Свенский монастырь

Свенский монастырь является одним из древних и известных монастырей в России. Обитель расположена недалеко от места впадения в Десну речки Свени, вследствие чего и получила название Свенской.
В 1288 году, когда Черниговский и Дебрянский князь Роман Михайлович неожиданно стал слепнуть, памятуя об иконе, исцелявшей недуги, послал в Киево-Печерскую Лавру за нею архимандрита. Петровского монастыря с монахами. Получив заветный дар, брянцы поплыли обратно. Но вдруг, как гласит предание, «стала ладья на едином месте среди реки Десны; гребцы немогуще загрести ни горе, ни в низ». Пришлось заночевать на берегу. Утром икона с ладьи исчезла. В поисках исходили все побережье, пока не нашли ее среди ветвей дуба, стоящего на самом высоком месте меловой горы у изгиба реки Десны. 

 ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

ПАМЯТНИКИ ПРИРОДЫ БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

РЕКИ БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО БРЯНСКУЮ ОБЛАСТЬ - ТУТ!

ГЕОГРАФИЯ БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

КЛАДЫ БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ - ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО ГОРОД БРЯНСК - ТУТ!

 
Эта икона, размером 68 на 42 см, изображает Пресвятую Деву, Матерь Божию, восседающую на золотом троне и Держащую на коленях Предвечного Младенца, поднявшего руку для благословения. По обеим сторонам трона, на особых возвышениях стоят Печерские чудотворцы: с правой стороны Феодосии, с левой — Антоний. На свитке у преподобного Феодосия начертано: «Владыко, Господи Боже… возгради дом Пречистыя Своея Матери мною, рабом твоим Феодосием, его же утверди недвижимо до дне суда Твоего страшного в хвалу и славословие Тебе». На свитке преподобного Антония можно прочесть: «Молю, убо вы, чада, держимся воздержания и не ленимся; имамы в сем Господа помощника».
Прослышав о чудесном исчезновении и обретении привезенной иконы, князь Роман с родными, приближенными боярами и Брянским духовенством с воодушевлением направился к месту обретения образа. Подойдя к дубу, помолился и воскликнул со слезами: «О, Пресвятая Владычица, Госпожа, Дева, Богородица! Услыши глас молитвы моей и дай прозрение очима!». И в тот же час прозрел, став видеть лучше прежнего. После благодарственных молитв князь, пообещав Богоматери отдать Ей в удел все, что теперь окрест видит, стал собственноручно заготавливать лес для постройки обыденного храма. Дуб же, на котором отыскалась чудотворная икона, был разделен на части и роздан желающим. Позднее на месте явления иконы поставили каменный столб, украшенный копией этой иконы.
                                                                         Свенский монастырь                                    

Построенный деревянный храм в честь Успения Богородицы стал центром пустынножительной обители, на обустройство которой Роман Михайлович выделил достаточно злата и серебра. Впоследствии в этом храме и был погребен сам основатель монастыря. Обитель была заселена 70 монахами, обнесена валом и частоколом из заостренных бревен.

С переходом Брянска в состав Московского государства Свенский монастырь, благодаря своей чудотворной иконе и положению культурного центра в древней брянской округе, быстро стал обителью незаурядной. Московское правительство по достоинству оценивало его значение в деле укрепления границ Русского государства. Поэтому цари, Иван Грозный, Федор Иоаннович, Борис Годунов, Михаил Федорович, Алексей Михайлович, Федор Алексеевич, Петр I, императрица Елизавета Петровна, патриархи Филарет и Иосиф, бояре Юрьевы, Романовы, Нагие и др. всячески содействовали укреплению монастыря, наделяли его вкладами и обеспечивали льготами. Особенно был щедр набожный Иван Грозный, надеявшийся богатыми вкладами замолить свои личные утраты и злодеяния.
При Иване Грозном началось строительство каменных храмов вместо деревянных. Успенский собор монастыря был построен в 1578 году. Строил его тверской мастер Гавриил Дмитриевич Маков. Собор имел величественный семиярусный резной иконостас, высотой 33 метра. Он был покрыт серебром и сусальным золотом. Верхние четыре яруса икон были в человеческий рост. Многие иконы обрамлялись серебряными окладами, венцами и драгоценными камнями. Впечатляли и резные колонны, кажущиеся совершенно сквозными. Иконописью были украшены и фронтоны церкви.
 
19 мая 1566 года началось строительство церкви во имя Печерских чудотворцев Антония и Феодосия. Но через год, когда строительство вчерне уже заканчивалось, обвалился каменный свод. По приказу игумена Сергия завал расчистили и продолжили строительство. Новый храм был бесстолпным, одноглавым, прямоугольным по форме, с одной апсидой, с теплой трапезной, погребами и хлебной в подклети. Вопреки общему правилу, алтарную часть построили не на востоке, а на юге. В архитектуре церкви отразились формы московско-суздальского зодчества. Суровый облик храма смягчался декоративными наличниками окон второго яруса и карнизами.
Приблизительно тогда же была построена каменная колокольня, для которой Иван Грозный пожаловал два колокола в 40 и 200 пудов.
В последующие годы Свенский монастырь несколько раз подвергался разорению. В 1583 году при нападении на Брянск отряда витебского воеводы Паца сгорели все монастырские деревянные строения, иконы, книги и жалованные грамоты. Скрывшиеся в лесу игумен с монахами успели унести с собой лишь чудотворную икону.
 
Не успел монастырь оправиться от нападения литовцев, как его постигла новая беда… Смутное время оказалось самым тяжелым периодом в истории этой святой обители. Во время продолжительной осады города в 1607 году монахи с жителями испытывали страшный голод. И вместе с тем история повествует, что наряду с другими во главе патриотического движения горожан стояли свенский игумен Корнилий и протопоп Покровского собора Алексий, призывавшие жителей к самоотверженной обороне города и его святынь, терпению при перенесении бедствий и мужественной борьбе на крепостных стенах. Эти два старца и строитель Свенской обители Варсонофий украсили своими подписями знаменитый акт об избрании в 1613 году царем Михаила Федоровича Романова.
Черной строкой вошли в летопись Свенского монастыря 1660-е годы. 9 января 1664 года он подвергся опустошению и разграблению крымскими татарами. «Под Брянск приходили крымские ратные люди, — сообщалось в записях обители, — и стояли в Дому Пречистыя Богородицы, в конец разорили монастырь и церкви пожгли“. Вследствие полного разорения монастыря царь Алексей Михайлович освободил его от прежних недоимок и ямских налогов.
 
Из новопостроек последующих лет значительной была трехкупольная Сретенская надвратная церковь. Официально считалось, что она возведена в 1694 году при Петре I, но в книге вкладов упоминается еще под 1678 годом. О ее местонахождении архимандрит Иерофей в своей известной книге говорил: “Церковь Сретенская устроена на том месте, где ослепший великий князь Роман Михайлович, шедший из Брянска со священным собором к чудотворной явленной Печерской иконе Божьей Матери, по молитве, получил первое облегчение от болезни и слепоты и узрел стезю; и где в память этой милости Господней поставлен, был крест».
Церковь была двухэтажной: проходы и проезды в монастырь составляли первый этаж. Сама церковь располагалась на втором этаже. Ее формы были выдержаны в том своеобразном русско-украинском духе XVII века, о котором одни говорили, что стиль занесен из России на Украину, другие — наоборот. Но точным было то, что барочные формы церкви очень живописны и нарядны.
 
Но отдельные постройки не могли затмить картину бедственного положения Свенского монастыря. Поэтому царскому правительству пришлось принимать срочные меры для исправления положения. Во время борьбы Московского государства с польско-литовским Киево-Печерская Лавра, жалуясь русским государям на причиненные ей и ее владениям обиды и разорения от бесконечных набегов западных соседей, неоднократно просила себе какого-либо убежища в московских приделах. Посылая в 1680 году к царю делегацию с челобитной, конкретно указывала «пристанище иметь в своей Великороссийской великой державе до времени тихого, как-то при Брянску или Трубчевску». В своей просьбе, ссылаясь на считающуюся ныне подложной грамоту великого князя Андрея Боголюбского, по которой «Монастыри Брянский, Новгородский (Северский), Черниговский, Елецкий подлежали до области монастыря Киево-Печерского». И хорошо осведомленный об истинном положении Свенского монастыря царь Федор Алексеевич 28 марта 1681 года своей послушной грамотой приписал его к Киево-Печерской Лавре. Киевскому иеромонаху Иоанну Максимовичу (прославлен в лике святителей) наказано было описать все хозяйство и имущество Свенской обители с вотчинами, скотом и хлебными припасами.
Помимо церквей обитель имела 29 келий с проживающими в них 90 монахами и послушниками.
 

Поближе к ограде ютились хозяйственные постройки: конный двор с 114 конями и 16 жеребятами, скотный двор с 57 коровами. Для гостей и паломников были выстроены две гостиницы, одна из которых предназначалась для греков, приезжающих на Свенскую ярмарку.
Окончательная передача монастыря Киево-Печерской Лавре была узаконена царской жалованной грамотой 1682 года, по которой обитель стала называться Новопечерским (Свенским) монастырем.
В 1742 году наместник обители бил челом императрице Елизавете Петровне, прося о помощи в строительстве храма, так как все монастырские доходы еще со времен Петра I забирались «на войны со шведскою короною и Партой Оттоманскою». Челобитная была заслушана в Сенате, в присутствии самой царицы, после чего в Киево-Печерскую Лавру был послан запрос о нужной сумме. Свенские же монахи тем временем тщательно объезжали монастыри, пытаясь найти образец, по которому бы равнялись. По душе пришелся собор Донской монастырь, в чем-то похожий на старый развалившийся Успенский собор родного монастыря. И в 1747 году обратились с просьбой о составлении проекта и сметы к архитектору Н.А. Мичурину, находившемуся в то время в Киеве, где строил дом для приема императрицы.
 
Храм был заложен 30 июля 1749 года, однако окончено строительство было только в 1758 году. Новый Успенский собор теперь имел два придела: во имя св. Захария и Елисаветы и во имя апостолов Петра и Павла. Он представлял собой огромный, пятиглавый и безапсидный храм с прямостенными фасадами, имевшими с запада полукружие с десятью колоннами, а с других трех сторон — ризалиту. Перенесен был в собор и величественный семиярусный иконостас XVII века. В алтаре имелся и другой древний иконостас, высотой 22,72 м., украсивший горнее место.
На Успенском соборе новостройки в Свенском монастыре не завершились. 10 июня 1734 года наместник Варсонофий испросил у Синодального Казенного приказа разрешения разобрать ветхую Спасо-Преображенскую церковь над западными ярмарочными воротами и построить на ее месте новую. Строительство этой одноглавой церкви на средства брянского купечества длилось восемь лет. Освящена она была 29 июля 1742 года. Этот храм являлся обычным произведением зодчества XVIII века, когда намечался постепенный переход от форм барокко к классицизму. Галерея, охватывающая первый этаж с трех сторон, придавала церкви торжественность и величавость. С нее открывался неповторимый вид на окрестности.
 
Изменения коснулись даже колокольни: она была надстроена и дополнена новым колоколом в 300 пудов, отлитым весной 1749 года московским мастером Афанасием Прохоровым специально для Свенского монастыря.
Памятным местом обители был маленький каменный домик, стоявший напротив колокольни, неподалеку от Успенского собора. По местным сказаниям, в нем останавливался Петр I во время своего пребывания 22–24 октября 1708 года в Брянске. Его приезд был вызван необходимостью проверки городских укреплений и наблюдением за передвижением шведской армии к Стародубу и далее на Украину. Узнав в обители об измене гетмана Мазепы, отправился в с. Погребки, чтобы предупредить последствия измены. После Полтавской битвы приезжал в обитель опять, где отслужил благодарственный молебен за победу. С северной стороны домика был прибит царский герб, а под самой крышей издалека виднелась надпись: «В сем домике неоднократно пребывал преобразователь России».
Постройкой в 1764 году каменной ограды, протяжением около 800 метров и высотой от 5,5 до 8 метров, Свенский монастырь получил свое архитектурное завершение. Эта ограда, прорезанная пилястрами и амбразурами, имела форму неправильного восьмиугольника с шестью башнями, высотой от восьми до двенадцати метров.
 
Свенская обитель была также крупным землевладельцем. В пределах Брянского уезда ей с XVI века принадлежали шесть селений в Подгороднем стане, тринадцать — в Батаговской волости, шесть — в Пьяновской. А по ревизии 1744 года указывалось уже 37 селений и 16 тыс. крепостных крестьян. Монастырь также располагал собственными подворьями в Брянске и Карачеве. Крестьяне обрабатывали пашню, ухаживали за посевами, чистили пруды, рубили и вывозили лес и т.д. Ведь свенские монахи имели квасоварни, рыбопитомник, мельницу, пасеку, кузницу, сукновальни и даже собственную пристань. В довершение всего крестьяне платили еще оброк маслом, медом, грибами, холстами и деньгами.
После секуляризации в 1764 году монастырских земель обители были оставлены лишь приусадебный участок, десять десятин пашни, огород, сад и луг для выпаса скота. И очень скоро свенские насельники почувствовали немалые финансовые затруднения. Дело дошло до того, что игумен Ираклий стал просить о сокращении числа монахов до двенадцати человек. Но получил отказ. Содержание иноков становилось все более скудным, и монахи стали самовольно покидать монастырь, ища для себя лучшей доли. Чаще всего уходили на Афонскую гору и Молдавию.
 
Изменения коснулись и храма во имя Печерских чудотворцев Антония и Феодосия, обвалившегося от ветхости в 1677 году. В ходе строительных работ средние пилястры при проделке новых окон были уничтожены. В 1806 году к прежнему входу, слева, сделали пристройку для расширения ризницы. А в 1932 году древний вход был заделан окончательно. В 1807 году из бывшей трапезной устроили придел в память явления чудотворной Свенской иконы. Ветхая двускатная крыша в 1860 году была заменена полукруглой.
Но не только этим был богат Свенский монастырь. Как и все святые обители, он был не только оплотом веры, но и центром духовной культуры и просвещения. По описи 1681 года в его библиотеке насчитывалось 115 книг. Опись 1755 года называла 338 книг. В последней. Главной церковной описи 1893 года перечислялось уже около 1300 книг, среди которых было немало рукописей, старопечатных книг ХУ1-ХVIII веков, книги по истории церкви России и Византии, летописцы и проч.
 

Со Свенским монастырем было связано немало учеников и последователей Паисия Величковского, чьи большие заслуги в возрождении православной духовности во второй половине XVIII века стали основанием для отнесения его к числу святых. Среди них назывались иеромонах Афанасий (Степанов), схимонахи Афанасий (Охлопков) и Афанасий (Захаров), иеродиакон Анастасий и др., получившие в дальнейшем известность своим пустынножительством и старческой деятельностью. Среди этих последователей особенно выделялся схиархимандрит Моисей, бывший в 1809–1811 годах послушником Свенского монастыря, а позднее — наместником Козельской Оптиной пустыни.
На соответствующем уровне была и рядовая духовная братия — люди талантливые, трудолюбивые, много знавшие и много умевшие.
В начале 1900-х годов Свенский монастырь, насчитывавший сто монахов, владел 80 десятинами распашной и луговой земли, семью десятинами фруктового сада, являвшегося его главным источником дохода. Основной капитал обители составлял тогда 40 980 рублей.
  
Много было черных страниц в летописи монастыря, но все они бледнеют при описаниях полного разграбления и уничтожения в первые годы Советской власти. Если урон от польско-татарских набегов ХVI-ХVII веков компенсировался царским правительством и различными пожертвованиями частных лиц, то большевики, отдавая русские святыни «грядущему хану», в их восстановлении не нуждались. После известного декрета 1918 года знаменитый Свенский монастырь стал доживать свои последние дни.
На первых порах богослужение проводилось в Успенском соборе и церкви чудотворная икона Свенской Богоматери была передана Главнауке Наркомпроса для реставрации, оттуда — на вечное хранение в Третьяковку, а 11 сентября 1926 года вся бывшая обитель была передана губмузею.
Гнусное дело довершила бригада подрывников под руководством Я.П. Рыхлова, взорвавших в 1930 году Успенский собор. Жуткое зрелище предстало перед глазами очевидцев: летящие в небо купола, горы обломков здания, надгробий с монастырского кладбища стерли с лица земли то, что было главной красотой Свенской обители. При взрыве пострадали церковь во имя Печерских чудотворцев Антония и Феодосия и колокольня. А еще раньше разобрали на кирпич домик Петра I.
 
Прошли десятилетия. В 1970-х годах взялись, наконец, за восстановление монастыря. И в 1988 году бывший монастырь, ставший филиалом Брянского областного краеведческого музея, впервые открыл ворота для посетителей.
В 1992 году при стечении народа в Свенском монастыре был отслужен молебен по случаю возвращения обители Русской Православной Церкви. 16 октября 1992 года наместником был назначен архимандрит Никодим (Анискин).
     
 
О Свенской иконе Пресвятой Богородицы
Своим возникновением Свенский монастырь был обязан явлению чудотворной иконы Пресвятой Богородицы и великих Печерских чудотворцев Антония и Феодосия. Произошло это чудо в 1288 году, когда брянский князь Роман Михайлович («Старый») неожиданно стал слепнуть. Прослышав об иконе, исцелявшей недуги и находившейся в Киево-Печерской Лавре, послал за нею архимандрита Петровского монастыря с монахами. Получив заветный дар, брянцы поплыли обратно. Но вдруг, как гласит старинное сказание, «стала ладья на едином месте среди реки Десны; гребцы немогуще загрести ни горе, ни в низ». Пришлось заночевать на берегу. Утром проснувшиеся монахи с ужасом увидели, что икона из лодки исчезла. В поисках исходили все побережье, пока не нашли ее среди ветвей огромного дуба, стоящего против реки Свини. Эта икона, размером 68 на 42 см, изображала Пресвятую Деву, Матерь Божию, восседавшей на золотом троне и Державшей на коленях Предвечного младенца, поднявшего руку для благословения. По обеим сторонам трона, на особых возвышениях стояли Печерские чудотворцы: с правой стороны Феодосии, с левой — Антоний.
Предание гласит, что Свенская икона была писана преподобным Алипием, который учился живописи у константинопольских художников, около 1088 года расписывавших Софийскую церковь Киево-Печерской Лавры. Прослышав о новом чуде привезенной иконы, князь Роман Михайлович с родными, приближенными боярами, епископом и монахами пешком отправился к реке Свини. Подойдя к дубу, помолился и в тот же час прозрел, став видеть лучше прежнего. Празднование явления Свенской иконы совершается 16 мая (3 мая – по старому стилю).
 
202-летие празднования Свенской иконы Пресвятой Богородицы связано с чудом избавления города Брянска и близлежащих поселений от нашествия наполеоновских войск в 1812 году. В страхе от приближения французских войск благочестивые жители Брянска взяли из Свенского монастыря чудотворный образ Богоматери и крестным ходом обошли вокруг города. Во время крестного пути узнали, что вражеские войска обратились вспять. В благодарность Пресвятой Богородице по случаю чудного спасения был сразу установлен праздник 30 августа (17 августа – по старому стилю) с крестным ходом от Свенского монастыря в кафедральный собор г. Брянска.
Свенская икона, когда была обретена на ветвях дуба, не поддалась обретшим ее, но только после молитв благоверного князя Романа с легкостью снялась с древа.
Множество бесноватых людей получили исцеление от своих недугов (в 1673г Трубчевский земледелец Потапий, в том же году некто Афанасий, в 1830 г Иван Васильев, крестьянин из с. Ревен и др.). Некоторые из чудес прозрения от иконы Богоматери упоминались настоятелем монастыря архимандритом Иерофеем (1886г): 
- в 1830 году отроковица Екатерина, младшая дочь Ивана Яковлевича Климова после 7-ми недель болезни совсем ослепла. Услышав во сне повеление принести в дом их из Свенского монастыря чудотворную икону, Екатерина сказала об этом своему отцу и тот исполнил повеление. После молебна Богоматери больную отроковицу поднесли к иконе, и зрение тот час вернулось, свидетелями исцеления были 10 человек. 
- Однажды к обители подошли иноплеменники с целью ограбления, но Царица Небесная защитила братию монастыря: невидимая сила поразила напавших разбойников слепотой, так что те в страхе расползлись кто куда, а монастырю досталось все, что ранее было ими награблено. 
Чудес от иконы было множество: слепые прозревали, хромые выздоравливали, бесноватые исцелялись, слабые укреплялись и город Брянск спасен был от наполеоновских войск.
Братия монастыря верит, что чудотворный образ Пресвятой Богоматери из Третьяковской галереи будет в скором времени возвращен в родную обитель.
   
 
 Где находится, как доехать, контакты:
241050, г. Брянск, 50 ОПС, а/я 91
Экскурсионный отдел: Анна Ермолаева, моб.: +7 (953) 288-72-85
Тел.: (4832) 92-20-74
E-mail: svenmon32@gmail.com
E-mail епархии г. Брянска: bryansk_orthodox@mail.ru
Место расположения:
До монастыря можно доехать:
1) От железнодорожного вокзала на троллейбусе №1 до конечной «Телецентр», пройти минирынок на остановку автобуса №7, идушего в п. Супонево, и проехать до остановки «Свенский монастырь».
2) От автовокзала на автобусе №7 до остановки «Свенский монастырь».
3) Маршрутки №№45, 36 до остановки «Свенский монастырь».
  

ПУСТЫННОЖИТЕЛЬСТВО В БРЯНСКИХ ЛЕСАХ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХVIII В.
(из сведений по монастырским архивам)
Как известно, в южной части Московской, а затем образованной в её пределах Севской епархии, c давних времен в дремучих лесах Брянска, Карачева и Трубчевска находились многочисленные потаенные скиты или уединенные монастырские кельи. Основателями их были сперва иноки древнейших Брянских монастырей: Петровского и Свенского, а потом – Одринского и Площанского. Ища высших подвигов безмолвия, некоторые из них уединялись в соседние с обителью лесные чащобы, строили там убогие кельи и жили одиноко в подвиге поста и молитвы, возвращаясь в прежние свои обители лишь на краткое время, ради основных духовных потребностей – исповеди и Причастия. Если пустынники были из числа тех лиц, которые в бытность свою в монастыре пользовались уважением за строгость жизни, то под их духовное водительство приходили другие иноки и новоначальные из мирян.Народ особенно почитал уединенных отшельников и дал им высокое прозвание «людей Божиих». Крестьяне соседних сел и деревень, имевших в лесах свой бортный промысел, добывая мед, охотно доставляли пустынножителям хлеб и другие нужные припасы для пропитания. Нельзя сомневаться в том, что многие из мирян обращались за духовными советами к этим лесным старцам, ища их благословения, молитв и даже ходатайства пред сильными мира сего, приносили им и свое денежное вспоможение, если последние не отказывались от него.Когда же из этих лесных отшельников составлялись малые монашеские общины, тогда они высылали от себя ходатая к архиерею о дозволении им устроить церковь у себя – отказа обычно не бывало, и тот же ходатай перед властями становился первым строителем или игуменом новообразованной обители. Так образовались Брянский Песоцкий монастырь и Адрианова, Белобережская, Полбина и Борщевская пустыни – именно как обители, где преимущественно существовал уединенный, особножительный образ монашеской жизни. А Площанская Богородицкая пустынь образовалась изначально как общежительная: по известной легенде восстанавливал ее инок Киево-Печерской Лавры иеромонах Прокопий Гречанин с двумя учениками. Они трудились и молились совместно. Строитель Серапион Площанский в своих записках приводит несколько исторических свидетельств существования изначально общежития в Площанской пустыни, а также излагает правила совместного монашеского жития при старцах Тихоне и Иоасафе.
 
Царствование Петра I не благоприятствовало уже возникновению новых монастырей, а запретительные указы и ограничительная паспортная система сделали весьма затруднительным и само пострижение в монашество. Ввиду этого, лесные скиты получали теперь новое назначение – служить убежищем и местом пострижения для всех беспаспортных людей. Конечно же, все это делалось тайно от духовных властей и о существовании лесных скитов епархиальное начальство узнавало только по поводу каких-либо донесений, следственных процессов, допросов и показаний со стороны подсудимых монахов.В первые времена расстрижение «неуказных» монахов производилось особенно рьяно и безжалостно. Так из дела Московской Духовной дикастерии «О бытности Севского уезда Николаевского Столбовского монастыря иеромонаху Матфею, иеродиакону Сосипатру, которые расстрижены того монастыря наместником иеромонахом Герасимом и бытии им в прежнем чину» видно, что настоятель совершил их расстрижение их не по смыслу указа Святейшего Синода от августа месяца 1737 года, который гласил: «расстрижение чинить, кроме иеромонахов и иеродиаконов». Синодальный указ был нарушен: им остригли волосы, обрили бороду и отобрали деньги 13 рублей, да еще к тому же и побили. Между тем, 20 человек крестьян протестуя против этой экзекуции, заперлись в келье настоятеля Столбовского монастыря. Испуганный настоятель писал в Дикастерию: «По неотступному их прошению прошу позволить им священнослужение отправлять до указа как белому попу и диакону». Начальство, однако, приказало: отправить бывшего иеромонаха Матвея в Донской монастырь, а бывшего иеродиакона Сосипатра – в приписанную к Высокопетровскому монастырю Льговскую пустынь Севской провинции, куда он и сам желает.
 
Другой курьезный факт – 17 февраля 1738 года бывший строитель Спасской Радогощской пустыни иеромонах Варсонофий расстриг всех монахов, что не осталось никого из братии отправлять церковную службу. По ведомости в этой пустыни было 7 человек, из которых 4 померло, а остальные перешли в более многочисленный Столбовский монастырь, и один показанный в ведомости монах в пустыни расстрижен. Пашенная земля и сенные покосы после этого были приписаны к Севскому Спасскому монастырю. 
Нововведения государственной власти в области церковного устроения и управления порождали в самых разных кругах общества эсхатологические настроения, частые и упорные слухи о пришествии Антихриста. Правительство вынуждено было даже обращаться к вразумлению народных масс распространением особо составленными для этой цели сочинениями. Так, митрополит Рязанский Стефан (Яворский) написал книгу «Знамения пришествия антихристова и кончины века», изданную в 1703 году в Москве, в которой доходчиво растолковывал о том, что пророчества о кончине света относятся к другим временам и срокам, а нынешняя государственная власть не есть безбожная и сатанинская.В 1722-25-х годах монах Трегуляевского Предтечева монастыря, что в Тамбовской губернии, о.Самуил (Выморков) проповедовал о явлении Антихриста, сына погибели, среди простого народа и добравшись в своем пути даже до Москвы, и поселившись в Богоявленском монастыре, был схвачен и препровожден в Тайную канцелярию.
    Ожидания кончины века сопровождали весь XVIII век, то затухая во времена благоприятные, то возгораясь вновь в годы смены устоев и общественного брожения. В 60-70-е годы, во времена принятия монастырских штатов и повсеместного закрытия обителей, известный старец, строитель Островской Введенской пустыни, что во Владимирской губернии, ученик великих молдавских старцев Паисия (Величковского) и Василия Поляномерульского, иеромонах Клеопа писал к площанскому старцу Серапиону: «Дерзаю, брате, рещи: во всех монастырях Российских несть ни одного инока, и не знают, что есть инок, и не я сие свидетельствую, но некий старец святый сказа мне. Зато и на монастыри погибель пришла, и до конца истребят; и Бог им за истребление монастырей не отомстит, но благосотворит иметь за сие: дошли монастырские грехи до Бога. Тако, брате мой, внимай себе: видишь сам, яко конец века».   
 
Поэтому и большое множество желающих спасать свою душу устремлялись кто в монастыри, кто в лесные скиты, принимая пострижение без всякого указа и увольнения от общества, скорейшим путем удаляясь от мира. Очень часты были в те времена ранние постриги в монашество. Причем они заметно возрастали в годы гонений государственной власти на народные и церковные устои.   Посмотрим для примера сохранившиеся в архивах документы о монашествующих середины XVIII века. По имеющейся ведомости Бело-Бережской пустыни 1743 года видно, что основные ранние постриги были в 30-х годах во время правления Анны Иоановны, которая, как известно, не благосклонно относилась к монастырям. Так, например, крылосный иеромонах Иоасаф (Бобков), из болховских купцов, был пострижен в 1734 г. в Бело-Бережской пустыни, когда ему было 19 лет, другой – иеродиакон Никанор, дьячков сын Московского уезда пострижен в мантию в 1732 г. в той же пустыни, когда ему было 20 лет, а пономарь монах Паисий, тоже дьячков сын Ростовского уезда Борисоглебского монастыря, принял монашество в 1734 г., когда ему было 21 год.  Основной «пик» ранних посвящений пришелся на 1732 год, когда из 10 постриженных только трое были старше 30 лет, и на 1734 год, когда таких монахов было только четверо. Из числа всей братии Бело-Бережской пустыни 34-х человек,  насчитывалось всего девять монахов, у кого возраст принятия монашества был не по силе Духовного регламента.    
По ведомостям Площанской пустыни 60-х годов тоже можно подметить обилие ранних постригов – например, в 1763 году, когда ходили слухи о введении штатов в монастырях и о закрытии многих обителей. Так, например, самый ранний возраст принятия монашества оказался у иеромонаха Никодима, из болховских купцов – строитель Иоиль совершил над ним постриг, когда тому было всего 15 (!) лет. Иеромонах Моисей, происходивший из крестьян Севского уезда, также получил в  этом же году пострижение, когда достиг своего 20-летнего возраста. Правда, монашество он получил в Борщевской Николаевской пустыни от строителя Иосифа. Тот же настоятель постриг и будущего иеромонаха Кесария, пришедшего в монастырь из карачевских купцов, которому было при этом 21 год.   
 
Площанские строители Иоасаф и Серапион были пострижены ранее 30-тилетнего срока, установленного Духовным регламентом. А известный Саровский старец Ефрем (Короткий) принял монашество, т.е. постриг в мантию, в возрасте, когда ему было 17 лет (в 1712 г.), начальники Бело-Бережской пустыни - иеромонах Антоний (Горский), когда ему было 18 лет (в 1732 г.), иеромонах Кесарий – в 22 года (он пострижен в 1760 г., кстати находившимся на покое в Площанске старцем Иоасафом), а строитель Площанской пустыни Иоиль – в 23 года (в 1746 г.). Таким образом мы видим, что Духовный регламент не соблюдался почти повсеместно, в части сроков испытания и пострижения в монашество, рукоположения в сан, а также и в части указов духовного начальства о принятии в монастырь, пострижении и посвящении в сан и увольнения от своих сословных обществ приходящих в обитель послушников.
 
ПЛОЩАНСКИЙ ПАТЕРИК ПУСТЫННИКОВ
Старец-пустынножитель о.Иоасаф
   Самым известным пустынножителем во всей округе был знаменитый площанский строитель иеромонах Иоасаф (Медведев), ради пустынного уединения сложивший с себя настоятельское бремя. Еще на заре своей иноческой жизни, воспитываясь у схимонаха Симеона в Белых Берегах, тоже любившего уединенное житие, он несколько лет подвизался в посте и молитве в лесной келье. Блаженный старец-настоятель часто прибегал к помощи иеромонаха Иоасафа и сделал его своим ближайшим помощником по управлению обителью. Возлюбив более пустынные подвиги, и имея некую духовную потребность, ради которой и отказался от начальствования, «Бога ради», о.Иоасаф ушел в леса, отпущенный своим старцем, и пребывал в таких подвигах несколько лет.    
Подвижник основал в укромных местах Брянских и Карачевских лесов небольшие поселения, или скиты, состоявшие из двух-трех домиков-келий и небольшого огородика. Такие скиты хоть и находились в тайных лесных уголках, однако же были все же неподалеку от монастырей, где о.Иоасаф ранее проходил монастырские послушания – Площанская и Борщевская пустыни в Севском уезде, а также Белобережская и Полбина пустыни и урочище Кривой лес в Брянском и Карачевском уездах. В таких своих скитах о.Иоасаф имел церковные книги и, вероятно, совершал по ним весь круг монастырских служб, кроме литургии. Он был очень трудолюбив и сам любил рубить дрова, носить воду, копать и садить овощи. Проводя время в богомыслии, постоянно молясь и имея рукоделие, старец Иоасаф был довольно снисходителен к своим ученикам. Гаврила Добрынин, бывший келейник Севского епископа Кирилла (Флиоринского), оставил на закате своей жизни воспоминания, в которых приводит такое его наставление: «Пейте и яждьте, дети мои. Бес никогда не пьет, ни ест, да народу пакость творит. Пейте и яждьте во славу Божию; ваш век что требует; но не упивайтеся и не объедайтеся, да не возрадуется враг ваш о вас!». Он принимал к себе в скит всех, кто искал монашества, и немного испытав их, совершал над ними постриги в рясофор или в мантию. Хотя о.Иоасаф и требовал от своих неуказных постриженников, чтобы они по своем пострижении ходатайствовали перед своими сословными обществами, в котором они состояли, о получении узаконенного вида, но достигать этого могли только немногие.    Самый яркий пример нарушения запретов и Высочайших указов о житии в лесных скитах и пострижении в монашество приводится в жизнеописании преподобного Феодора Санаксарского.
 
Лесной пустынник Иоанн 
     Сбежав с военной службы в 1743 году, и не найдя уединения в северных лесах, юный Иоанн (именно так звали старца Феодора в миру) дошел, наконец, до славившихся своей непроходимостью брянских лесов и направившись в Площанскую пустынь, при встрече с настоятелем назвался церковнослужителем. Старец Иоасаф долго не соглашался принять пришедшего юношу, не имевшего законного вида, остерегаясь раскольников или беглых преступников. Лишь уступая настойчивой и усиленной просьбе, он поставил Иоанна читать в церкви богослужебное последование и из его чтения сразу понял, что перед ним не церковник, а какой-либо дворянский сын. Опасаясь, как бы из-за него в обители не было какой-нибудь неприятности, старец принял и поселил Иоанна в одной из отдаленных келий в лесу, устроенных прежде жившими там подвижниками. Но недолго прожил любитель безмолвия в пустыни. По Высочайшему повелению в том году была создана сыскная команда для выявления всех укрывающихся в лесах от закона, и Иоанн, как не имеющий паспорта, был взят и препровожден в столицу. После аудиенции у Императрицы Елизаветы Алексеевны он был оставлен для монашеского пострига в Александро-Невском монастыре, и после трехлетнего испытания был пострижен в монашество с именем Феодор. Такова официальная версия жития преподобного.    Однако документы монастырских архивов говорят совсем о другом. Посмотрим хранящийся в архиве Брянской Бело-Бережской Предтечевой пустыни Указ Московской Духовной консистории от 29 октября 1745 года. В нем говорится о том, что «сысканной в Брянском уезду в лесу при построенной часовни самоназвавшийся монах Иоасаф, которой по допросу оказался, что был лейб-гвардии в Преображенском полку в банбандерской роте капрал, звали (его) Иван Игнатьев сын Ушаков, и в прошлом 743-м году от того полку для ево нужд отпущен был в Новгород, и оттуда не возвратясь, пожелал быть в монашестве, бродил по разным местам, наложа на себя монашеское платье, и имя себе нарек Иосафом, и оную часовню построил сам собою без указу, и был в том лесу от онаго Брянскаго уезда пустыни Белых Берегов с монахом Геннадием». Это и был дворянский сын Иоанн Ушаков, будущий преподобный старец Феодор Санаксарский. Оказывается, что он получил пострижение в одном из лесных скитов вблизи Бело-Бережской пустыни. Можно предположить, что и постриг его известный во всей округе старец Иоасаф, без всякого указа и Высочайшего дозволения. Ушаков не захотел назвать имя своего благодетеля, за что и подлежало ему быть расстриженным в силу Синодального указа от 8 апреля 1735 года. 21 сентября 1745 года он был прислан из Брянска в Московскую Духовную консисторию для допроса и следствия. Остается только загадкой, был ли он действительно расстрижен или это незаконное пострижение все же было оставлено по повелению Императрицы, которая милостиво разрешила ему бытие в духовном звании, зная его по военной службе. Она даже могла ему возвратить монашество, если таковое было отнято у него при следствии и наказании. А имя Феодор ему могли дать при рукоположении, постригая в стихарь – тогда это было нередким явлением при хиротонии  иночествующих. Тем не менее пострижение в монашество в лесной келье с именем Иоасаф у него имелось, и это зафиксировано в архивных документах. Возможно, что даже в послужных списках о.Феодора этот случай неподчинения Высочайшим указам был опущен и по прошествии времени забыт. Этот брянский эпизод до сих пор остается самым загадочным в житии преподобного. 
 
Старец иеромонах Иоасаф и его ученики
    Жизнь лесных пустынников постоянно вызывала раздражение духовенства близлежащих сел, и на о.Иоасафа была подана жалоба в Консисторию, в которой он обвинялся в незаконном пострижении монахов без официального разрешения. Духовная Консистория своими указами запрещала ему такие действия. Но о.Иоасаф, руководствуясь более евангельскими словами Спасителя: «Грядущего ко мне не изжену вон» (Ин 6:37) и после всех предписаний Консистории продолжал постригать приходящих к нему, чем вызвал новый поток жалоб на себя. Духовное начальство неоднократно пыталось арестовать о.Иоасафа и привлечь его к церковному суду, но он вовремя менял скиты, оповещенный своими многочисленными учениками. Это продолжалось многими годами. Возглавлявший в то время Святейший Правительствующий Синод митрополит Дмитрий (Сеченов) по поводу о.Иоасафа говорил такие слова: «Кто может сказать, что у нас нет патриарха? Есть патриарх, который не боится ни епархиального архиерея, ни Синода».    Преосвященный Тихон, епископ Севский и Брянский (Якубовский), предписал разыскать скрывающегося в Брянских лесах старца иеромонаха Иоасафа и препроводить его в Севское Духовное Правление. Консистория, зная, что при о.Иоасафе всегда находится много учеников, которые могут помешать аресту своего учителя, отправила на его поимку подканцеляриста Василия Алексеева с командой солдат.    При аресте старца в мае 1765 года его ученики разбежались, а о.Иоасафа на допрос отвели в Брянское Духовное правление. Затем, заковав в кандалы и цепи, повели в кафедральный город Севск, через Площанскую пустынь, где тогда довелось быть Преосвященному Тихону. Архиерей, не понаслышке зная о подвижнической жизни, пожелал видеть и говорить со старцем. К нему вывели 85-летнего о.Иоасафа – высокого роста, с редкими на голове и бороде волосами, с большой проседью, со впалыми от постничества серыми глазами, сильно изможденного  и едва передвигающего ноги в оковах. Преосвященный Тихон, тронутый видом настоящего старца, перед которым преклонялась вся Площанская братия, как перед одним из великих подвижников, не мог удержаться от слез. Он распорядился освободить узника от оков и оставить на покое в монастыре, где тот 15 мая преставился со святыми. 
 
Монахи Ипатион, Арефа и Гедеон
    Между тем, ученики Иоасафа, разбежавшись при его поимке и, скитавшись по лесным кельям, постепенно разыскивались и были привлекаемы в Севскую Духовную Консисторию к допросам. Кроме того, Преосвященный Тихон требовал, чтобы настоятели монастырей к представленной ими ведомости о монашествующих делали обстоятельные отметки против каждого монаха, когда, кем и кто пострижен, имеется ли на его пострижение указ. Тогда открылись по монастырям еще новые постриженники о.Иоасафа, как например, Рыльский монах Иоасаф, долго укрываемый Полбинским игуменом Сергием. Иные из неуказных постриженников сами попадались на глаза Преосвященного при посещении им той или иной обители. Один из таких незаконных монахов писал Преосвященному: «В 1742 году по власти Божией я был в великой болезни и возымел обещание себе получить монашеский чин, а в 1743 году от помянутого зятя своего из Москвы отлучась, пришед Севского уезда в Богородицкую Площанскую пустынь, в которой и принят был тоя пустыни иеромонахом Иоасафом  и пострижен в монашество».   
26 декабря 1766 года из Московской Духовной Консистории прибыли в Севскую Духовную Консисторию трое беглых монахов, скованных по ногам, под караулом двух солдат и двух понятых из церковников, следовавших от села до села – Ипатион, Арефа и Гедеон, из которых первые двое оказались постриженниками и сокелейниками о.Иоасафа в Карачевских лесах. Севская консистория на следущий день приступила к допросу доставленных в ее ведение колодников.
 
1) Ипатион показал следующее: «рождение и воспитание его в городе Можайске, наперед сего он был оного города купец, в мире его звали Иаковом, от роду ему ныне 26 лет, грамоте и писать умеет, в прошлом 760 году, а которого месяца и числа не упомнит, отлучился он из показанного города Можайска за имвшейся у него тогда падучей болезнью по данному ему из Можайской Ратуши письменному пашпорту в г.Киев, для поклонения св.мощам на год, где пожив с полгода, пошел было обратно в дом свой, а как шел дорогой, то не доходя г.Нежина, на дороге сшелся с незнаемо каким монахом, который на вопрос его, Ипатиона, что он из карачевских лесов и жительствует де в оных обще с находящимся там тогда иеромонахом Иоасафом во отшельнической кельи, а зовут де его Ипполитом, как он услышал о имени того иеромонаха Иоасафа, то стал он, Ипатион, просить того монаха Ипполита, чтобы его довел к оному иеромонаху Иоасафу для получения от него благословения; по которой просьбе он, монах Ипатион к объявленному иеромонаху Иоасафу и доведен; у которого пожив с неделю, во власти Божией впал в слеглую болезнь, в которой был исповедан иеромонахом Иоасафом, и по прошению его Ипатиона, как несколько сделалось ему от той болезни легче, т.е.прошлого 761 года, а которого месяца и числа не упомнит, оным же иеромонахом Иоасафом пострижен в монашество в рясофор и наречено вышеписанное ему имя Ипатион, а при том его пострижении имелся монах Андроник, который ныне в Площанской пустыни иеромонахом, и по пострижении тако же и по совершенном от болезни освобождении, пожив с полгода, по повелению иеромонаха Иоасафа, пошел в г.Можайск для испрошения себе от Ратуши надлежащего письменного увольнения, каковое испросил, и объявляет при сем, и с тем увольнением он, монах Ипатион, пришел и паки к объявленному иеромонаху Иоасафу, в ту же келию, и жительствовал прошлого 765 года по май месяц, а оного мая месяца, как пришел из Брянского Духовного Правления подканцелярист Василий Алексеев с командой для взятия и приведения оного иеромонаха Иоасафа в то Правление, незнаемо по какому делу к допросу и следствию, то он, монах Ипатион, убоясь той команды, от оных солдат бежал и, пришед, явился Московской Духовной Консистории к присутствующему Спасо-Андрониева монастыря архимандриту Варлааму, который велел подать ему желательное о бытии ему во оному монастыре в числе братства прошение ему, архимандриту, и подал;  по которому прошению он им, архимандритом определен был в штат – в число братства и с получением надлежащего денежного жалованья, где с того определения, т.е. с 765 года с июля по 10-е число марта месяца и жительствовал, а оного 10-го число марта месяца за разными означенного архимандрита Варлаама на него нападении, из того монастыря бежал и был в том побеге в вышеписанном граде Киеве для богомолия, а потом, из оного возвратясь, явился паки к оному архимандриту Варлааму, который отослал его в Московскую Духовную Консисторию для допросу, а из оной по произведении ему допроса, прислан в Севскую Духовную Консисторию при указе, а в бытность его во всех местах на воровстве и разбоях не бывал и с воровскими людьми не знался, також и поджогов не чинил, а обращался добропорядочно, так как надлежит монаху; и в сем допросе показал он, монах Ипатион, по иноческому своему обещанию сущую правду и прочее».
 
2) Арефа показал следующее: «рождение и воспитание его Севского уезда в селе Княгинине; напред сего он был дворцовый Комарицкой волости крестьянин, от роду ему 30 лет; грамоте не умеет; в прошлом 759 году, а которого месяца не упомнит, отлучился он из показанного села Княгинина, за имеющейся у него болезнью и кровавым поносом, без всякого письменного виду и увольнения в Богородицкую Площанскую пустыню для богомолия, в которой и жил два года, а по прошествии оных, т.е. прошлого 761 года, а которого месяца и числа не упомнит, приехал в показанную пустыню из Карачевских лесов живущий там в отшельнической келии иеромонах Иоасаф для богомолия, который, побыв во оной дня с два, взяв его, Арефу, с собой, поехал обратно в тую келью, и по приезде, во оной пожив недели с две, по прошению его, Арефы он, иеромонах Иоасаф, его постриг в монашество в мантию, и наречено ему вышеписанное имя Арефою, а при том его пострижении имелся монах Пионий, что ныне в Московской Давидовой пустыни иеродиаконом; и по пострижении он, монах Арефий, жительствовал во оной келии прошлого 765 года по май месяц, а оного мая месяца, как пришел из Брянского Духовного Правления подканцелярист Василий Алексеев с командой для взятия и приведения означенного иеромонаха Иоасафа в то Правление, незнаемо по какому делу, к допросу и следствию, то он, монах Арефа, убоясь той команды, бежал и пришел в Брянскую Полбинскую пустынь, из которой он, по приказанию той пустыни игумена Арсения, подал с просьбою в Брянское Духовное Правление, чтобы определен был в оную Полбинскую пустьню в число братства, где он о надлежащем допрашиваем и отослан в показанную пустынь впредь до указу при указе же, где и находился прошлого же 766 года по сентябрь месяц, а оного месяца, услышав от реченного игумена Арсения, что Полбинская пустынь упраздняется, пошел в царствующий град Москву и явился в Московской Духовной Консистории, из которой, по допросе отослан в Севскую Духовную Консисторию».
 
3) Гедеон показал следующее: «в мире имя его Гавриил, от рождения ему 25 лет, родом г.Мценска, отец его Даниил Иванов, того же города купец, в 1762 году умре; с малолетства своего, лет с пятнадцати жил при отце, а по отпуске от него жительство имел в Москве у двоюродного дяди, московского купца Семена Васильева по 761 год, и с того года по прошению его отпущен от Мценского Магистрата с данным ему пашепортом для пострижения в монашество; почему он первее пошел для поклонения в Киев, откуда возвратясь, зашел в том же 761 году Севской епархии в Богородицкую Глинскую пустыню, в которой по обещанию его, пострижен в мантию бывым в той пустыни строителем Софронием и наречено имя ему Гедеоном; в коей пустыни жительство имел прошлого 766 года по сентябрь месяц, а в том сентябре 10-го дня он, монах Гедеон, по прошению его, из оной пустыни отпущен с данным ему от показанного строителя пашепортом, за неимением в той пустыни пропитания, также и одеяния, для приискания места в какой-либо другой пустыни, и потому он, Гедеон, пошел Московской епархии в Болховский Троцкий Оптин монастырь к находящемуся за штатом архимандриту Никодиму, который присоветовал ему идти в Москву и явиться в Московскую Духовную Консисторию, почему он и явился туда, где задержан был караулом и допрашиваем, а по допросе с прочими явившимися Севской епархии монашествующими…прислан в Севскую Духовную Консисторию».     После продолжительного разбирательства, монахи Ипатион, Арефий и Гедеон, по определению Севской Консистории при указе от 7-го февраля 1767 года, отосланы были в Богородицкую Площанскую пустыню «с неисходным употреблением их в труды монастырские пребыванием, в содержание под караулом», о принятии которых строитель Иоиль рапортовал Консистории от 17 февраля того же года.
 
Строитель Серапион Площанский
    В 1766 году Преосвященный Тихон, на пути в Брянск, заметил в Площанской пустыни «новых монахов» и спросил тамошнего строителя Серапиона, откуда они и почему они здесь живут. Строитель сослался на указы Столбовского Духовного Правления, а управитель того Правления, спрашиваемый об этом Преосвященным в селе Кокоревка объяснил, что «дал указы тем монахам на основании объявления ему от строителя Серапиона, что ежели де, явятся каковые пришлые монахи, то якобы де, пастырское Вашего Преосвященства повеление такое, чтобы, для содержания монахов требовать именем Вашего Преосвященства у Столбовского Правления указа».
Все Духовные правления  довольно снисходительно относились на явление разных приходящих монахов, т.е. неуказно постриженных, потому что управители Правления до упразднения Столбовского монастыря принимали в свой монастырь ради нужды всех без строгого разбора. Точно так же и в Брянском Духовном Правлении в обход запретительных указов между настоятелями монастырей и Духовным правлением обыкновенно практиковался такой благовидный прием: настоятель посылал пришлого монаха в Правление за указом, а Правление отсылало того же монаха к настоятелю «впредь до указа», чем как бы оформлялось право на жительство пришлых монахов в том монастыре. Преосвященный Тихон считал такую сделку преступлением со стороны настоятелей и Духовных правлений, подвергая за это дисциплинарной ответственности как монастырских настоятелей, так и управителей Правлений.   
Даже Площанский строитель Серапион 5 октября 1766 года был привлечен в Консисторию к допросу, из которого, между прочим, выяснилось, что он и сам - из числа незаконных постриженников о.Иоасафа, т.е. он был пострижен без надлежащего увольнения от общества и без указа от архиерея. Консистория, не взирая на объяснение Серапиона своего поступка «простотою», с испрошением «милостивого прощения», отрешила его от строительства и отправила в число братства со священнослужением в Путивльский Молченский монастырь. Через полгода, 21 марта  1767 года, Молченский игумен Мануил (Левицкий) рапортовал Севской консистории о бегстве о.Серапиона при таких обстоятельствах: «минувшего февраля 26 дня, оной иеромонах Серапион по его прошению, при пашпорте, на одной наемной подводе, отпущен в Площанскую пустыню для забрания там оставшейся его пажити, и не доезжая означенной пустыни, в Севске, наградя оного извозчика, отпустил при письме ко мне, игумену, прописывая в том письме, чтоб ему, Серапиону немедленно возвратиться, (и) нашел другого, у которого лучше лошади, извозчика, и поныне не возвращался, чем навел сумнительство, не учинил ли побегу и не шатается ли где по запретительным Духовным Регламентом непристойным местам».   По рапорту Мануила в Консистории было рассуждено: «о сыске объявленного иеромонаха Серапиона с прочими таковыми же беглецами внести в месячный реестр к посылке в Святейший Правительствующий Синод незабвенно, а о сыске оного и о пересылке в Консисторию под караулом Севской епархии распубликовать, и о том с прописанием росту и примет ведомости Севской Духовной консистории в Духовные правления и в мужские монастыри послать указы.   Приметы иеромонаха Серапиона были таковы: «росту средняго, волосы на голове черные, борода продолговата, не окладиста, говорит тихо, лицом продолговат, лет, например, 50».    
 
О.Серапион, возможно, добился приема у Преосвященного, который сменил гнев на милость, и его исключили из списков разыскиваемых лиц, и даже вернули обратно к строительской должности, потому что в дальнейшем в его послужном списке этот неприятный эпизод полностью опущен.   
 
Монахи Лот, Асинкрит и Ефрем
«Пришлыми» монахами, которых заметил в Площанской пустыни тогда Преосвященный Тихон, оказались монахи Лот, Асинкрит, Виссарион и Боголеп. Для представления их в Консисторию Столбовское Духовное Правление отправило своего рассыльщика, которому удалось разыскать и препроводить в Конситорию только Лота и Асинкрита, о прочих же двух Правление рапортовало, что «Виссарион находится в посылке для монастырских нужд, а монах Боголеп, будучи той пустыни на мельнице, незнаемо куда бежал». Лот и Асинкрит – оба оказались лесными постриженниками Иоасафа, и 25 октября 1766 года, при допросе в Консистории дали о себе такие показания.
 
1) Лот показал: «от роду ему 22 года, в мире имя ему было Леонтий, рождение и воспитание его – г.Болхова церкви Благовещения дьячка Ивана Маркова сын; отец его назад тому лет с четырнадцать умре, а он остался после отца своего малолетним; грамоте и писать обучен дядею его, тоя церкви диаконом Львом Макарьевым, и находился при оном дяде по 761 год, а оного года, в мае месяце отлучился он в Карачевский Одрин монастырь для богомолия, где побыв дня с два, пошел в Карачевские леса и пришел во отшельническую келью, где пострижен был в монашество в том же 761 году (значит, 17 лет от рождения), а которого месяца и числа не упомнит, бывшим в той кельи иеромонахом Иоасафом в рясу и наречено имя Лот; и по пострижении в оной кельи пожив года с три, пошел в состоящие в том же лесу разные кельи, в которых и пребывал по нынешний 766 год, а сего году пришел в Богородицкую Площанскую пустыню, в которой бывший строитель иеромонах Серапион не принял его, а приказал идти в Столбовское Духовное Правление со испрошением о бытии ему в той пустыни в числе братства указа, почему он в том Правлении в такой силе указ и испросил и со оным явился к реченному строителю, и по принятии жительствовал сего октября по 9 число».
 
2) Асинкрит на допросе показал: «от роду ему 35 лет, в мире  Афанасий, рождение и воспитание – Севского уезда села Асмони церкви Вознесения пономаря Льва Лаврентиева сын; отец его и ныне в живых в том же селе, грамоте обучен отцом своим, а петь и писать не учен и ни в каковой церковный и прочий чин определен не был, а находился при отце по 761 год, а оного года отлучился за болезнью его, Севского уезда в Богородицкую Площанскую пустыню без ведома Столбовского Духовного Правления (сам)собою, и без всякого письменного виду, для пострижения  в монашество, и пожив в оной пустыни бельцом с год, пошел в Брянские леса и пришел в отшельническую келью, где пострижен был в монашество бывшим в той кельи иеромонахом Иоасафом в мантию, и наречено имя ему Асинкритом без надлежащего указу; пожив в той кельи года с два, отлучился и находился в лесах же по разным кельям по 766 год, а оного года пришел паки в Богородицкую Площанскую пустыню».       
 
На другой день по допросе, Севская Консистория определила: «забрать справки о монахах Лоте и Асинкрите по месту их рождения от Столбовского и Болховского Духовных Правлений, и их, монахов, впредь до указа отослать к содержанию под караулом в Богородицкой Площанской пустыни при указе». Конечно же они подверглись процедуре расстрижения, ведь у них не было увольнения от своих команд. Интересно добавить, что монаху Асинкриту, по монастырским бумагам от 4 ноября 1775 года все же было возвращено монашество, о чем имеется запись в журнале, вероятно ходатайствовал за него строитель Иоиль.   
Кроме того, все тот же строитель Площанской пустыни иеромонах Иоиль разыскал в числе своей братии еще одного лесного монаха – о.Ефрема, пришедшего из Трубчевских лесов, который одновременно с Лотом и Асинкритом был допрашиваем в Консистории и показал: «от роду ему 25 лет, в мире назывался Евдокимом, рождение и воспитание его – Севского уезда, ведомства Сумского дистрикту Малороссийской Стеклянной Гавриловой Гуты подданного, положенного в подушный оклад малороссиянина Мирона Константинова, который и ныне в той же Гуте в живых находится; а он отлучился от отца без всякого письменного виду, (сам) собою, назад тому лет с восемь, Богородицкой Площанской пустыни к строителю иеромонаху Иоилю для обучения грамоте и писать, у которого, обучась оному и пожив у него бельцом года с три, пошел в богоспасаемый град Киев, для богомолия и для пострижения в монашество, с данным ему вотчины вдовы генеральши Аграфены Леонтьевны Апраксиной из домовой Севского уезда села Брасова конторы пашепортом, где пострижен в 763 году в сентябре месяце в мантию, и наречено имя ему Ефремом, на Переяславском подворье приезжим из-за границы во оный город для покупки книг иеромонахом Феодосием, и пожив в оном городе, пришел в Трубческие леса, во отшельническую келью к бывшему в той кельи монаху Ипполиту и жил с ним сего 766 года по сентябрь месяц, а оного месяца, отлучась, пришел в Площанскую пустыню, где и принят той пустыни строителем иеромонахом Серапионом, а 9-го числа сего октября строитель иеромонах Иоиль взял и привел его в Консисторию». 
 
 Ефрема также отправили в Площанскую пустынь для содержания под караулом впредь до указа. Строитель Иоиль повез было для представления в Консисторию и возвратившегося из отлучки Виссариона, но последний, «когда строитель был на конюшенном дворе Его Преосвященства, из дому Его Преосвященства в полдень незнаемо куда бежал». 
Составил иеромонах Диомид (по материалам трудов Г.Пясецкого и монастырским архивам)
    
  
_________________________________________________________________________________________________________________________________________-
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
https://svenmon.org/chronicle/history/
Достопримечательности Брянской области.
Списки иерархов и настоятелей монастырей российския церкви. — СПб., 1877. С. 906.
 Иосиф (Неелов) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
 Никольский А. И. Лука (Белоусович) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
 Настоятели Свенского монастыря – летопись Свенского монастыря.
Свенский монастырь - Сайт Брянской митрополии.
Брянский ежегодник РОСИ (рус.) // РОСИ-РОСС. — М, 1999. — С. 38-57.
Памятники природы Брянской области.
Святые места Брянской области.
Арефьева Т., Филимонова Т. Свенский монастырь // Русский Репортёр. — 2009. — Вып. 40.

 

 

Вложение	Размер
ae6dfdfc4b12 (1).jpg	161.97 КБ
ae6dfdfc4b12 (2).jpg	253.65 КБ
ae6dfdfc4b12 (3).jpg	176.84 КБ
ae6dfdfc4b12 (4).jpg	269.46 КБ