Клады Карелии

Тема кладов интересует многих. И очень многие люди посвящают свой досуг именно поискам кладов. Отпуска, выходные уходят на добывание карт, снаряжения, аммуниции и всего прочего, что может пригодиться в походе за синей птицей. 
Не думаю, что кладоискатели надеются обогатиться и преобрести несметные сокровища в один момент. За одну поездку в Тьмутаракань или куда еще подальше. Скорее ими движет людское любопытство, азарт, тяга к приключениям. В любом случае, люди это увлеченные, эрудированные и интересные. 
Времена обнаружения достаточно серьезных кладов уходят в прошлое. Шансов остается очень и очень мало. И даже современная техника, порой, кроме копеек советских времен не в силах чего-либо обнаружить. Но настоящих кладоискателей это не останавливает. 
 

 АНОМАЛЬНЫЕ ЗОНЫ КАРЕЛИИ -  ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО МЕГАЛИТЫ КАРЕЛИИ - ТУТ!

ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ В КАРЕЛИИ - ТУТ!

ДИВНЫЙ ОСТРОВ ВАЛААМ - ТУТ!

ТУРИЗМ В ЮЖНОЙ КАРЕЛИИ - ТУТ!

ГЕОГРАФИЯ КАРЕЛИИ - ТУТ!

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО КАРЕЛЬСКИМ ОЗЕРАМ - ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО БЕЛОЕ МОРЕ - ТУТ!

Где-то, под старой поветью, еще лежит ни кем не тронутый узелок с заветными "Екатерининками", а то и с золотыми червонцами. Кто знает... 
О кладах на территории Карелии информации не так уж и много. И связано это не столько в её отсутствии, как таковой, а в незначительном количестве самих кладов. Край таежный, малонаселенный, со сложным рельефом. Здесь не проходили какие-либо серьезные торговые пути. Нет торговых городов и крепостей. Да и войны велись больше по южным районам. Кому интересно вести боевые действия по пояс в болоте. 

Вот и осталась Карелия в стороне от повального кладозакапывания. Но в любом случае клады есть. И вероятность найти кубышку с монетами конца 19, начала 20 веков вполне реальная. Лично мне доводилось видеть в Заонежье, как вечерами, после рыбалки, мужики усердно натирали до блеска 10 копеечные монеты 1922-24 годов. Ломали дом, нашли на чердаке горшок. Всего около 3 кг мелочи. Было это в 1998 году, на Колгострове. Так что клады еще ждут своих хозяев.

  
 

 Наследство викингов
Петрозаводский археолог Андрей Спиридонов подсчитал количество обнаруженных кладов в республике и составил примерную схему их расположения. Ученый просто заносил случайные сведения о них в картотеку. Со временем у него накопилась информация о 30 достаточно полно документированных кладах X-начала XIX веков. Сравнительный анализ показал, что кладами чаще становились сбережения наших зажиточных предков, которые прятали свое «богатство» в момент опасности. Нередко «удобряли» почву сокровищами скандинавы. Викинги твердо верили: все, что они зароют в землю при своей жизни, будет с ними в мире ином. Самым богатым на сокровища сегодня по праву является район реки Свирь, чуть пониже речных порогов. Именно здесь в разное время были найдены сразу несколько кладов. Это и неудивительно, полагают археологи. Ведь само место обнаружения этих кладов указывает на их связь с пушным промыслом и торговлей в Прионежье. На этом же участке течения Свири в курганных могильниках X-XI веков изучены несколько богатых захоронений купцов и воинов. Например, горшок с 3280 арабскими, западно — и северно-европейскими монетами, выкопанный из земли в Лодейном Поле в 1878 году, весил четыре с половиной килограмма. 
А лодейнопольский клад из почти трех тысяч и нескольких обломков серебряных изделий, найденный в 1949 году при земляных работах, весил три с половиной килограмма. По ценам, общим для прибалтийских стран XI века, за марку серебра (около 200 граммов) можно было купить рабыню или двух коров, за полторы марки — раба, хорошую лошадь или десять свиней. Наконец, стоит упомянуть о  двух наиболее известных кладах, обнаруженных в свое время в Петрозаводске. Один из них был найден в середине XIX века в устье реки Неглинки солдатами при строительстве казармы, другой — в 1957 году на улице Свирской: 300 монет XVI-XVII веков. 
 

Монеты — на граммы
Впрочем, большая часть «карельских» кладов включает в себя не более 200 граммов монет. Скорее всего, эти деньги припрятали когда-то зажиточные крестьяне. Например, в 1874 году в семи километрах от Колатсельги на берегу реки Колаги был найден клад из 355 серебряных монет весом 150 граммов. Большая часть из них относилась ко времени царствования Михаила Федоровича Романова. В 1932 году в Нюрала рыли яму, и обнаружили 300 серебряных монет, относившихся к царствованию от Ивана Грозного до Михаила Федоровича. Эти экспонаты можно было увидеть в Карельском государственном краеведческом музее, пока в 1952 году их не похитили из фондов. А вот 300 монет эпохи Ивана Грозного, найденные в 1957 году в деревне Реболы на берегу Ледмозера, до сих пор хранятся в краеведческом музее.
 
МОНЕТНЫЕ КЛАДЫ КАРЕЛИИ
В Карелии было найдено 30 монетных кладов
Раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит\», — говорил Марк Твен. Как минимум 30 жителей Карелии оказались дома, когда к ним решила заглянуть госпожа Удача — в республике в разное время найдено 30 кладов X—начала XIX веков.
 

Котел с деньгами
Губернская краеведческая литература прошлого века сообщала о таких находках: в Повенецком уезде в д. Каччиевой, в четверти версты от церкви, в поле, до сих пор еще находят маленькие продолговатые серебряные монеты… В д.Манниевой, в одной версте от церкви, также находят в земле деньги, между деревнями Петелнаволоком и Маселгой, на пожне, каждую весну приносит водою на дорогу маленькие серебряные продолговатые монетки…», в Вытегорском уезде »один крестьянин д.Лемы сохой вытащил на поле из земли котел с деньгами\».

Следы былых находок хранились в мюнц-кабинете при губернской гимназии в Петрозаводске — в этой коллекции были серебряные деньги Великого Новгорода и Пскова, денежки великого князя московского Василия Дмитриевича, Бориса Годунова, Михаила Федоровича Романова и Алексея Михайловича.

Наиболее же точный учет счастливых находок велся только во второй половине XIX века. Именно тогда местные любители старины активно развернули свою деятельность, а в России была создана Императорская археологическая комиссия, на которую возложили функцию регистрации монетных кладов.

— Специально я не занимался темой кладов, — говорит петрозаводский археолог Андрей Спиридонов, — и никогда, к сожалению, сам клады не находил. Но случайные сведения о них заносил в картотеку. К 95-му году у меня уже была информация о 30 достаточно полно документированных кладах X—начала XIX веков. Тогда я и сделал обзор этих находок.

Оказывается, все карельские \»сокровища\» были найдены случайно. Никаких таинственных карт с указанием мест, где денежки зарыты, не существовало. А кладами чаще становились сбережения наших зажиточных предков, которые прятали свое \»богатство\» в момент опасности. Нередко удобряли почву сокровищами скандинавы. Викинги твердо верили: все, что они зароют в землю при своей жизни, будет с ними в мире ином. И зарывали. В основном монеты. Драгоценности, видимо, мужчины и в те времена предпочитали дарить женщинам, а не земле.

 
Четыре килограмма серебра

Самым щедрым на сокровища XI века оказался двадцатикилометровый участок реки Свирь, выше которого начинались опасные для судоходства речные пороги. Здесь найдены аж шесть кладов, четыре из которых обнаружили в Лодейном Поле, два — в Свирьстрое.

— Само место обнаружения этих кладов на естественном водном пути сообщения между Ладожским и Онежским озерами указывает на связь сокровищ с пушным промыслом и торговлей в Прионежье, — рассказал Андрей Михайлович. — На этом же участке течения Свири в курганных могильниках X-XI веков изучены несколько богатых захоронений купцов и воинов. О широком размахе торговли с Прионежьем говорят размеры некоторых из свирских сокровищ. Например, горшок с 3280 арабскими, западно— и северно-европейскими монетами, выкопанный из земли в Лодейном Поле в 1878 году, весил четыре с половиной килограмма. А лодейнопольский клад из почти трех тысяч и нескольких обломков серебряных изделий, найденный в 1949 году при земляных работах, весил три с половиной килограмма. По ценам, общим для прибалтийских стран XI века, за марку серебра (около 200 граммов) можно было купить рабыню или двух коров, за полторы марки — раба, хорошую лошадь или десять свиней.

Увы, таким состоянием обладали далеко не все наши предки. Большая часть находок — девять кладов — включает в себя не более 200 граммов монет. Эти денежки, видимо, припрятали зажиточные крестьяне. Например, в 1874 году в семи километрах от Колатсельги на берегу реки Колаги был найден клад из 355 серебряных монет весом 150 граммов. Большая часть из них относилась ко времени царствования Михаила Федоровича Романова. В 1932 году в Нюрала рыли яму, а обнаружили 300 серебряных монет, относившихся к царствованию от Ивана Грозного до Михаила Федоровича. Эти денежки можно было увидеть в Карельском государственном краеведческом музее, пока в 1952 году их не похитили из фондов. А вот 300 монеток эпохи Ивана Грозного, найденные в 1957 году в деревне Реболы на берегу Ледмозера, до сих пор хранятся в краеведческом музее.

Посолиднее выглядят находки из Винниц и Лижмы. В 1937 году в селе Винницы был найден клад из двух тысяч монет, чеканенных в правления от Ивана Грозного до Михаила Федоровича. Сокровища были захоронены в начале XVII века и принадлежали явно купцу. А в 1909 году при строительстве железной дороги в селе Лижма обнаружили клад из полутора тысяч серебряных монет. Большая часть этих сокровищ тогда же и разошлась по рукам.
  
Из-под носа губернатора

Собственно, по рукам разошлась большая часть добытого. Народ умудрялся утянуть даже из-под носа губернатора. Так, в Петрозаводске в 1849 году \»близ впадения речки Неглинки в Онежское озеро при очистке места для постройки зданий, принадлежавших гарнизонному батальону\», нашли клад серебряных монет. Из него только менее 60 штук попали к тогдашнему начальнику губернии Писареву. Остальные денежки уплыли в неизвестном направлении. Одну из монет начальник Олонецких горных заводов Бутенев переслал в Императорское археологическое общество. Она оказалась дирхемом, чеканенным в Бухаре примерно в 946 году. Так что клад, видимо, был весьма ценным. Хотя никто из специалистов до сих пор не оценивал рыночной стоимости карельских кладов.

Но не всегда жители республики были столь алчными. Самой последней находкой считается клад с острова Сандал. В 1972 году на безымянном островке недалеко от канала между озерами Нигозеро и Сандал была собрана 71 серебряная монета. Они были во что-то завернуты и положены в ямку между небольшими валунами. На западно-европейские динарии X-XI века, арабские дирхемы VIII-X веков рыбаки, нашедшие клад, спрятанный около 10-15 века, не позарились. Все отдали Карельскому краеведческому музею и никакого вознаграждения не потребовали.

— Думаю, что в Карелии найдут еще немало кладов, — говорит Андрей Спиридонов, — которые расскажут много нового об истории нашего края. Но произойдет это только в том случае, если монеты изучат специалисты-нумизматы. И если новые находки не разойдутся по рукам, а будут переданы в музеи.

   
 ДЕВИЧИЙ ОСТРОВ.
В народных преданияхъ Олонецкой Губернии, замечательны набеги Литвы на здешний край. В некоторых Уездах, есть места, которыя носятъ названия, полученныя во  время этих набегов.
Мы упоминали однажды о Девичьей-Горе, в Пудожском Уезде, называемой так с того времени, как крестьянская девушка, преследуемая панами (так называютъ здесь  Литву) бросилась в реку Водлу с крутаго берега Девичьей-Горы.
Подобное название носит остров, на Онежском-Озере, в пяти верстах от села Деревяннаго:   Девичий-Остров. Предание говорит, что название это получил он во время  Литовских набегов. Толпа неприятелей, ограбив соседния деревни и схватив одну девушку, связала ее в лодке и отправилась праздновать на вышесказанный остров. В  то время, как Литовцы предавались пиршеству, пленница их, качая лодку, заставила ее отплыт от острова. Литовцы не обратили на то внимания, полагая, что добыче их  спастись не возможно; между-тем лодку принесло к берегу и девица спаслась.
Предание не говорит, что сделалось потом с шумною толпою; присоединяет только, что будто-бы на острове находятся клады, зарытыя некогда Литовцами.
Олонецкие губернские ведомости. 1883 г
  
Клад 2-3 июня 2008 г на Карельском перешейке.
На выходные поехали с женой, ребенком и со знакомыми на рыбалку, взяли удочки, спиннинги, сеточку, ну и прочие рыболовные причиндалы. Багажник Нисана патруля был забит до потолка. Я еще думал брать металлодетектор или нет...
Но все-таки решил взять, думаю - если клева не будет, похожу с прибором. Взял свой гарик 2500 и прибор жены - аська 250.
Приехали мы на место уже ночью. Нас ждали местные ребята (наши знакомые). Жену с ребенком оставил на ночлег в поселке, а сами поехали ботать леща. 5 км на веслах и мы на месте... В эту ночь мы наловили леща около 60 - 70 кг. Пока плыли на лодке, я рассказывал про свое увлечение и про находки. Один из местных (Эдик) загорелся этой темой и начал рассказывать про разные интересные, по его мнению, места... Я к таким рассказам отношусь спокойно, но все-таки прислушивался. В общем, решили проверить пару хуторов на следующий день.
Вернулись мы часов в 6 утра, спать не хотелось, и я решил половить на удочку. Рыбалка с сетями хоть и дает много рыбы, но не интересна. Ловил часов до 12, потом клев поутих, и я пошел на базу, немного отоспаться. Часов в 16 проснулся, перекусил и поехал за Эдиком, чтобы он показал те места, про которые он говорил. Недолго пообщавшись, мы поехали на заветное место.
Учитывая бедность карельского перешейка на находки, я не ждал от этого выезда ничего сверхъестественного. Мы заехали на один хутор, походили, помахали клюшками, нашли пару монет советов и кучу водочных пробок. Поехали на другой хуторок, потом на третий, благо они были все рядом... статистика находок не радовала. Время к ночи и мы решили возвращаться в поселок.
Тем более, что опять в ночь было запланировано ехать за лещом. По дороге назад, Эдик показал еще пару хуторов и рассказал, что рядом с базой, где мы остановились, есть на одной из полянок фундаменты. Мы завезли его в поселок, а сами поехали в сторону базы. Оставалось еще несколько часов до поездки за лещом и мы решили походить с приборами на том самом месте рядом с базой...
Машину оставили посреди поляны, и пошли махать приборами. Пробками было все усеяно. За час с небольшим набил ими полный карман. Я уже было собрался выключать прибор, и направился в сторону машины, но тут выкопал первую монету... 3 копейки медная россия, потом 1/2 копейки, потом копейку, потом опять три копейки, и еще одну и еще, и еще. И все это буквально в 20-30 см. друг от друга... Таким образом за час копа на площади в 10-12 м2 я набил около 50 монет, Андрей и Олег продолжали собирать пробки... Завидуя мне, надеюсь, белой завистью. 
Когда сигналы прекратились, я решил что это рассыпуха, кошелек, но на всякий случай подозвал ребят и мы стали снимать дерн с этого места. Земля радовала своей рыхлостью. После снятия дерна мы стали углубляться... И вот оно счастье! Монеты стали сыпаться прямо с лопаты! Прибор был откинут в сторону и мы принялись выбирать монеты руками. Каждая лопата земли приносила по 5-10 монет!!! 
И тут я чиркнул лопатой по чему-то твердому. 
Я отбросил лопату и принялся разгребать землю руками. И вот оно, свершилось! Из земли показался расколотый кувшин! Верхняя часть кувшина была расколота на осколки и имела достаточный разброс... Видимо когда-то ее распахали. А в нижней части лежала приличная пригоршня медной России. Белые ночи помогали, но все равно было плохо видно, мы включили лампу, пригодилась и удочка, которая послужила кронштейном для вывешивания лампы над местом раскопа, и разожги костерок, тем более что было достаточно прохладно. Остатки меди мы добирали с помощью прибора и зеленого "сита", которое подарил мне Скит, оно уже давно лежало в машине, и я даже не думал, что оно пригодиться. Был такой азарт, что фотографировать было некогда, хотя несколько снимков во время копа я все же сделал и даже отснял процесс просева монет... И только на следующий день мы вдоволь по - позировали с приборами и крынкой полной монет.
Эдик в эту ночь поехал на рыбалку без нас... 
а у нас была своя, не менее увлекательная и продуктивная рыбалка!
 
 
ГОРОД КОРЕЛА — ЦЕНТР ПРИЛАДОЖСКОЙ КАРЕЛИИ
(по археологическим данным А. И. Сакса)
В данной статье под Приладожской Карелией понимается восточная часть Карельского перешейка и северо-западное Приладожье (Ладожская Карелия) в отличие от западной Выборгской части.

Погребение в Нукутталахти на острове Риеккала неподалеку от г. Сортавалы, относящееся к VI  в., свидетельствует, по нашему мнению, о существовании, наряду с охотничьими промысловыми поездками в приладожскую Карелию, практики обмена продуктов местных промыслов на украшения (Saksa  1994, 32). Именно этим можно объяснить попадание в каменную насыпь украшений западного и восточного происхождения (Kivikoski  1939, 1—11).
Второе из наиболее древних погребений железного века обнару­жено в пос. Лапинлахти (ныне Ольховка) на южном берегу оз. Суходольского. Датируется оно временем около 800 г. (Europaeus 1923, 66—75; Kivikoski 1944, 2—3). Погребение, содержавшее боль­шое количество предметов вооружения, орудий труда и украшений, фиксирует, как нам представляется, начало зарождения к концу эпохи меровингов поселенческих центров, обозначая совершенно новую ситуацию, при которой определяющим фактором становится внутреннее развитие в рамках территорий, на которых по каким-то причинам складывается постоянное население. Помимо Лапинлахти, к таким центрам концентрации населения следует отнести Ряйсяля (Мельникове), Ховинсаари (п-ов Большой на оз. Вуокса) и Кякисалми (Приозерск), в которых были сделаны находки вещей эпохи меровингов.
Конец эпохи викингов в приладожской Карелии знаменует, в сущности, наступление новой эпохи. Возникают новые могильники в Метсяпиртnи Коукунниеми, Лапинлахти Наскалинмяки и Лапинлахти Хеннонмяки, Куркиёки Кууппала, Сортавала Хелюля. Суще­ственно, что эти могильники, в отличие от воинских одиночных за­хоронений предшествующего времени, использовались на протяже­нии длительного времени. Резко возрастает количество отдельных найденных вещей, которые исчисляются уже многими десятками. Значительно возросла доля украшений (около 40 экз.)

Таким образом, Кякисалми, возникший в ряду других аналогич­ных поселений летописной корелы на перешейке и северо-западном Приладожье, с конца XIII  в. приобретает стратегическое значение не только в силу расположения в устье важнейшей водной артерии, но и в качестве городского и административного (позднее, вероятно самое позднее — с первой половины XV в., и религиозного) центра приладожской Карелии. Раскопки 1989—1990 п приоткрыли тайну возникновения поселения на крепостном острове. Обнаруженные нами ранние слои в виде горизонта лежащих на материке бревен датируются XII—первой половиной XIII  в. (Ле-3810, SU-2084, SU-2085, SU-2088).[2]  Так же четко выделяются горизонт конца XIII  — начала XIV в. и более поздний, относящийся ко второй половине XIV  в. (Saksa, Kankainen, Saarnisto, Taavitsainen  1990, 65—68; Saksa 1992, 5—17); о более ранних раскопках см.: (Кирпичников 1979, 52— 73). В слое песка, перекрывавшего нижний горизонт, найдено боль­шое количество вещей, в том числе бус и украшений из бронзы и серебра, а также оплавленные кусочки бронзы — следы бронзоплавильного производства. Среди этих большей частью карельских украшений XII —XIII вв. при раскопках в крепости были найдены две целые равноплечные фибулы VII в. и фрагмент третьей, а также более десятка надежно датирующихся украшений эпохи викингов. Несомненно, эти вещи относятся к наиболее раннему этапу, пред­шествовавшему строительству крепости в начале XIV  в. Неясно, происходят ли древнейшие вещи из могильника или все они связаны с древнекарельским поселением, существовавшим на острове до при­хода шведов и затем новгородцев в конце XIII в.

  
ЗАГАДКА «НИКОЛЫ ЛАПОТНОГО»
«Я отправил из Москвы с разным добром 973 подводы, в Калужские ворота на Можайск. Из Можайска пошел я Старой дорогой на Смоленск, становился недошедши медынских и вяземских округ. Остановился на Куньем бору; речка течет из ночи на зимний восход, а имя той речки Маршевка, и потом я велел русским людям на Куньем бору сделать на суходоле каменную плотину, плотину глиною велел смазать, а в ней положил доску аспидную и на ней написано, где что положено шедши из Москвы до Можайска».
Так начинается текст кладовой записи, сделанной, по преданию, в Смутное время польским королем Сигиз-мундом (по другой версии — самозванцем Гришкой Отрепьевым). Оригинал этой записи, выполненный «на медной доске» на латинском и польском языках, по убеждению старых кладоискателей, находился в Варшаве, а тайно сделанный список с нее, переведенный на русский язык, был широко распространен в среде русских искателей сокровищ.
В том, что «сокровища польского короля» приурочены к Смутному времени, нет ничего удивительного — в Смутное время было зарыто огромное количество кладов, что подтверждается многочисленными находками, и этот факт говорит, скорее, в пользу реальности «кладов Сигизмунда». Кому они принадлежали в действительности — это уже другой вопрос.
Историческая основа преданий о «кладах- Сигизмунда» связана с событиями 1609—1612 годов. Летом 1609 года король Сигизмунд III (в России его именовали Жигимонтом, отчего произошло фольклорное имя Аглемент) во главе 30-тысячного войска вступил в охваченные Смутой российские пределы, чтобы «утишить бунт, истребить бесстыдного Самозванца, низвергнуть тирана вероломного (то есть русского царя Василия IV Шуйского), освободить народ, утвердить веру и церковь». Речь шла о завоевании российского престола. Часть русских бояр выступила в поддержку притязаний Сигизмунда, считая, что это поможет усмирить Смуту. «Вся Россия встретит царя вожделенного с радостию, — писали они Сигизмунду. — Города и крепости отворят врата; патриарх и духовенство благословят его усердно. Только да не медлит Сигизмунд; да идет прямо к Москве .» Однако на пути королевских войск встал Смоленск, у стен которого Сигизмунд застрял на целых полтора года. Только небольшой отряд гетмана Жолкевс-кого, отделившись от основных сил, двинулся на Москву и разгромил в битве под Клушиным армию Василия Шуйского. 
Смута запылала с новой силой. Поляки с согласия боярской думы вступили в Москву, а вся Можайская дорога от Москвы до Смоленска контрблировалась польскими гарнизонами. Короткий период согласия оккупантов с боряской верхушкой закончился Московским восстанием в марте 1611 года, которое было жестоко подавлено полками, а сама Москва сожжена и разграблена. Поляки, по свидетельству Карамзина, «грабили казну царскую взяли всю утварь наших древних венценосцев, их короны, жезлы, сосуды, одежды богатые, чтобы послать к Сигизмунду .. сдирали с икон оклады, делили золото, серебро, жемчуг, камни и ткани драгоценные». Эти трофеи, включавшие значительную часть царской казны, были отосланы в Смоленск к королю по Можайской дороге и, если верить преданию, какие-то из этих сокровищ были укрыты по дороге у погоста Николы Лапотного...
По одной из легенд, Никольский погост называется так оттого, что здесь польские воины, окончательно разбив сапоги на русских дорогах, переобулись в лапти.
Запись на клады Сигизмунда была широко распространена среди кладоискателей. Она ходила по рукам в самых различных версиях. Неизменными оставались главные приметы: центром «кладоносного» района во всех вариантах записи является погост Николы Лапотного (Николы Лапотника, Николы Лапотникова и т. п.), около которого, остановившись в Куньем бору, якобы зарыл свои клады польский король: «Есть погост Николая Чудотворца, яже зовомый Никола Лапотный, и от него еще погост Святого мученика Георгия, в трех верстах расстоянием один от другого. У погоста Николая Чудотвбрца имеется речка Хворостянка, а другая Гремячка. 
       
Живая легенда шведского рыцаря. 
Кладоискатели Карелии В одном из живописных мест Карелии на озере “Сямозеро”(Озеро Сямозеро — одно из крупных озер Южной Карелии. Площадь водной поверхности составляет 266 кв. км, наибольшая длина 25 км, ширина — 15км. Максимальная глубина — 24 м, средняя — около 7 м. Береговая линия изрезана заливами и мысами. Берега преимущественно низкие, однообразные.) есть остров “Фокенсуари”(Самый большой остров на озере).По древней легенде на этом острове жил старый, богатый, шведский рыцарь.(Во времена русско-шведской войны) Перед смертью он закопал свои сокровища…До сих пор на острове остался фундамент дома в котором предположительно он проживал. По легенде эти сокровища сможет найти тот человек, который сможет проехать на коне по первому льду, который замёрз всего за одну ночь. Смельчаков пока ещё не нашлось…В летнее время многие туристы и кладоискатели приплывали на лодке и пытались найти клад, но безрезультатно!!! Любой коренной житель, проживающий в деревне “Сяргилахта” может подтвердить данную информацию.
(Карельская деревня Сяргилахта, расположена на берегу озера Сямозера, в 90 км. на запад от Петрозаводска. Первые упоминания о селении в архивных документах относятся к XVI веку. Во время русско-шведской войны XVI-XVII веков Сяргилахта, как и многие другие деревни Олонецкого края неоднократно подвергалась набегам.)Так же на данный момент в деревне имеются турбазы для приезжих туристов. Сам остров Фокенсуари имеет необычный ландшафт и форму, а посередине находятся огромные камни…Возможно в будущем кладоискателям и удастся найти сокровища шведского рыцаря, ну а пока главной зацепкой является фундамент старого дома.
  

ЧТО ТАКОЕ КЛАД
Клад — спрятанное в земле или в стене дома богатство. Бывают «чистые», т.е. незаклятые Клады, которые может забрать любой человек без вреда для себя. Но большинство Кладов «нечистые», заклятые, охраняемые нечистой силой и доступные тому, кто знает специальные магические способы их нахождения и получения.
Пряча богатство, его владелец «кладет зарок», т.е. произносит заклинание, где определяет условия, при которых можно овладеть Кладом, например выдержать семидневный пост, принести жертву и др. Клад бывает положен «на чью-либо голову» (например, на гусиную, собачью, бычью). Это означает, что забрать Клад может только тот, кто убьет это животное на месте нахождения Клада. Сокровище может быть заклято на голову отца или матери того, кто попытается взять клад; на 40 человеческих голов, и тогда должны умереть 40 человек, попытавшихся овладеть Кладом, и только сорок первый сможет его забрать.
Согласно поверьям, существуют особые демоны, охраняющие Клад: у русских — кладенец, копша, кладовые бесы, которых на Ивана Купалу выбирают бесы из своей среды, у белорусов — кладник, демон, одетый в сапоги с золотыми подковами, золотой пояс и шапку, питающийся только хлебом, подобранным на улице, у украинцев и поляков — скарбник, у болгар — стопин (хозяин). Часто клады стерегут черти, проклятые люди, у западных славян — карлики, у болгар и лужичан — змей. Хранителями Кладов бывают легендарные разбойники, атаманы и короли.

Места, в которых спрятаны клады, — лес, поле, пещеры, горы, подземелья старых замков. Клад часто зарывали под камнем, корнями дерева. Клад может быть сокрыт во дворе и даже в пределах дома например, в стене, в погребе, под печкой. Согласно верованиям, закопанные в земле Клады поднимаются на поверхность открываются или светятся из-под земли тогда их можно увидеть и забрать. Такое бывает накануне Ивана Купалы, в Вербное воскресенье, в полночь перед большими праздниками: перед Рождеством, Новым годом, Благовещением, Юрьевым днем, Пасхой.
Местонахождение Клада можно определить по некоторым признакам: когда сокровища поднимаются на поверхность земли, на этом месте виден огонь, отблески света, бледные огоньки. Клад может показаться в виде старика, красивой девушки, любого животного, белой птички, а также предмета, например клубка.

Для овладения Кладом необходимо знать условия, на которых он зарыт. Для этого нужно подслушать произносимое при сокрытии Клада заклятие. В этот момент можно изменить условие заговора, самому произнеся другое, более легкое, т.к. действенным является последнее заклятие. К примеру, бродяга, подслушав владельца Клада, заклинавшего его «на три головы молодецкие», изменил заклинание, сказав «на три кола осиновых», и, когда владелец ушел, срубил три осиновых кола и забрал Клад.
Тот, кто пытается забрать Клад, не зная магических приемов, подвергает себя и своих близких опасности: тяжелой болезни и даже смерти. Демоны, стерегущие Клад, пугают, отгоняют и убивают неосведомленного человека. Клад «не дается» ему, а лишь глубже уходит в землю или из золота превращается в черепки. Если Клад показывается в виде животного, птицы или предмета, нужно ударить по нему наотмашь и сказать: «Аминь, аминь, рассыпься!» или бросить на него что-либо из одежды.

По чешским поверьям, тот, кто увидит бледный огонек на месте нахождения Клада, должен положить в него четки, белую тряпку или кусок хлеба, тогда Клад выйдет на поверхность. Болгары полагают, что место, где находится Клад, нужно посыпать пеплом от бадняка. На следующий день на пепле будут видны следы, по которым определяют, какую жертву нужно принести Кладу . Если видны следы животного или птицы — закалывают ягненка, барана или петуха, если следы человека — считается, что демон — «хозяин» Клада ждет человеческой жертвы. Прежде чем раскапывать Клад, это место нужно «зааминить», а во время добывания Клада нужно сохранять молчание, что бы ни грезилось. Универсальным средством для поиска и овладения Кладом считается цветок папоротника и плакун-трава. Папоротник показывает то место, где зарыт Клад, а плакун-трава прогоняет стерегущую его нечистую силу.
Несмотря на принятые меры предосторожности, человек, нашедший Клад, часто бывает несчастлив, тяжело болеет и преждевременно умирает или сходит с ума, потому что эти деньги несчастливы и закляты чертом. Восточные славяне и болгары верили, что часто проклятие падает на семью кладоискателя и его потомков.
 
Углы дома
Нерушимость границы дома закреплялась и при начале строительства: под углы фундамента закапывали ветки вербы, освященные в Вербное воскресенье, остатки освященной пасхальной пищи и др. Подкладывая под углы дома монеты или хлеб, надеялись на то, что в доме не будет переводиться добро, богатство и т.п....
УГОЛ дома как пограничное пространство традиционно считался местом обитания нечистой силы и духов умерших (ср. русское представление о домовом, живущем в УГЛУ, южнославянские поверья о домовой змее, обитающей под УГЛОМ дома, и т.д.) и потому был объектом многих очистительных, апотропеических и умилостивительных ритуалов....
 
Колодец
Колодец — объект и локус, осмыс ляемый как пограничное пространство, как канал связи с потусторонним миром. Посещение Колодца и набирание воды было окружено многочисленными запретами, которые соотносились с суточным и календарным временем и касались конкретных лиц. Считалось, например, что нельзя пить воду из Колодца в Юрьев день, когда земля «открывается» и выпускает яд...

Колодец использовали как канал связи с «тем светом». Болгары на заре склонялись над Колодцем, ожидая, что при восходе солнца на водной глади появятся силуэты умерших родственников. У русских запрет отливать из ведра воду при набирании ее из Колодца мотивировался тем, что «оттуда на нас родители смотрят»....
 
Чердак
Чердак — верхняя часть жилища, пространство, ограниченное крышей и потолком . Чердак выделился с появлением потолка, который ограничил и несколько сузил «свое» пространство дома. Чердак — периферия жилища, в связи с чем он получает отрицательные значения, приобретает семантику «чужести», полуосвоенности. Чердак использовался для хранения предметов, которые требовалось временно, по ритуальным предписаниям, удалить из дома: на период святок и после окончания прядения весной на Чердак выносили прялку, веретено, прятали на лето готовую основу, подготовленную для тканья (Полесье), и т.п. В некоторых русских областях на Чердаке старики хранили приготовленные для себя гробы.

Чердак считался одним из мест обитания домового и духа обогатителя. На Чердаке хозяйки оставляли для них угощение в большие календарные праздники. Накануне поста относили на Чердаке кусок мяса или чашку молока. В Полесье на Чердаке относили примирительную жертву для рассерженного домового: если положенный на Чердаке хлеб наутро исчезал, то считалось, что домовой простил хозяев и больше не сердится...
 
Папоротник
Папоротник, Жар-цвет — растение, которое, согласно народным представлениям, зацветает раз в году в одну из летних ночей. Цветок ПАПОРОТНИКА наделялся чудесными магическими свойствами.

Цветение ПАПОРОТНИКА чаще всего происходит в купальскую ночь (см. Иван Купала), в одну из ночей Успенского поста, в канун Ильина или Петрова дня, а также в так называемую воробьиную ночь, когда случаются сильные грозы. Человек, которому удалось раздобыть ярко-красный распускающийся лишь на мгновение цветок ПАПОРОТНИКА, приобретает магические знания и умения: он будет счастлив всю жизнь, научится понимать язык животных, птиц и растений и из разговоров растений узнает, какое растение от какой болезни помогает; ему откроются спрятанные в земле сокровища и клады, он приобретет способность становиться невидимым, приворожить понравившуюся ему девушку, «отвернуть» от своего поля градовую тучу, над ним не имеет власти нечистая сила; с помощью этого цветка человек может добыть целебное муравьиное масло, которое сбивают муравьи в ночь на Ивана Купалу, и т. п.

По словенским поверьям, если в купальскую ночь вырвать из земли Папортник с корнем, то на конце корня найдешь золотой перстень...
 
Закладка дома
Закладка дома — начальный этап строительного обряда, призванный обеспечить успех строительства, а также благополучие и процветание хозяев будущего дома.

При выборе строительного материала (как правило, древесины) соблюдался ряд запретов, связанных с видом деревьев, местом их произрастания и временем рубки. К ряду запрещенных для строительства дома деревьев относились так называемые священные и проклятые деревья: осина, ель и сосна, липа. Словаки избегали заготавливать ель и лиственницу, поскольку эти деревья, по поверьям, «притягивали» гром и молнию.

Важным моментом был выбор места для будущего дома. Запрещалось строить жилище на «святых» (церкви, сады и поля), опасных (кладбища, места побоищ), «нечистых» (перекресток, баня, мельница, болото, свалка) местах: это могло привести к болезни, смерти хозяев или др. несчастьям.

Выбор места постройки часто осуществлялся с помощью гадания: посыпали вокруг будущего строения просо или рожь, по четырем углам выбранного места оставляли четыре кучки зерна, четыре куска хлеба, сосуды с водой. Если наутро (через три, девять дней) все останется нетронутым (особенно если хлеб будет целым), то место выбрано удачно, дом простоит долгие годы и в нем будет достаток. Положительным знаком считалось, если наутро под оставленной сковородой была роса или в сосудах с водой вода прибывала, шерсть в горшках становилась отсыревшей либо были обнаружены муравьи.

У русских при выборе места пекли хлебы, один из которых «назначали» на новый дом. Если хлеб удавался, это было хорошим предзнаменованием, если же хлеб распадался или не поднимался, значит, «будет худо».

Особое значение при Закладке дома придавалось выбору времени для начала строительства. Русские в Сибири начинали ставить дом в Великий пост (ранней весной). У южных славян старались начать работу в «добрый» час: перед восходом солнца или до полудня, замечая, что «как день растет и развивается, так должен расти и развиваться строящийся дом». В Полесье же закладывали дом после захода солнца, так как боялись сглаза. Часто Закладку дома приурочивали к полнолунию или новолунию. Если же начать Закладку дома на ущербе месяца, то дом разрушится.

Фундамент начинали копать с восточной стороны, часто это делал хозяин или самый старший мужчина в доме, который затем бросал мастерам деньги на камни основ, «чтобы они не качались».

При положении основ будущего строения совершали охранительные обряды или зарывали в фундамент предметы - апотропеи: освященные травы, зерно, хлеб, воду, масло, монеты, ладан, кусочки пасхальной свечи или пасхи и веточки ели — от «молнии», чеснок, семена горчицы, ртуть, стекло, «ибо оно не гниет и не разлагается и его боятся нечистые духи»...
 
Печь
... Поскольку через печную трубу осуществляется связь с внешним миром, в том числе с «тем светом», ПЕЧЬ сопоставима и с дверью и окнами. Печная труба — это специфический выход из дома, предназначенный в основном для сверхъестественных существ и для контактов с ними: через нее в дом проникают огненный змей и черт, а из него вылетают наружу ведьма, душа умершего, болезнь, доля, призыв, обращенный к нечистой силе, и т.п.

Символическую функцию ПЕЧЬ выполняет и в том отношении, что в ней готовится пища, т.е. природный продукт превращается в культурный объект, сырое — в вареное, печеное или жареное, а дрова, в свою очередь, обращаются в пепел и дым, восходящий к небесам.

Разные символические значения ПЕЧИ актуализировались в зависимости от обрядового контекста. Если в свадебном и родинном обрядах она символизировала рождающее женское лоно, то в похоронном — дорогу в загробный мир или даже само царство смерти, подчас дифференцированное на ад и рай. Если в обрядах, призванных приобщить новорожденного ребенка или купленное домашнее животное к дому, она обозначала его средоточие, то в быличках о проникающих в дом огненном змее или черте с ней связывалась смертельная опасность для его обитателей.

В обряде перепекания ребенка ПЕЧЬ символизирует одновременно и могилу, смерть, и рождающее женское лоно, причем засовывание ребенка в ПЕЧЬ призвано убить болезнь и самого больного ребенка, чтобы возродить уже ребенка здорового. Соответственно разные значения получали одни и те же действия, совершаемые в ходе разных обрядов: когда заглядывали в ПЕЧЬ, вернувшись с похорон, то таким образом хотели избавиться от страха перед покойником и тоски по нему; когда то же совершала невеста, входя в новый дом, то этим она выражала пожелание, чтобы умерли родители ее жениха..
 
Труба
Труба печная — наряду с окном, дверью, подполом, чердаком осмысляется как открытая граница, посредник между этим и потусторонним миром, место, связанное с миром мертвых.

Согласно южнославянским верованиям, через Трубу пролезает в дом вампир, вештица, дьявол, духи болезней, духи судьбы . Восточные и западные славяне полагали, что через Трубу прилетает к вдовам черт в облике умершего мужа, приносит богатство летающий змей; чехи считали, что в Трубе стонет панна Мелюзина, занесенная туда вихрем. Через Трубу черти уносят душу умершего колдуна, вылетает ведьма на шабаш... Восточные славяне полагали, что около Трубы находится место домового, а на востоке Польши считали, что там сидит дух-обогатитель. Чтобы демоны не могли проникнуть в дом, сербы в Трубу втыкали колючки боярышника, украинцы вокруг нее обсыпали маком, а саму Трубу крестили на ночь.

Труба — путь, по которому души умерших уходят в загробный мир, а души новорожденных детей появляются на свет. Белорусы верили, что душа умершего, которого забыли помянуть родственники, ветром врывается в трубу и стонет, прося поминовения; по украинским представлениям, там находятся души мертворожденных детей, а по сербским — души предков, поэтому в Сочельник хозяйка бросала остатки ужина в Трубу, чтобы накормить их. Украинцы полагали, что смерть, приходя за человеком, садится около Трубы. Чтобы не бояться покойника, придя домой после похорон, заглядывали в Трубу.
 
Монастырские и церковные клады
Прежде всего их ищут в монастырских колодцах или закладных церковных столбах. И, разумеется, не в действующих культовых сооружениях, а в разрушенных в свое время большевиками либо в ходе последней войны. Тем более что в России, к сожалению, таких печальных развалин пока еще предостаточно.

Монастырские колодцы привлекают кладоискателя не мифическими сокровищами, а конкретными. Старинные монеты из века в век бросали в колодцы паломники, это известно. Известно также, что большевики извлекали из некоторых подмосковных колодцев монастырей по 25 — 30 пудов серебряных и медных монет.

Поиск кладов в закладных церковных столбах — дело не простое, но и находки здесь бывают довольно серьезные. Дело в том, что в старину во время закладки той или иной церкви было принято преподносить дорогие дары. Жертвователями, как правило, выступали весьма высокопоставленные персоны вплоть до царствующих особ. По церковным правилам дары в присутствии дарителя помещались в специальную нишу закладного столба. И замуровывались. К примеру, доподлинно известно, что при закладке храма в деревне Низино близ Петербурга лично присутствовал император Александр III, который в качестве дара преподнес на серебряном блюде около трех килограммов золотых и серебряных монет. В начале девяностых годов в храме, превращенном за годы советской власти в картофельный склад, побывали кладоискатели. Но… ничего не нашли. Верхняя ниша закладного столба оказалась пустой, поскольку сам столб изначально сооружался с расчетом на другую нишу, расположенную много ниже уровня подвала, в престольной части храма. В настоящий момент, слава Богу, низинский храм обрел свое прежнее предназначение. И если императорский дар никто за это время не похитил, он находится во владении храма и поныне, в чем совершенно уверен Игорь Сидоров.

Повсеместно на Алтае при сломе старых домов находят обрядовые монеты, положенные строителями либо под \"подушками\" окон, но чаще по углам срубов - под первым венцом, лежащих на лиственничных \"стульях\" или на каменных табуретах.

Земля, могила становится новым домом покойного, ее и обустраивают, как дом. Как при строительстве нового жилища под углы дома кладут монеты в качестве платы за место земле или неназванным обитателям потустороннего мира, на похоронах принято бросать вместе с землей в могилу деньги. Это и объясняется так же: нужно землю окупить. У кого? Да у тех, кто там поселился раньше, у тех, кто принимает в свое сообщество нового умершего. Впрочем, иногда в качестве получателя выкупа выступает собственно земля: «Когда зарывают могилку, дак денюжек медных туда пихнут — могилу окупали. Опустят гроб, туда платок носовой свой, которым плакала, слёзы-то штобы ушли, и окупают могилу. [У кого?] У земли» (КА). Выкупают участок земли для своего родственника, чтобы не был он там чужим. Тогда и ему там будет житься хорошо (надо домик окупить). Чужая земля становится своей, точнее — родовой, принадлежащей семье, роду.

Когда положили два нижние бревна — два первые венца так, что, где лежало бревно комлем, там навалили другое вершиной, приходил хозяин, приносил (водки, пили \"закладочные\". Под передним, святым углом, по желанию хозяев, закапывали монету на богатство, плотники сами от себя — кусочек ладану для святого.

На территории Новосибирской области до недавнего времени сохранялись сходные ритуалы. Например, в поселке Сузун и в д. Стародубровино Мошковского района под окладной венец, на фундамент, в четырех углах будущей избы “чтобы водились деньги” закладывали по монете. В селах Мамоново и Старобибеево Болотинского района кроме закладки монет под правую сторону дома, где будет его передний угол, зарывали на определенный срок клад, который в назначенное время “должен сам выйти”.

Находка монеты на правой стороне ленточного фундамента юго-западной башни Умревинского острога явно неслучайна, поскольку именно здесь располагался передний угол сооружения. Расположение монеты на свае фундамента юго-западной башни Умревинского острога гербом Российской империи вверх было также символично. Известно, что в этот период российской истории за небрежное отношение к государственной символике карали достаточно строго. Уронить монету гербом вниз считалось не просто плохой приметой (по аналогии с игрой “орел–решка”), но и могло быть истолковано как оскорбление символов царской власти.
  
_________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
ГАЗЕТА «АиФ-Карелия»
А.И. Леонтьев, М.В. Леонтьева. "Походы норманнов на Русь",М.: "Вече", 2009
https://obzor-novostei.ru/
К.Тиандер, ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ, СПб 1906:
https://карелов-мир.рф/
сайт  "Путешествие по Карелии"