Аляска

В1864 году горный инженер Дорошин обнаружил золото на полуострове Кент, в тех местах, где расположен сейчас один из наиболее крупных городов Аляски Анкоридж. Через год россыпи драгоценного металла нашла экспедиция телеграфной компании, изучавшая возможность прокладки подводного кабеля между Америкой и Азией (проект остался нереализованным). Произошло это на полуострове Сьюард, в непосредственной близости от района, где буквально на поверхности таились несметные сокровища, словно поджидавшие счастливого искателя. Однако из-за отсутствия средств разведочные работы вскоре прекратились. 
Вообще судьба Аляски к тому моменту была уже предрешена. Петербург продолжал смотреть на «русскую Америку» как на суровый бесплодный край, требующий одних только расходов. 

 

СТАТЬЯ ПРО СЕВЕРНУЮ АМЕРИКУ - ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО СЕВЕРНЫЙ ЛЕДОВИТЫЙ ОКЕАН - ТУТ!

СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО  США - ТУТ!

 
                                                         карта Аляски и алеутских островов                                     

Подобные настроения в коридорах царской власти искусно подогревала британская дипломатия. Сыны туманного Альбиона давно уже зарились на Аляску, рассчитывая включить ее в состав своей империи, над просторами которой никогда не заходило солнце. На берегах Темзы были уверены, что Россия рано или поздно согласится уступить далекий полуостров более развитой державе. Вот и подталкивали ситуацию к такому исходу, раздувая миф о бесперспективности «затерянного мира», отделенного от цивилизации вечными ледниками и стеной высоких гор с дымящимися вулканами. 

Однако оказалось, что англичане таскали каштаны из огня для других. Император Александр так и не простил им той роли, которую Англия сыграла в Крымской войне 1853-1856 гг. Выбор был сделан в пользу заокеанского претендента. 

Американцы вели торг со свойственной им напористостью и хваткой, тоже не уставая указывать на мнимую бедность приобретаемых недр. Российская сторона особо и не возражала. Наши переговорщики почему-то не воспользовались козырем, который имелся у них на руках по факту открытия признаков золота на полуострове. В результате территория площадью свыше 1,5 млн квадратных километров ушла за 7,2 млн долларов, то есть менее чем по 5 центов за гектар. 

 

                                                   пик Хантер   Аляска                                                                         

ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Аля́ска (англ. Alaska [əˈlæskə]) — самый большой по территории штат США, на северо-западной окраине Северной Америки. Включает одноимённый полуостров, Алеутские острова, узкую полосу тихоокеанского берега вместе с островами Александровского архипелага вдоль западной Канады и континентальную часть. Площадь Аляски составляет 1 717 854 км², из которых 236 507 км² приходится на водную поверхность. Население 731 449 человек (2012). Столица штата — город Джуно.

Название происходит от алеутского алясҳаҳ — «китовое место», «китовое изобилие». Первоначально Аляской называлась только юго-западная часть территории нынешнего штата (Аляска (залив), Аляска (полуостров)). Название закреплено с XVIII века.

                                                   кит - полуостров Кенай   Аляска                                               

География Аляски
Штат расположен на крайнем северо-западе континента, отделён от Чукотского полуострова (Россия) Беринговым проливом, на востоке граничит с Канадой, на западе на небольшом участке Берингова пролива — с Россией. Состоит из материковой части и большого числа островов: архипелаг Александра, Алеутские острова, острова Прибылова, остров Кадьяк, остров Святого Лаврентия. Омывается Северным Ледовитым и Тихим океанами. На Тихоокеанском побережье — Аляскинский хребет; внутренняя часть — плато высотой от 1200 м на востоке и до 600 м на западе; переходит в низменность. На севере — хребет Брукса, за которым расположена Арктическая низменность.
Гора Мак-Кинли (Денали) (6194 м) — самая высокая в Северной Америке. В её окрестностях расположен знаменитый Национальный парк Денали.
Есть действующие вулканы.

В 1912 году в результате извержения вулкана возникла Долина десяти тысяч дымов и новый вулкан Новарупта. Северную часть штата покрывает тундра. Южнее расположены леса. В состав штата входит остров Малый Диомид (остров Крузенштерна) в Беринговом проливе, расположенный на расстоянии 4 км от острова Великий Диомид (остров Ратманова), принадлежащего России.

На Тихоокеанском побережье климат умеренный, морской, относительно мягкий; в остальных районах — арктический и субарктический континентальный, с суровыми зимами.

 

Крупнейшие города Аляски
Города с населением более 100 000 человек
Анкоридж

Города с населением 10 000 — 100 000 человек
Фэрбанкс
Джуно (столица штата)
Колледж

                                     остров и деревня Святой Георгий - Русская Америка                                    

Административное деление Аляски
В отличие от большинства других штатов США, где основной низовой административной единицей местного самоуправления является округ, название административных единиц на Аляске — боро. Ещё более важно другое отличие — 15 боро и муниципалитет Анкориджа покрывают только часть территории Аляски. Остальная территория не имеет достаточно населения (по крайней мере заинтересованного) для формирования местного самоуправления и образует так называемое неорганизованное боро, которое для целей переписи населения и для удобства управления было поделено на так называемые зоны переписи населения. Таких зон на Аляске насчитывается 11.

                                                                       Кадьяк                                                                     

НАСЕЛЕНИЕ Аляски
Около 75 процентов населения белые, уроженцы США. В штате около 88 тыс. коренных жителей — индейцы (атапаски, хайда, тлинкиты, цимшианы), эскимосы и алеуты. В штате живёт также небольшое число потомков русских. Среди основных религиозных групп — католики, православные, пресвитериане, баптисты и методисты. Доля православных, составляющая по разным оценкам 8-10 %, является самой высокой в стране.

Последние 20 лет жители штата традиционно голосуют за республиканцев. Бывший губернатор штата — республиканка Сара Пейлин была кандидатом в вице-президенты США на выборах 2008 г. при Джоне Маккейне. В настоящее время губернатором Аляски является Шон Парнелл.

                                                     медведи в нацпарке Катмаи                                                           

Транспорт Аляски
Так как Аляска находится в зоне крайнего севера, она имеет ограниченное транспортное сообщение с внешним миром. Основные виды транспорта Аляски:

Аляскинская трасса — связывает Досон-Крик в канадской провинции Британская Колумбия и Делта-Джанкшен на Аляске. Функционирует с 1942 года, длина — 2232 километра. Неофициальная часть Панамериканского шоссе.
Аляскинская железная дорога — связывает города Сьюард и Фэрбанкс. Функционирует с 1909 года (официальная дата открытия — 1914 год), длина — 760 километров. Одна из немногих железных дорог мира, которые проходят через национальные парки (Денали), и одна из немногих, где некоторые поезда можно остановить и подсесть на них, помахав белым платком, то есть автостопом.
Система паромов, которые обеспечивают связь приморских городов с дорожной сетью.
В связи с труднодоступностью большинства мест штата, на Аляске очень развито воздушное сообщение: фактически, каждый населённый пункт, в котором живёт хотя бы два-три десятка жителей, имеет свой аэродром — см. Список аэропортов штата Аляска. Авиакомпании обеспечивают связь населенных пунктов с крупными городами (такими как Анкоридж) и далее с континентальной частью Соединенных Штатов. Также летом выполняется несколько чартерных рейсов из города Ном в российский город Провидения; их число ограничено двумя причинами: необходимостью оформлять российскую визу и пропуск на территорию Чукотки, которая является приграничным районом.

                                                 горы в нацпарке Денали                                                                   

БОЛЬШОЕ ЗОЛОТО АЛЯСКИ
«АЛЯСКИНСКИЙ ПУТЬ» 
Одна из набережных в американском городе Сиэтле носит название «Аляскинский путь». Туристы толпятся возле бронзовой доски, на которой начертано: «Историческое место. В 1897 году здесь была выгружена первая знаменитая тонна золота - началась большая лихорадка на Аляске». 
Речь идет о золотых россыпях Клондайка. 
Однако первое крупное месторождение золота на Аляске было найдено значительно раньше - в 1880 году в районе населенного пункта Джуно. Открытие это не вызвало ажиотажа среди старателей по той причине, что золото содержалось здесь в кварцевых породах необычайной прочности, а сами золотоносные жилы залегали на значительной глубине, что требовало применения горной техники. 

Добычу драгоценного металла организовал предприниматель Тредвелл, вложивший в нее немалые средства. Золотосодержащая руда поступала наверх из гигантских разрезов, а также из подземных выработок, возникших на узкой кромке между горным хребтом и океаном. Однажды ночью штормовые волны все же прорвались и затопили эти рукотворные пустоты. Но к тому моменту из недр было извлечено почти 240 тонн золота. 

Однако поистине мировая слава пришла к Аляске только после открытия золотоносного района в бассейне небольшой реки Клондайк - правого притока Юкона. Золотые россыпи отличались здесь исключительно богатым содержанием крупиц тяжелого металла. Золотой песок легко намывал даже новичок, обзаведшийся самыми простыми приспособлениями. Это обстоятельство и дало толчок «золотой лихорадке». Блеск арктического золота, казавшегося удивительно доступным, манил тысячи людей - искателей приключений, авантюристов, бродяг... Был среди старателей и молодой Джек Лондон, впоследствии талантливо описавший перипетии этой азартной погони за призрачным богатством, в которой счастье, увы, сопутствовало немногим... 

Справедливости ради надо отметить, что Клондайк протекает по канадской части Аляски. Однако в освоении золотоносного района участвовали в массе своей именно граждане США, добиравшиеся сюда через американскую Аляску, словно пробудившуюся от спячки. Здесь строились дороги и узкоколейки, гидроэлектростанции, сюда везли современную технику - самые крупные в мире драги, землеройные машины, паровые котлы, электродвигатели... Здесь появились люди «инициативы, капитала и техники», отшлифовавшие способы добычи золота в условиях вечной мерзлоты. 

Обратным потоком - в Сиэтл - шло золото: самородки и песок. Всего в бассейне Клондайка было добыто свыше 300 тонн драгоценного металла. Разработки продолжались до 1963 года. 

 

                                            гора Мак-Кинли - высшая точка Аляски и США                          

«РУБИНОВЫЕ ПЕСКИ» НОМА
В 1899 году некий отставной солдат, не имевший ни малейшего опыта золотодобычи, решил промыть песок непосредственно с берега Берингова моря. С точки зрения людей сведущих, занятие выглядело исключительной глупостью, ибо всем было отлично известно, что прибрежный песок нигде в мире не содержит золота. Но поскольку солдат был абсолютным дилетантом, то он сделал это. И открыл уникальную - и богатейшую! - россыпь золота. 

Позднее специалисты установили, что эта россыпь обязана своим рождением сильным бурям, которые, поднимая волну, размывали прибрежные уступы, состоявшие из золотосодержащих пород. Тяжелые частички золота оседали на дне, скапливаясь у плотного слоя глины. А более легкие зерна граната, тоже содержащиеся в породе, смешивались с прибрежным песком, придавая тому красноватый оттенок. Возникшие таким образом «рубиновые пески» указывали на близкое соседство золота, которое можно было брать чуть ли не голыми руками. Полоса «рубинового песка», чей секрет случайно обнаружил простодушный солдат, тянулась на 25 километров! Причем мощность золотого слоя местами достигала двух метров! 
Но это были только цветочки! 

Знатоки высказали предположение, что уровень воды в Беринговом море колебался в течение тысячелетий. Следовательно, утверждали они, имеет смысл поискать древний берег моря, где в прежние эпохи тоже могли образоваться такие же золотоносные «рубиновые пески». 

Догадка блестяще подтвердилась! Были обнаружены еще целых пять полос «рубинового песка» - три на берегу и две под водой! 
Остается добавить, что «рубиновые пески» лежали на полуострове Сьюард около мыса Ном, в непосредственной близости от тех мест, где работала когда-то экспедиция русской телеграфной компании. Здесь даже сохранились остатки Михайловского редута и небольшая православная церковь. Кто знает, куда повернула бы история Аляски, догадайся кто-либо из участников экспедиции промыть лоток «рубинового песка»! 

Месторождение в Номе дало Америке более 112 тонн золота. 
Еще более мощными оказались золотые россыпи Фэрбанкса в бассейне реки Танана, открытые в 1902 году. Однако, залегающие в условиях вечной мерзлоты на глубине порядка 50 метров, они требовали специальной техники добычи. Но дело стоило того. Отсюда было извлечено свыше 230 тонн золота. 

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ
Всего Аляска подарила искателям порядка одной тысячи тонн золота (без учета Клондайка). Были поистине сказочные периоды, когда добыча превышала 30 тонн в год, но затем, по мере истощения месторождений, цифра эта плавно снижалась. 
Какова же суммарная стоимость добытого на Аляске золота? 

Точную цифру назвать невозможно, так как цены на золото на мировых рынках подвержены сильным колебаниям. По состоянию на апрель-май одна унция золота стоила более 422 долларов. Следовательно, все аляскинское золото потянуло бы сегодня на 13-14 млрд долларов. 
Примерно на такую же сумму на Аляске было найдено серебра и меди. 
Но главное богатство недр полуострова - это запасы нефти и газа.

                           собор Архангела Михаила в городе Ситка (бывший Новоархангельск)                

РУССКИЕ ПЕРВОПРОХОДЦЫ И ПРОМЫШЛЕННИКИ НА АЛЯСКЕ

1. Русская Америка после отъезда Г.И. Шелихова. 
Начало американской эпопеи А.А. Баранова
После отъезда Г.И. Шелихова с Кадьяка в конце мая 1786 г. главный правитель К. А. Самойлов по предписанию Шелихова продолжил строительство небольших крепостей на о-ве Афогнак и на п-ове Кенай (Александровская крепость). Крепость на Афогнаке очень скоро потеряла свое стратегическое значение и была преобразована в артель. За недолгое правление Самойлова русские, видимо, не предпринимали новых попыток продвинуться далее на восток и юго-восток, а были заняты освоением окрестностей Кадьяка. Летом 1786 г. у берегов Кадьяка и п-ова Кенай побывали первые суда английских морских торговцев, скупавших у туземцев ценную пушнину. Правда, в дальнейшем иностранные купцы редко заходили в эти суровые северные широты, предпочитая торговать южнее, по северо-западному побережью Америки.
Обосновавшись здесь, промышленники взяли у соседних индейцев танаина (кенайцев) заложников-аманатов и занялись добычей мехов и торговлей{568}. В отличие от других купеческих компаний, «лебедевцы» (как и «шелиховцы») стремились создать постоянные базы в Америке для организации пушного промысла. Правда, первоначально «лебедевцы» не представляли серьезной угрозы интересам компании Голиковых — Шелихова (М. С. Голиков умер в 1788 г.), поскольку число их было незначительным и до 1791 г. они не получали подкрепления из России. В июне 1789 г. Коломин отправил галиот «Св. Павел» обратно в Охотск с добытой к этому времени пушниной на сумму 258 018 руб., но тот потерпел крушение у о-ва Медный и часть груза погибла. После этого за два года люди Коломина, испытывавшие большие трудности из-за нехватки европейских товаров, смогли добыть и выменять у индейцев только 250 каланьих шкур, 350 шкурок бобров и выдр и 500 куниц{569}. В это же время на Алеутских о-вах вели добычу пушнины экипажи судов, принадлежавших иркутскому купцу Я. Протасову, тульскому купцу И. Орехову, тотемским купцам Пановым и другим мехоторговцам.
В июле экспедиция Бочарова — Измайлова благополучно возвратилась на Кадьяк. Ее результаты имели большое значение для дальнейшего освоения русскими Аляски. Было исследовано, картографировано и формально закреплено за Россией побережье Американского материка от зал. Принс-Уильям до зал. Льтуа. Русские впервые непосредственно познакомились с воинственными индейцами тлинкитами и дали их краткое этнографическое описание. В то же время значение этой экспедиции в политическом аспекте было преувеличено Шелиховым и иркутским генерал-губернатором, которые в своих донесениях наивно полагали, что во время экспедиции 1788 г. Бочарову и Измайлову удалось не только исследовать северо-западное побережье Америки, но и привести в российское подданство местных жителей («Людей многа тысяч к скипетру российскому вновь покорили», — хвастливо писал Г.И. Шелихов в 1789 г. {574}). С другой стороны, в современной отечественной литературе нередко преувеличивается значение географических изысканий экспедиции Бочарова — Измайлова. Вслед за Шелиховым многие авторы пишут, что эти мореходы якобы «открыли» в 1788 г. зал. Якутат и Льтуа{575}. 

                                                         город-порт Скагвей                                                        

Взаимоотношения русских с коренным населением Алеутских о-вов и Аляски привлекли внимание царского правительства, до которого дошли сведения о злоупотреблениях промышленников при сборе ясака с подвластных народов. В письме из Охотска от 30 августа 1789 г. Шелихов писал Деларову: «Ясаки Государыня прошлого году со всех островов запретила собирать и вы ясаков не собирайте под опасением законного штрафа»{579}. В действительности в принятом 12 (23) сентября 1788 г. указе Правительствующего сената купцам и представителям частных компаний запрещалось собирать с жителей Алеутских о-вов «поборы, законною властию не установленные»{580}. Иногда 1788 г. упоминается в литературе как год отмены ясачного обложения алеутов. Реже авторы указывают 1779 г. как [157] дату этого события, что, однако, не точно{581}. В последнем случае имеется в виду указ Екатерины II от 30 апреля 1779 г. об освобождении от податей населения Курильских, а не Алеутских о-вов{582}. С другой стороны, сбор ясака с алеутов продолжался и после 1788 г., но он осуществлялся только лицами, уполномоченными правительством. Задание собрать с алеутов ясак получили, например, участники экспедиции Биллингса — Сарычева{583}.
19 августа 1790 г. Баранов вышел из Охотска в море на галиоте «Три Святителя» под командованием Д. И. Бочарова. Перед отплытием Баранов получил секретные инструкции от начальника Охотского порта И. Г. Коха, в которых говорилось о необходимости расширять владения империи не только по американскому Зерегу к юго-востоку от Кадьяка, но и к северу от него до Берингова пролива. Для закрепления за Россией новых территорий Баранову было выдано 5 медных гербов и 5 металлических «досок»{591}. Помимо этого, Кох предупреждал нового главного правителя Северо-Восточной компании о возможности появления в водах Русской Америки шведского капера — 16-пушечного английского брига «Меркурий», капитан которого Дж. Х. Кокс перешел на службу шведского короля в чине капитана 2-го ранга. В связи с русско-шведской войной (1788-1790) Кокс должен был разорить русские поселения на Тихом океане. К отражению этой первой серьезной военной угрозы русские были явно не готовы, так как их селения были слабо укреплены, а неповоротливые и тихоходные галиоты промышленников имели на вооружении в лучшем случае несколько легких фальконетов. К счастью для русских, команда и капитан шведского капера, подошедшего в октябре 1789 г. к о-ву Уналашка, вопреки своему заданию дружески обошлись с Прибыловым и русскими промышленниками, встретившимися им на острове{}.

                                                      город Кетчикан -  Аляска                                                       

Помимо чисто хозяйственных забот перед Барановым стоял целый комплекс сложных проблем: исследование Аляски, утверждение власти России над новыми территориями и народами, налаживание [160] взаимоотношений с иностранцами и «лебедевцами». Последняя проблема стала особенно актуальной уже осенью 1791 г. Дело в том, что летом этого года к «лебедевцам» пришло наконец долгожданное подкрепление. Еще в сентябре 1790 г. Лебедев-Ласточкин отправил из Охотска галиот «Св. Георгий» с 62 русскими промышленниками во главе с передовщиком Григорием Коноваловым{597} (по данным В. Н. Берха, мореходом на судне был Семен Должантов, а экипаж состоял из 97 человек, очевидно, включая не только русских, но и камчадалов, алеутов и других «инородцев»{598}). Прибыв в зал. Кука в августе 1791 г., новая партия «лебедевцев» обосновалась в устье р. Какну на п-ове Кенай к северо-востоку от артели Коломина. Здесь промышленники Коновалова выстроили укрепленное селение, обычно обозначаемое в литературе как Николаевская крепость (Николаевский редут). Уже вскоре честолюбивый и жестокий Коновалов решил полностью подчинить себе маленькую артель «старожилов» Коломина, у которого к этому времени осталось всего 27 русских. Последний жаловался своему хозяину П. С. Лебедеву-Ласточкину, что Коновалов «восхотел нас вовсе в рабство себе поработить, пресек все пути пользоваться от иноверцов (туземцев. — А.Г.), в места, где корм заготовляется, себе присвоил, людей у меня оставшихся захватывает к себе и увечит, а с иноверцами поступает варварски»{599}. Притеснения Коновалова и его людей заставили Коломина с оставшимися у него промышленниками и преданными туземцами искать покровительства у «шелиховцев», тем более что сам Григорий Иванович был компаньоном Лебедева-Ласточкина при снаряжении галиота «Св. Георгий» (Шелихову принадлежало 13 паев, Лебедеву-Ласточкину — 37, а остальные паи были распределены между мелкими вкладчиками){600}. 

 

                                                       рыболовный турнир на Аляске                                                   

2. Усиление «лебедевцев» на Аляске и обострение борьбы за промысловые угодья. Начало кораблестроения в Русской Америке и появление первых байдарочных флотилий у берегов Юго-Восточной Аляски

В то время под управлением А.А. Баранова находилось всего около 160 русских, тогда как у главных конкурентов — «лебедевцев» — после прихода к ним в 1792 г. из Охотска судна «Св. Иоанн Богослов» под командованием подштурмана С. К. Зайкова было уже не менее 200 промышленников{}. Такие значительные силы позволили «лебедевцам» не только прочно укрепиться в зал. Кука, где они основали еще одно поселение на его северном берегу в зал. Туюнак, но и начать продвижение на соседние территории. Отряды «лебедевцев» проникли на оз. Илиамна и построили там небольшую крепость{}. Именно с Илиамны отправился в свой поход в глубь Аляски «лебедевский» промышленник Василий Иванов. Его экспедиция на северо-запад продолжалась, судя по новейшим данным, с 25 декабря 1792 г. по 17 апреля 1793 г., причем он доходил не только до Юкона, но, возможно, даже до южного побережья зал. Нортон{}. Это  был первый европеец, побывавший, очевидно, в устье величайшей реки Аляски — Юкона. Правда, поход Иванова не вызвал существенного продвижения «лебедевцев» на север — их больше привлекало южное направление. Это объяснялось, во-первых, тем, что к северу от п-ова Аляска не водился калан, а именно его шкурки ценились превыше всего на пушных рынках Китая и России. Во-вторых, стремление «лебедевцев» проникнуть к югу вдоль северо-западного побережья диктовалось почти полным истреблением калана в зал. Кука и решимостью опередить конкурентов — «шелиховцев» — в захвате новых промысловых угодий. Еще в сентябре 1792 г. сменивший Коновалова передовщик Амос Балушин с крупным отрядом «лебедевцев» на нескольких байдарах отправился на разведку по следам Баранова в зал. Принс-Уильям. Претерпев в пути голод и лишения, он побывал в «аманаченных» Барановым селениях чутачей, где оставил на зимовку трех русских промышленников.
Весной 1793 г. «лебедевцы», по сведениям Баранова, опять отправились в поход в зал. Принс-Уильям и опустошили на этот раз два селения чугачей, «увезя, — как писал Баранов, — всех от мала до велика с собою на Грековский (о-в Грин, — А.Г.), где они... отабори-лись, держа тех Чугач жен и детей под стражею, разъезжали с мущинами склонять других жил (селений. — А.Г.) обитателей, но в том удачи им было мало где разве нечаянно найти и напасть удавалось, тех захватывали, но множество еще оставалось народов целыми жилами непреклонных и укрывающихся от их свирепства»{613}. Покорение воинственных чугачей зал. Принс-Уильям было нелегким делом. «Отряд Лебедева-Ласточкина, там водворившийся, — сообщал К. Т. Хлебников, — будучи довольно силен и вооружен, долго им сопротивлялся и только после многократных и сильных отражений Чутачи могли быть усмирены»{}. Напрасно Баранов неоднократно просил «лебедевцев» предоставить «вольность» жителям хотя бы одного из примиренных им в 1792 г. селений чугачей. В ответ он получал только ругательства и угрозы. Подчинение туземцев было жизненно необходимо как «лебедевцам», так и «шелиховцам», поскольку именно они не только добывали для русских основную массу пушнины, но и снабжали их продовольствием, частично одеждой (парки, камлеи), а также участвовали во всех основных работах (перевозка грузов, строительство и т. п.). []

                                                       бухта Вознесения                                                                   

Обострение конкурентной борьбы, истощение пушных ресурсов в местах активного промысла и настоятельные рекомендации Г.И. Шелихова по дальнейшему хозяйственному освоению Аляски вынудили Баранова предпринять активные шаги в этом направлении. Во второй половине апреля 1793 г. он отправил бриг «Орел» под командованием Шилдза для открытия островов к юго-востоку от Кадьяка с предложением после поисков идти в Воскресенскую бухту [167] на южном берегу п-ова Кенай, где Баранов намеревался основать новое селение и верфь для постройки судна. Это место было выбрано не случайно: в окрестностях бухты рос лес, годный для кораблестроения; кроме того, здесь же располагался удобный перенос из зал. Кука в зал. Принс-Уильям, которым часто пользовались «лебедевцы». Заняв Воскресенскую бухту, Баранов значительно затруднил им сообщение между собой. Наконец, поселив здесь артель, «лебедевцы» смогли бы окончательно поставить под свой контроль весь зал. Принс-Уильям вместе с его обитателями — эскимосами-чугачами. Поэтому во второй половине мая Баранов послал в Воскресенскую бухту галиот «Св. Симеон», на котором находились люди, продовольствие и необходимые материалы для постройки селения и судна, а 1 июня он сам прибыл туда для руководства работами. Промышленники были недовольны заданием главного правителя. Работы над обустройством Воскресенского редута и заложенного тут же трехмачтового судна «Феникс»{624} отвлекали их от основного занятия — приобретения пушнины у туземцев, что значительно снижало их будущие доходы. Помимо этого «лебедевцы» проводили среди служащих компании Голикова — Шелихова враждебную агитацию. Среди промышленников, занятых на строительстве в Воскресенской бухте, возник заговор, который Баранову удалось предотвратить лишь личным присутствием и собственным примером перенесения трудностей{625}.
Вскоре после приезда в Воскресенскую бухту Баранов отправил на промыслы и разведку в район Якутата партию из 360 кадьякцев на 180 двухлючных байдарках во главе с Егором Пуртовым и еще тремя русскими. «Лебедевцы» во главе с передовщиком Балушиным пытались чинить этой партии препятствия во время следования по зал. Принс-Уильям. К этому времени они уже отстроили новую укрепленную факторию на о-ве Хинчинбрук в зал. Нучек, названную крепостью Константина и Елены (известную еще как Константиновский редут и Нучек). Местные эскимосы чугачи не были еще полностью подчинены: весной 1793 г. они напали на артель «лебедевцев» и убили 10 промышленников. 
Часть чугачей спасалась от преследования «лебедевцев» в районе устья Медной реки (р. Коппер). Флотилия [168] Пуртова, благополучно миновав его, двинулась вдоль побережья на юго-восток. Из сохранившегося в архиве рапорта Е. Пуртова А.А. Баранову о ходе и итогах этой экспедиции следует, что партий занималась промыслом у о-ва Каяк, а затем обследовала противолежащий берег материка. В устье довольно большой реки (очевидно, р. Калиах) участники экспедиции обнаружили покинутое селение местных индейцев эяков, а поднявшись вверх по течению на 20-25 верст, нашли также оставленную обитателями индейскую крепость. Самих эяков им встретить не удалось: индейцы скрылись, вероятно опасаясь враждебных намерений многочисленных пришельцев. После осмотра крепости партия отправилась к зал. Якутат, где некоторое время занималась промыслом, а затем в июле 1793 г. возвратилась на Кадьяк.

                                            ансамбль балалаечников,  Кадьяк                                                      

Между тем Баранов и Шильц все лето с большими трудностями продолжали строительство Воскресенского редута и «Феникса» (рис. 29). Не хватало необходимых для оснастки судна материалов: железа, смолы, снастей, парусов. Якоря пришлось выковать из якоря, потерянного экспедицией Лаперуза в зал. Льтуа, который был доставлен на Кадьяк еще в 1788 г. экспедицией Бочарова — Измайлова. Недостаток белой смолы заставил Баранова уже зимой на Кадьяке изобрести собственный рецепт смеси для обмазки корпуса судна. Осенью работы на эллинге были приостановлены, и Баранов отправился в Павловскую гавань, оставив на зимовку в Воскресенском редуте партию промышленников во главе с прапорщиком Иваном Родионовым{628}. В течение зимы 1793/94 г. до самого марта этот гарнизон оказался совсем отрезанным от Кадьяка — сильные штормы сделали невозможным какое-либо сообщение с Павловской гаванью. Люди в редуте стали голодать и едва не взбунтовались. Лишь твердая позиция Родионова, а затем прибытие в мае 1794 г. самого Баранова погасили бурлившее в промышленниках недовольство.
В конце сентября 1794 г., вскоре после возвращения А.А. Баранова на Кадьяк, туда пришел галиот «Три Иерарха» (иногда именуемый «Три Святителя») под командованием Г. Г. Измайлова. Через месяц, 24 октября, до Павловской гавани с трудом добралось другое судно — «Св.  Екатерина», ведомое штурманом ГЛ. Прибыловым. На этих судах помимо значительного подкрепления в виде 123 промышленников; Шелихов послал Баранову группу из 45 «посельщиков» (поселенцев, среди которых были женщины и дети) для организации на Аляске сельскохозяйственной колонии и ремесленного центра. Эти люди из числа сосланных на поселение в Сибирь были переданы правительством Шелихову по протекции иркутского генерал-губернатора И. А. Пиля, рассматривавшего Аляску как своего рода восточную границу своей обширной губернии. Помимо промышленников и посельщиков на Кадьяк прибыла «духовная миссия» во главе с архимандритом Иоасафом для обращения в православие местных туземцев, а также еще несколько человек, включая передовщика «лебедевцев» Григория Коновалова, вновь посланного своим хозяином в Америку. Всего на двух! судах на Кадьяк прибыло около 182 русских и 10 кадьякцев, побывавших в Сибири.
Вместе с людьми А.А. Баранов получил от Шелихова детальные инструкции по дальнейшей колонизации Америки. Одной из важнейших задач он считал основание на Американском материке крупного российского селения и превращения его в будущем в колониальный центр. Эту задачу правительство поставило перед иркутским генерал-губернатором, а тот переадресовал ее Шелихову в соответствующем ордере от 12 мая 1794 г. {639} Согласно плану Шелихова (повторявшему в основных чертах «ордер» И. А. Пиля), который Баранов получил в письме от 9 августа 1794 г. {640}, ему предписывалось заложить на материковом берегу крепость (наименовав ее «Св. Екатерина» в честь императрицы), а рядом — селение с претенциозным названием «Славороссия», которое в архитектурном и бытовом отношении должно было стать образцом для других российских поселений на Аляске (в письме Шелихов предлагал даже оставить в селении три-четыре места, «на коих со временем можно было воздвигнуть обелиски в честь российских патриотов», имея в виду, очевидно, свою «скромную» персону). Новая колониальная столица должна была, по мысли Шелихова, превратиться в центр по распространению хлебопашества и скотоводства; здесь же предполагалось наладить кораблестроение, металлургическое, кожевенное, гончарное и другие ремесла. Для этого Баранов должен был расселить в новом поселении хлебопашцев и ремесленников из числа присланных ему посельщико. Последним для помощи в работах [173] и охраны должно было быть придано около 30 промышленников. Для распространения цивилизации среди местного населения Шелихов советовал Баранову поселить вместе с русскими туземцев и выкупленных у них пленных (т. е. каюров), а также стараться «обженить на хороших американских девках» холостых посельщиков — специально для этого Шелихов прислал из Охотска подарки для будущих супругов.

Амбициозная программа Шелихова не ограничивалась строительством нового колониального центра, а включала также основание русского поселения на о-ве Уруп Курильской гряды, где он предполагал основать еще одну сельскохозяйственную колонию. Для организации пушного промысла на Курилах Шелихов просил Баранова прислать туда не менее 50 алеутов с семьями, «договоря их за плату»{643}. От последнего Шелихов требовал также организации новых исследовательских экспедиций на северо-западное побережье, чтобы, как писал он, «по всей возможности предупредить иностранные державы». Одновременно Шелихов предпринял шаги к окончательному захвату промыслов на Алеутских о-вах, учредив для этого особую Северную американскую компанию, которая должна была базироваться на Уналашке, а сфера ее деятельности — охватывать не только восточные Алеутские о-ва и о-ва Прибылова, но и материковый берег Америки от п-ова Аляска до Берингова пролива. Поэтому летом 1794 г. Шелихов отправил из Охотска на Уналашку галиот «Св. Симеон» с более чем 70 промышленниками во главе с передовщиком В. П. Меркульевым{644}. В следующем году он организовал Атхинскую компанию, послав на о-в Атха артель из 41 промышленника на судне «Доброе предприятие Св. Александры», которая вела промысел на Западных Алеутах. Несколько позднее, в том же 1795 г., еще одна группа промышленников и 3 семьи посельщиков (всего 35 мужчин и 3 женщины) под начальством передовщика Звездочетова были направлены на о-в Уруп Курильской гряды{645}. Эти люди составили ядро Курильской компании Г.И. Шелихова.
Однако именно руководимая А.А. Барановым крупнейшая Северо-Восточная компания находилась на главном направлении экспансии в Америке. Грандиозные проекты Шелихова по исследованию и охвату всей северной части Тихого океана русскими поселениями требовали значительного количества морских судов. В связи с этим уже зимой 1794/95 г. Шильц по просьбе Баранова построил на о-ве Еловый близ Кадьяка два маленьких судна — одномачтовый куттер «Дельфин» и шебекку «Ольга», служившую «флагманским» кораблем Баранова на протяжении нескольких последующих лет. 
Опираясь на советы Шелихова, главный правитель пытался наладить в колониях и металлургическое производство. Еще в 1793 г. он сам сковал несколько железных прутов из железной руды, найденной на п-ове Кенай, а зимой 1794/95 г. на Кадьяке были отлиты медные колокола для церкви. Для получения самородной меди Баранов хотел проникнуть на Медную реку, славившуюся среди туземцев этим металлом. «О меди Американской давно есть мое намерение забраться на Медную реку, — писал он Г.И. Шелихову, — поднесь бешеные Лебедевские делали преграды и не знаю, будет ли лучше...».

                                               маленький остров в нацпарке Кенаи                                                   

3. Взаимоотношения с туземцами Русской Америки:

система эксплуатации коренного населения
Положение аборигенов в российских колониях не могло не вызывать сочувствия. Даже сам Баранов признавал это в одном из писем к Шелихову: «Представьте себе бедных иноверцов, едущих туда и обратно (с Кадьяка до Якутата. — А.Г.) 2000 верст в тесной байдарке без помощи парусов на гребках (веслах. — А.Г.), претерпевающих голодовку по недостатку на пути кормов, а по мало имению тем берегом пристаней часто погибающих от бурливости моря, а притом и на непримиренных берегах со всегдашнею опасностию от нападения кровожаждущих тамо народов производить они промысел должны...»{650}.
К середине 1790-х гг. система эксплуатации коренного населения приобрела уже довольно законченный вид. Она основывалась на сочетании методов экономического и внеэкономического принуждения. Их соотношение является пока малоисследованной проблемой: диапазон мнений ученых по этому вопросу весьма значителен. Он имеет, однако, принципиальное значение, так как речь идет о самом характере русской колонизации. Ведь именно труд аборигенов на пушных промыслах был фундаментом существования российских колоний в Америке, а туземцы составляли подавляющую часть их населения (имеются в виду народы, подчиненные русскими, — алеуты, кадьякцы, аляскинцы, чугачи и танаина). Соотношение подвластных туземцев к числу русских промышленников составляло в тот период примерно 25 к 1.
Историю Русской Америки невозможно понять без анализа взаимоотношений пришельцев с коренным населением. В довоенной советской историографии и работах некоторых зарубежных авторов получила распространение точка зрения, что туземцы в Русской Америке подвергались жестокой эксплуатации и фактически находились на положении рабов{651}. Совсем иная оценка содержится в ряде трудов отечественных историков и этнографов послевоенного периода. По их мнению, русская колонизация в отношении коренного населения носила бол ее мягкий и прогрессивный характер, чем испанская, английская или американская, а среди методов эксплуатации аборигенов преобладала капиталистическая система вольного найма и неэквивалентного торгового обмена{652}. Иными словами, российская колонизация Нового [176] Света была капиталистической. С этим, однако, согласиться нельзя. Дело обстояло куда сложнее. Хотя некоторые элементы капиталистических отношений явно прослеживались в российских колониях того времени, они касались аборигенов незначительно. Последние обязаны были и в 1790-х гг. вносить натуральную подать (ясак), пусть и в небольшом объеме, в пользу русского царя. Часть туземцев, составлявшая, видимо, от Vg до V12 взрослого населения, входила в своеобразное сословие каюров, которые по своему положению были фактически рабами, поскольку за свой труд не получали почти ничего, кроме одежды и пищи. Основную же массу туземных работников представляли «вольные алеуты» — в этом словосочетании слово «алеут» утеряло свою этническую окраску и превратилось в обозначение наемного (только формально) работника купеческих компаний. Правда, условия этого найма были весьма своеобразны. Промышленники «задалживали» туземцев, выдавая им перед промыслом различные товары (медные котлы, хлопчатобумажную материю, одежду и т. п.), и отправлялись с ними на промысел в байдарочных партиях{653}.
Эти экономические отношения, сложившиеся еще в 1770-х гг., с течением времени приобрели оттенок принуждения: туземцам выдавался (часто довольно произвольно) минимум товаров, продуктов и одежды весьма ограниченного ассортимента (нередко это были результаты труда каюров), так как европейских товаров в русских колониях хронически не хватало. Участие же в промысловых партиях превратилось в обязанность, хотя внешне все выглядело как при капиталистической системе вольного найма. Элементы экономического закабаления продолжали сохраняться в рудиментарной форме во время самого промысла. Так, участники экспедиции Дж. Ванкувера отмечали, что перед охотой на калана начальник партии Е. Пуртов раздавал партовщикам табак{654}. Последний превратился в действенный стимул к труду. Г.И. Давыдов свидетельствовал: «Островитяне чрезвычайно пристрастились к табаку: без него почти быть не могут и жившие по далее, не имея возможности получить оный, всегда бранят русских, за чем они их к тому пристрастили»{655}. За добытую на морском промысле пушнину туземцы получали от промышленников бисер, бусы, разного рода одежду и табак по очень высоким (в сравнении с рыночной стоимостью мехов) расценкам. По аналогичным ценам приобреталась пушнина у туземцев, занимавшихся добычей сухопутных животных. Так, танаина и чугачи получали за двух больших речных бобров всего фунт табака, за шесть бобров — один аршин фриза, а за нитку бисера длиной в [177] сажень русские требовали целого бобра{656}. Низкие расценки на пушнину поддерживались не только дефицитом европейских товаров в Русской Америке, но и монополией немногочисленных купеческих компаний на их доставку и продажу (эта монополия стала абсолютной после образования Российско-американской компании). Кроме того, подвластным туземцам запрещалось променивать пушнину любым торговым конкурентам. Г. А. Сарычев отмечал в начале 1790-х гг., что кадьякцы ничего не предлагали членам экспедиции Биллингса, «как видно из боязни русских промышленников, которые, кроме себя, другим продавать запрещают»{657}.

 

                                                       русские староверы в Николаевске                                              

4. Промысловая деятельность русских и географические исследования в Юго-Восточной Аляске. Основание крепости и селения у зал. Якутат

Было бы неверным считать, что эксплуатации и лишениям подвергались только коренные жители Русской Америки. Жизнь на Аляске была суровой для всех. Русские промышленники также страдали от тяжелого труда, голода и болезней, хотя и в меньшей степени, чем аборигены. В марте 1795 г. Баранов столкнулся с волнениями среди промышленников, недовольных результатами раздела Шелиховым пушного промысла за предыдущий период, его многочисленными [179] злоупотреблениями и обсчетами{662}. Баранову и на этот раз с трудом удалось погасить недовольство людей, признав справедливость ряда их претензий{663}. Ему стоило немало труда склонить уговорами наиболее трудолюбивых и порядочных работников остаться в Америке дольше предусмотренного в контрактах срока; для поощрения в службе Баранов вынужден был делать подарки мореходам и туземцам за свой счет.
Весной 1795 г. он послал с Кадьяка крупную байдарочную флотилию под командованием Е. Пуртова и М. Кондакова на промыслы в район Якутата по уже проторенному пути. Затем в июне из Павловской гавани вышел одномачтовый куттер «Дельфин», на котором Дж. Шильц уже не в первый раз пытался обнаружить землю к югу от Кадьяка. После неудачных поисков он зашел в зал. Букарелли на западном побережье о-ва Принц Уэльский, а затем возвратился на Кадьяк, посетив на обратном пути Воскресенский редут{664}. Тем временем корабль «Феникс» под командованием Г. Г. Измайлова ушел в июне в Охотск с грузом пушнины на 276 550 руб. Всего же за период с 20 июля 1791 г. по 1 мая 1795 г. Северо-Восточная компания приобрела более 3800 шкурок калана, 2000 выдр, более 8500 лисиц и много других мехов{665}.
В мае 1795 г. Баранов, стремясь «упредить» «лебедевцев» в освоении северо-западного побережья, послал маленькую артель промышленников под начальством прапорщика Родионова для строительства поселения к юго-востоку от зал. Принс-Уильям на материковом берегу в районе мыса Саклинг. Новое селение было названо «Сймеоновским». Одновременно Баранов предпринял шаги к основанию еще одного поселения в зал. Якутат. С этой целью он отправил с Кадьяка галиот «Три Иерарха» под командованием Г. Л. Прибылова, на котором находились посельщики во главе с И. Г. Поломошным. Сам Баранов, выйдя в июне из Павловской гавани на судне «Ольга», зашел сначала в зал. Кука, а затем в зал. Принс-Уильям, где встречался с промышленниками компании Лебедева-Ласточкина, опять «бунтовавшими» против Коновалова. Незадолго до [180] этого, в мае 1795 г., группа «лебедевцев» во главе с передовщиком Самойловым{666} предприняла неудачную попытку проникнуть в долину р. Коппер (Медная) из Константиновского редута. В одном из своих неопубликованных писем Баранов сообщал: «... Из Чугач с Нучика забрались было 11 человек лебедевских удальцов, кои наделав многие пакости (местным индейцам атна. — А.Г.) были все до одного тиранены и убиты несмотря на то, что несколько детей того народа в аманатах находилось...»{667}.
Тем временем промысловая партия Пуртова, прибыв в Якутат раньше судов Прибылова и Баранова, была враждебно встречена тлинкитами, недовольными массированным вторжением в их угодья незваных пришельцев. Партовщикам пришлось спасаться бегством, и большая часть байдарочной флотилии, не останавливаясь в Якутате, проследовала далее на юг до зал. Льтуа. Часть партовщиков, испугавшись нападения якутатцев (благодаря торговле с англичанами у них уже появились ружья), бежала назад в зал. Принс-Уильям, где в это время находился Баранов. Ему удалось перехватить часть беглецов. «За побег из Якутата кенайского тоена, — писал он, — я велел наказать его слегка и остричь половину бороды и усов, в предупреждение беспорядков на будущее время, ибо он первый показал дурной пример и уехал самовольно с десятью байдарками кенайцев, чрез что лишил компанию промысла»{668}.
В середине июля в Якутат прибыл сам Баранов, который, объездив все окрестности залива, нашел наконец удобное для поселения место. Недалеко от берега океана была заложена крепость, а на некотором расстоянии от нее, у устья маленькой речки, — селение. Крепость в источниках и литературе обычно обозначается как «Якутатская» или просто «Якутат», а селению Баранов предпочел дать более скромное, чем предписывал в свое время Шелихов, название, наименовав его Новороссийским (вместо «Славороссия»). Крепость состояла первоначально из легких деревянных заграждений («рогаток») [183] и трех батарей, окруженных валом и рвом, а селение — из избы с двумя пристроенными амбарами, один из которых был укреплен и имел батарею из легких пушек. Кроме того, в селении были построены склад на столбах для хранения продовольствия («лабаз»), кузница, кухня, коптильня, баня и казармы. На речках близ поселения были сооружены два рыбных запора{678}. В строительстве принимало участие около 80 русских и несколько десятков партовщиков, оставленных здесь для промысла и заготовки рыбы. Тлинкиты в то время не беспокоили поселенцев. По словам очевидца событий Ф.А. Кашеварова, «колоши тогда не смели пошевелиться против русских, а однако ж партовщиков временно захватывали и обижали, но вскоре отдавали и удовольствовали»{679}.
Тлинкиты, видя, что на их территории начинают селиться русские, решили установить с ними добрососедские отношения: в этот период они, видимо, опасались столь многочисленных и хорошо вооруженных пришельцев. С большой церемонией к Баранову явился «главный тоен» Якутата по имени Хаткейк (Хаткеек), который в документах упоминается также под прозвищами «Старик» и «Тоен». Во время торжественной встречи Баранов, не довольствуясь заверениями в дружбе, попросил старого вождя дать в аманаты его родственников. Индейцы выдали ему новых заложников вместо сына вождя, зимовавшего с Барановым на Кадьяке, где тот был окрещен и получил имя «Федор». Не исключено, что именно под нажимом Баранова, заинтересованного в создании прослойки лояльных туземных вождей, старый Хаткейк передал тоену Федору свою власть, причем ему была вручена бумага, удостоверявшая его звание. В это же время выдали аманатов и эяки, жившие в глубине зал. Якутат, получив от Баранова письменные гарантии, «что они не будут подвергаться от русских никаким обидам и притеснениям»{680}.

Одной из основных обязанностей Баранова как главного правителя продолжала оставаться организация промысла каланов, который был основой экономики русских колоний. Поскольку зверь в старых промысловых угодьях был уже почти полностью выбит, Баранову приходилось отправлять байдарочные флотилии все дальше и дальше на юго-восток вдоль северо-западного побережья. Весной-летом 1797 г. возглавляемая Иваном Родионовым «главная» партия из 400 двухлючных байдарок под прикрытием брига «Орел» под командованием Дж. Шильца доходила на юг до района о-ва Ситха, откуда на Кадьяк была доставлена богатая добыча (около 2 тыс. каланьих шкур, не считая шкурок молодых животных){692}. Баранов с удовлетворением доносил хозяевам своей компании: «Промысла у нас благодарение творцу благодеющему приобретены поднесь безбедные — по 18 больших бобров на паи досталось, кроме кошлоков, медведков, хвостов, лисиц, выдр и прочих мелочей...»{693} Вообще с организацией дальних экспедиций на юго-восток добыча пушнины стала заметно более продуктивной, чем в предыдущий период (1791-1795). За три года, с мая 1795 г. по май 1798 г., было добыто каланов почти в 2 раза больше, кошлоков — почти в 5 раз, а медведков — в 8 раз{694}.

 

                                                    город Джуно - столица Аляски                            

5. Конец «лебедевской» компании в Америке. 
Трудности и успехи А.А. Баранова

Совсем иначе шли дела у «лебедевцев». Отсутствие регулярного сообщения с Охотском, подкрепления и помощи оттуда, внутренние раздоры и безначалие послужили причиной упадка некогда могущественной компании П. С. Лебедева-Ласточкина. Жестокое отношение к туземцам провоцировало выступления последних. В июне 1797 г. индейцы атна уничтожили артель «лебедевцев» в устье Медной реки, [187] а всего там и в зал. Принс-Уильям от рук туземцев погибло более 20 русских промышленников{695}. Эти потери и общее тяжелое положение заставили «лебедевцев» оставить Константиновскую крепость, которая тут же была занята людьми А.А. Баранова. Главный правитель летом лично прибыл туда для лучшего обустройства дел{696}. Многие из находившихся еще в Константиновской крепости промышленников компании Лебедева-Ласточкина поступили на службу к Баранову, а остальные (19 человек) во главе с Коноваловым отправились на галиоте «Св. Георгий» в Охотск{697}.
Внимания Баранова требовало и поселение в Якутате. Для его подкрепления начальник «главной» партии Родионов на обратном пути с промыслов оставил здесь 20 байдарок с 40 кадьякцами. Сам главный правитель намеревался побывать в Якутате в будущем, 1798 г. Он не видел перспектив у сельскохозяйственного поселения, так как многочисленные опыты показали, что зерновые не вызревают у 60° с. ш. По его мнению, хлебопашество было возможно в лучшем случае на широте зал. Букарелли (55° с. ш.). Только картофель, репа, редька, свекла и морковь давали неплохие урожаи. Поэтому поселение в Якутате оставалось для компании убыточным, отвлекая для своего обеспечения людей, продовольствие, материалы и суда, необходимые в других местах. В Новороссийском селении осталось к этому времени только 14 посельщиков с женами и детьми, да и среди них многие были больные и дряхлые, так что, как считал Баранов, «едва ли без упадку год обойдется»{701}. Единственным резоном содержать поселение в Якутате было сохранение его как склада промыслов и места отдыха партовщиков на пути в проливы архипелага Александра. Кроме того, у Баранова были слабые надежды на развитие здесь торговли с различными группами тлинкитов, и прежде всего с чилкатцами. Впрочем, торговать с индейцами было почти нечем, так как европейских товаров в колониях систематически не хватало, особенно материи и одежды. Необходимо, писал Баранов хозяевам компании, прислать в колонии не менее 2 тыс. аршин сукна «для вымена от колюжских и чилхатских народов промысла, кои на наши китайки, дабы (хлопчатобумажные материи. — А.Г.) и платья мало смотрят и увозят назад бобры; меняются с англичанами их каждогод-но посещающими, да и здешние (алеуты и кадьякцы. — А.Г.) уже на китайки не такими глазами смотрят, как прежде, а от колюж же английское суконное платье выменивают»{702}.
В это же время Баранов послал подпоручика Талина на бриге «Орел» к о-вам архипелага Александра до зал. Букарелли для основательного их картографирования. Талин должен был, кроме того, разместить там «государственные секретные знаки» (металлические «доски») и, как писал Баранов, «тем предупредить аглицкой нации на тот край дальнейшую предприимчивость»{709}: В письме к И.Л. Голикову и Н.А. Шелиховой он просил их ходатайствовать перед царским двором о запрете англичанам торговать в районе архипелага Александра. Его заветной целью был зал. Нутка на западном побережье о. Ванкувер, открытый еще в 1778 г. английским капитаном Дж. Куком. Баранов мечтал соединить Кадьяк с Нуткой цепью русских факторий и полностью присоединить к России эту часть северо-западного побережья. По его проекту, для занятия новых территорий и строительства редутов на Медной реке и в зал. Ситха и Букарелли требовалось от 485 до 500 русских промышленников. Для реализации этих ближайших задач людей у Баранова было явно недостаточно, тем более что весной 1798 г. затонула байдара с 12 промышленниками. Кроме того, из-за недостатка мореходных судов Баранов был не в состоянии отрядить судно на Курильские о-ва и к Берингову проливу, чего требовали от него хозяева компании. Не без иронии он писал им, что провозглашать на бумаге амбициозные проекты совсем не то, что воплощать их в жизнь, «ибо комнатная теория пылких умоначертаний не всегда бывает в опытности действительно таковою»{710}. Сам Баранов просился в отставку, так как стал, по его [191] словам, уже стар и болен, хотя он и готов был остаться в Америке еще на 2-3 года советником при новом главном правителе. Он и не подозревал тогда, что ему предстоит возглавлять русские колонии еще долгих 20 лет.
Весной 1798 г. А.А. Баранов стал фактически правителем Аляски. В результате мощного восстания индейцев танаина, которое явилось одним из наиболее значительных выступлений аборигенов в истории Русской Америки, компания П. С. Лебедева-Ласточкина потерпела окончательное поражение. Это было вполне закономерно. Оставаясь в зал. Кука, «лебедевцы» оказались отрезанными от новых промысловых угодий на северо-западном побережье и несколько лет уже не получали подкреплений из метрополии. Не имея товаров для вымена пушнины, «лебедевцы», видимо, стали силой отнимать ее у индейцев, что, очевидно, и послужило главной причиной восстания танаина в марте — апреле 1798 r. 

                                                           Полярное сияние на Аляске                                                        

Индейцы уничтожили крепость «лебедевцев» на оз. Илиамна вместе со всем гарнизоном (12 русских промышленников), их поселение в зал. Туюнак (Туюнакскую артель) и осадили Николаевский редут. Всего от рук восставших погибло около 25 русских промышленников и до сотни преданных им туземцев{712}. Лишь своевременное прибытие вооруженного отряда «шелиховцев» из Александровского редута во главе с В. И. Малаховым, разогнавшим индейцев, спасло остатки «лебедевцев» в Николаевском редуте от верной гибели{713}. Вскоре, в мае 1798 г., большая часть их навсегда покинула Аляску на судне «Св. Иоанн Богослов»{714}, а остальные перешли на службу к Баранову, занявшему Николаевский редут.
Уход «лебедевцев» с Аляски и утверждение фактической монополии компании Н.А. Шелиховой и И.Л. Голикова практически совпал по времени с окончательным слиянием различных купеческих компаний [193] в единую Соединенную Американскую компанию. Фигурально выражаясь, монополия утвердилась по обе стороны Тихого океана. В связи с этим было реорганизовано управление колониями и учреждены две конторы с подчиненными «отделами» (областями), куда входили обширные территории освоенных русскими земель и островов. Во главе первой, уналашкинской конторы, с центром на одноименном острове, был поставлен иркутский купец Емельян Григорьевич Ларионов{718}. Кадьякскую контору с центром в Павловской гавани возглавил А.А. Баранов. Граница между Уналашкинским и Кадьякским отделами проходила по оконечности п-ова Аляска — материковые земли и острова к востоку входили в Кадьякский отдел, а все Алеутские о-ва и о-ва Прибылова — в Уналашкинский. Впрочем, это территориально-административное деление просуществовало совсем недолго.
В то время как остатки «лебедевцев» бесславно покидали Америку, Баранов отправил в Охотск корабль «Феникс» под командованием Дж. Шильца с грузом пушнины на огромную сумму — 525 937 руб. В том же 1798 г. другое судно «шелиховской» компании — «Предприятие Св. Александры» — вывезло из Америки мехов на 431 931 руб. 50 коп. {719} Эти цифры не идут ни в какое сравнение с небольшими суммами, полученными другими купеческими компаниями, еще продолжавшими вести промысел на Алеутских о-вах. Так, судно компании иркутских купцов Киселевых «Св. Зосим и Савватий» вывезло с островов в 1797 г. мехов всего лишь на 33 860 руб. {720}
В 1798 г. Баранов так и не успел выполнить свое намерение лично посетить Якутат — в конце сентября он отправился из Кон-стантиновского редута прямо на Кадьяк. Уже из Павловской гавани он писал Кускову о неутешительном положении поселения в Якутате и неутихавшем конфликте двух здешних начальников — Поломошного и Ларионова, в который помимо промышленников и посельщиков были втянуты даже местные индейцы: «Поломошный и Ларионов сюда ни один не рассудили следовать, а остались там опять оба враждовать и расстраивать заведение к моему прискорбию. Русские и народы тамошние с тайоном Федором, заказывая, просят побывать мне самому, поставить лучший, нежели ныне там порядок»{727}.
Якутат был преддверием богатого каланом северо-западного побережья Америки. Следующим шагом Баранова, объединившего под [195] своей властью все восточные поселения Русской Америки, должно было стать основание там новой русской колонии.
Таким образом, в 1798 г. заканчивается важный этап истории Русской Америки, начавшийся с отъезда Г.И. Шелихова в Охотск и появления «лебедевцев» на Кадьяке в 1786 г. За это время в Юго-Восточной Аляске возник целый ряд новых русских поселений, а американское побережье и воды от зал. Принс-Уильям до центральной части архипелага Александра превратились в главные промысловые районы для огромных байдарочных флотилий, руководимых русскими промышленниками.

 

____________________________________________________________________________________________________________________

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
 Русские промышленники на Аляске в конце XVIII в. Начало деятельности А. А. Баранова
 Аронов В. Н. Патриарх Камчатского мореходства. // «Вопросы истории рыбной промышленности Камчатки»: Историко-краеведческий сб. — Вып. 3. — 2000.
Вахрин С. Покорители великого океана. — Петропавловск-Камчатский: Камштат, 1993.
https://militera.lib.ru/explo/ira/1_05.html
 Свердлов Л. М. Русское поселение на Аляске в XVII в.? // «Природа», 1992. № 4. — С. 67-69.
Валерий Нечипоренко. Большое золото Аляски. // Журнал «Колумб» № 7, 2005
Окладников А. П., Васильевский Р. С. По Аляске и Алеутским островам / Сибирское отделение АН СССР. Институт истории, филологии и философии.. — Новосибирск: Наука, Сибирское отд-ние, 1976. — 168 с. — (Научно-популярная серия). — 71 650 экз. (обл.)
Аляска (штат США) — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание)
Аляска // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Карта Аляски (англ.)
https://www.vokrugsveta.ru/
https://www.photosight.ru/
фото: Глеб Тагго, А.Сулоев, Р.Голубенко, И.Литвак, Ю.Овчинников, 

Достопримечательности Аляски.

География Аляски.