Егор Яковлев о пропаганде в нацистской Германии

Текстовая версия:

 

Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Сегодня у нас в гостях историк Егор Яковлев. Егор, здравствуй.

Егор Яковлев. Приветствую.

Д.Ю. В прошлые разы ты достаточно подробно, с совершенно необычными примерами рассказал про нацизм. И вот, так сказать, по ходу стало интересно: такое массовое оболванивание населения, которое ринулось к нам, на нашу землю, оно объясняется некими качествами немецкого народа или специальной пропагандой, направленной на этот народ?

Егор Яковлев. Конечно пропаганда играла в этом процессе огромную роль. Свою роль играли в нём успехи гитлеровского режима, потому что, как бы оно ни было, но фюреру за те 7-8 лет, которые прошли до вторжения в Советский Союз, удалось наладить экономическую ситуацию на кредиты от крупного капитала, удалось сформировать образ врага, удалось создать некую монолитную общность, которая видела своё будущее связанным с национал-социализмом и воспринимало будущую войну как продолжение победоносного марша Гитлера по Западной Европе.

Конкретно, некоторые персонажи ждали выгоды для себя, потому что было понятно, что война идёт за завоевание жизненного пространства и какой-нибудь рядовой солдат, который вступал в Вермахт, верил, что после победоносного окончания войны он получит хорошую землю, где-нибудь на берегах Волги, на Кубани или на Украине, сможет переехать туда со своей семьёй и благополучно существовать как заслуженный ветеран.

Д.Ю. То есть перспективы обрисовали самые радужные.

Егор Яковлев. Да. Это, например, хорошо показано в немецком фильме «Сталинград» (1993), где, если помните, в начале они благополучно едут на Восточный фронт…

Д.Ю. Из Италии…

Егор Яковлев. Да. Открывают дверь, смотрят на крестьянок, которые убирают на полях, и рассуждают, что вот эти будут нам прислуживать. Вот, собственно, это в большой степени отражает реальную ситуацию.

Опять-таки, сошлюсь на один из своих любимых источников – воспоминания Веры Фроловой, женщины-остарбайтера, которая будучи угнанной в Германию, столкнулась там с одной немкой, муж которой как раз находился на Восточном фронте. Эта немка ей сказала: «Мы пришли вас освободить», но потом добавила, что в награду за это их семью ожидает небольшой надел на Украине. «Он будет небольшим», – сказала немка. – «Много нам не надо». На что Вера Фролова ей ответила, что действительно, он будет небольшим, для могилы много земли не понадобится.

Действительно, одной из составляющих пропаганды, особенно направленной на Вермахт, непосредственных исполнителей замысла фюрера, было конечно соблазнение некими благами, вот этим жизненным пространством и каждый солдат мог примерить эту перспективу на себя.

Но, безусловно, большую роль в пропагандистской кампании, затеянной нацистами, играла идея Крестового похода против большевизма. В результате этого, все действия коммунистов, начиная от прихода к власти в России, демонизировались, все успехи объявлялись фиктивными, а все недостатки выпячивались и демонстрировались разными способами.

Например, самым крупным, наверное, пропагандистским актом нацистов была выставка «Рай для рабочих» или «Советский рай», которая проходила в Берлине и Вене весной 1942 года. Это была выставка, на которой демонстрировались убогие жилища, сломанная сельскохозяйственная техника, отсталое вооружение, которым якобы воюет Красная Армия против немцев. И в целом эти все экспонаты демонстрировали крайне неприглядную картину. Главной целью этой выставки было показать немецким рабочим, насколько они…

Д.Ю. В шоколаде.

Егор Яковлев. Да. Насколько хорошо организована жизнь пролетариата в Германии по сравнению с якобы существовавшим «раем для рабочих». Потому что я напоминаю, что Советский Союз, Советская Россия была довольно популярна как образец в Веймарской республике и коммунистическая партия не была маргинальной и аутсайдерской вплоть до прихода Гитлера к власти, это был реальный конкурент за места в Рейхстаге.

Выставка эта имела большой успех, её посетило почти 1.300.000 человек и организована она была таким образом, что заставила значительную часть среднестатистических немцев поверить в то, что жизнь в Советском Союзе убога, оборачивается гнётом для рабочих и крестьян, непреодолимой нищетой и властью еврейско-большевистских недочеловеков.

Важной составляющей и этой выставки и в принципе нацистской пропаганды был образ такого рабочего-робота. Слово «робот», оно часто употреблялось в текстах, которые зачитывались по радио или публиковались в газетах. «Робот» – это советский обыватель, который находится под пятой или комиссара, или еврейского начальника и который слепо и бездумно выполняет его самые разнообразные прихоти. И нацистская пропаганда очень активно внедряла этот типаж, этот образ, прекрасно понимая, что он не соответствует действительности на 100%.

Доказательства этому мы можем найти в тех рекомендациях, которые Геббельс (Joseph Goebbels) или Ганс Фриче (Hans Fritzsche), один из его верных сподвижников по пропагандистской работе, давали нацистским медиа. В частности, например, любопытное указание было дано 26 сентября 1941 года. Берлинская газета DAZ опубликовала фотографию «Наши полевые кухни кормят население горячей едой». Вот эта фотография смутила министерство пропаганды:

 

«Это крайне неловкий ход, так как наша газетная политика стремится представить большевиков преступниками и унтерменшами. Таких людей не кормят горячей едой. Кроме того, на фотографии изображены очень милые пареньки, которых вполне можно представить в форме "пимпфов". Просьба политической фотоцензуре не дремать.»

 

Из этого указания мы видим, что под большевиками в реальности понимались не только члены Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), но и в принципе любое гражданское население. И в нацистской Германии не следовало показывать каких-то обычных людей, которые могли бы вызвать симпатию и навести немецкого обывателя на мысль – а в чём разница между каким-нибудь жителем Смоленска и жителем, например, Гамбурга.

Нашу мысль подтверждает следующее указание, которое было дано 28 мая 1942 года, замечание практически аналогичное:

 

«Одна политическая газета опубликовала фотографию из Харькова, на которой изображена милая русская девушка, такую можно было бы встретить и в Вене, Мюнхене или Берлине. Будет неправильным фальсифицировать представление о России, создавшееся у немецкого народа и подтверждённое немецкими солдатами, с помощью таких ненатуральных фотографий, ни в коем случае не отражающих того, как на самом деле выглядят горожане.»

 

Надо сказать о том, как формировалось представление у немецкого народа с помощью немецких солдат. Уже в 1941 году было выпущено пропагандистское издание, которое называлось «Письма с фронта». Все его авторы были нацистами, которые писали в местную партячейку. Естественно, что они там писали – что они прибыли в Россию и ужаснулись. Они отмечали бытовую убогость, повсюду грязь, абсолютно дикий невежливый народ, грязный, не моется, не умеет разговаривать, не знает языков, не знаком с современными достижениями цивилизации, в общем, полный ужас. И там сквозным рефреном проходит мысль, что вот он «рай для рабочих» на самом деле. А мы-то думали… а они-то нам рассказывали… Но на самом деле это не так. Я впоследствии ещё зачитаю цитату, что над всем этим естественно благоденствует еврейские кровопийцы.

То есть еврейские недочеловеки во главе и забитая, аморфная, роботизированная масса, которая полностью им подчинена – вот тот образ Советской России, который внушали немцам в течение практически всей войны.

Отдельная концепция была создана для военнослужащих Красной Армии. Постепенно немцы отходили от демонизации русских и славян и в качестве главного пугала выдвинули азиатов, если конкретно – монголов. Нам сложно в это поверить, но монгол, татарин или калмык, это такой важный герой нацистской пропаганды, особенно первых лет войны. Это лицо Красной Армии, я бы так сказал. Комиссар, еврейский политрук, какой-нибудь страшный недочеловек и подчиняющийся ему монгол – это два главных образа, которые должны были ассоциироваться с Красной Армией.

Д.Ю. Про немцев сказать не могу – хорошо не знаю, но в английском языке, например, «монголоид» – это даун, у них народное поверье, что дети с синдромом Дауна (у них глаза узкие, скулы большие), считалось, что это от монголо-татарского нашествия, то есть от них могли рождаться только дебилы.

Егор Яковлев. Мы уже об этом говорили в одной из прошлых передач. Вот видимо следуя этой тенденции, нацисты пугали свой народ ужасными монголами, которые хотят захватить цивилизованную Европу и разрушить её, как когда-то это сделали монголо-татары.

Я замечу, что монголо-татары до Европы-то дошли, разорили Венгрию.

Д.Ю. Поэтому и возникло.

Егор Яковлев. Специально среди советских военнопленных выискивали азиатов, людей, с неправильными чертами лица, устраивали им фотосессии, потом эти кадры расходились по нацистским газетам.

Д.Ю. Практически, перестроечный канал НТВ, который коммунистические митинги показывал всегда именно так: бабушки вот в таких очках, перекошенные рожи, слюни, отсутствие зубов и рядом собака что-то доедает на помойке. Это вам изрядная картина коммунистического митинга.

Егор Яковлев. Нацисты следовали так сказать современному тренду, они выпускали Deutsche Wochenschau – это еженедельная хроника с фронта, которая показывалась в кинотеатрах перед началом сеанса. Причём, на какой бы сеанс вы не пришли, даже если вы пришли на романтическую комедию, а их снималось довольно много, то всё равно, перед началом кино вы посмотрели бы Deutsche Wochenschau. Где там всегда показывали страшных большевистских недочеловеков, которые выглядели именно так: в основном это были какие-то азиаты или люди, с совсем неправильными чертами лица, возможно с шрамами на лице. То есть лица этих людей должны были транслировать мысль, что перед вами отпетые уголовники, бандиты, рецидивисты, если бы они пришли сюда, то вам бы не поздоровилось, но к счастью…

Д.Ю. Наши отважные войска.

Егор Яковлев. …мы их опередили.

И вот идея некоего азиата, монгольского снайпера, который сидит где-то там в кустах и подстерегает отважного солдата Вермахта, она транслировалась в пропаганде и многим немецким парням, которые уезжали на фронт, снился этот страшный монгол. Об этом у Алана Кларка (Alan Clark), известного английского историка, приводятся воспоминания одного такого солдата, который едет и думает, вернусь ли я, не подстрелит ли меня где-нибудь какой-нибудь монгольский снайпер.

И после предшествующей программы, я неожиданно обнаружил, что среди наших зрителей есть поклонники Леона Дегреля (Léon Degrelle), руководителя бельгийских нацистов, который благополучно прожил, не знаю, насколько счастливую, но во всяком случае, долгую жизнь после войны. Написал несколько очень интересных, по-своему, книг. Сразу скажу, что Дегрель был не обделён литературным талантом и местами это просто сочная, удивительная проза. Но в своих книгах он продолжал транслировать все эти пропагандистские мифы, которые были просто, видимо, вживлены в его сознание, тому что он там пишет просто зачастую не приходится верить.

Но симпатизанты фигуры Дегреля указали мне на то, что он с симпатией относился к русскому народу, а ненавидел большевиков. Я вот был неправ, сказав, что он клеймил советских недочеловеков…

Д.Ю. Где они такое выискали?

Егор Яковлев. В 1994 году Дегрель дал интервью журналу Александра Дугина «Элементы» (он уже, понятно, был очень стар), в котором прямо сказал, что к русским я относился хорошо, я понял, что русские – это великий народ, я действительно верю, что может быть он подхватит знамя национал-социализма и понесёт его в будущее, а мы боролись против марксистских унтерменшей.

Для того, чтобы понять, что конкретно Дегрель имел в виду, нужно обратиться к его воспоминаниям, где он всё это разъяснил. И нам становится понятно из этих воспоминаний, какие русские ему нравились, а каких он считал марксистскими унтерменшами.

Какие русские ему нравились:

 

«Самым большим удовольствием для них было получить портрет Гитлера. Часто они вешали его рядом с иконами или же ставили его между фотографиями своих сыновей, одетых в советскую военную форму с красной звездой на пилотке.

Эти фотобратания казались им совершенно естественными. Они очень любили своих сыновей и любили Гитлера, который освободил их деревню, поэтому они ставили их вместе.»

 

Понятно, что к таким русским никакой русофобии испытывать он не мог. Но достаточно почитать повнимательнее, и мы поймём, что другие русские, которые воевали против него, не вызывали у него никакой симпатии, никакой жалости. В частности, это совершенно явно видно в описании советских военнопленных, которые ему показались сплошь поголовно дикими азиатами.

Д.Ю. А где он их наблюдал?

Егор Яковлев. Пока он ехал на Восточный фронт, как он пишет в своих воспоминаниях, мы бегали каждый вечер посмотреть на вагоны с пленными. Зачем они бегали – непонятно, видимо, это был для них цирк.

Ну а как это звучит в его изложении, я сейчас зачту. Вот, что рассказывал Леон Дегрель через много лет после окончания войны про советских военнопленных:

 

«На каждой остановке мы бежали посмотреть на вагоны с пленными. Мы в удивлении таращились на огромных волосатых мужчин с маленькими, блестящими кошачьими глазами. Среди них было много азиатов. Их набивали по 80 и даже по 100 человек в вагоне.

Однажды ночью на остановке нас разбудили ужасные крики. Мы поспешили открыть двери вагона, набитого пленными. Азиаты, голодные как пираньи, дрались между собой, вырывая куски мяса чуть ли не изо рта. И это было человеческое мясо! Пленные дрались вокруг останков мёртвого монгола, которого разрезали на куски с помощью жестянки от консервной банки. Наверняка некоторые пленные решили, что их обделили при раздаче мяса. Обглоданные кости они выбрасывали наружу через окошки. Эти окровавленные объедки валялись на насыпи вдоль вагона.

Мы позднее узнали, что сотни тысяч пленных, собранных таким образом, были вынуждены стоять на ногах до трёх недель. Питались они лишь тем, что можно было найти рядом с путями. Многие из этих азиатов были привезены прямо из диких степей, они предпочитали глодать рёбра калмыков или татар, но не умереть с голода. На одной из станций я видел, как несколько пленных рылись в земле. Они вытаскивали красных извивающихся червяков длиной около шести дюймов и глотали их. Эти пожиратели червяков даже причмокивали от удовольствия.»

 

Вот такими Леон Дегрель увидел советских военнопленных. Подчёркиваю, что никакого понимания, жалости или осуждения нацистской политики, которая обрекала всех этих людей на заведомое уничтожение, у Дегреля не встречаем. Зато, о «чистых душах», которые мечтали о портрете Гитлера, он пишет с явной симпатией. Из этого мы понимаем, с каким человеком мы имеем дело.

Это к слову об образе монгола, который пережил период войны и сохранился в воспоминаниях, не только Дегреля, а разных переживших войну нацистов, которые в воспоминаниях писали об этих людях, как о неких дикарях, которые тут пришли и попытались оказать нам сопротивление.

Д.Ю. Невозможно не вспомнить – в разрезе: славяне, монголы – а жидо-большевики? Как евреи в пропаганде освещались?

Егор Яковлев. Евреи – кукловоды, законодатели мод в советском государстве, конечно они были главными врагами. И когда нацисты писали о большевиках они подразумевали евреи. И наоборот, писали «еврей», подразумевали «большевик». То есть в советском пространстве фактически слова «еврей» и «большевик» это были синонимы.

Д.Ю. Вспомним известную листовку: «Бей жида-большевика, морда просит кирпича!».

Егор Яковлев. Вот в книге «письма с фронта», о которой я уже сказал, постоянным мотивом было процветание и господство евреев при Советской власти.

Вот некий капрал медицины Пауль Ленц нарисовал такую картину:

 

«Только еврей может быть большевиком; для этих кровопийц нет ничего лучше, если их некому остановить. Куда ни плюнь, кругом одни евреи, что в городе, что в деревне. Насколько мне известно (мы спрашивали людей, чтобы знать правду), ни один еврей не работал в „рае рабочих“. Даже самые маленькие кровопийцы имели должности с большими привилегиями. Они жили в лучших домах, если их можно назвать домами. Настоящие рабочие жили в маленьких домишках или в бараках для скота так же, как чернорабочие в старой России. Нет никакой разницы, что в деревне, что в городе с 300-тысячным населением, типа Минска – всюду бараки. Даже перед самой войной большинство рабочих испытывало только голод, нищету и рабство. Некоторым будет интересно, что тут были театры, оперы и так далее, даже большие здания были, но только для богатых, а богатые – это кровососы и их прихлебатели.»

 

Вот такую картину советских реалий в 1941 году рисовала нацистская пропаганда. Но любопытно, что судя по всему, во всяком случае, значительная часть нацистских чиновников, не исключая самого Гитлера, в это верило.

Есть две концепции на самом деле. Одна из них заключается в том, что отождествление евреев и большевиков было сугубо инструментальным – несмотря на какое-то влияние еврейства, Гитлер отдавал себе отчёт, что дела в Советском Союзе идут несколько иначе. И есть вторая концепция, которая гласит, что Гитлер и его окружение верило в это на 99%. Есть основания полагать, что вторая концепция вернее.

Любопытен, например, такой факт: руководствуясь слухами, сплетнями, возникшими в эмигрантской прессе, нацисты активно отрабатывали концепцию, согласно которой, Иосиф Виссарионович Сталин сам по себе является марионеткой клана Кагановичей.

Д.Ю. Так…

Егор Яковлев. Поскольку Лазарь Моисеевич Каганович был самым влиятельным представителем и функционером еврейской национальности в сталинском окружении, то все ниточки, казалось с точки зрения нацистского мировоззрения, вели к нему. И появился такой миф, достаточно живучий, о том, что после смерти второй супруги Сталина его любовницей стала родная сестра Лазаря Кагановича – Роза Каганович. Сразу скажем, что Роза Каганович никогда не существовала. Но этот фантом активно участвовал в нацистской жизни и миф о Розе Каганович, как о реальной кукловодице, которая управляет вместе со своим хитроумным братцем безвольным Сталиным, он циркулировал в медийном пространстве.

И очень похоже, что многие в него верили. Когда Яков Джугашвили попал в плен, то на допросе его о Розе Каганович расспрашивали.

Д.Ю. Сохранились документы?

Егор Яковлев. Да. И были, видимо, очень удивлены, что её не существует и никогда о ней не слышал.

Д.Ю. Отличный пропагандистский приём, да.

Егор Яковлев. То есть Сталин подавался не как лидер Советского Союза, а как некая креатура еврейского лобби.

Выискивали евреев конечно, в верхах и акцентировали на них внимание. Среди рекомендаций, которые Геббельс давал средствам массовой информации встречается, например, требование акцентирования внимания, что женой Вячеслава Михайловича Молотова была еврейка – Полина Жемчужина.

Д.Ю. Её же посадили.

Егор Яковлев. Это было значительно позже.

Д.Ю. Виссарионыч почуял опасность, наверное, и посадил.

Егор Яковлев. Там это совершенно другая история. Это история, связанная с созданием Израиля и к реалиям 1941 года не имеет никакого отношения.

Навешивали ярлыки. Например, Илья Оренбург, один из самых главных советских пропагандистов, назывался в нацистской прессе «домашний еврей Сталина».

Но на оккупированных территориях были всё-таки некоторые гибкие подходы в вопросах пропаганды. Помимо листовок «бей жида-политрука», местные пропагандисты находили иные способы объяснить, если в Советском Союзе такое еврейское засилье, почему руководящие посты занимает так много русских. Присутствие Молотова и Ворошилова в советском правительстве объясняли тем, что это наши люди и они уже десять лет работают с немцами, но только сейчас возникла возможность окончательно свергнуть еврейскую власть.

Вот такие пропагандистские подходы были, но конечно, как я уже сказал, евреев позиционировали как абсолютных господ Советского Союза, которые манипулируют и управляют тупой славянской массой.

Д.Ю. Многие точно так же считают до сих пор.

Егор Яковлев. К сожалению, бред живуч.

Д.Ю. А какие ещё принципиальные установки гражданин Геббельс давал своим пропагандистам относительно России?

Егор Яковлев. Самой важной установкой, о которой обязательно надо рассказать, было словоупотребление слова «Россия». Слово «Россия» в пропагандистских материалах практически не употреблялось.

Д.Ю. Только «Советский Союз»?

Егор Яковлев. Да. Но даже «Советский Союз» был не настолько важен. Целью Геббельса было максимально демонизировать своего противника, поэтому чаще всего использовались термины типа «большевистское государство», «большевики», «еврейский большевизм» и прямые демонизирующие эпитеты вроде «негодяи», «бандиты», «изверги», «поджигатели» и так далее.

Д.Ю. Это кстати, очень хорошо прослеживается у гражданина Оруэлла, где у него двуязычие, двоемыслие и всё такое, новояз изобретён.

Егор Яковлев. Да, конечно.

Д.Ю. И кстати, очень хорошо видно: когда началась Чеченская война, то вся западная пресса чеченских сепаратистов называла словом «rebels». Егор Яковлев. Повстанцы.

Д.Ю. Да, они все рэбэлсы. В «Звёздных войнах», как ты помнишь, тут злая Империя, а тут – гордые замечательные рэбэлсы прыгают.

Было очень интересно, когда они напали на Ирак, я прямо насторожился: кто же там будет, вот те, кто против американского вторжения воюет, неужели rebels? Причём, когда задавал вопрос: почему сепаратиста и негодяя, собственно, уголовника, называют красивым словом повстанец? «А мы всех так называем» – говорили граждане США. А когда напали на Ирак, то в Ираке, внезапно, на ровном месте совершенно, организовались некие «инсургенты». И никаких рэбэлсов там нет вообще.

То есть для всего должно быть подобрано правильное слово, которое занимает правильную ячейку в мозгу. Не надо смешивать, тёплое с мягким.

Егор Яковлев. Совершенно верно.

Но вот по поводу России концепция была такая: России в принципе не существует, Россия погибла в 1917 году и всё, она больше никогда не возродится. Поэтому слово «Россия» обсуждать не имеет никакого смысла.

Доказать это можно следующей рекомендацией:

 

«Будущий раздел русской империи на данный момент совершенно неясен и посему не является предметом дискуссий. Желания, прежде всего старых царских эмигрантов, полностью беспочвенны. Подобные запылённые великорусские планы совершенно неинтересны, ибо приведут опять к империализму. В этом же смысле с данного момента следует отказаться от обсуждения русского искусства, литературы и прочее. Для нас вообще не существует России, только Советский Союз. Даже выражение "Советская Россия" не вполне желательно. Оно должно быть по возможности искоренено…»

 

И в сентябре 1941 года это июльское пожелание Геббельса было дополнено Гансом Фриче:

 

«Русская империя пошла ко дну в революционной смуте. Что может произойти после этой революции, что придёт на смену революционному мироустройству решится в будущем. Ни в коем случае не будет возврата к прошлому там, где революция добилась окончательного результата.

При обсуждении ситуации в Советском Союзе разумеется не говорить об одном народе, а лишь о населении, народностях и этнических группах.»

 

Причём, слово «население» чаще всего использовалось в пропаганде. То есть, с кем там сталкивались: с русскими, с нерусскими – с населением, непонятно с каким.

 

«Выражение Россия, русский и прочее, даже для обозначения московитской территории, к которой они относятся, более не применять.»

 

Д.Ю. Вот как. Строго.

Егор Яковлев. То есть термин «русский» они просто исключили из своей пропаганды, считалось, что они воюют только с «советскими». Те, кто не относится к ВКП(б) и Красной Армии, те не русский народ, это – население. С которым мы потом (якобы потом) решим, что мы сделаем. На самом деле, все планы, как мы уже рассказывали, были готовы и только ждали своего воплощения.

По этой же причине на убыль шла и антиславянская риторика, которая ко всему прочему ещё и вызывала некоторое отторжение в славянских странах, которые были союзниками Гитлера. Как мы знаем, сам Гитлер народы этих стран славянами не считал, я уже об этом рассказывал, но в этих странах они сами себя, например, болгары, они продолжали считать себя не туркоманами, не потомками средневековых туркменов, а славянами, поэтому они достаточно болезненно воспринимали антиславянскую риторику в Германии и поэтому антиславянская пропаганда постепенно пошла на убыль. А на первый план выдёргивали варваров-азиатов. Борьба с варварско-азиатской культурой.

По поводу словоупотребления были даны внятные указания. В частности, выражение «партизан» было запрещено использовать по отношению к советским диверсантам, правильные выражения: «сталинские бандиты», «мародёры», «грабители», «поджигатели».

Интересно что абсолютно стремились свести на нет упоминание Петербурга и Москвы, потому что, как сказал Ганс Фриче на одной из пресс-конференций: «Всё равно этим городам не придётся существовать после нашей победы, поэтому привлекать к ним внимание бессмысленно».

И наконец, любопытно, как немецкая пропаганда реагировала на разоблачения преступлений на оккупированной территории СССР. Любопытно, что несмотря на всю свою изворотливость, немцы не нашли ничего лучшего, чем вообще не отвечать на эти разоблачения. В начале 1942 года Вячеслав Молотов выступил с известной нотой, в которой впервые рассказал о насилии над советскими военнопленными, о развёртывании Холокоста на оккупированной территории, нацистская пропаганда должна была это как-то прокомментировать.

И очень любопытно, что 7 января 1942 года было дано такое руководство к действию:

 

«Наглые и бесстыдные заявления Молотова, посягающие на честь немецкого вермахта посредством перечисления зверств, должны быть заклеймлены, так как являют собой лишь приписывание немецкому вермахту большевистских зверств.»

 

Дальше идёт любопытное комментирование:

 

«Фриче категорически запретил использовать для немецкой общественности ужасные детали ноты Молотова, даже в форме полемики с ними... (И дальше идёт прямое опровержение того, что было сказано раньше.) Верно, что при обращении с советскими военнопленными в Германии большую роль играют кнут, трость и плётка, так как с одним револьвером порядок не навести. Советский военнопленный привычен к такому обращению и только благодаря ему его можно заставить работать.»

 

И таким образом, просто устранившись от обсуждения этой темы, немцы попытались снизить накал.

Д.Ю. Видимо, сказать совсем было нечего или обсуждать, что было на самом деле, было идеологически опасно – вылезло что-нибудь совсем нехорошее…

Егор Яковлев. Совершенно верно. Но, тем не менее, всё это работало только в формате блицкрига. То есть, чем дольше длилась война, тем больше таких известий появлялось, они подтверждались разнообразными слухами, которые циркулировали вне газет и радио и в результате население постепенно утрачивало доверие к средствам массовой информации Геббельса.

Д.Ю. А что из себя с моральной точки зрения представляли советские граждане под гнётом жидо-большевиков? Что говорила немецкая пропаганда?

Егор Яковлев. Полный аморализм. Два главных мотива было. Первое – это надругательство над религиозными святынями и второе – это разрушение традиционной семьи. Это два излюбленных мотива нацистской пропаганды.

Д.Ю. Если с церковью ещё хоть как-то понятно – большевики лютовали, то семьёй-то то не так?

Егор Яковлев. Нацистская пропаганда мыслила категориями начала 20-ых годов.

Д.Ю. Теория «стакана воды».

Егор Яковлев. Да. Сразу после революции были такие метания о том, что семья – это буржуазный пережиток. Теория «стакана воды» – это такая популярная, очень недолгое время, теория на революционной волне, которая поддерживалась, в частности, Александрой Колонтай, видной большевичкой и первой в мировой истории женщиной-министром, которая на момент начала войны была советским послом в Швеции и уже ни о каком стакане воды в давно не думала.

Смысл этой теории заключался в том, что удовлетворить свою половую потребность также легко, как выпить воды из стакана.

Д.Ю. Хорошие были времена…

Егор Яковлев. В это дело решил вмешаться ни кто иной, как сам Владимир Ильич Ленин лично, который оспорил данную точку зрения, написав, что выпить глоток воды из стакана легко, но никто же не будет лакать из грязной лужи, а вы нам что предлагаете?..

Понятно, что к 30-ым годам вся вот эта сексуальная революция, которая вроде как намечалась в первые годы после 1917-го, она была уже давно свёрнута. Сталинский курс 30-ых годов – это курс на укрепление семьи, это, например, законодательное запрещение абортов, это прекращение изготовления презервативов в Советском Союзе, это тотальная пропаганда на крепкую большую советскую семью.

И все пропагандистские лозунги в нацистской Германии, которые рассказывали об ужасном разврате, творящемся в Советском Союзе, они никакого отношения к реальной ситуации конечно не имели. Семьи остарбайтеров, которые прибывали в нацистскую Германию, производили очень сильное впечатление на местных жителей. Местные просто обалдевали иногда, начитавшись всяких нацистских романов и тут вдруг приезжает семья, мама, дети, папа у них один, всё хорошо. Когда они узнавали, что дети ещё и ходили в какие-то кружки по авиамоделированию, например, они там вообще обалдевали.

Д.Ю. А девушки прибывали туда девственницами, что тоже изумляло.

Егор Яковлев. Да, мы про это рассказывали. Действительно, нацистские доктора, которые были членами этого общества, впитывали в себя всю пропаганду, очень удивлялись, когда обнаруживали, что большинство молодых девушек, прибывших в нацистский Рейх на работу, были невинными. Их это поражало, потому что они читали абсолютно другое.

Поэтому вся эта пропагандистская машина могла работать только до тех пор, пока жители Германии не могли столкнуться с реальными советскими людьми.

Д.Ю. Наглядные свидетельства.

Егор Яковлев. Да. Как только они сталкивались, сразу происходил разрыв шаблона и значительно терялось доверие к тому, что они слышали по радио и печатали в нацистских газетах.

Д.Ю. А кто такие с точки зрения немецкой пропаганды были унтерменши, недочеловеки? У нас нет так называемых «чистых» рас нигде вообще. Особенно, последние исследования, когда там стали вообще уже кровь распатронивать, геномы, ДНК, там столько всего намешано… Немцев, чистокровных, тоже нет. Есть более или менее что-то там. Как это вообще с биологической точки зрения? Ну там, штангенциркулем череп померить… Как это у них вообще было, и кто туда не попадал?

Егор Яковлев. «Недочеловек» – это понятие в общем-то не расовое. Нацистская демагогия позволяла зачислить в недочеловеки любого, кто противодействовал нацистскому вторжению на территорию СССР.

Вообще, сам этот термин – унтерменш (недочеловек), ввёл американский расист Лотроп Стоддард (Lothrop Stoddard).

Д.Ю. Не слышал.

Егор Яковлев. У него есть работа, которая называется «Бунт против цивилизации: угроза недочеловека (1922)» (The Revolt Against Civilization: The Menace of the Under Man.). И там он излагает такую точку зрения, что недочеловеки – новый вид человека, который вывели в Советской России, это отсталый русский, соединённый с большевистской идеологией. Ну и там был весь набор всей этой тухлятины про дикарей, которые ещё и получили на вооружение какую-то некую теорию обоснования своей неполноценности.

Основную известность этот термин получил благодаря пропагандистской брошюре, которая была выпущена ведомством Гиммлера, эсэсовцами, она была выпущена огромным тиражом – почти 4 миллиона экземпляров. Вообще брошюра предназначалась для эсэсовцев, которые уезжали на Восточный фронт и должны были почитать, с кем им там придётся иметь дело. Но также она продавалась во всех киосках Германии и поэтому гражданское население, обычные немцы могли её купить почитать.

Ну и так же надо сказать, что эта брошюра также получила некоторое хождение на оккупированных территориях, напрямую ли или в пересказе, она была тоже известна и сыграла довольно большую роль в том плане, что мы располагаем документами, которые свидетельствуют, что очень быстро в нацистской среде возникло опасение, что эта брошюра, попавшись на глазах, или будучи пересказанной, на оккупированной территории, резко противодействует набору рабочей силы. И так-то не очень хорошо остарбайтеров набирали, желающих было не много, а тут, когда появилась брошюра «Унтерменш», то желающих ехать на работу в великую Германию резко поубавилось.

По поводу этой брошюры в интернете ломают постоянно копья. Есть люди, которые оспаривают эту точку зрения, что речь не идёт о русских, но мы уже немного разобрали принципы нацистской пропаганды и поэтому знаем, что неиспользование слова «русские» ничего не означает. Поэтому я просто предлагаю почитать выдержки из этого памфлета и понять, о чём же там идёт речь.

Д.Ю. Так-так…

Егор Яковлев. Первым делом, ознакомимся с тем определением термина «унтерменш», которое даёт данная брошюра. Она определяет:

 

«…недочеловека как биологическое существо, созданное природой, имеющее руки, ноги, подобие мозга, с глазами и ртом». Но в отличие от человека, главная страсть которого – созидание, недочеловеки постоянно стремятся к разрушению и хаосу».

 

Как мы видим, формулировка чрезвычайно размытая и при желании и средствах в недочеловеки можно записать кого угодно. Но интересно, какой конкретикой эти рассуждения наполняются.

Во-первых, в недочеловеки автоматически зачисляются все евреи. Как сказано в брошюре: «подмир недочеловеков нашёл своего лидера — вечного жида!». Во-вторых, как я уже сказал, где евреи, там и большевики: «Сегодня олицетворением этих разрушительных сил стал большевизм!». Но есть ещё и третий момент – это все те, кто сочувствует или же помогает евреям или большевикам. В частности, в брошюре «Унтерменш» к недочеловекам прямо причислены Черчилль и Рузвельт, несмотря на то, что они являлись англосаксами и, стало быть, арийцами.

Сказано это так:

 

«Недочеловек остаётся недочеловеком, а еврей остается евреем. И не имеет значения, какие у них имена, Черчилль или Рузвельт или же Ля Гвардия. В любом случае, для нас они не более чем отбросы, стоящие за Сталиным — недочеловеком №1. Друг для друга они союзники и товарищи.»

 

По логике этой брошюры, все, кто сопротивляется свету немецкой культуры – недочеловеки. И Черчилль, и Рузвельт, и Сталин, и крестьянка, которая подала картошину пленному красноармейцу, которого гнали через её село, и сам этот красноармеец – все они так или иначе могут быть причислены к недочеловекам, и стало быть, жизнь их не стоит и ломанного гроша.

Слово «русские» действительно в этой брошюре не встречается. Здесь перечислены недочеловеческие расы. В качестве таковых обозначены: мулаты, финно-азиаты, цыгане и чернокожие дикари.

Здесь мы имеем дело с пропагандистским приёмом, о котором я рассказывал в начале. Дело в том, что слова «русский» и «Россия» были запрещены, то противника чаще всего позиционировали как азиата. И в данном случае мы встречаемся с неким конструктом, который даже сложно понять – финно-азиат, кто это такие? А это русские на самом деле.

Д.Ю. Недавно я такое из Украины про себя слышал.

Егор Яковлев. Да, это распространённый идеологизм.

Давайте посмотрим, где эти финно-азиаты живут, чтобы точно убедиться, что речь идёт именно о нас с вами.

 

«Бесконечно тянется степь русской территории — это Восточная Европа. Внезапный и резкий контраст, культурная пропасть в сравнении между Центральной Европой и этим огромным пространством. По обе стороны границы одна и та же земля — однако не один и тот же человек… Для самого человека есть возможность наложить свой отпечаток на территориальный ландшафт. В то время как на немецкой стороне упорядоченное изобилие, спланированная гармония полей, хорошо продуманное размещение сёл, по другую сторону зоны непроходимые леса, степные просторы, бесконечные первозданные лесные массивы, через которые пробивают себе путь реки с песчаными отмелями. Плохо обрабатываемая плодородная почва могла бы быть раем, Европейской Калифорнией, а в настоящее время — это заброшенная, запущенная на огромных пространствах земля, которая по сей день катится в бездну культурного нигилизма. Эта земля является вечным обвинителем, выступающим против недочеловека и его господствующей системы.»

 

В общем, понятно. То есть вина за запустение Восточной Европы, как именуется тут Россия, лежит на евреях и коммунистах. Но, как становится понятно далее, они только поддерживают и усугубляют порядок дел в течение последних лет. А сам этот упадок существовал всегда.

Читаем памфлет «Унтерменш» дальше:

 

«Восточная Европа, она не поднялась выше нынешнего примитивизма. Она видела лишь хаос, и все потому, что ей не доставало человека — носителя высокой культуры, гения, который бы систематически управлял её развитием, который бы привнес цивилизацию в её необъятные богатства, который улучшал бы её плодородные почвы.

Конечно же, развитые народы Центральной и Западной Европы хотели заполучить эту землю, она была их целью. Сначала это были Готы и Варяги, которые основывали здесь империи и привносили культуру. Ганские, шведские, фламандские, нидерландские, швабские и нижнесаксонские поселенцы, пытались принести свет в темноту. На протяжении столетий из этих земель звучал крик о помощи. Пётр Великий, Екатерина ІІ и все остальные звали немецкого крестьянина и немецкого офицера, европейского ученого, врача и инженера.»

 

Ну то есть, если были народы развитые, то этой землёй владели народы неразвитые. Ну а кому по официальной версии принесли государственность варяги? Чьим царём был Пётр Первый? Чернокожих дикарей, мулатов? Так о ком идёт речь в данном произведении? Понятно, что в данном произведении речь идёт о русских, славянских народах.

В общем, дискуссию по этому поводу, после внимательного прочтения памфлета «Недочеловек», можно считать законченной. Я не понимаю, как люди, которые реально прочитали этот текст, могут оспаривать ту точку зрения, что речь здесь идёт не о русском народе. Там пытаются как-то так завернуть, что это, мол, в принципе не о русском народе, а о совках, о коммунистах. Вы почитайте, какой пространный исторический экскурс на тему Петра I, который звал немецкого офицера и немецкого врача для того, чтобы нормально обработать почву, а вот русские ничего сами создать-то не могут.

Д.Ю. За слово «совок» уже очень хочется взять совковую лопату и с размаху дать по роже. То есть если речь про советских граждан, то они полностью согласны, эти дискутанты, написано по делу, всё так и есть, поступали, соответственно, совершенно верно.

По всей видимости, на службе у пропаганды, как в настоящее время функционирует Голливуд, стоял немецкий кинематограф. Как из всех искусств, как известно, важнейшим является кино, как там с фильмами на подобную тематику?

Егор Яковлев. Снималось большое количество фильмов про злодеев из ГПУ. Это сразу, как Гитлер пришёл и там пошла такая серия картин. И снималось много фильмов на тему героического Вермахта. Но, надо сказать, что про Восточный фронт просто не успели снять что-то более или менее внятного.

Геббельс, он был очень хитрым министром пропаганды и с какого-то момента он зафиксировал, что в немецком обществе в принципе зреет недовольство постоянной войной. Потому что, когда война началась в 1939 году, риторики о том, что это надолго не было. Была риторика наоборот – о быстром завершении войны. И как бы то ни было, даже когда война шла победоносная, это всё равно гробы, это всё равно слёзы, это всё равно ощущение какой-то неопределённости.

И на фоне снижающихся рационов, на фоне информации о погибших и тем более на таком страшном на самом деле для немцев фоне, как поражение в Сталинграде, был взят курс на создание развлекательных картин, романтических комедий, где конечно тоже появлялись образы хороших благородных немецких солдат. Но тем не менее, кино Геббельса – это в основном развлекательное кино. Были и исторические фильмы, но ни одного фильма про Восточный фронт сделать немцам не удалось. Они просто не успели. Не настолько хорошо там шли дела, чтобы на это отвлекаться.

Д.Ю. Ну и тем не менее, в целом, пропаганда-то была успешной? Население было оболванено должным образом?

Егор Яковлев. Да, пропаганда была успешной и успешной она была в первый год войны. Потом она стала буксовать, вся эта кампания была рассчитана на блицкриг: как военная кампания должна была осуществиться за несколько месяцев, так и пропагандистская машина рассчитывала на то, что победа будет одержана очень быстро.

Пропаганда погорела на главном – произошло столкновение: и солдаты Вермахта и обычные гражданские жители Германии увидели реальных русских, реальных славян. И то, что они увидели, настолько разительно отличалось от пропаганды, что это подорвало полностью всё доверие к геббельсовской пропагандистской машине.

Есть такая книга, которая, по-моему, называется «Война, которую Германия выиграла и война, которую выиграл Геббельс». Эта книга крайне комплементарна по отношению к министру пропаганды, но я считаю, что пропагандистскую войну он проиграл и именно поэтому.

Но тем не менее, поговорим об успехах Геббельса, они были. Действительно общество было оболванено и действительно и солдаты, и гражданские немцы верили в то, что рассказывалось. У нас есть свидетельство, например, немки Марии Маут, которая рассказывала журналисту ВВС Лоуренсу Рису (Laurence Rees), как реагировало общество на информацию, которая появилась в начале войны:

 

«Русская история всегда была варварской, и мы тогда тоже решили, что ведь и правда, есть в этих людях что-то от дикарей, это ведь сразу видно! Все тогда говорили: "Господи, посмотрите на них! Лучше смерть, чем такая жизнь!" Да-да, именно так мы и говорили, слово в слово. В нашем представлении образ русских и так оставлял желать лучшего, а тут добавилась ещё одна черта этого народа – трусость, потому что наши войска так быстро обратили их в бегство.

…Пропагандистские ролики лишь укрепляли ее веру в то, что "русские" – "недоразвитые уроды. Иногда в них показывали людей, больше походивших на обезьян, – носатых, лысых, немытых, одетых в какие-то лохмотья. Именно такой образ формировали в наших сознаниях. Видя это, мы действительно говорили себе – почему бы и нет? Как же можно так жить?"»

 

Это женщина рассказывала спустя фактически 65 лет после войны, вряд ли она нас здесь обманывала.

Д.Ю. Крепко въелось.

Егор Яковлев. Да.

Что касается непосредственно Вермахта, то там представления о том, что они будут вести войну с недочеловеками, было очень распространено. Поражает, что, например, что Франц Гальдер (Franz Halder), начальник штаба УКВ, 5 декабря 1940 года, находясь на совещании у Гитлера, записал в своём дневнике: «Русский человек – неполноценен».

Д.Ю. Важное примечание.

Егор Яковлев. Непонятно, сам ли он так думал или он просто процитировал Гитлера. Это просто такая запись без комментариев. Но вот об этом они думали, когда планировали нападение.

Известно высказывание генерала Блюментритта (Günther Blumentritt): «История войн России показывает, что русский солдат чувствует и думает, как полуобразованный азиат» .

У нас есть целый комплекс документов, который позволяет воспроизвести образ мыслей солдат и офицеров в самом начале войны на Восточном фронте. Вот что рассказывал рядовой 6-го пехотного полка 30-й пехотной дивизии Руди Машке:

 

«Мой капитан Финзельберг за два дня до ввода нашей роты в бой прочитал доклад о Красной Армии… Потом он заявил, что пленных приказано не брать, поскольку они являются лишними ртами и вообще представителями расы, искоренение которой служит делу прогресса.»

 

Танкист Карл Фукс из 7-й танковой дивизии написал жене с Восточного фронта письмо:

 

«Тут не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Сплошная дичь, забитость, ни дать, ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого.»

 

Унтер-офицер из 9-й танковой дивизии группы армии «Юг» Вильгельм Прюллер:

 

«Те, с кем мы здесь сражаемся — не люди, а животные». Наблюдая за русскими женщинами, он отмечал, что внешне они даже очень ничего, «никто бы из нас не отказался», но «все они немытые, просто на рвоту тянет. Тут у них сплошное распутство! Отвратительно!»

 

Ещё:



 

«Унтер-офицер Мартин Хирш был отчитан офицером из другой части за то, что под Брестом решил оказать первую помощь раненому русскому солдату. «Что это тебе в голову взбрело?» Я ответил ему, что должен был перевязать его. Тот взъярился на меня и выкрикнул, что незачем спасать этих «недочеловеков».

Военврач Отто Рюле во время привала вдруг услышал выстрелы: это фельдфебель Моль застрелил гражданского русского из мести за то, что был ранен в бою с Красной Армией. Дивизионный доктор посоветовал не писать докладную об этом, так как «Моль всегда был исполнительным солдатом». «На этом дело и закончилось, — вспоминал Рюле. – Вскоре мы вообще забыли об этом случае. В конце концов, ведь речь шла о жизни какого-то русского! Яд расовой теории проник и в наши души, заглушив понятия о гуманизме...»

 

Очень интересные воспоминания Вилли Вольфзангера, это солдат 14-й роты 279-й пехотной дивизии, который погиб на Восточном фронте, но успел написать очень любопытные записки, которые недавно были изданы на русском языке, с предисловием хорошего немецкого историка Вольфрама Ветте (Wolfram Wette). И вот Вольфзангер пишет:

 

«Во всех приказах нам напоминали, что мы находимся в побеждённой стране и что мы господа этого мира.

В одной из деревень мы застряли на долгое время. Выгоняли женщин из домов, заставляя их ютиться в трущобах. Не щадили ни беременных, ни слепых. Больных детей выбрасывали из домов в дождь, и для некоторых из них единственным пристанищем оставалась только конюшня или амбар, где они валялись вместе с нашими лошадьми. Мы убирали в комнатах, обогревали их и снабжали себя продовольствием из крестьянских запасов. Искали и находили картофель, сало и хлеб. Курили махорку или крепкий русский табак. Жили так, не думая о голоде, который эти люди станут испытывать после того, как мы уйдём.»

 

То есть представления о том, что ты можешь делать и чего не можешь делать, были абсолютно размыты. И пропаганда сыграла в этом огромную роль. То есть вот к этим можно было относиться так.

Любопытно, что отдельные командиры и чиновники оккупационной администрации были святее Папы Римского и стремились ввести колониальные порядки ещё до решения вышестоящего командования. Вещи творили совершенно дикие. В частности, согласно донесению сотрудников НКВД по Ленобласти:

 

«Немецкие власти установили особый порядок приветствия советскими гражданами проходящих мимо немцев. В городе Кингисеппе и в целом ряде деревень, находящихся вблизи города, власти обязывают население при встрече с немцами останавливаться, поворачиваться лицом к идущему немцу, снимать головной убор и кланяться. Этот порядок обязателен как для мужчин, так и для женщин.»

 

Д.Ю. Чисто законы Джима Кроу в США, где попавшийся навстречу негр, должен был снять шляпу. Многие наглые негры снимали шляпу заранее, как будто вспотел, промокая пот проходили мимо, не выказывая уважения белым американцам. За что немедленно огребали – такие трюки всем были понятны.

Егор Яковлев. Очень часто в воспоминаниях встречается такая деталь. Как вели себя немцы. Немцы не стеснялись справлять свои нужды прямо на улице, не стесняясь проходящих мимо женщин.

Вот, например, Игорь Маляров, находившийся на оккупированной территории Ленинградской области, из книги Льва Лурье «Ленинградский фронт»: «Говорят: немецкая культура, а немецкий солдат запросто мочился прямо при бабах.»

Это не единичный случай. Например, другие воспоминания – Константин Власов, реалии оккупированного Харькова:

 

«Немцы вели себя в городе так, как будто население в нём отсутствовало: никому не уступали дорогу, независимо от возраста и пола пешеходов, прямо на улице могли справлять любую нужду и при каждом удобном случае старались подчеркнуть своё превосходство.»

 

Д.Ю. Это примерно, как в Древнем Риме обходились с рабами, то же самое: ходили голыми, справляли естественные нужды, потому что раб – это не человек, как известно, так и тут.

Егор Яковлев. Да.

И возвращаясь к вопросу о разных пропагандистских концепциях, важной была рекомендация – не рассуждать о будущем разных народов, которые населяют Советский Союз. В частности, не рассуждали о будущем Украины. Эта рекомендация появилась 2 июля 1941 года и возможно, я так подозреваю, она была связана с попыткой провозглашения независимой украинской державы, о которой мы тоже говорили.

Из книги «Нацисты». Неплохая книга, хотя и не лишённая разных западных мифов, её автор Лоуренс Рис, историк и журналист ВВС. Ценность этой книги в том, что он реально поговорил с большим количеством людей, вовлечённых во Вторую мировую войну. В частности, он интервьюировал бойца Украинской повстанческой армии Алексея Брыся. Уже пожилой человек, жил он в городе Горохове.

И Брысь честно рассказывает, что он приветствовал вступление немцев в Украину. И как-то там дальше устроился. И вот однажды, общаясь с управляющим этого города Горохова, Эрнстом Эрихом Хёртером, Брысь как-то сказал, что он собирается вернуться в медицинский институт и выучиться на врача. Хёртер посмотрел внимательно и сказал: «А врачи нам не нужны, нам нужны свинопасы».

Таково было мышление среднестатистического немецкого офицера, немецкого солдата или немецкого чиновника на оккупированной территории.

Д.Ю. Всё как в песне у Высоцкого: «А перед нами всё цветёт, за нами – всё горит. Не надо думать, с нами Тот, кто всё за нас решит».

Егор Яковлев. Совершенно верно. Но надо сказать, что уже весной 1942 года пропагандистское ведомство поняло, что они что-то делают не то. Война затянулась, зверства на оккупированной территории стали очевидными и особенно большую негативную роль играло, как потом было сказано в одном из отчётов, «болтовня о колониальном народе». То есть эти люди, когда они пришли, завоевали западные районы Советского Союза, абсолютно не стеснялись, общаясь с местным населением, объясняя им, что мы пришли и вы будете нашим колониальным народом, ваши территории – это наши колонии.

Уже в мае 1942 года вышла первая рекомендация нацистским средствам массовой информации – ни в коем случае не употреблять слова «колония» и «колониальный народ». Но, видимо, этого оказалось недостаточно, потому что в 1943 году было ещё несколько таких указаний. Даже известна памятка группы армий «Юг», о том, как общаться с местным населением, там чёрным по белому написано: «Категорически запретить любое упоминание о колониальном народе».

Но было уже поздно, потому что показали своё истинное лицо и никакие вот эти половинчатые меры, которые происходили на фоне жесточайших карательных операций, о которых я рассказывал, уже ничего поменять в отношении населения к оккупантам не могли. Вся эта пропагандистская машина, ещё раз повторюсь, была рассчитана только на формат блицкрига.

Формат блицкрига затормозил, пропаганду развернуть сразу они не смогли и в результате получили то, что получили: практически полное недоверие, даже первоначально лояльного, населения, которое поняло, что с большевиками как-то попроще; совершенно колоссальное ожесточение и ненависть того населения, которое постоянно воспринимало немцев как оккупантов и недоверие своего собственного народа, который понял, что его цинично обманывают и считают просто за идиотов.

А о том, как это происходило, мы поговорим в следующий раз, читая доклады разнообразных немецких служб о настроении немецкого населения и о том, как оно воспринимало остарбайтеров, что думало, сталкиваясь с тем, что они совершенно не похожи на рабочих роботов, недочеловеков и быдла.

А также посмотрим, как менялось отношение немецких солдат и офицеров к действиям Красной Армии.

Д.Ю. Познавательно. Спасибо.

 

Оригинал находится здесь - https://www.oper.ru/video/view.php?t=1127