ресурсов.
Особенно тщательно изучались и учитывались выявленные недочеты в действиях войск в предыдущих операциях и вероятный характер действий соединений армии в предстоящем наступлении. Исходили мы из возможных задач армии, характера местности, оборонительных рубежей противника и его сил на вероятных направлениях наших ударов и ожидаемого характера действий врага на этих направлениях.
Основным методом повышения уровня подготовки органов управления соединений и полевого управления армии в целом были штабные тренировки, военные игры и учения со средствами связи на местности.
Штабные тренировки в полевом управлении армии устраивались двоякого типа. Сначала раздельные тренировки, преследовавшие цель твердого усвоения офицерами своих функциональных обязанностей. Эти тренировки проводились под руководством начальника оперативного отдела полковника С. С. Маряхина, начальника разведывательного отдела подполковника Н. В. Бзырина, начальника связи армии подполковника А. Я. Остренко, командующего артиллерией генерал-майора Н. Ф. Ментюкова, начальника инженерной службы полковника М. А. Полуэктова, заместителя командующего армией по технической части полковника В. М. Ляпишева и начальника тыла армии полковника А. К. Яркова. Второй тип тренировок носил общий характер для всех отделов полевого управления. Они проводились под руководством начальника штаба армии генерал-майора К. И. Упмана. На этих тренировках мы стремились добиться дальнейшего слаживания работы аппарата полевого управления в целом.
При наличии времени подготовка органов полевого управления завершалась проведением военной игры или учения на местности со средствами связи под общим руководством командующего армией.
В области боевой подготовки войск командование армии обычно при продолжительном нахождении армии в резерве большое внимание уделяло огневой подготовке экипажей танков и орудийных расчетов, ночным действиям, слаживанию действий подразделений на отрядных учениях. Так было и перед Висло-Одерской операцией. Со всеми танковыми экипажами и орудийными расчетами артиллерии мы отработали несколько составленных штабом армии огневых задач на поражение с короткой остановки и в движении трофейных фашистских танков. С участием офицеров и генералов штаба армии были проведены также учения рот и батальонов, в ходе которых отрабатывались организация управления подразделениями и взаимодействия между мотопехотой, танками, артиллерией и саперами. До 50% этих учений проводились с боевой стрельбой и в ночных условиях. Контрольные учения показали высокий уровень боевой выучки войск, умение офицерского состава организовать бой и управлять подразделениями в сложных условиях (при непрерывном наступлении днем и ночью, при форсировании водных преград с ходу и стремительном развитии наступления на пересеченной и лесистой местности).
Одновременно с боевой подготовкой войск политическим отделом армии под руководством полковника Н. Г. Кладового проводились занятия и инструктивные совещания с политическими работниками соединений, частей и подразделений. При этом особо учитывались предстоящие действия на территории Польши и Германии.
На занятиях, в беседах, через армейскую, корпусную печать и боевые листки широко популяризировались боевые подвиги воинов. Укреплялись ротные партийные и комсомольские организации. В каждой роте и в каждом взводе были утверждены парторги и комсорги, велась работа по вовлечению передовых воинов в партию и комсомол.
Непосредственная подготовка операции армии обычно также слагалась из двух этапов.
На первом этапе после ознакомления командования армии с общим замыслом предстоящей операции фронта и с задачами, которые следовало решать армии в этой операции, к разработке решения в целях сохранения тайны привлекался весьма ограниченный круг лиц — начальник штаба армии генерал К. И. Упман, начальник оперативного отдела полковник С. С. Маряхин, начальник разведывательного отдела подполковник Н. В. Бзырин и командующий артиллерией армии генерал-майор Н. Ф. Ментюков. Уточнялись все необходимые данные по операционному направлению, на котором предстояло действовать войскам армии. При этом особое внимание уделялось характеру местности и оборонительным рубежам противника, группировке войск, особенно оперативным резервам и возможности их переброски в полосу действия нашей армии.
Для уточнения этих данных подполковник Н. В. Бзырин лично выезжал в штаб общевойсковой армии, действовавшей на данном направлении, а также в разведывательное управление фронта. В большинстве случаев из этих источников мы получали достаточно полные данные. 
Бывали, правда, случаи, когда предварительная информация о противнике оказывалась неточной, что отрицательно влияло на принятие решения и характер действий войск армии в ходе операции. Так, например, по замыслу Львовско-Сандомирской операции ввод войск армии в прорыв планировался в полосе наступления 38-й армии. Однако недооценка возможных действий резервов противника привела к тому, что на направлении ввода армии в прорыв соединениям 38-й армии не удалось прорвать первую полосу тактической обороны противника. В результате армия была введена в сражение с опозданием, вслед за 3-й гвардейской танковой армией по так называемому колтовскому коридору, в полосе 60-й армии, т.е. там, где раньше ее введение не планировалось. Пришлось всю работу начать заново.
В решении командующего армией о проведении операции указывались способы выполнения войсками армии поставленных задач по всем этапам операции, задачи соединениям, группировка сил и оперативное построение войск армии. Этим, как правило, заканчивался первый этап непосредственной подготовки предстоящей операции.
Одновременно с планированием операции в ряде случаев, когда позволяло время, в частности по Львовско-Сандомирской и Висло-Одерской операциям, утвержденное фронтовой инстанцией решение командующего армией отрабатывалось с командирами корпусов, командующими родов войск армии и с командирами передовых бригад (отрядов). При этом вырабатывалось единое понимание поставленных задач и способов их выполнения. В случае необходимости в план операции вносились коррективы. В ходе отработки определялись также основные моменты взаимодействия. В последующем командирами корпусов и бригад с участием офицеров и генералов штаба и управления армии вопросы взаимодействия уточнялись на местности, где определялись исходные районы для танковых подразделений и частей, наблюдательные пункты, порядок обгона танковыми частями боевых порядков пехоты и артиллерии общевойсковых армий.
В итоге этой кропотливой работы в оперативном отделе штаба армии и в штабах корпусов вырабатывались плановые таблицы взаимодействия, представлявшие составную часть плана операции. Как правило, за 2-3 дня до начала операции командующий армией, а иногда и командующий войсками фронта заслушивал командиров корпусов и командиров передовых бригад о способах выполнения поставленных перед ними задач, а также о порядке взаимодействия с общевойсковыми соединениями при вводе в прорыв.
Большое внимание штабом армии уделялось организации взаимодействия с соединениями воздушной армии, поддерживающими или переданными в оперативное подчинение армии. Для этого начальник штаба армии выезжал в штаб 2-й воздушной армии или приглашал представителей воздушной армии к нам. Особенно детально занимались вопросами взаимодействия, взаимного опознавания и связи войск армии с соединениями штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиации. В ходе операции для четкого управления авиацией, находившейся в оперативном подчинении командующего армией, обычно при командарме или штабе армии находились командиры авиационных соединений с оперативной группой и средствами связи, а иногда они были и при командирах корпусов и даже при командирах передовых бригад. Это позволяло ставить авиации дополнительные задачи в быстро меняющейся обстановке, направляя ее удары на вновь появляющиеся цели. Вопросы взаимодействия, разработанные совместно нашим штабом и штабом воздушной армии, отражались в особом плане, который утверждался командующими обеих армий.
При планировании и организации разведки обычно определялись задачи армейских органов разведки, порядок их выполнения и необходимые для этого средства; задачи разведки и сроки их выполнения соединениями армий; задачи воздушной разведки как средствами фронта, так и поддерживающей авиацией. Наш опыт убедительно доказал, что наибольший эффект в управлении войсками в ходе операции достигался тогда, когда оно осуществлялось параллельно двумя группами: оперативной, возглавляемой непосредственно командармом, и второй группой — основным составом штаба армии непосредственно с командного пункта.
В оперативную группу командующего армией обычно входили командующий артиллерией армии, начальник оперативного и разведывательного отделов или их заместители, начальник инженерных войск, представитель поддерживающей авиации, группа офицеров из основных отделов штаба и начальники родов войск. Оперативная группа, перемещавшаяся за войсками, поддерживала радиосвязь со всеми соединениями и армейскими частями первого оперативного эшелона, а также с основным командным пунктом армии.
Основной командный пункт, где находился постоянно начальник штаба, также имел связи со всеми штабами соединений и частей армии, со штабом общевойсковой армии, в полосе которой действовала танковая армия, с соседями, а также по ВЧ со штабом фронта. Он периодически перемещался на последнее место расположения оперативной группы, иногда даже не ожидая готовности проводной связи со штабом фронта. Такое распределение функций управления между двумя группами давало возможность поддерживать непрерывность управления и устойчивую связь (дублированную по двум каналам) с войсками, быстрое получение информации о действии войск и передачу им необходимых распоряжений.
В итоге длительной и кропотливой работы штаба армии, командующих и начальников родов войск, командиров соединений и их штабов, политических и партийных органов была спланирована и подготовлена наступательная операция 4-й танковой армии. Сразу же после письменной директивы фронта нами было принято окончательное решение о Висло-Одерской операции.
Главный удар было решено нанести в общем направлении южнее Кельце-Сулейюв-Пётркув и там, соединившись с частями 1-го Белорусского фронта, завершить окружение кельце-радомской группировки противника. Оперативное построение армии предусматривалось в один эшелон, так как в армии было только 2 корпуса. Танковому корпусу мы отводили место на левом фланге, увязывая свои действия с соседом — 3-й гвардейской танковой армией. На открытом фланге нами было решено ввести 6-й гвардейский механизированный корпус, на него же возлагалось обеспечение правого фланга армии от внезапных ударов противника. Поэтому корпусу было придано больше артиллерии и инженерных средств. Кроме основных вопросов в решении предусматривалась стремительность действий, для чего указывалось командирам корпусов и бригад не ввязываться в затяжные бои за преодоление отдельных очагов обороны противника, как можно быстрее выйти в оперативную глубину, чтобы окружить и затем уничтожить крупные резервы противника, быстро захватить важные объекты и выгодные рубежи, а также переправы через крупные водные преграды, чем создать благоприятные условия для успешного наступления общевойсковых армий 1-го Украинского фронта.
Перед началом операции были подвезены боеприпасы для танков и артиллерии, в среднем по 3-5 боекомплектов, для зенитных средств — по 8; горючее — из расчета 2 заправки в войсках и около 3 на складах; продовольствие — 8 сутодач в войсках и 10 на складах. В день наступления подвезли еще 2 сутодачи, таким образом, стало 20 сутодач{225}.
Удаленность армейской базы от головных отделений составляла 65 км, а от головных отделений до войск — 35 км, т.е. общая растяжка тыла, как у нас говорили, достигала 100 км, по артснабжению несколько больше — 175 км{226}.
Кстати, коснусь работы тыла армии несколько подробнее.
Огромную работу в подготовительный период проделал заместитель командующего армией по тылу (он же начальник управления тыла) полковник А. К. Ярков. Его роль значительно усложнялась тем, что в танковой армии члена военного совета по тылу не была и ему одному приходилось выполнять весь объем работ. Неустанно трудились начальник штаба управления тыла Б. С. Тувин и интендант армии полковник Т. В. Соколов. Обеспечение боеприпасами и горючим перед началом операции, а затем в ходе нее, особенно для танков, выполняли начальник артиллерийского снабжения армии полковник Иванов и начальник отдела снабжения горючим подполковник В. Г. Москвичев. Отделом автослужбы руководил майор Григорьев. Лучшими транспортниками были командиры автомобильных подразделений 283-го автобатальона майора В. И. Иванова — В. В. Бреславцев, М. М. Морозов. Дорожный отдел возглавлял подполковник П. М. Сафронов.
На медицинских работников возлагалась большая и весьма ответственная задача — своевременно оперировать тяжелораненых,. а в танковых поисках их был большой процент. Много внимания они уделяли также переливанию крови, спасению обгоревших в танках. Не покладая рук под руководством полковника В. С. Васильева трудились врачи и медицинские сестры. В армии было 10 госпиталей. Головным руководила опытный врач Е. К. Могилевская. Мастерски проводил сложные операции армейский хирург подполковник Ф. С. Ненилин, а в 10-м гвардейском танковом корпусе — Н. В. Семиколенных.
Не обойду молчанием танкотехническую службу, которой ведал инженер-полковник В. М. Ляпишев. Под его руководством к началу операции все танки и другие боевые машины были отремонтированы, осмотрены и введены в строй.
Напряженно работали заместители по тылу командиров корпусов, других соединений и отдельных частей, входивших в состав армии, в их числе: 6-го гвардейского механизированного корпуса — подполковник А. С. Шульгин, 68-й зенитной артиллерийской дивизии — майор Краснов, 93-й отдельной танковой бригады — майор Г. Я. Афанасьев, 22-й отдельной самоходно-артиллерийской бригады — подполковник Приглов и др.
Постоянное внимание вопросам снабжения уделяли командиры корпусов и бригад.
Достойный вклад в дело материального обеспечения войск внесли политорганы под руководством начальника политотдела армии Н. Г. Кладового. Военный совет армии систематически заслушивал доклады начальников тыла армии и соединений о готовности обеспечения операции и в необходимых случаях оказывал им помощь. В подготовительный период со всеми тыловыми работниками были проведены занятия применительно к условиям предстоящей операции.
Наблюдательный пункт армии мы разместили вместе с НП командующего 13-й армией в 2 км от переднего края, второй эшелон штаба во главе с генералом Упманом, куда входили основные отделы штаба армии, находился в 5-6 км от переднего края.
Перед войсками были поставлены задачи, вытекающие из принятого решения:
6-му гвардейскому механизированному корпусу{227} сильным передовым отрядом в составе усиленной механизированной бригады наступать непосредственно за 117-й гвардейской стрелковой дивизией 13-й армии, как только будет нарушена система противотанковой обороны противника, стремительным броском к исходу первого дня операции выйти в район Морча (4 км юго-восточнее Кельце). На второй день операции продолжать наступление в направлении Пекушув. Передовыми отрядами захватить Стомпоркув (30 км севернее Кельце), Коньске и прочно удержать их.
10-му гвардейскому танковому корпусу{228} сильным передовым отрядом наступать непосредственно за 6-й гвардейской и 112-й стрелковыми дивизиями той же армии. Как только пехотой будет подавлена противотанковая оборона неприятеля, стремительным ударом к исходу первого дня операции овладеть узлом шоссейных дорог в населенном пункте Жецины. Во второй день захватить район Рыкошин, Пекушув.
В резерв назначались 93-я отдельная танковая, 22-я самоходно-артиллерийская бригады, 312-й гвардейский минометный и 51-й мотоциклетный полки; 68-я зенитная артиллерийская дивизия прикрывала ударную группировку армии{229}.
Штурмовой авиации генералов Н. П. Каманина и В. Г. Рязанова была поставлена задача поддержать наступление обоих корпусов 4-й танковой армии. Истребительная авиация имела указание от командующего фронтом прикрывать боевые порядки нашей армии. Перед войсками нами было поставлено требование широко применять действия ночью, минировать местность при удержании и закреплении рубежей, держать в постоянной готовности средства химзащиты. В полосе, где нам предстояло действовать, неприятель занимал оборону силами 168-й и 68-й пехотных дивизий. В его резерве находился 24-й танковый корпус (16-я танковая дивизия, которая располагалась в лесу южнее Кельце, 20-я моторизованная дивизия в районе Подгуже, 17-я танковая дивизия в районе Пиньчув), имевший 330 танков.
В ночь на 12 января 1945 г. соединения армии вышли в исходный район в 6-10 км от переднего края для входа в прорыв по 4 маршрутам. Этому предшествовала длительная и кропотливая работа по увязке взаимодействия со стрелковыми дивизиями армии генерала Н. П. Пухова. Эти дивизии освобождали маршруты для движения танковых колонн, подключали свои зенитные средства для защиты танкистов от угрозы с воздуха. Для артиллерийской подготовки по обоюдному согласованию с командованием 13-й армии привлекалась армейская и корпусная артиллерия 4-й танковой армии — в общей сложности до 170 стволов. С командующим 13-й армией генералом Н. П. Пуховым и членом военного совета армии генерал-майором М. А. Козловым мы согласовали все вопросы взаимодействия.
Рано утром 12 января 1945 г. мы вместе с членом военного совета генералом В. Г. Гуляевым и группой офицеров штаба армии заняли свои места на наблюдательном пункте{230}.
В 10 час. утра началась артиллерийская подготовка. Недавняя тишина мгновенно сменилась повсеместным громом, гулом, треском и свистом. На десятки километров по фронту и в глубину рвались снаряды, мины, вздымая вверх султаны дыма, огня и грязи, смешанной со снегом. Земля содрогалась, поле боя почернело. Сотни ракет прочертили небо.
Через 1 час 47 мин. последовал перенос огневого вала в глубину обороны противника, и за ним началась атака нашей пехоты и танков непосредственной поддержки. Лес, где была вражеская оборона, был буквально как косой срезан осколками снарядов.
В 12 час. 35 мин. нам с Пуховым стало известно, что пехота первого эшелона уже овладела первой позицией противника и продвигается дальше. Даю команду передовым отрядам 4-й танковой армии следовать вместе с пехотой.
От мощного удара нашей артиллерии многие фашистские солдаты обезумели от страха. Вскоре у нас на НП появились пленные фашисты. Многие из них были взяты в траншеях в невменяемом состоянии, просто полусумасшедшими. Внятного чего-либо от них добиться в тот момент было невозможно. «Алее капут, Гитлер капут», — произносили они, перепуганные до смерти. Через некоторое время, придя в себя, обер-ефрейтор рассказывал: «Такого ужаса я еще никогда не испытывал. Это был настоящий ад. В траншеях царил сплошной вой. Раненые кричали о помощи, но никто им ее не оказывал. После перенесенного ужаса я сдался в плен»{231}. Пленные 574-го полка 304-й пехотной дивизии показали: «С началом артиллерийской подготовки русских мы лишились управления, солдаты разбежались. Большинство из них было убито или ранено»{232}.
Проверив готовность своих корпусов к движению в прорыв, я доложил И. С. Коневу просьбу на ввод главных сил армии в действие. Это было в 13 час. 60 мин. Через 7 мин. командующий фронтом дал разрешение ввести в сражение танковые армии.
В 14 час. приказываю командирам 10-го танкового и 6-го механизированного гвардейских корпусов начать движение в прорыв главных сил.
Наши передовые отряды-16-я гвардейская механизированная бригада подполковника В. Е. Рывжа из 6-го гвардейского корпуса, 63-я гвардейская танковая бригада полковника М. Г. Фомичева из 10-го гвардейского танкового корпуса — наступали вместе с пехотой.
В 14 час. 50 мин., обогнав стрелковые дивизии Н. П. Пухова на рубеже Потоки, Бжезины примерно в 5-6 км от бывшего переднего края обороны, танкисты завязали бой с тактическими резервами противника — 168-й пехотной дивизией и 51-м батальоном тяжелых танков. Чтобы на месте убедиться, как идут дела и по мере надобности оказать помощь командирам передовых отрядов и командирам корпусов, мы с оперативной группой выехали вперед. Вскоре Чупров и Орлов по нашему предложению усилили артиллерией свои передовые отряды. 
Освобождение Кельце и окружение кельце-радомской группировки врага

Получив подкрепление, бригады Фомичева и Рывжа рассекли боевые порядки противника и пошли дальше. Главные силы армии, обогнав пехоту примерно в 16-17 час., успешно развивали наступление. Наши соседи тоже продвигались вперед. К исходу 12 января, несмотря на плохие метеорологические условия, исключавшие авиационную поддержку наступления танков и пехоты, оборона противника на направлении главного удара 1-го Украинского фронта была прорвана по фронту до 40 км и в глубину до 15-20, а 4-я танковая армия продвинулась до 35 км вперед. Прорыв обороны противника был осуществлен успешно. Вечером того же дня мы от воздушной разведки получили данные, что противник из глубины своей обороны подтягивает к месту прорыва танковые резервы. Нами был сделан предположительный вывод: по-видимому, гитлеровцы пытаются закрыть брешь, образовавшуюся в обороне. Наступила ночь. Принимаем решение опередить противника и даем распоряжение командирам корпусов ускорить движение главных сил с целью разбить танковые части гитлеровцев в невыгодных для них условиях, т.е. до того, как они должны выйти к намеченному рубежу. Войска армии успешно продвигались, несмотря на темноту и туман, особенно 63-я гвардейская Челябинская бригада М. Г. Фомичева, имевшая большой опыт действий ночью. Впереди бригады со своим подразделением шел капитан И. С. Любивец.
13 января мы ожидали наверняка встречного боя с крупными танковыми резервами противника, выдвигавшимися из района Кельце и Пиньчува. К утру этого дня наши передовые отряды, оторвавшиеся примерно на 15-20 км от главных сил армии, форсировали р. Чарна Нида и завязали бой с крупными танковыми частями. Это означало, что мы уже встретили оперативные резервы противника. Примерно около 10 час. утра от воздушной разведки были получены данные, что неприятель движется двумя танковыми группами навстречу нам. Одна группа из района юго-восточнее Кельце силой до 200 танков направляется к Лесув (как потом мы узнали, это части 16-й танковой и 20-й моторизованной дивизий) и вторая — силой более 100 танков — из района Пиньчув (юго-восточнее Ченстохова) идет тоже в направлении Лесув (это были части 17-й танковой дивизии).
Концентрический удар неприятеля сомкнулся в районе населенного пункта Лесув. Этим вражеским маневром отрезались наши передовые отряды, уже достигшие р. Чарна Нида. В связи с возникшей обстановкой было принято решение разгромить танковые резервы гитлеровцев.
Не теряя времени, по радио даю приказ командиру 6-го гвардейского механизированного корпуса полковнику В. Ф. Орлову и командиру 10-го гвардейского танкового корпуса полковнику Н. Д. Чупрову приостановить наступление передовых отрядов на запад, оставив на достигнутом рубеже заслоны, а основными силами этих отрядов нанести удар на восток в общем направлении на Лесув.
Навстречу ударам передовых отрядов был дан приказ повести стремительное наступление всеми силами армии на запад, охватывая противника в районе Лесув с севера и с юга, всю армейскую артиллерию поставить на прямую наводку на запад против Лесув. Неприятель, образно говоря, оказался между нашими артиллерийской наковальней и танковым молотом. Почти 2 дня длилось кровопролитное танковое сражение, в котором участвовало до 1000 танков. Ряд населенных пунктов и рубежей переходил из рук в руки, стрельба велась в упор, пылали танки. Гитлеровцы стремились обойти наши фланги, но тут же натыкались на противотанковые орудия, поставленные в засаду.
Ночью на 14 января бой шел с нарастающей ожесточенностью. Танки перемешались, с трудом можно было различить, где свои, а где чужие. К утру неприятелю было нанесено крупное поражение, более 180 танков 16-й и 17-й танковых дивизий противника пылало на поле боя. Штаб 16-й танковой дивизии врага был пленен, а 20-й моторизованной -разгромлен, офицеры спасались бегством. Особую доблесть в ночном бою показала 61-я гвардейская Свердловская танковая бригада подполковника Н. Г. Жукова, главным образом 2-й батальон майора В. Н. Никонова.
Смело разила врага танковая рота старшего лейтенанта М. Н. Вертелецкого. Она уничтожила 10 вражеских танков. Командир роты был тяжело ранен, потерял глаз, но оставался в строю до конца боя. Боевому подвигу М. Н. Вертелецкого следовали офицер А. С. Лисун, командир танка М. И. Терехов, механик-водитель Ю. И. Музыченко, лейтенант Г. М. Ляшов и др. Именно удар бригады пришелся по самому уязвимому месту противника — по его штабам, и управление врага было парализовано.
Примерно к 10 час. того же дня, в связи с тем что обстановка складывалась в нашу пользу, было дано Орлову и Чупрову распоряжение повернуть передовые отряды на запад и возобновить наступление всеми силами в общем направлении на Кельце-Сулейюв — р. Пилица с тем, чтобы не допустить подхода новых резервов неприятеля в район Кельце, Лесув. К полудню 14 января в результате наших ударов во взаимодействии с 3-й гвардейской танковой и 13-й армиями 24-му танковому неприятельскому корпусу было нанесено крупное поражение. Пленный полковник показал: «На второй-третий день наступления управление войсками было потеряно. Была потеряна связь не только со штабами дивизий, но и, с высшими штабами. Войска беспорядочно отходили, но настигались русскими войсками, окружались и уничтожались. К 15 января части 20-й моторизованной дивизии были разбиты. Такая же участь постигла и остальные немецкие дивизии».
Уместно привести высказывания по этому поводу немецкого историка Типпельскирха. Он писал: «Удар был столь сильным, что опрокинул не только дивизии первого эшелона, но и довольно крупные подвижные резервы, подтянутые по категорическому приказу Гитлера совсем близко к фронту. Последние понесли потери уже от артиллерийской подготовки русских, а в дальнейшем в результате общего отступления их вообще не удалось использовать согласно плану... Глубокие вклинения в немецкий фронт были столь многочисленными, что ликвидировать их или хотя бы ограничить оказалось невозможным. Фронт 4-й танковой армии (фашистов. - Д. Л. ) был разорван на части, и уже не оставалось никакой возможности сдержать наступление русских войск. Последние немедленно ввели в пробитые бреши свои танковые соединения, которые главными силами начали продвигаться к реке Нида, предприняв в то же время северным крылом охватывающий маневр на Кельце{233}».
Выдающуюся доблесть и искусство при разгроме крупных оперативных танковых резервов противника под Кельце в столь короткий срок проявили многие командиры и бойцы, в их числе командиры корпусов В. Ф. Орлов и Н. Д. Чупров, командиры бригад М. Г. Фомичев, Л. Д. Чурилов, С. А. Денисов, А. И. Ефимов, В. Е. Рывж, А. А. Дементьев, П. Н. Туркин. Исключительную отвагу и бесстрашие в бою показал Н. Г. Жуков, он уничтожил 7 вражеских танков и в одной из танковых атак 13 января под Лесув пал как герой. В командование 61-й гвардейской танковой бригадой вступил начальник штаба подполковник В. И. Зайцев.
Много воинов удостоено звания Героя Советского Союза, в их числе майор Б. В. Курцев, капитан В. Ф. Филагенков, старшие лейтенанты М. В. Ремизов, К. А. Савельев, И. С. Наборский, И. П. Гусев, лейтенанты Л. Т. Быков, В. С. Терещенко, младшие лейтенанты И. Ф. Жужукин, П. И. Цыганов, сержанты Г. А. Назарьев, В. Г. Исаков, старшина И. Я. Никонов и др.
В бою под Кельце батальон В. Г. Рыжова из 16-й гвардейской механизированной бригады, применяя маневр, уничтожил 13 вражеских танков, 8 бронетранспортеров, 17 орудий, 36 автомашин и до 200 солдат и офицеров. За выдающиеся боевые действия его батальона, а также личную храбрость и военное мастерство В. Г. Рыжову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Исключительно храбро и находчиво сражались артиллеристы. Когда враг прорвался в промежуток между передовыми отрядами и главными силами армии, он неожиданно натолкнулся на полк 68-й зенитно-артиллерийской дивизии, вооруженный 85-мм орудиями. Артиллеристы не растерялись, они быстро перевели орудия на прямую наводку по наземным целям и в упор расстреляли несколько десятков вражеских танков. Только один наводчик орудия 1995-го зенитно-артиллерийского полка сержант Н. В. Андрюшок внезапным огнем из засады сразил 2 фашистских танка и уничтожил более 150 вражеских солдат и офицеров. Командир этого полка подполковник А. П. Ударцев возбудил ходатайство о награждении храброго воина. Командир дивизии полковник А. Ф. Козлов и военный совет армии поддержали представление, и Николай Васильевич Андрюшок стал Героем Советского Союза.
Коммунист командир орудия сержант Т. Ф. Мороз из 258-го артполка 200-й легкой артиллерийской бригады 12 января, тесно взаимодействуя с пехотой и танками, со своим расчетом уничтожил 9 вражеских огневых точек, а 14 января, быстро заняв выгодную позицию, в бою за г. Коньске подбил 2 вражеских танка, 6 бронемашин, 2 противотанковых орудия. Как правило, он действовал из засад и не обнаруживал себя прежде времени. За храбрость, искусство и достигнутые успехи Терентию Филипповичу Морозу тоже было присвоено звание Героя Советского Союза.
15 января 4-я танковая армия совместно с 13-й и 3-й гвардейской армиями овладела крупным административно-хозяйственным центром Польши, важным узлом коммуникаций и опорным пунктом обороны противника г. Кельце. Путь на Пётркув, Лодзь и далее на запад был открыт. Наш сосед слева — 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко — наступал в направлении Ченстоховы, правый сосед -3-я гвардейская армия генерала В. Н. Гордова успешно наступал в направлении Коньске.
Выйдя на оперативный простор, мы быстро развивали успех в направлении р. Пилица — Пётркув — Лодзь, чтобы там быстрее соединиться с войсками 1-го Белорусского фронта и замкнуть кольцо окружения кельце-радомской группировки противника.
Польское население с большой радостью встречало наших воинов, охотно помогало громить врага, предоставляло нам все необходимое для отдыха. 13 января во время боев в с. Бильце-Подгуже был тяжело ранен лейтенант Никитин из 16-й гвардейской механизированной бригады. Польский крестьянин Ян Иосифович Григорчик, несмотря на то что кругом были фашисты, не страшась расправы, подобрал Никитина, оказал ему первую помощь и спрятал у себя в доме. 16 января Григорчик передал раненого советского офицера в подошедший наш госпиталь{234}. Подобный поступок совершила 13 января девушка Стефа Дужуковская. Она спасла раненого советского лейтенанта Н. А. Егорова из 62-й гвардейской танковой бригады.
Мы наращивали темпы наступления.
17 января 93-я танковая бригада во главе с майором А. А. Дементьевым{235}, действовавшая в качестве передового отряда армии, форсировала р. Пилицу и стремительным ударом овладела г. Су-лейюв. Уничтожив там вражеский гарнизон, она соединилась с 7-м гвардейским кавалерийским корпусом генерал-лейтенанта М. П. Константинова из 1-го Белорусского фронта, замкнув кольцо вокруг кельце-радомской группировки противника.
18 января к 3 час. утра главные силы нашей армии форсировали р. Пилицу. 10-й гвардейский танковый корпус Н. Д. Чупрова совместно с 6-м гвардейским механизированным корпусом В. Ф. Орлова и 52-й гвардейской танковой бригадой из 3-й гвардейской танковой армии овладел г. Пётркув. 6-й гвардейский механизированный корпус главными силами вел наступление в направлении г. Лодзь. В последующую ночь он захватил южную и юго-западную окраину Лодзи, где соединился с 9-м танковым корпусом 1-го Белорусского фронта. На главной площади города мы с Орловым встретились с командиром 108-й танковой бригады 9-го танкового корпуса полковником В. Н. Баранюком{236}. Итак, кольцо окружения вокруг кельце-радомской группировки врага было надежно закреплено.
Достижением этих рубежей завершался первый этап операции 1-го Украинского фронта. За 6 дней боев войска 1-го Украинского фронта прорвали оборону противника на 250 км по фронту, разгромили главные силы 4-й танковой вражеской армии и нанесли серьезное поражение 17-й армии противника, продвинувшись на глубину 140 км.
Прорыв к Одеру

Учитывая благоприятно складывающуюся обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования решила продолжать наступление на центральном направлении.
1-му Украинскому фронту предписывалось стремительно наступать на Одер. Командующий фронтом приказал: «Командующим 3-й гвардейской и 4-й танковых армий стремительно преследовать противника, громить его подходящие резервы, тылы, штабы; не дать ему возможности занять и закрепиться на подготовленных оборонительных рубежах по восточной границе Германии. Иметь дальнейшей задачей форсировать реку Одер северо-западнее Бреслау. Командарму 4-й танковой армии 25.1 овладеть рубежом Равич, Вильгельмсбрух, Трахенберг, Радунген{237}».
Нам предстояло перенести боевые действия на территорию фашистской Германии. Здесь предъявлялись повышенные требования ко всему личному составу войск. Командирам соединений, частей и политическим органам в связи с этим военный совет армии дал указание об усилении бдительности и воинской дисциплины в отношении к местному населению, напомнил об интернациональной миссии воинов Красной Армии. Но этим вопросам среди воинов велась разъяснительная работа всеми командирами, политработниками, партийными и комсомольскими организациями. Короткие привалы во время дозаправки танков горючим, пополнения боеприпасами, — словом, каждая минута была использована для разъяснительно-воспитательной работы.
В соответствии с директивой фронта нами было принято решение не дать возможности противнику занять оборонительные рубежи, особенно на Одере, так как геббельсовская пропаганда настойчиво рекламировала неприступность обороны, якобы созданной на этом водном рубеже. Необходимо было форсировать Одер с ходу и развивать наступление дальше. Это решение было доведено до всего личного состава армии и воспринято воинами с большим энтузиазмом.
Все знали об указании Верховного Главнокомандования о представлении особо отличившихся при форсировании Одера к званию Героя Советского Союза.
В армейском приказе задачи формулировались так:
«...93-й отдельной танковой бригаде в качестве передового отряда армии с утра 19 января 1945 г. продолжать стремительное наступление в направлении Белхатув — Русец и к исходу 19 января овладеть Осякув, захватить переправу через реку Варта. Вести разведку в направлении Злочев и установить связь с частями 3-й гвардейской танковой армии в районе Велюнь.
10-му гвардейскому танковому корпусу, наступая в направлении Белхатув, главными силами к исходу 19 января овладеть рубежом Рассы, Белхатув, а к 20 января захватить переправы через реку Варта на участке Бурзенин, Рыхлоцице. Передовым отрядом корпуса к исходу 20 января овладеть Злочев.
6-му гвардейскому механизированному корпусу с 13-м тяжелым танковым полком в течение 19 января 1945 г. полностью очистить от противника южную и западную части г. Лодзь, подтянуть пехоту, артиллерию, дозаправиться и, наступая во втором эшелоне армии, за 10-м гвардейским танковым корпусом к исходу 20 января выйти в район Видов, Заводы, Русец (8 км севернее Белхатув). Вести разведку и установить постоянную тесную связь с частями 1-го Белорусского фронта.
22-й самоходно-артиллерийской, 200-й легкоартиллерийской бригадам, 312-му гвардейскому минометному, 51-му отдельному мотоциклетному полкам и 20-й инженерной бригаде, оставаясь в резерве командарма, сосредоточиться к исходу 20 января в районе Белхатув{238}».
Выполняя поставленную задачу, 93-я танковая бригада 19 января, совершив 70-километровый бросок, в 17 час., с ходу уничтожив вражеский гарнизон в г. Осякув, овладела им, захватила исправный мост через р. Варту. Командир бригады майор А. А. Дементьев выслал боевую группу в г. Вершув, чтобы захватить там переправу через р. Просну. К 19 час. 30 мин. главные силы бригады, сметая на своем пути противника, достигли г. Вершув.
Для обеспечения стремительности наступления командование армии усилило бригаду А. А. Дементьева 22-й самоходно-артиллерийской бригадой подполковника В. И. Приходько. Это удвоило силы армейского передового отряда и его наступательные возможности.
10-й гвардейский танковый корпус 19 января овладел городами Белхатув, Вершув и 20 января двинулся к р. Варте. В первой половине дня его главные силы сделали большой привал на расстоянии 15-20 км восточнее г. Бурзенин, расположенного на р. Варте, чтобы дозаправить танки горючим и пополниться боеприпасами. Впереди армии продолжала развивать успех 61-я гвардейская Свердловская танковая бригада полковника В. И. Зайцева в качестве передового отряда.
Враг был настолько ошеломлен стремительностью нашего наступления, что в суматохе и спешке начал бомбить не наши, а свои войска. Резервы неприятеля шли разрозненно, и мы их успешно громили. Вернувшись от Орлова из Лодзи в 10-й гвардейский танковый корпус, который шел в первом эшелоне армии, мы направились в передовой отряд к В. И. Зайцеву, чтобы выяснить сведения о противнике и уточнить решение на следующий день. Василий Иванович доложил, что он намерен выехать в головной танковый батальон капитана В. Г. Скрынько, и мы решили поехать вместе с ним. Нам крайне необходимы были сведения о вражеской обороне на направлении нашего главного удара, тем более что завтра придется форсировать Варту, а сегодня нужно прощупать противника, где он, сколько его и уточнить его огневую систему по р. Варте, чтобы завтра начать атаку. С нами шла танковая рота с автоматчиками на броне. В лесу догнали батальон Скрынько. Комбат доложил, что трое польских граждан, вышедших из Бурзенина 15 мин. назад, ему рассказали, что в городе и по всему восточному берегу реки расположены войска противника, а мост через Варту охраняется.
В 2-километровой полосе восточнее реки гитлеровцы не разрешали местным жителям производить каких-либо работ, гражданских лиц туда вообще не пускали. Из этих сведений мы сделали вывод, что неприятель, видимо, вдоль всего восточного берега Варты оборудовал укрепленную полосу.
Как же нам повести разведку? Командир бригады предложил послушать командира батальона.
Из доклада комбата следовало, что он для разведки боем по восточному берегу реки выделил танковый взвод лейтенанта Н. Л. Юдина. «Давайте заслушаем решение лейтенанта», — сказал я. Юдин доложил, что он выделил в головной дозор один танк, который должен двигаться на расстоянии 300-500 м от второго танка, на котором пойдет сам Юдин, имея на броне отделение саперов во главе с С. П. Лабужским. Третий танк будет следовать за танком Юдина. Головной танк при поддержке огня своего взвода прорывается через мост на противоположный берег р. Варты и не допускает подхода туда противника. Танк Юдина останавливается у моста, саперы Лабужского под прикрытием огня разминируют мост. Третий танк уничтожает огневые точки противника на восточном берегу.
Затем комбат доложил свое решение: как только Юдину удастся захватить мост, он дает серию зеленых ракет. По этому сигналу немедленно весь батальон на высшей скорости выходит к мосту, надежно его закрепляет за собой до подхода главных сил бригады. Если же не удастся захватить мост через Варту с ходу, тогда повести разведку боем и наблюдение восточного берега реки и вскрыть систему обороны противника на фронте до 2 км (количество и размещение огневых точек, окопы, траншеи).
Комбриг В. И. Зайцев доложил, что его решение будет зависеть от результатов действий капитана Скрынько. Если удастся захватить мост через Варту с ходу, Зайцев стремительно всеми силами бригады форсирует реку по мосту, окончательно закрепляет его за собой, уничтожает противника в г. Бурзенин и докладывает командиру корпуса. Если же попытка захватить мост с ходу успехом не увенчается, тогда комбриг подкрепляет батальон Скрынько, чтобы продолжать боевую разведку системы обороны на Варте.
Решения Зайцева, Скрынько и Юдина нами были одобрены.
В 16 час. 30 мин. взвод Юдина приступил к выполнению задания. Вскоре послышался шум моторов, пулеметный и артиллерийский огонь. Действия развертывались с исключительной быстротой и в соответствии с намеченным планом, что, как известно, не всегда бывает на войне. В течение 10-15 мин. вся охрана моста была перебита, уничтожено 7 огневых точек противника, 60-тонный мост разминирован и захвачен в исправном состоянии. В воздух взвилась серия зеленых ракет — Юдин дал условный сигнал о захвате моста. Через несколько минут весь батальон Скрынько переправился через Варту. Спустя полчаса подоспели и главные силы бригады.
Не медля ни минуты, даю приказ Чупрову всеми силами 10-го гвардейского танкового корпуса двинуться на Бурзенин через Варту и выделить новый передовой отряд для дальнейшего развития наступления. 61-я гвардейская танковая бригада, выполнявшая роль передового отряда, была занята уничтожением противника в городе. Главным силам корпуса приказывалось развивать наступление на Одер в общем направлении Лынтупы — Злочев — Штейнау. 6-му гвардейскому механизированному корпусу Орлова, уже выступившему из Лодзи, учитывая благоприятно сложившуюся обстановку, действовать за 10-м гвардейским танковым корпусом. Сегодня ночью форсировать р. Варту и, наступая через населенные пункты Грабув, Равич, стремительно выдвигаться к Одеру, в район с. Кёбен (севернее Бреслау). За исключительное военное мастерство, храбрость и мужество капитан В. Г. Скрынько, лейтенант Н. Л. Юдин и рядовой С. П. Лабужский были удостоены звания Героя Советского Союза.
Через 1,5 часа после захвата моста уже все силы 10-го гвардейского танкового корпуса были на западном берегу Варты и продолжали наступление, имея в качестве передового отряда 63-ю гвардейскую танковую бригаду М. Г. Фомичева. Бригада В. И. Зайцева к тому времени уже завершила разгром противника в г. Бурзенин. В первые 2 часа она уничтожила до полка вражеской пехоты, захватила 28 орудий, до 100 пулеметов, а к вечеру было захвачено 1,5 тыс. пленных 8-й пехотной дивизии противника и до 100 орудий и минометов. Результаты боя и свое решение я немедленно доложил командующему фронтом И. С. Коневу. Он одобрил наши действия и приказал командующему 13-й армией генерал-полковнику Н. П. Пухову стремительно наступать за 4-й танковой армией.
Пленные фашистские офицеры показали, что подобного удара они не ожидали, так как рассчитывали, что русские войска еще ведут бои в районе Лодзи, как ориентировало их начальство.
В то время как бои шли в районе г. Бурзенин, армейский передовой отряд А. А. Дементьева 19 января форсировал р. Варту в районе г. Осякув. Наступая быстрыми темпами, отряд к исходу 21 января внезапно для противника ворвался в города Бранценталь и Милич, захватил их и уничтожил там вражеские гарнизоны.
Впереди шла танковая рота капитана Н. М. Кузьмина из 93-й отдельной танковой бригады. Рота, зайдя с тыла, захватила железнодорожную станцию, 2 эшелона с танками, орудиями и другой боевой техникой, 5 складов с боеприпасами, горючим и продовольствием, уничтожила 20 танков, до батальона гитлеровцев, 400 автомашин. Около 300 фашистов с 9 противотанковыми орудиями сдались в плен. За этот подвиг Николай Михайлович Кузьмин удостоен звания Героя Советского Союза, его боевые друзья отмечены высокими наградами.
Передовые отряды М. Г. Фомичева (63-я гвардейская танковая бригада) и А. А. Дементьева (93-я танковая бригада), стремительно наступая, оторвались от главных сил армии примерно до 90 км, а от общевойсковых соединений — более чем на 120 км.
Форсирование Одера

Оторвавшись от общевойсковых армий на солидное расстоянии, 4-я танковая армия пока одна выходила на Одер. Ее сосед слева — 3-я гвардейская танковая армия — по приказу командующего фронтом из района Кемпно 21 января повернул на юг в сторону Катовице, 6-й гвардейский механизированный корпус захватил г. Грабув на р. Просне и продолжал наступление на запад. 17-я гвардейская механизированная бригада под командованием храброго и талантливого командира подполковника Леонида Дмитриевича Чурилова совместно с 93-й отдельной танковой и 22-й самоходно-артиллерийской бригадами 22 января, овладев г. Равич, уничтожили там вражеский гарнизон, захватили эшелон с 46 танками (все исправные) и много другой боевой техники. Выполнив эту задачу, 17-я бригада в ночь на 23 января вышла к р. Одер в районе Кёбен. Вместе с бригадой следовал 126-й танковый полк под командованием майора И. А. Ткачука. В то же время севернее Штейнау к Одеру вышла разведгруппа 16-й гвардейской механизированной бригады под командованием лейтенанта Героя Советского Союза М. Я. Радугина.
Армейские понтонные средства далеко отстали. Воинам 17-й гвардейской механизированной бригады удалось захватить 2 парома противника и несколько лодок против Кёбен. Они разобрали также несколько дощатых сараев, находившихся недалеко от реки, из подручного материала сделали 15 лодок и отремонтировали паромы. В течение 23 января Чурилов вел разведку реки, готовясь к форсированию.
В тот день произошел интересный случай, показавший, что враг не ожидал такого быстрого выхода наших частей к Одеру. Со стороны Бреслау на реке показался грузовой пароход, видимо, с боевым снаряжением. Командир танкового полка И. А. Ткачук, замаскировав танки, поставил их в засаду. Пароход приближался, команда ничего не подозревала. По условному сигналу Чурилова 2 танка открыли огонь. Через 3 мин. пароход, объятый пламенем, понесло вниз по течению реки. Через 2 часа подошел второй пароход, и с ним произошло то же самое.
Закончив подготовку, бригада Чурилова ночью на 24 января начала форсировать Одер. Сюда же прибыл командир корпуса В. Ф. Орлов, несколько позже приехали и мы с оперативной группой.
Для начала форсирования было подготовлено из добровольцев 8 боевых групп по 8-12 человек в каждой, почти все коммунисты и комсомольцы. Они были вооружены противотанковыми ружьями, гранатами, противотанковыми минами, дымовыми шашками и автоматами. Фронт форсирования охватывал участок примерно 1 км. Для огневой поддержки на восточном берегу реки в готовности находились танки Ткачука. Обстановка была сложной. Позже Леонид Дмитриевич Чурилов рассказывал мне следующее. Наступил момент спуска лодок на воду. Непроглядная мгла, на реке не закончился ледоход, сильный ветер со снегом лепит в лицо, а на противоположном берегу затаился враг в готовности уничтожить всех, кто переправится. Но, несмотря на это, лодки были быстро спущены на воду, и группы двинулись выполнять боевую задачу.
Неприятель заметил лодки, когда они были уже на середине реки. Гитлеровцы, осветив местность ракетами, открыли интенсивный огонь, в результате чего часть лодок была потоплена, некоторые, потеряв ориентировку, оказались у своего берега. Мы с нетерпением ожидали по радио донесения хоть от одной группы. Но сигналов не поступало. Это были тяжелые, мучительные минуты.
Чуть забрезжил рассвет. На противоположном берегу 5 бойцов залегли цепочкой вблизи вражеского дота. Значит, добрались! Вскоре гвардейцы поднялись во весь рост, с криками «ура!» атаковали неприятеля и захватили дот. Надо сказать, что речь идет не об обычных дотах, а о стационарных железобетонных сооружениях, имевших по 2-3 этажа, с 4 орудиями и 8 пулеметами. Эти огневые точки входили в систему обороны Бреславльского укрепленного района. Но, на наше счастье, мы своим быстрым темпом наступления опередили противника, и он не успел посадить в доты штатные боевые гарнизоны, они были где-то в пути и опоздали, а здесь отбивались только дежурные группы фольксштурма.
Чурилов сразу же организовал поддержку огнем танков Ткачука. Вскоре мы узнали имена храбрецов: командир взвода старшина Т. Д. Седенков, старший сержант Т. К. Кержнев, ефрейтор В. В. Вильский, рядовые Г. А. Слободенюк и Ф. П. Тюменцев, все комсомольцы. Преодолевая огонь врага, они смело вступили в бой, умелым маневром обойдя неприятеля с тыла, захватили дот с 4 пушками и 8 пулеметами, уничтожив до 30 гитлеровцев. Только Слободенюк, находившийся в головном дозоре, захватил вражеский пулемет, уничтожил 12 фашистов, а четырех пленил, отправив их на лодке на восточный берег Одера со строжайшим предупреждением, чтобы они не вздумали повернуть обратно, так как будут немедленно уничтожены; пленные приплыли на восточный берег. Наши саперы быстро под губительным огнем наводили понтонную переправу под руководством командира 88-го инженерно-понтонного батальона майора С. Д. Чипиля и начальника штаба старшего лейтенанта А. А. Андреева.
Командир 17-й гвардейской механизированной бригады немедленно принял меры, чтобы закрепить успех. Первым на помощь группе Седенкова подоспел взвод под командованием младшего лейтенанта А, Р. Мелетяна, имевший с собой 45-мм орудие. Он стремительно ударил во фланг противнику, захватил еще один дот, а командир орудия старший сержант Б. А. Костяков уничтожил 5 вражеских огневых точек и до 20 гитлеровцев. Мелетян лично уничтожил 8 гитлеровцев, сам получил ранение, но продолжал руководить боем до конца.
Теперь уже 17-я гвардейская бригада форсировала Одер полным ходом.
Тем временем 16-я гвардейская механизированная бригада заняла исходное положение для форсирования Одера вслед за Чуриловым, так как ее боевая группа под командованием М. Я. Радугина, хотя и перебралась на западный берег севернее г. Штейнау, но расширить там плацдарм не смогла. Командир корпуса В. Ф. Орлов энергично руководил переправой. Бригаду Рывжа он усилил самоходной артиллерией, сам выехал в 17-ю бригаду, которая уже полностью форсировала Одер и вела ожесточенный бой за расширение плацдарма против подошедших частей противника — гарнизонов дотов.
К этому времени Чурилов со своим штабом уже перебрался на плацдарм и оказался там вовремя. 17-й гвардейской бригаде пришлось выдержать тяжелый бой с вражеским батальоном специального назначения, который прибыл из Бранденбурга для занятия обороны в дотах на этом участке вдоль Одера в районе Кёбен. Авиация противника беспрерывно бомбила и штурмовала наши войска на плацдарме и на переправе.
Но, несмотря на сложную обстановку, 17-я бригада удержала захваченный плацдарм. Постоянную огневую поддержку осуществляла корпусная артиллерия, управляемая замечательным мастером своего дела полковником И. В. Гудимовым, успешно действовали танки майора И. А. Ткачука, а с воздуха авиация генерала С. А. Красовского.
Героизм был массовым. Таджик рядовой Туги Назаров, переправившись на противоположный берег в числе первых со своим отделением, используя складки местности, зашел в тыл врага, забросал его гранатами, уничтожил до 20 фашистов и захватил ручной пулемет. Вслед за его отделением продвинулся и весь взвод. Срочно требовалось навести понтонную переправу.
В те тяжелые минуты на западном берегу были необходимы танки. И вот Ткачук на паромах начал переправлять свои знаменитые тридцатьчетверки и самоходки 22-й самоходно-артиллерийской бригады. Первой пошла танковая рота под командованием младшего лейтенанта Исы Клиновича Султанова. Как только танки сошли с парома, Султанов повел их в атаку и вместе с мотострелковыми батальонами, в голове которых шел 3-й батальон капитана В. М. Дикарева, они уничтожили до 300 гитлеровцев, 15 орудий и минометов вместе с расчетами, 21 пулемет и овладели южной окраиной Кёбе-на. В этом ожесточенном бою был тяжело ранен капитан Дикарев. Пока его не покинули силы, он руководил боем. За выдающуюся доблесть и мужество Виктору Михайловичу Дикареву было присвоено звание Героя Советского Союза. Заменил его начальник штаба капитан М. И. Трубицын. Батальон под его руководством отразил 15 вражеских атак в Кёбен, уничтожил до 200 гитлеровцев, 6 танков, 8 орудий и удержал Кёбен. Трубицын лично уничтожил 6 гитлеровцев. За высокую доблесть и мужество он стал Героем Советского Союза.
Рядом с батальоном Дикарева сражался 1-й батальон под командованием капитана И. Ф. Рыбалко. При захвате Кёбена его батальон отразил 16 вражеских атак, уничтожил до 250 гитлеровцев, 11 орудий и минометов, пленил 82 вражеских солдата, в том числе одного офицера. Капитан Рыбалко уничтожил в рукопашной схватке 4 гитлеровцев. За доблестное выполнение боевой задачи Иван Федорович Рыбалко удостоен звания Героя Советского Союза.
Парторг одного из батальонов 17-й бригады лейтенант Т. М. Максимов возглавил десант автоматчиков на танках И. К. Султанова и уничтожил до 20 фашистов. Воинам, проявившим бесстрашие и мастерство, смекалку и находчивость в первые часы форсирования Одера, было присвоено высокое звание Героя Советского Союза: Т. Д. Седенкову, Т. К. Кержневу, В. В. Вильскому, Г. А. Слободенюку, Ф. П. Тюменцеву, А. Р. Мелетяну, Б. А. Костикову, И. К. Султанову, Т. Назарову, Т. М. Максимову, Л. Д. Чурилову.
26 января 17-я гвардейская механизированная бригада всеми силами и средствами закрепилась и расширила захваченный за Одером плацдарм. Затем вступила в бой 121-я гвардейская стрелковая дивизия. Кёбен уже был полностью в наших руках. Последующую переправу войск, которая проходила под огнем врага, помог обеспечить 100-й батальон амфибий под командованием подполковника Коршунова. Мы с Орловым тоже переправились на противоположный берег реки.
Запомнился эпизод при форсировании Одера. Наш танк Т-34 переправлялся на пароме, буксируемом катером. На середине реки мотор катера заглох, и паром понесло по течению. Мы с В. Ф. Орловым не без волнения ожидали, что же произойдет дальше, как поступит экипаж танка в такой опасной и непредвиденной ситуации. И вот башня танка повернулась в сторону противника, экипаж открыл беглый огонь из пушки по дотам, мимо которых проплывал паром. Пока гитлеровцы разбирались, танк «броненосец» оказался вне зоны неприятельского огня.
— Вот молодцы! — воскликнул Орлов. — Обязательно представлю их к награде.
Я разделял его мнение.
Через полчаса экипажу удалось причалить к восточному берегу реки. Невредимый танк с экипажем присоединился к своим.
В тот же день 16-я гвардейская механизированная бригада продолжала форсировать Одер с нарастающим темпом, хотя враг с противоположного берега и с воздуха вел интенсивный огонь, причинявший нам потери.
Исключительную доблесть и умение показали летчики, особенно 8-й гвардейской истребительной авиадивизии полковника В. И. Давидкова (ныне генерал-полковник, Герой Советского Союза), 5-го истребительного авиакорпуса Героя Советского Союза генерала М. Г. Мачина.
Наши саперы действовали поистине героически, наводя переправы через многоводный Одер, по которому почти непрерывно шел лед. Их работой четко руководили полковник М. А. Полуэктов и начальник его штаба подполковник А. Я. Свищев.
За незаурядную храбрость и боевое мастерство командир бригады подполковник В. Е. Рывж, командир артиллерийского дивизиона майор И. А. Рубленко и командир танковой роты старший лейтенант А. М. Крамаренко были удостоены звания Героя Советского Союза. В. Е. Рывж был тяжело ранен. Особенно отличился батальон род командованием А. П. Бушмакина, в том числе лейтенант З. А. Коптелов, комсорг Е. И. Гуршин и майор В. Д. Картавых. Под ураганным огнем саперы восстанавливали разрушенные участки переправ, преодолевали бурную реку и под губительным огнем успешно наводили переправы. Командир отделения 88-го отдельного мотоинженерного батальона ефрейтор Тухтасин Ахмедов во время сооружения парома был ранен вражеской пулей, но, несмотря на сильную боль, продолжал руководить отделением. Управлял бесстрашными саперами энтузиаст своего дела начальник инженерных войск армии полковник Михаил Афанасьевич Полуэктов. Очень много сделал и начальник инженерной службы 6-го гвардейского механизированного корпуса подполковник А. Ф. Романенко. В направлении Кёбен корпус В. Ф. Орлова успешно завершил форсирование Одера, захватил плацдарм и продолжал его расширять, отражая непрерывные вражеские атаки танков, пехоты и авиации. В «Истории Великой Отечественной войны» говорится: «Раньше других к Одеру прорвались войска 4-й танковой армии. В ночь на 22 января к реке в районе Кёбен (севернее Штейнау) вышел 6-й гвардейский механизированный корпус этой армии и с ходу форсировал реку, захватив на ее левом берегу 18 мощных трехэтажных дотов Бреславльского укрепленного района{239}». Но нас беспокоили неясные доклады с участка 10-го гвардейского танкового корпуса. Мы с Н. Ф. Ментюковым решили поехать к Н. Д. Чупрову, чтобы на месте узнать, в чем дело, и принять необходимые меры. В. Г. Гуляев и Е. Е. Белов остались в 6-м корпусе. С прибытием на место мы узнали, что полковник Н. Д. Чупров решил, так же как и В. Ф. Орлов, стремительной атакой захватить с ходу переправу через Одер в районе г. Штейнау. Но, к сожалению, командный пункт корпуса был расположен на непозволительном удалении от места, где намечалось форсирование реки. В таких случаях нужно держаться поближе к войскам, чтобы иметь возможность своевременно повлиять на ход событий. Чупров, тогда еще молодой комкор, не учел этого, он не имел еще в этом вопросе достаточного опыта. Задача 62-й гвардейской танковой бригаде полковника С. А. Денисова на захват моста в районе Штейнау была поставлена правильно, но командир корпуса не проконтролировал, как идет ее выполнение.
Рано утром 25 января стремительной атакой танковый батальон 62-й гвардейской танковой бригады майора Шотина с ходу захватил 60-тонный мост в Штейнау и, разминировав его, ворвался в город, где вступил в бой с превосходящими силами противника. Вот тут-то немедленно нужно было бросать туда всю 62-ю бригаду и подтягивать главные силы корпуса, но этого сделано не было. В бою комбат Шотин был тяжело ранен и эвакуирован на восточный берег, батальон остался без командира. Полковник Денисов запоздал с выдвижением главных сил бригады. А так как командир корпуса лично не следил за ходом событий, он не принял своевременных мер к наращиванию сил в Штейнау и к закреплению захваченного моста. Противник, воспользовавшись этими промахами, вновь заминировал мост и подорвал его. В Штейнау оказались 3 наших танка, которые героически продолжали бой с многократно превосходящими силами противника. Неудача с форсированием Одера на участке 10-го гвардейского корпуса нас крайне огорчила. Чтобы выправить положение, я приказал Чупрову форсировать реку южнее г. Штейнау, потому что там был более подходящий участок. В первой половине дня 26 января 29-я гвардейская мотострелковая бригада полковника А. И. Ефимова на подручных средствах под ураганным огнем противника переправилась через Одер и захватила небольшой плацдарм в районе населенных пунктов Тарксдорф, Дибан. Для борьбы с дотами на западном берегу реки Ефимов создал несколько штурмовых групп (каждая в составе стрелкового отделения или взвода, 45-мм орудия и отделения саперов).
Первой форсировала реку на данном участке рота старшего лейтенанта М. Я. Денисова из 3-го стрелкового батальона майора Ф. И. Дозорцева. С ротой шел заместитель командира батальона капитан Г. С. Семин. Несмотря на губительный огонь противника, гвардейцы на лодках и на льдинах добирались до противоположного берега Одера. Рота Денисова сумела захватить 3 дота с пушками, 6 пулеметов, уничтожила 112 солдат и офицеров противника и 58 взяла в плен. Денисову было присвоено звание Героя Советского Союза, награждены были и все воины роты.
Во второй половине дня 26 января командир 2-го батальона Б. И. Жидкий силами всего батальона форсировал Одер и повел бои за удержание и расширение плацдарма. Несмотря на тяжелое ранение, Борис Иванович Жидкий оставался на западном берегу и руководил ожесточенным боем как герой. Чтобы спасти жизнь Жидкому, командир медицинского санитарного взвода старший лейтенант Б. П. Щербаков дал тут же свою кровь для переливания. После ранения Б. И. Жидкого 2-й батальон принял Г. С. Семин. При удержании плацдарма в районе Дибана доблесть и воинской умение проявили также офицеры 2-го батальона Соколов и Вевер.
Танки 62-й гвардейской танковой бригады под командованием капитана Егорова с восточного берега все время поддерживали переправившихся через Одер мотострелков А. И. Ефимова. Командир танка Г. З. Клишин, замаскировав свою машину, огнем из засады уничтожил 7 вражеских танков, 16 огневых точек врага и до 100 гитлеровцев. За этот подвиг Георгию Захаровичу Клишин у было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Положение форсировавших Одер на этом участке осложнялось все более. Противник подтягивал сюда отборные части, получившие категорический приказ ликвидировать плацдарм на западном берегу реки в районе Дибана. Чтобы надежно поддержать 29-ю гвардейскую мотострелковую бригаду, нужно было переправить танки на западный берег, чего мы сделать не смогли. Обстановка властно требовала быстрейшей переброски всех танков Чупрова через Одер, на плацдарм, занимаемый 29-й гвардейской мотострелковой бригадой. Но моста здесь не было, пришлось организовывать переправу на участке 6-го гвардейского механизированного корпуса в районе Кёбен. Такая задача и была поставлена Чупрову.
Не теряя времени, мы с оперативной группой выехали в Кёбен. Здесь враг тоже продолжал яростное сопротивление. 26 января гитлеровцы вновь подтянули сюда свежие силы и открыли ураганный огонь из всех видов оружия по нашим войскам. Контратаки противника поддерживались авиацией. Вражеские стервятники на бреющем полете атаковывали наши части. Но летчики из армии С. А. Красовского и зенитчики артиллерийской дивизии А. Ф. Козлова не оставались в долгу. Даже из полевой пушки, к нашему удивлению, командир орудия 17-й гвардейской бригады старший сержант Б. А. Костяков сбил один вражеский самолет на глазах воинов 17-й бригады. На поле боя то здесь, то там взмывали вверх огненно-дымные султаны. Это горели сбитые фашистские самолеты. Ясно было, что, несмотря на фанатическое упорство гитлеровцев, здесь их усилия остаются тщетными. Поэтому мной был подтвержден приказ о срочной переправе танков 10-го корпуса через Одер. Но для поддержки героически сражавшейся 29-й гвардейской мотострелковой бригады в районе Дибана был оставлен танковый батальон на восточном берегу Одера.
В тот же день (26 января) танки корпуса Чупрова скрытно сосредоточились в исходном районе против Кёбена.
27 января под мощным прикрытием нашей авиации и зенитной артиллерии происходила переправа танков 10-го гвардейского корпуса через Одер в районе Кёбена. Все было проведено организованно и без потерь. И уже утром 28 января Чупров нанес удар на Штейнау и Дибан с запада в тыл противнику, чего тот не ожидал. Здесь занимали оборону унтер-офицерская школа, 2 полка пехоты, 2 охранных батальона, усиленные приблизительно 50 танками и бронетранспортерами и 4 отрядами фольксштурма, вооруженными фаустпатронами. Но невзирая на исключительно яростное сопротивление гитлеровцев, 30 января уральцы Чупрова совместно с 147-й стрелковой дивизией взяли Штейнау и вышли на плацдарм 29-й мотострелковой бригады. Тогда выяснилась судьба танкистов, которые оказались отрезанными после взрыва моста.
25 января они продолжали неравный бой с численно превосходящим противником, мужественно сражались до последнего снаряда и патрона, а когда не осталось боеприпасов и горючего, вышли из танков и продолжали бой с гранатами в руках до последнего дыхания. Все они пали смертью героев, прославив своими подвигами высокое звание советских танкистов. Вот их имена: капитаны А. З. Брюханов, А. С. Ермилов, лейтенант И. Т. Колупаев, старший сержант М. Г. Безруков, сержант С. Д. Байнаков, младший сержант А. Ф. Литовка, ефрейтор Г. Г. Гасанов, рядовые И. И. Исаев и Б, И. Медведев.
Исключительный героизм и отвагу проявили воины 10-го гвардейского танкового корпуса, наносившие удар по Штейнау с запада 28 января. Среди них механик-водитель танка 3-го батальона 63-й гвардейской танковой бригады старший сержант коммунист Василий Иванович Кружалов, протаранивший танком вражескую колонну. Кстати сказать, он первым в нашей армии пересек границу гитлеровской Германии в районе Гросс-Вартенберга и первым вышел к Одеру против Штейнау. Заменив раненого командира танка в бою под Штейнау, он огнем уничтожил 6 орудий и минометов врага, более 50 гитлеровских солдат и офицеров. За этот подвиг Василий Иванович Кружалов получил звание Героя Советского Союза а экипаж был награжден, в том числе и старшина М. В. Гурьянов.
При взятии Штейнау командир танка 2-го танкового батальона капитана Н. С. Моськина 61-й гвардейской танковой бригады свердловчанин младший лейтенант Павел Иванович Лабуз в бою уничтожил 11 фашистских боевых машин и до 100 гитлеровцев. Комсомолец стойко сражался, несмотря на многократное превосходство врага. Когда противник бросил против него до 20 боевых машин, молодой воин не растерялся, умелым маневром обманул неприятеля: вначале быстро отошел, а потом на полной скорости зашел в тыл фашистам и подбил еще 4 гитлеровских танка. Вскоре подошла помощь — танк 63-й гвардейской танковой бригады челябинца И. Е. Романченко. Он уничтожил 3 вражеские боевые машины, 3 орудия, 17 пулеметов, 10 автомашин с боеприпасами и до 100 гитлеровцев. Оба экипажа стояли насмерть, сдерживая многократно численно превосходящего противника. С подходом главных сил 63-й гвардейской танковой бригады враг здесь был разгромлен.
Павел Иванович Лабуз и Иван Ефимович Романченко вскоре получили звание Героя Советского Союза.
В этих же боях за исключительную отвагу и самоотверженность был удостоен звания Героя Советского Союза Иван Кондауров из Перми. За время Висло-Одерской операции, сражаясь в должности механика-водителя, а потом командира танка, он уничтожил 6 вражеских броневых машин, 4 бронетранспортера, 17 автомашин и до 250 гитлеровцев.
За боевую доблесть, проявленную при форсировании р. Одер, кроме уже упоминавшихся воинов, были удостоены звания Героя Советского Союза полковники В. Ф. Орлов, В. И. Зайцев, А. И. Ефимов, подполковник В. К. Зыль, майоры И. А. Ткачук, А. П. Бушмакин, капитаны И. Ф. Медведь, В. С. Зикеев, старшие лейтенанты В. П. Селищев, А. И. Соломатин, Н. Р. Лизенко, лейтенанты П. А. Родыгин, С. Т. Загайнов, А. В. Ерофеев, А. И. Алексеевский, А. М. Андреев, Е. К. Перевертнюк, младшие лейтенанты Е. Д. Уткин, В. С. Смирнов, Н. А. Козлов, В. Т. Поляков, А. А. Пасько, старшины Н. А. Бредихин, Б. Н. Кулемин, К. А. Скрыпников, Н. С. Рыбаков, М. А. Мазурин, старшие сержанты И. И. Качалин, В. Ф. Востриков, П. И. Колесник, сержанты А. В. Исаков, В. Е. Разин, младшие сержанты И. Г. Моисеев, И. Г. Рысюк, И. Н. Брусов, ефрейторы В. В. Протасюк, Т. Ахмедов, В. А. Мясницын, рядовые М. А. Окуленко, Е. И. Просянюк, Ф. Н. Кидалов и др.

 

________________________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК МАТЕРИАЛОВ И ФОТО:
Команда Кочующих
Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382. 
Национальная библиотека Марий Эл. 
Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
Лелюшенко Д. Д. Глава седьмая. От Вислы к Одеру и Нейсе // Москва-Сталинград-Берлин-Прага. Записки командарма. — 4-е изд., испр. — М.: Наука, 1987. — 408 с.
Кержнев Тагир Калюкович // Разведка и контрразведка в лицах : Энциклопедический словарь российских спецслужб / Автор-сост. А. Диенко, предисл. В. Величко. — М.: Русскiй мiръ, 2002. — 608 с.
Герои и подвиги: сборник очерков. — Саратов; Пенза: Приволжское кн. изд-во, 1976. — Т. 3. — С. 118-122. — 231 с.
Наши герои: очерки. — 2-е изд., доп. и перераб. — Йошкар-Ола: Маркнигоиздат, 1985. — С. 121-128. — 368 с.
Разведчики в боях за Родину / под ред. М. Л. Дударского. — М.: ДОСААФ, 1967. — С. 119. — 176 с.
Государственный архив Марий Эл.

Вложение	Размер
sam_00391 (1).jpg	348.04 КБ
sam_00391 (2).jpg	10.36 КБ
sam_00391 (3).jpg	22.61 КБ
sam_00391 (4).jpg	77.61 КБ