Легенды про Овду

   Овда - это имя известно в нашем регионе даже тем, кто и вовсе не знает ни одного слова на марийском. Жутковатым образом дряхлой и безжалостной старухи с детства пугают маленьких детишек впечатлительные мамаши и поныне, прикалывают булавочку с внутренней стороны одежды, чтобы отвела дурное слово или взгляд, и свистящим шепоточком полным ужаса уговаривают своих чад обходить стороной маленьких скрюченных старушек на улицах (по крайней мере - не смотреть им в глаза).

  Еще в древности славянские племена, проживавшие бок о бок с предками современных мари, мордвы, коми, удмуртов, саамов, хантов, манси и, отчасти, чувашей (народ тюркской языковой группы имеющий некоторые финно-угорские традиции и обычаи), считали, что их соседи владеют загадочной силой природы: умеют приманить зверя, заговорить кровь, сварить приворотное зелье, ведают разные травы и корения.

  "Чудь белоглазая" - так называли поморы низкорослых и тонкокостных соседей, обладавших характерным светло-светло-серым ("водянистым") цветом глаз и волос.

  "Чудь" - то есть чудесный, магический народ, а потому опасный, как все иное и непонятное. Да и в легендах и сказаниях самих мари есть повод для подобных страхов.  

    Одним из самых ярких персонажей является Овда / Овада.

  Она чем-то сродни русской Бабе-Яге. В культурологической традиции это безумная старуха с пеной у рта, которая ночью несется нагой с развивающимися клочьями волосами и обвисшими грудями на дикой лошади, похищающая младенцев ради их крови и наводящая порчу на "красных девиц" и "добрых молодцев".

  В более поздних народных поверьях - это одинокая старая женщина, живущая на окраине селения или в заброшенной деревне, чей возраст уходит в глубь веков ("Когда моя бабушка еще была маленькой девочкой, Она уже была древней как мир" - так сказал автору однажды известный марийский художник Иван Ямбердов про одну знакомую ему Овду из Килемарского района республики).

  Обычно Овда специализируется на наведении порчи и сглаза, но способна также извести нерожденный плод из чрева матери, сотворить любовный приворот либо отворот. К ней обращаются тайно, под покровом ночи, поскольку ее покровитель сам Керемет (марийский дьявол).

  Безусловно, она может и помочь при родах, врачевать, но природа ее знаний такова, что за каждое доброе дело она должна сделать три злых (Во как! Какой интересный "баланс" - вроде, как и не хочется, а нужно!).

  Денег она за свои злодеяния не берет, от подарков, конечно, не откажется, но, обращаясь к ней, человек закладывает собственную душу - не больше и не меньше.  

  Есть мнение, что Овда время от времени принимает облик прекрасной юной девушки, вызывающей в любом мужчине непреодолимое сексуальное влечение, но в самый ответственный момент, превращающейся в жуткую старуху, высасывающую из своего случайного любовника все соки и жизненную силу (вспомним "девицу-огневицу" или иначе "огневку" из Бажовских уральских сказов и вековые страхи мужчин растворится в ненасытной роковой женщине).                                 

  Считается, что Овда перед смертью должна обязательно передать свой ДАР (именно дар, а не что иное) и "злую" судьбу какой-либо женщине, а еще лучше невинной девочке, непременно взяв ее за руку. А знания и умения, мол, придут потом сами собой. Отходит Овда в мир иной тяжело, долго и страшно мучается, расплачивается за свои и чужие грехи и ведьмовство. Да и не умрет она до тех пор, пока либо не прикоснется к будущей наследнице, либо пока перепуганные соседи не выломают дыру в крыше ее дома, а иначе ее "черная" душа не покинет тело.

  До сих пор почти в каждой марийской деревне вам расскажут о том, где здесь живет местная Овда. Наиболее "добрые бабушки" проживают в Сернурском и Килемарском районах края.

  Считается, что любое колдовство, наведенное Овдой, - это палка о двух концах. Да, оно даст результат, но счастья от этого не будет: рожденный бесплодной женщиной ребенок вырастет наркоманом, вылеченный от рака человек умрет через год, например, под колесами поезда, а привороженный мужчина сопьется. Но некоторые все же считают, что цена того стоит. Бог им судья!

  ОТРЫВОК ИЗ МАРИЙСКОЙ ЛЕГЕНДЫ "УВЕР" (АВТОР: К. И. СИТНИКОВ)

  Посадил Курукенг князя себе на плечо и полез наверх.

  Добрались они до вершины горы. Там сидит владыка Царства мертвых - Киамат Тора. Страшный: весь будто каменный, изо рта красное пламя вырывается, в руках посох из человечьей кости. Опустил Курукенг князя на землю.

  Обратился князь Пурл к подземному владыке:

  - О великий Киамат Тора! Прости, что решился потревожить твой покой. Пришел я из мира живых, чтобы найти свою жену, Эвику!

  Киамат Тора ударил посохом. Тут же возник перед ним высокий чернобородый мужчина с мечом на боку.

  - Это сам Азерен, вестник смерти, - шепнул князю Курукенг. - Будь с ним поосторожней.

  - Чего ты хочешь, смертный, от бессмертных? - спросил грозно Азерен.

  Повторил князь свою просьбу.

  - Я всех мертвых знаю наперечет, нет среди них твоей жены, - ответил Азерен. Напрасно ты сюда пришел, человек.

  - Как же так? Ведь я своими руками похоронил ее! - возразил Пурл.

  Hо тут заговорил сам Киамат Тора, и голос его был ужасен:

  - Слушай меня, смертный! Долго утомлял ты мой слух. Если ты задержишься здесь хотя бы еще на одно мгновение, я сожру твою душу!

  Курукенг снова посадил князя Пурла на плечи и бросился вниз. У подножия горы он поставил князя на землю и, отдышавшись, сказал: "Возвращайся, князь, к живым, пока сам жив!"

  Поблагодарил его князь за помощь и, делать нечего, отправился в обратный путь. Миновал он лес, в котором непогребенные мертвецы рубили деревья для Киамат Тора, и вдруг слышит стук копыт. Обернулся, видит, скачет за ним мертвая лошадь с вытекшими глазами, а на ней, спиной к голове, сидит голая старуха. Тощая - страх! Князь сразу догадался, что это овда, ведьма.

  Когда мертвая лошадь поравнялась с князем, и сидевшая задом-наперед овда заметила чужеземца, князь Пурл низко поклонился ей и поздоровался вежливо.

  - Далеко собрался, князь? - спросила она.

  - Откуда тебе известно, кто я, добрая женщина? - изумился Пурл.

  Рассмеялась ведьма:

  - Никому я не помогала, князь Пурл, но тебе помогу. Еще ни одна душа - ни живая, ни мертвая - не называла меня доброй женщиной, потому скажу, что не умерла жена твоя - живьем ее похоронили. Душа Эвики при теле осталась, потому никто здесь о ней и не знает.

  - Живьем?! - вскричал князь. - Как же это могло случиться?

  - Когда-то, на том месте, где стоит твой замок, князь, жил ужасный увер. При жизни он был недобрым человеком. А как умер, стал выходить по ночам из могилы и вредить людям. Однажды ночью увидел он спящую княгиню. Объяла его похоть, и решил он сосватать ее за себя, мертвеца. Наслал на нее порчу, в сон непробудный погрузил. Ее похоронили, а ему только того и надо. Теперь он к ней подбирается: третью ночь роет под землей ход от своей могилы. Торопись, князь! Совсем близко подобрался он к Эвике!

* Курукенг - персонаж низшей марийской мифологии, горный человек, тролль.  

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ "ПРИРОДА, ЗДОРОВЬЕ И ТАБУ НАРОДА МАРИ" (автор - Р.П. Четкарева)

    Эвфемизмами в отношение злых духов пользуются и мари. Ни в коем случае не произносится имя бога смерти, владыки подземного мира Киямата и даже его посланца ангела смерти Азырена. Однако со временем произошло дробление культа Киямата (Керемета), из которого выделились мелкие злые духи кереметы (что-то наподобие русских чертей), силы которых незначительны и соблюдение предосторожностей может оградить человека от них.

  В данном случае имя керемет употребляется в некоторых острых ситуациях как ругательство. То же самое произошло и со злым духом Овда, которого называют "кужу ен" (длинный человек), "кужу ун" (длинноволосый), "кужу кучан" (когтистый), "кугу пуан" (большезубый) и т.д. Его следует отделять от мифологического персонажа овда, которого знают как представителя некоего лесного племени, обросшего шерстью, с вывернутыми пятками вперед ногами, большими грудями у женщин, которые они забрасывали за плечи, чтоб не мешали. Прямого вреда человеку овда не наносят, но могут закружить в лесу, защекотать, заездить ночью лошадь, кататься на которых очень любят.

  Овду можно поймать, можно наказать, но не стоит этого делать, так как последует месть. Известны легенды, в которых мари женятся на овде. В этом случае они преимущественно живут хорошо, в достатке, поскольку женщина-овда очень вынослива и трудолюбива. Дети овды и человека ничем не отличаются от иных детей, разве что несколько смугловаты. Мужчина-овда прекрасный воин, причем в этом отношении обладает некоторыми волшебными свойствами - его не берут ни пуля, ни сабля. Следует добавить, что понятия злой дух Овда и существо овда со временем так смешались, что ныне этого культа практически не существует, и трудно попять, что имеется в виду в том или ином случае, когда произносится это имя.

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ К. СИТНИКОВА "Словарь марийской мифологии". 

    ОВДА, овыда, диал. овыча "овда", овда калык "народ Овда". Полумифический аборигенный народ, обитавший в эпоху раннего средневековья на территории между Волгой и Вяткой, занятой позднее марийцами (совпадение ареалов обитания народа одо "удмурт" и бытования преданий об Овде позволили Акцорину (1967) сделать вывод об их идентичности).

Непривычный для мари образ жизни народа Овда способствовал его мифологизации, в результате чего он приобрел многие черты, характерные для нечистой силы.

  Так, Овда обитают в местах, традиционно связанных с нечистой силой (Овда самих часто называют нечистый, кереметь): в пещерах на возвышенности, под горой, в овраге, в старом дереве (ср. кереметь), под мельницей (ср. вяд ия), в лесу (ср. таргылтыш).

Иногда Овда ночуют под стогами, а утром всей семьей возвращаются в лес. Как нечистая сила, Овда боится осинового дыма. Женщины Овда имеют длинные растрепанные волосы, длинные груди, которые они перекидывают крест-накрест через плечи, повернутые назад ступни.

  Другими отличительными чертами Овды могут быть огромный рост, шерсть по всему телу, сердце, которое во время сна вынимается наружу через подмышку, и т.п. Некоторые, однако, считают, что Овда невидимы.

  Иногда Овда - великаны (поэтому их называют кугу калык "большой народ", кужу е "высокий человек", кужу чапан "большестопый"). Там, где Овда-великаны вытряхивают лапти, образуются курганы (например, Овда курык "гора Овды"). Овда способны съесть гору блинов, миску каши, выпить ведро кваса (ср. опкын). Иногда Овда имеют крылья (шулдыран айдеме-шамыч "крылатые люди") или принимают облик птиц (кайык Овда "Овда-птица").

  Овда устраивают свадьбы - Овда сяан, во время которых (под утро) они с криками пролетают по небу (МФ 1991, 228). Чаще, однако, они устраивают свадьбы ночью, выбрав для этого чей-нибудь дом: в полночь они стучатся и просят разрешение провести свадьбу. В случае отказа проклинают хозяина или всю деревню (в результате человек умирает, деревня вымирает). На своих свадьбах Овда поют протяжные песни на непонятном языке, хотя вообще свободно говорят по-марийски. Овда живут семьями, заводят детей, иногда при трудных родах обращаются за помощью к повитухе, после чего щедро награждают ее.

  В одной быличке Овда кува не может разродиться, и ее муж, обернувшись человеком, приводит к ней повитуху, после чего предлагает ей золото (230). У Овды всегда много денег, они торгуют на базаре пушниной (их можно узнать по повернутым назад ступням) и щедро расплачиваются золотом или серебром за любую услугу.

  В другой быличке Овда заходят в лавку, чтобы выпить пива, и расплачиваются, не жалея денег. Устраивая свадьбу, Овда просят истопить баню, приготовить для них блины, квас, пиво, за что щедро вознаграждают. Овда любят ходить в баню всей семьей или гурьбой, они моются после мужчин, но до женщин, после чего оставляют в котлах золотые и серебряные монеты.

  Марийцы ходят в гости к Овде, роднятся с ними, мужчины-Овда сожительствуют с женщинами-марийками, но дети у них рождаются уродами. Иногда Овда крадут детей, подкладывая вместо них завернутые в пеленки чурбаны (ср. монча кува). Тем, кто им понравится, Овда помогают разбогатеть, способствуют охоте, чадородию. Если же им отказывают в какой либо услуге, не оставляют им угощение, наказывают их детей, они насылают проклятие на человека или целую деревню (проклятия Овды всегда связаны с уменьшением численности людей).

  В быличке мариец встречает в лесу сидящую на дереве голую (= дикую) девушку - Овда ядыр "девушка-Овда". Она предлагает ему взять ее в жены, иначе она проклянет его (236-237). Вообще, Овда видятся существами, стоящими на более низкой, по сравнению с человеком, ступени развития, их называют ир айдеме, ир е% "дикий человек", ир ядырамаш "дикая женщина".

  В другой быличке Овда ядыр вредит марийцу-охотнику, выпуская зайцев из силков. Мариец ловит ее и намеревается застрелить из ружья (ср. вувер, Азырен), но она предлагает ему взять ее в жены. Благодаря сверхъестественной работоспособности Овды мариец быстро богатеет. Ложась отдыхать, Овда предупреждает мужа, чтобы он не подглядывал за ней. Мариец нарушает запрет и видит, что Овда спит, вынув сердце наружу через подмышку. После этого Овда умирает (227-228).

  Любимое развлечение Овды - катание на белых лошадях (чаще ночью, но иногда днем), которых они могут заездить до изнеможения. Поскольку ступни Овды повернуты назад, они скачут на лошадях, сидя спиной к голове (иногда говорят, что лошадь, на которой едет Овда, бежит задом-наперед). Лошадь, на которую вскочила Овду, невозможно изловить. Только намазав спину лошади живицей (смолой, дегтем), можно изловить Овду. Пойманную Овду обычно избивают или убивают. При этом она просит не оставлять ее детей сиротами. Если Овду отпускают, она может щедро отблагодарить (например, большой рыбой). Если убивают, перед смертью она проклинает человека, поймавшего ее, или всю его деревню. Иногда на лошадях катаются дети Овды, при этом они сидят по двое спина к спине.

  В быличке пойманные и наказанные марийцем дети Овды жалуются родителю, и тот проклинает деревню с тем, чтобы у ее жителей не рождались дети и она вымерла. Тогда мариец идет к старому дереву, где живут Овда, и поджигает его. Когда дерево сгорает, под ним обнаруживаются двенадцать черепов (228-229).

  В другой быличке мариец сжигает подземные жилища Овды, после чего на их месте образуется яма (овраг). Возле этого оврага Овда является пьяным в облике знакомого и сбивает их с пути. Только перекрестившись дважды, можно найти дорогу (233-234). Овда были хорошими солдатами, они помогали русским и всегда побеждали врага. После боя Овда вытряхивали из шинелей пули, называя их горохом (235).

  В образе Овды прослеживаются черты различных мифологических существ: водяных (они живут в воде, ждут угощения от рыбаков, награждают большой рыбой), домовых (они любят щекотать людей, особенно женщин, доводя их до истерического смеха, который часто приводит к смерти). В быличке охотник находит в лесу плачущего в зыбке ребенка с серебряным рожком, приносит его домой и хорошо ухаживает за ним. Через некоторое время появляется его мать - Овда, забирает ребенка, а в благодарность оставляет во дворе большую рыбу (238-239).

  В свою очередь, Овда в облике женщины с волосами до пят и перекинутыми через плечо грудями является на плач ребенка, забытого в поле, укачивает его, успокаивая. Овда способны к перевоплощению. В быличке Овда в облике нищенки просит марийцев подвезти ее, но они проезжают ми?мо. Через некоторое время Овда догоняет их в облике мужчины в чугунном колпаке, подсаживается в их тарантас и просит возницу спеть. Когда в ответ просят спеть Овда, он свистит так, что гремит весь лес.

  Иногда Овда рассматривается как главный дух зла, инициатор "грехопадения" и разобщения марийского народа. В старину он по?хищает по два-три человека от каждой семьи и уносит в "иной мир", где учит их пить, курить, блудить. Вернувшись обратно, они обучают этому остальных. После это?го бог оставляет марийцев и переселяет?ся на небо. С тех пор марийцы селятся отдельными хуторами, жгут леса под посевы и разводят домашний скот (225-227).

   В этом мифе отражены исторические процессы, связанные с переходом от охотничества к земледелию и скотоводству. Таким образом, Овда выступает здесь как своего рода культурный "антигерой". Встреча с Овдой вызывает несчастье (ср. таргылтыш), неудачу в охоте (вызванную, видимо, проклятием самой Овды). Иногда Овда предстает как существо с одной ногой (ср. пийнерешке), поэтому бегает зимой на одной лыже. Под мышками у Овды имеются отверстия, и человек, попавшийся Овде, может одолеть ее, сунув руки в эти отверстия. Лишив Овду силы, следует скрыться, ступая по следам Овды, чтобы она не могла выследить и догнать. Борясь с Овдой, следует быть осторожным, чтобы не пролить ни капли ее крови, поскольку каждая такая капля превращается в Овду. Некоторые верят, что Овдой становится некрещеный младенец, рожденный вне брака и умерщвленный или брошенный матерью.

  Обычно Овда живет в лесу, где можно слышать, как она хлопает в ладоши и смеется. Часто Овда выходит из леса, чтобы погреться на солнышке и расчесать волосы. Овда боится старинного черемисского пояса, поэтому перед походом в лес, чтобы обезопасить себя от Овды, надевают такой по?яс. Кроме того, Овда боится собак, поэтому, идя в лес, берут с собой собаку. Овда может за??манить человека в незнакомую чащу, зовя его по имени. Там она нападает на человека и щекочет его до смерти. Иногда Овда заставляет человека плясать до изнеможения (ср. монча ия). Овда пугает заночевавших в лесу людей резкими криками, собачьим завыванием, вороньим карканьем. Встреча с Овда повергает человека в такой ужас, что он может потерять дар речи на несколько дней.

  Иногда, наоборот, Овда пугается встречи с человеком и старается скорее скрыться.

  Иногда Овда живет в озере или стоге сена. Озерная Овда затаскивает в озеро мужчин (но не женщин), не разрешает ловить в озере рыбу. Овда, живущая в стоге сена, сердится, когда сено увозят, и насылает на деревню проклятье с тем, чтобы она никогда не увеличивалась. Овда часто устраивают свадьбы. Если человек, узнав, где проедет свадебный поезд, выставит на его пути угощение, Овда в благодарность оставляют монеты. Если же, зная о проезжающем свадебном поезде Овда, не выставить никакого угощения, Овда проклинают.

Источники информации:

• http://www.wedma.fantasy-online.ru/wedma.history/wedma.history.htm
• http://www.virginia.ru/mari-mythology/