Памятники археологии Мордовии

Территория современного мордовского края стала осваиваться человеком, по всей видимости, в палеолите – древнем каменном веке, когда была заселена западная часть Среднего Поволжья. Однако наиболее ранние поселения в регионе относятся к мезолиту – среднему каменному веку (IX – VI тыс. до н. э.). Этим временем датируются стоянки людей на берегах рек и озер у с. Заречное Краснослободского и Старая Качеевка Теньгушевского района. Их хозяйство носило присваивающий характер и было основано на охоте, рыболовстве и собирательстве. Климатические условия после отступления ледника приближались к современным. 

 

ПАМЯТНИКИ ГЕОЛОГИИ МОРДОВИИ - ТУТ!

РОДНИКИ И ИСТОЧНИКИ МОРДОВИИ - ТУТ!

МОРДОВСКИЕ СВЯЩЕННЫЕ РОЩИ - ТУТ!

СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО МОРДВУ - ТУТ!

ПАМЯТНИКИ ПРИРОДЫ МОРДОВИИ -  ТУТ!

СТАТЬЯ ПРО КЛАДЫ МОРДОВИИ - ТУТ!

ГЕОГРАФИЯ МОРДОВИИ -  ТУТ!

РЕКИ МОРДОВИИ - ТУТ!

ЗАГАДОЧНЫЕ И АНОМАЛЬНЫЕ МЕСТА МОРДОВИИ - ТУТ!

  
Временем расцвета первобытного общества стал неолит – новый каменный век, датируемый в лесной и лесостепной зонах европейской части России V – первой половиной III тыс. до н. э. В это время появляются глиняная посуда, шлифование и сверление камня, возникает ткачество. До уровня мастерства доводится производство каменных орудий: топоров, наконечников копий и стрел, долот и т.п. Однако хозяйство остается присваивающим, основанным на рыболовстве и охоте. На территории Мордовии стоянки неолитических людей обнаружены по берегам рек Алатыря, Вада, Мокши (имеркские, каргашинские, машкинские и др.). Они относятся к волго-камской культуре (Волгапинское, имеркские поселения), которую некоторые исследователи (О. Н. Бадер, А. Х. Халиков) относят к древним финно-уграм. Кроме того, зафиксированы стоянки балахнинской культуры (Андреевское и имеркские поселения), которая входила в общность культур ямочно-гребенчатой керамики.
 
Дальнейшее освоение территории современной Мордовии связано с эпохой энеолита – медно-каменного века (середина III – начало II тыс. до н. э.), с которой связано появление металлических (медных) орудий труда. Наиболее типичными для региона являются поселения волосовской культуры в бассейнах Вада, Мокши и Суры. Население занималось охотой, рыболовством, собирательством, жило в полуземлянках, соединенных между собой. Характерны находки фигурок человека, животных, птиц и рыб из кремния (Широмасовская стоянка – антропоморфная фигурка,  2-я Каргашинская стоянка – бобр). В захоронениях встречаются амулеты из зубов животных. Большинство ученых пишут о финно-угорской принадлежности волосовцев. Кроме того, в мордовском крае обнаружены поселения племен имеркской культуры (названа по памятнику у озера Имерка Зубово-Полянского района). Они жили в полуземлянках в поймах рек, на песчаных дюнах. К памятникам имеркской культуры относятся поселения у с. Волгапино, Новый Усад, Широмасово, рабочего поселка Ширингуши, озера Машкино.

 

Переход к производящим отраслям хозяйства (земледелие и скотоводство) связан с бронзовым веком, который датируется в мордовском крае первой четвертью II тыс. – VIII – VII вв. до н. э. В этот период регион постепенно превращается в зону контактов различных цивилизационных пластов, поскольку на территорию Мордовии проникают племена балановской, абашевской, примокшанской и срубной культур и начинают взаимодействовать с местным населением. 
 
Балановские племена являлись частью более широкой фатьяновской культуры и первоначально занимали территории к югу от Прибалтики, междуречье Днепра и Волги. На рубеже III – II тыс. до н.э. они переместились на Волгу по Десне, Оке, Мокше, Суре. Большинство специалистов относят эти племена к протобалтийской ветви индоевропейцев. Их основным занятием было скотоводство, сочетаемое, видимо, с подсечно-огневым земледелием. На территории Мордовии такое поселение впервые было обнаружено П. Д. Степановым (Ош Пандо у с. Сайнино Дубёнского района). Кроме того, известны курганные могильники у с. Чукалы, Андреевка, Киржеманы.
 
Абашевцы принадлежали, по всей видимости, к древним индоиранцам и заселяли во второй-третьей четверти II тыс. до н. э. Подонье, Среднее Поволжье и юг Урала. Основным занятием было скотоводство. Известны курганы абашевцев у с. Старое Ардатово, Киржеманы.
 
Примокшанская культура была выделена П. Д. Степановым в 1950-е гг. и связывалась им с индоевропейскими племенами Подонья. Племена примокшанской культуры селились на высоких береговых мысах (у с. Журавкино, Теньгушево, Паево и др.).
                                       находки - Журавкинский могильник                                                                                 
Срубная культура была распространена в середине и второй половине II тыс. до н. э. в степях и лесостепях Восточной Европы от Урала до Днепра. Срубники занимались скотоводством, земледелием, бронзовой металлургией. Их памятники известны вдоль р. Большая Сарка, Инсар, Нуя, Пьяна. Широко распространены курганные могильники (у с. Кочкурово, Семилей, Пиксяси, Алово, Атяшево и др.), поселения исследованы у с. Аксеново, Берсеневка, Киржеманы.
 
На основе взаимодействия пришельцев с местным населением сложилась поздняковская культура (середина II – начало I тыс. до н. э.), племена которой занимались скотоводством и металлообработкой, земледелие играло вспомогательную роль. Памятники поздняковцев известны у с. Куликово, Кураево (Теньгушевский район), Шаверки (Краснослободский район), Жабино (Ардатовский район).
 
Железный век (VII в. до н. э. – начало н. э.) явился закономерным этапом освоения территории Мордовии, последовавшим за эпохой бронзы. На данном этапе регион полностью был заселен племенами городецкой культуры, финно-угорскую принадлежность которой никто не оспаривает. Их хозяйство было комплексным, сочетающим лесное животноводство, подсечное земледелие, охоту и рыболовство. Сырье для железных орудий было местным. Типичными поселениями были городища и селища (Нароватовское, Самозлейское, Каргашинское, Теньгушевское и др.). Городецкие племена являлись предками древней мордвы и рязанско-окских племен.
 
«Перерастание» городецкой культуры в древнемордовскую в первых веках н. э. связано с целым рядом внутренних и внешних факторов. Наиболее ранним памятником древней мордвы принято считать Андреевский курган в Большеигнатовском районе (первые века н. э.), где обнаружены прототипы многих мордовских вещей: глиняная посуда, разнообразные украшения (сюлгамы, височные подвески с грузиком, нагрудные бляхи). Обширность расселения древнемордовских племен способствовала обособлению северного населения (современная Нижегородская область), которое стало основой формирования мордвы-эрзи, и южного (Верхнее Посурье, Верхнее и Среднее Примокшанье), ставшего основой мордвы-мокши. Формирование бинарности древнемордовской этнической общности происходит во второй половине I тыс. н.э.
Кроме того, на территории современной Мордовии в I тыс. н.э. проживали родственные мордве рязанско-окские племена (северо-запад современной РМ) и пришлые племена именьковской культуры (Среднее Посурье), которые многие исследователи связывают со славянами.    
 На протяжении I тыс. н. э. мордва имела интенсивные связи со славянами, хазарами, волжскими булгарами, аланами, соседними финно-угорскими народами. К началу II тыс. н. э. на передний план выдвигаются связи со славянами и оформившимся Древнерусским государством, в орбиту которого оказались втянуты западные мордовские кланы. Об этом свидетельствуют находки подвесок со знаками Рюриковичей (Кельгининский могильник), русского дружинного вооружения и т.п. Существенную роль в этом процессе сыграли походы князя Святослава на Хазарию и последующая политика русских князей в средневолжском регионе.
   

 СТОЯНКА
В 1969 году археолог В. Н. Шитов нашёл в урочище Тарвас-Молот кремневую пластинку, обработанную человеком 10 000 лет назад. Это первое материальное свидетельство жизни людей на берегах Парцы. Еще раньше, в конце XIX века многие памятники древнейшей истории исследовал наш земляк И. И. Дубасов. В «Очерках из истории Тамбовского края» он описывает Жуковские городища и первобытную стоянку у Ширингушей.
   

                           находки из неолита -  кремниевые наконечники                                                                           

АБРАМОВСКИЙ МОГИЛЬНИК
Абра́мовский моги́льник — археологический памятник древней мордвы IV—VII вв. у села Абрамово Арзамасского района Нижегородской области. Исследовали В. Ф. Черников (1960) и М. Ф. Жиганов (1970—1971, 1973—1975). Вскрыто 272 погребения.

Большинство захоронений в могильнике совершено по обряду трупоположения с северной ориентировкой, есть трупосожжения. Остатки кремации вместе с золой и углями рассыпаны по дну погребальной ямы, в одном случае угли собраны в глиняный сосуд. Погребения свидетельствуют о культе огня как очистительной силы. Выявлены ритуальное захоронение коня, много изделий из бронзы и железа, нарядный головной убор на матерчатой основе, нагрудные и шейные украшения (выделяются 2 подвески и застёжка с эмалью красного цвета, фибула с пластинчатым корпусом, крупные литые ажурные бляхи с изображением коня), поясные наборы, пряжки, браслеты, наконечники копий, стрел, мечи, втульчатые топоры и др. Почти в каждом женском захоронении найдены височные подвески с грузиком. 
  
АНДРЕЕВСКИЙ КУРГАН
Андреевский курган — выдающийся археологический памятник 1-2 вв. н. э. у села Андреевка Большеигнатовского района. Здесь в одном памятнике оказались две различных группы захоронений, в то же время в какой-то степени близких. Совершенно отчетливо выступают два этапа жизни людей, оставивших грунтовые захоронения и погребения в насыпи.
Относится к раннему этапу формирования древнемордовской культуры. П. Д. Степанов в 1963—1964 гг. исследовал 52 могилы. В центре — захоронение вождя в большой (6,6 х 4,5 м) яме, обложенной деревянными плахами. При нём богатое воинское снаряжение: шлем, кольчуга, меч, кинжал, 2 наконечника копий, удила, колчан со стрелами. В изголовье — трофеи из отрубленных человеческих челюстей.

                                                бусы   - Андреевский курган                                                                         

Рядом захоронены 2 хорошо вооружённых воина, пленник или раб со связанными руками. Некоторые воинские захоронения, по-видимому, принадлежат пришельцам с юга или юго-востока; часть погребений — в насыпи кургана. Среди находок много привозных вещей: бронзовая южноиталийская чаша, провинциально-римский котелок, застёжки-фибулы и др. О финно-угорской принадлежности местного населения свидетельствуют глиняная посуда, разнообразные украшения, в том числе с признаками, характерными для древней мордвы: височные подвески с грузиком, нагрудные бляхи, сюлгамы и др.
Весь комплекс грунтовых захоронений, обряд погребения и вещевой материал уводят нас к последним векам первого тысячелетия до нашей эры, тогда как впускные погребения хорошо датируются началом нашей эры, в том числе некоторые довольно четко: первым веком нашей эры. Хронологические даты доказываются целым рядом аналогий из пьяноборской культуры, а также из памятников сарматского мира. Особенностью всех захоронений является присутствие большого количества разнообразного оружия и отсутствие ряда бытовых предметов, что было обычным в известных до сего времени древнемордовских могильниках. Полностью отсутствуют втульчатые железные топоры. Грунтовые могилы – это некрополь вождей и воинов. Только одно захоронения принадлежит женщине. Среди погребений в насыпи преобладают женские. Что касается мужских, то их было примерно третья часть. Часть погребений была с большим числом вещей, в некоторых вещей было мало, а несколько погребений вообще вещей не имели. Могилы в насыпи по своему устройству не отражают социального неравенства, хотя имущественное отражено отчетливо.
По материалам Андреевского кургана очень трудно решить вопрос о хозяйственной деятельности. Даже находящееся поблизости селище, принадлежащее тем, кто захоронен в кургане, не восполняет этого недостатка. Но по некоторым деталям можно все же кое-что сказать о занятиях населения. Бесспорным следует считать наличие скотоводства. В трех могилах найдены кости коней, вероятно, верховых, а не упряжных. Было найдено много удил с разного типа псалиями, иногда украшенными золотом и серебром. Они, конечно, могли принадлежать только всадникам. Конниками были и воины, захороненные во впускных погребениях, так как и здесь имели место частные находки удил. Судя по находкам на соседнем поселении, скотоводство было развитым. Помимо лошадиных найдены кости коровы, овцы. Однако кости лошади преобладали. Значит, конь был также мясным животным.
Отсутствие на поселении следов стационарных жилищ можно рассматривать как свидетельство пользования жилищем переносного типа. Но, учитывая явно временный характер этого поселения, нет возможности говорить о характере жилища. А временный характер поселения подтверждается незначительным культурным слоем, к тому же полностью перевернутым глубокой пахотой. Только в одном месте обнаружены слабые следы кострища. Несомненно, что часть вооружения делалась на месте, в частности, костяные наконечники стрел, колчаны и, вероятно, простые луки. Андреевцам, несомненно, была знакома обработка кожи, о чем говорят кожаные пояса, уздечки. На месте, возможно, изготовляли другие деревянные и костяные вещи, глиняную посуду.
На поселении близ Андреевского кургана, на городище Пичке-Сорче мы находим в сочетании элементы городецкой культуры и вещевой материал, близкий древнемордовским могильникам, в том числе вещам Андреевского кургана. Следовательно, с немалым основанием мы можем теперь говорить о городецкой основе для культуры Андреевского кургана. В этом памятнике мы находим вещи городецкой культуры – горшки. Но сам тип захоронения и остальной вещевой материал надо рассматривать как древнемордовский. Это были люди времени городецкой культуры, но воспринявшие и переработавшие элементы культуры ананьинских и пьяноборских племен, то есть создатели древнемордовского культурного комплекса. Можно сказать, это был второй компонент в Андреевском кургане, а также в древнемордовских памятниках.
Накануне начала нашей эры в среду бывших городецких, то есть предков древнемордовских племен, воспринявших черты культур Прикамья (Пичке-Сорче), вторгаются конники-завоеватели. Они огнём и мечом добиваются господства среди покоренных, становятся вождями, создаются военные дружины, вооружают всех мужчин племени. Через завоевателей в Андреевский курган проникает третий компонент – савромато-сарматский (обряд захоронения в глубоких могилах с плечиками, воинские трофеи, масса оружия, захоронения в кургане и рабы).
Городецкие племена подвергались нападениям и ранее. Есть свидетельство, что скифы и сарматы нападали на них, но там добычей были люди, которых брали в плен и продавали в рабство в Черноморье. Теперь уж завоеватели преследовали другие цели. Они грабили те богатства, которые были накоплены, но одновременно утверждали свою власть в племени. Внося новый элемент в среду местных племен, завоеватели, вероятно, способствовали возникновению новых общественных отношений, но, не имея твердой материальной базы, они растворились в массе аборигенов. Захоронения в насыпи Андреевского кургана сохраняют следы «военной демократии», но отличаются от погребений в грунтовых могилах. Они очень близки по характеру захоронения к древнемордовским могильникам – Кошибеевскому и Сергачскому. Очевидно, таким образом сложилась, оформилась древнемордовская племенная культура.
  
АРМИЁВКИЕ МОГИЛЬНИКИ
Армиёвские могильники — археологические памятники древнемордовской культуры эпохи раннего средневековья у с. Армиёва Шемышейского района Пензенской области.
 
1-й Армиёвский могильник
1-й Армиёвский могильник (5—7 вв.) — в 4,5 км к западу от села. Археологи П. С. Рыков (1926—27), М. P. Полесских (1960—61, 1969) исследовали 239 захоронений в грунтовых ямах. Большая часть умерших лежала на спине, головой на юг и юго-запад. В некоторых могилах сохранилась лубяная подстилка или обкладка. Имеются кремированные и вторичные захоронения, кенотафы. Многочисленные находки (орудия труда, оружие, предметы быта, украшения и т. д.) дают представление о материальной культуре древней мордвы. Армиёвское население генетически связывают с древней мордвой, оставившей могильники типа Селиксенского и Селикса-Трофимовского и, в свою очередь, положившей начало формированию субкультуры мордвы-мокши.
 

2-й Армиёвский могильник
2-й Армиёвский могильник (9—11 вв.) — в 2,5 км к востоку от села; курганно-грунтовый. При исследованиях 1926—27 (Рыков), 1960, 1969, 1971 (Полесских), 1980—86 (А. Х. Халиков) изучено около 300 грунтовых захоронений и 15 курганов (большая часть курганов была уже уничтожена открывшимся здесь в 1978 году карьером). Наряду с типичными для древней мордвы предметами (лепные глиняные сосуды, височные подвески с бипирамидальным грузиком, сюлгамы и др.) в курганах найдены остатки полусгоревших деревянных сооружений в виде многоугольного шатра с надмогильным помостом, что выделяет 2-й Армиёвский могильник среди других мордовских памятников. Зафиксированы также широтная ориентация могил, большое количество вторичных захоронений, наличие в могилах костей лошади и КРС, части инвентаря в боковых нишах и над могилой. Среди находок — бронзовое китайское зеркало, серебряные наглазники (характерны для древних венгров), оружие, конское снаряжение, богатые поясные украшения и др.
  
КАРГАШИНСКИЕ СТОЯНКИ
 Каргашинские стоянки — археологические памятники эпох неолита и энеолита у с. Каргашино Зубово-Полянского района. Обследовал В. Н. Шитов (1970). Одна из Каргашинских стоянок расположена на небольшой возвышенности левого берега р. Вад, две — на краю надпойменной террасы правого. 
Культурные слои содержат обломки глиняных сосудов с ямочно-гребенчатым орнаментом (неолит) и волосовской культуры (энеолит), разнообразные орудия из кремня: наконечники стрел, ножи, скребки, проколки. Среди других предметов — кремнёвая фигурка бобра, сланцевая подвеска. Находки свидетельствуют о занятиях древнего населения охотой и рыболовством.
  
ЛОБАСКИНСКИЙ МОГИЛЬНИК
Лобаскинский могильник — археологический памятник мордвы-эрзи XVII века у села Лобаски Ичалковского района. Курганный. 2 кургана исследовал П. Д. Степанов в 1941. 
В одном из них (диаметр насыпи — 6,2 м, высота — 0,4 м) обнаружено парное захоронение мужчины и женщины. Умершие ориентированы головой на запад. При костяках найдены пряжки, нож, кресало, крючок-кечказ, бронзовые серьги, сюлгамы, браслеты, перстни, 8 серебряных монет. Сохранились фрагменты головных уборов и одежды с вышивкой.

ГОРОДИЩЕ ОШ-ПАНДО
Ош-Пандо (Сайнинское городище, город на горе) — многослойный археологический памятник у села Сайнино Дубёнского района Мордовии II, I тысячелетия до н. э. — I тысячелетия н. э. Расположен на высоком меловом мысу. Сохранились оборонительные сооружения: вал и ров. Длина площадки 81 метр, ширина до 44 метров. Исследовано в 1946—1949 гг. П. Д. Степановым. Ош-Пандо — первое изученное поселение балановской культуры (бронзовый век, по мнению некоторых учёных — фатьяновской культуры). 

Оно дало название одному из этапов периодизации этой культуры. Обнаружены фрагменты орнаментированных лепных сосудов, обломки каменных топоров, медный наконечник копья. Исследованы остатки наземных жилищ. Выделены также находки железного века: глиняные сосуды, грузила пирамидальной формы, пряслица, «рогатые кирпичи», железные и костяные наконечники стрел. 
Верхний слой Ош-Пандо оставлен племенами именьковской культуры: углубленные в землю жилые постройки, продуктовые ямы с остатками зерна, земледельческие орудия (наральники, серпы, жернова), предметы металлургии и металлообработки, вооружения, снаряжение всадника, глиняная посуда, разнообразные украшения, относящиеся к V—VII вв. Находки свидетельствуют о контактах населения Ош-Пандо с древней мордвой.
54.483615,46.502917 — координаты городища Ош Пандо в картах Google. 
  
 
Писеральско-Андреевский тип памятников —

курганные могильники начала I тыс. н. э., объединённые в группу археологических памятников. В Марий Эл исследованы курганы у деревень Климкино и Писералы Горномарийского района. Аналогичные могильники известны на территории Мордовии: Андреевский и Староардатовский курганы, Отдельные находки, характерные для Писеральско-Андреевского типа памятников, имеют происхождение с территории Чувашии, Пензенской и Рязанской областей.
Один из маркирующих признаков — сапожковидные подвески — получил широкое распространение в Пьяноборской культуре Прикамья. В последнее время некоторые исследователи выделяют Писеральско-Андреевский тип памятников в Андреевскую культуру (В. И. Вихляев).

  

ОБЪЕКТЫ ИСТОРИЧЕСКОГО И КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО (ОБЩЕРОССИЙСКОГО) ЗНАЧЕНИЯ, НАХОДЯЩИЕСЯ В РАЙОНЕ
Селище, IX-X вв. н. э. западнее с. Жуковка.
Грунтовой могильник, VII-VIII вв. н. э., юго-восточная окраина с. Журавкино.
Стоянка, 2-я пол. III тыс. до н. э., западнее пос. Имерка.
Городище, VII-VI вв. до н. э., 4 км восточ-нее с. Каргашино.
Стоянка, 2-я пол. II тыс. до н. э., западная окраина пос. Ширингуши.
 
Пензенские, тамбовские, московские историки в разные годы исследовали нашу территорию, раскапывали и описывали памятники старины. В 1892 году экспе-диция А. А. Спицына исследует Пичпандинский могильник и упомянутые го-родища у села Жуковка. Затем П. П. Иванов изучил ряд мордовских могильни-ков VII–XI веков. В предвоенные (1940-е) годы профессор П. Д. Степанов про-вёл обширные разведочные работы по рекам Вад и Парца. Тщательно описала Каргашинский могильник в 1938 году А. Е. Алихова, группу неолитических стоянок у Ширингушей исследовал С. П. Вернер.
 
Однако более широко и детально памятники истории нашего края изучались в 1960-1970-х годах. В 1957 году М. Ф. Жиганов исследовал стоянки неолита на озере Имерка. Найденные им многочисленные изделия из кремня и остатки керамической посуды позволили уточнить время появления первых людей на берегах озера — III тысячелетие до нашей эры.  Позднее на Имерке были обнаружены и более древние предметы. Исследования показали, что примерно 5 000 лет назад на берега реки Вад проникли пришельцы из урало-камской неолитической области, из прародины угро-финнов. Отдельные группы охотников пришли в наш район с юга.
Любопытно то, что на стоянках людей того времени находят не только черепки от горшков, обломки каменных ножей и стрел, скребки и другие полезные предметы, бытовые изде-лия, но и амулеты, примитивные фигурки людей, зверей, птиц, рыб.
 
Так, неподалеку от села Каргашино среди разнообразного кремневого материала найдена фигурка бобра. Селище, которое находилось здесь, относится к племенам городецкой культуры, которая сформировалась на основе культур позднего бронзового века (поздняковской и культуры «текстильной» керамики финских племён). Погребальные памятники городецких племён не известны. Считается, что они были наземными. Хозяйство городецкого населения сочетало лесное жи-вотноводство, подсечное земледелие, охоту и рыболовство. Железные изделия (главным образом орудия труда и оружие) изготовлялись из местных болотных и дерновых руд. Были распространены предметы из кости наконечники стрел, гарпуны, проколки и другие. Городецкие племена являлись предками древней мордвы и рязанско-окских племён, отчасти — марийцев и муромы.
 
К числу наиболее древних относится и Ширингушская стоянка. На ней найдены шлифованное долото, наконечники стрел, дротиков, обломки горшков с ямочно-гребенчатым орнаментом.

Наши пращуры жили в землянках, углубленных в землю на 60–80 сантиметров. На столбах покоилась крыша, стены сооружались из переплетённых веток, обмазанных глиной. Выход из «дома» был кори-дорообразный. Внутри помещения было несколько очагов. Эта была эпоха матриархата, когда женщина была главой и опорой семьи. Представьте, в каких условиях жили красавицы древности, сколько силы, энергии, настойчивости и ума надо было иметь прекрасному полу, чтобы не дать прерваться тонкой нити жиз-ни, которая тянется к современности от наших праматерей.
Века пролетали над землей, развитие материальной культуры  человека  шло своим чередом.  На смену каменному веку веку пришла эпоха бронзы. Ученые выделяют несколько групп племен того времени. В западной Мордовии примерно 3500 лет назад появились племена, оставившие нам гладкую керамику, сверлёные топоры, глубокие могильники.
 
В 1970 году В. Н. Шитов обнаружил у поселка Аким-Сергеевка поселение. Была раскопана часть жилища, в котором найдены большой глиняный горшок, пряслице, каменные плиты, зубы коровы, бусинка. Следовательно, люди эпохи бронзы умели прясть, ухаживать за домашними животными, следили за своей внешностью. Это поселение исследователь отнес к XIV—XII векам до новой эры.
 
Стоянок бронзы в районе сравнительно мало, гораздо чаще встречаются памятники истории, относящиеся к следующему, железному веку. В начале I тысячелетия новой эры местные племена умели выплавлять железо из бедной болотной руды. Выкованные из железа орудия позволяли интенсивней вести хозяйство, успешней охотиться и побеждать в межплеменных стычках. Появляются союзы племен, на юге образуются мощные государства с городами и высокой культу-рой. В наших лесных дебрях сохранился примитивный полупервобытный строй.
 
К городищам раннего железа относится своего рода крепость у села Каргашино. Расположена она на стыке оврагов. Городище имело три вала, которые в своё время были укреплены частоколом из обожженных бревен. За третьим валом с напольной стороны был выкопан ров шириной более 3-х метров. Такие крепости-поселения были в те беспокойные времена. Войны, грабежи и насилие были обычным явлением.
К  памятникам истории средневековья  относятся также Зарубкинский (Кельгининский) могильник, открытый зубовополянским краеведом Б. Е. Смирновым в 1963 году; селище у Вадского кордона, исследованное В. Н. Ши-товым; городище, расположенное в центре Мордовского Пимбура и многие другие. Всего на археологической карте района отмечено 65 памятников.
Предметный материал, найденный и описанный историками, рассказывает нам о первоначальном, очень продолжительном по времени бесписьменном периоде в истории края.
Одни племена сменялись другими, оставляя после себя остатки посуды, орудия труда, украшения и оружие, по которым ученые относят их к людям той или иной культуры. Но никто не может ответить на вопрос, на каком языке говорили наши праземляки. Однако, известно, что предки современной мордвы появились в нашем крае в середине I тысячелетия новой эры.
  
 

ПАМЯТНИКИ АРХЕОЛОГИИ НЕОЛИТА
Изучение археологических памятников эпохи камня началось в  1936 г., когда Горюновой Е.И. раскапывалось Троицкое поселение. Данное поселение расположено на правом берегу р.Мокша на дюнах Большой и Малый Аристовы бугры. Среди находок обнаружены  фрагменты лепной и грубой гончарной посуды. Здесь встречалась сероглиняная керамика с черным лощением по-видимому, более позднего времени, а также неолитическая  керамика, орнаментированная  наколами.
В 1969 г.  при проведении разведочных исследований А.В.Циркиным в пойме реки Мокши было открыто поселение у с. Волгапино, материалы которого были отнесены В.Н. Шитовым к волосовскеой культуре  эпохе энеолита [1, c.52].
 
В 1977 году В.Н. Мартьяновым были проведены разведки в окрестностях Ковылкино в результате которых был открыт ряд неолитических поселений. В 0,2 км к югу от восточной оконечности деревни Андреевка на левом берегу р. Мокша на дюне им была открыта неолитическая стоянка,  южная часть которой оказалась разрушена рекой. В осыпи культурного слоя были собраны фрагменты керамики, кремневые орудия. К эпохе неолита относится керамика, орнаментированная глубокими коническими ямками и небольшими полулунными вдавливаниями, а также керамика с отпечатками мелкозубчатого штампа. Среди каменных орудий были зафиксированы скребки, скобели, наконечники стрел и дротиков.
Еще одно неолитическое поселение было открыто В.Н. Мартьяновым у с.  Красный яр.  Оно расположено в 1 км северо-востоку от поселка на правом берегу р. Мокша , в 0,4 км. к северо-западу от урочища Люляев пчельник, на дюне высотой 2 м. Мощность культурного слоя – 0,2 -0,25 м. В.Н. Мартьяновым были собраны фрагменты неолитической керамики: ямочно-гребенчатой и накольчатой. Наколы подтреугольной формы, расположены параллельными линиями.
 
В 1979 г. экспедицей Мордовского университета при проведении хоздоговорных работ было открыто поселение у с. Андреевка расположенное в 1,5 км к юго-востоку от деревни на пойменном останце правого берега р. Мокша [2].  В 1980-1981 Андреевское поселение III было раскопано  под руководством Зеленеева Ю.А. Мощность культурного слоя от 0,1 до 0,4 м. Нижний слой относится к эпохе неолита. Вскрыто полуземляночное жилище. Его котлован в плане имел овальную форму, вытянутую с запада на восток. Глубина в материале – 0,4 км. Жилище имело два входа, четыре очага. По краю и на дне котлована прослежены столбовые ямы. Керамика с ямочно-гребенчатым орнаментом. Изделия из кремня представлены скребками, ножевидными пластинами, теслом. Стоянка была отнесена исследователем к балахнинской культуре [3].
В 1993 году в ходе разведочных работ В.В.Ставицким была исследована небольшая площадь эрозированного южного ската дюны на поселение  Волгапино.  При этом было установлено, что обрывом  разрушается жилищное сооружение, часть которого была вскрата рскопом, площадбю 20 кв. м.  [4]. В 1996 году исследования на поселении были продолжены совместной экспедицией СамГПУ и Пензенского краеведческого музея. К началу раскопок часть поселения была разрушена траншеей выкопанной местными жителями. Полученные материалы подразделяются на несколько культурно-хронологических групп. Слоям черной и буро-серой супеси соответствовала преимущественно средневековая керамика красновато- коричневого и серого оттенков. Энеолитический комплекс поседения был разделен на две группы. К первой имеркской  керамика была отнесена посуда имеющая, устойчивую традицию украшения с преобладанием прочерченных линий 51,2%, реже использовались оттиски короткого зубчатого штампа 19,7% и наколы 18%. С этим комплексом были связаны 60 обломков льячек; 11 обломков и одна целая литейная форма [5].
 
Ко второму комплексу была отнесена волосовская керамика, ближайшие аналоги которой были найдены в материалах поселения Имерка 1Б [6, с. 201-202], что позволи синхронизировать время их существования [5]. Оригинальна находка крупного венчика с массивным налепным валиком. Сосуд орнаментирован зонами диагональных оттисков длинного зубчатого штампа разделенных поясками коротких оттисков того же штампа. Наиболее яркие аналогии этому венчику были найдены в валиковой керамике поселения Галанкина Гора [7, с.77].
В небольшом количестве на поселении собрана неолитическая керамика: гребенчатая, накольчатая, ямочно-гребенчатая. Аналоги этой керамике были отмечены исследователями в гребенчато- накольчатой посуде имеркских стоянок [8, с.10-23].
Каменный инвентарь поселения представлен 3616 единицами отходов, заготовок, обломков орудий и 377 орудиями. Среди орудий преобладают скребки. Доминируют подквадратные и подпрямоугольные с прямым, либо слегка округлым лезвием по одной, двум, трем или четырем граням. Нередки изделия округлой либо подокруглой формы. Отмечены орудия с выступающим углом, скребки треугольной формы [5].
 
Подводя итог, следует отметить особую информативную ценность поселения Волгапино для понимания этно-культурных процессов в эпоху камня – раннего металла, возникновения металлообработки в среде энеолитического населения Примокшанья.
 
В 1998 г. экспедицией Мордовского пединститута было исследовано поселение Ковыляй 1, расположенное в правобережной пойме р. Мокша, в 2 км к западу от поселка Старый Ковыляй, на склоне песчаной дюны, высота которой над уровнем воды, огибающей дюну старицы, составляет около 4 м. Была собрана значительная коллекция накольчатой, гребенчато-накольчатой и слабо орнаментированной керамики, архаичная серия кремневых орудий [8].
Каменный инвентарь стоянки представлен 7 нуклеусами и нуклевидными кусками, 35 ножевидными пластинами и 187 отщепами без ретуши, 100 орудиями, их обломками, ножевидными пластинами и отщепами со следами вторичной обработки. Наиболее многочисленны скребки, большинство из которых изготовлено на отщепах случайной формы [9.
Керамика стоянки подразделяется на несколько групп. К первой группе относится неорнаментированная и слабо орнаментированная керамика с примесью шамота. Орнаментация сосудов крайне проста и состоит из горизонтальных и диагональных рядов наколов треугольной, либо овальной формы. Рядами коротких оттисков зубчатого штампа орнаментирован один из венчиков. Ближайшие аналогии данной керамики были найдены в слабоорнаментированной керамике елшанского типа поселения Имерка 7 [10], где выявлены сосуды с закрытым и s-овидным горлом, украшенные разреженными рядами наколов: треугольными, округлыми и спаренными прямоугольными.
 
Ко второй группе относится керамика, украшенная накольчатыми вдавлениями. Она представлена 4 сосудами, каждый из которых отличается специфичной формой наколов и 135 отдельными фрагментами. Все они имеют слабо закрытое горло и ямочные вдавления под венчиком. В свою очередь, накольчатая керамика подразделяется на две подгруппы. К первой относится керамика, украшенная строчечными наколами овальной и треугольной формы, нанесенные в технике отступающей лопаточки. Ко второй подгруппе относится керамика, украшенная раздельными наколами прямоугольной, полулунной, миндалевидной, аморфной, s-образной, каплевидной и подтреугольной формы. Из накольчатой керамики только два фрагмента были соотнесены со среднедонской культурой. В остальном украшенные широкой угловой лопаточкой Ковыляйская керамика с орнаментом из раздельных наколов более характерна для верхневолжской культуры, а композиционные построения из строчечных наколов овальной и треугольной формы находят ближайшие территориальные аналогии в накольчатой посуде стоянок Потодеево на Верхней Мокше [11].
 
К третьей группе относится керамика, орнаментированная оттисками зубчатого штампа. Преобладают фрагменты, украшенные короткими слабо изогнутыми оттисками. Короткими отпечатками орнаментировано три развала сосуда и 220 отдельных фрагментов. Единственным экземпляром представлен фрагмент округлого днища.Три сосуда имеют прямостенные венчики , у остальных венчики в различной степени отогнуты вовнутрь. На стоянке также собрано 150 фрагментов керамики, украшенных оттисками длинного штампа, которые наносились на сосуд в технике прокатывания.
К четвертой группе относится ямочно-гребенчатая керамика с примесью в тесте дресвы и крупнозернистого песка. Представлена 6 развалами сосудов, рассеянных по площади раскопа и 30 отдельными фрагментами. Орнаментация сосудов состоит из одиночных, реже двойных рядов конических ямок, которые чередуются с рядами оттисков зубчатого или костного штампов. Отпечатками плюсневых костей, по мнению В. В. Сидорова, наносились вдавления округлой формы с приостренным выступом по одной из сторон. Подобные оттиски плюсневых костей характерны для керамики архаичного этапа льяловской культуры [12, с. 243]. По формам венчиков и набору основных элементов орнамента ковыляйская керамика находит ближайшие аналогии в посуде поселения Андреевка 3, которое расположено, примерно в 30 км выше по течению р. Мокши [3].
Накольчатая и гребенчатая керамика Ковыляйской стоянки характеризуется сходной технологией приготовления керамического теста, идентичными формами венчиков и днищ, наличием ямочного пояска под венчиком, некоторыми общими мотивами орнамента.
 
Обилие керамики в сравнении с количеством кремневого инвентаря, толстостенность фрагментов, украшенных длинным зубчатым штампом, круглодонность сосудов, штриховая зачистка внешних стенок, закрытая форма горловины у подавляющего большинства сосудов, все эти признаки свидетельствуют в пользу более позднего времени существования ковыляйской керамики. Вместе с тем, орнаментальные построения на данной керамике очень просты, а все усложненные узоры не обладают статистической устойчивостью. Кроме того, на гребенчатой керамике преобладают оттиски короткого штампа, а среди фрагментов, украшенных длинным штампом доминируют отпечатки с узкими зубцами, что характерно для ранних этапов развития гребенчатой керамики лесной зоны [9].
 
В 1998 гг. экспедицией Мордовского педагогического института попутно с раскопками стоянки Ковыляй было обследовано ряд неолитических стоянок и получен ряд новых материалов, проливающих дополнительный свет на древнейшую историю Ковылкинского Примокшанья. Наиболее интересные артефакты были собраны на стоянках Ковыляй 2 и 3. Стоянка Ковыляй 2 расположена в 1,5 км к ССЗ от западной окраины д. Старый Ковыляй на песчаной дюне. На стоянке собрана небольшая коллекция керамики, украшенная наколами, нанесенными в тычковой технике и рядами коротких оттисков зубчатого штампа. Здесь же собран развал сосуда ямочно-гребенчатой керамики, орнаментированный горизонтальными рядами ямок, которые сочетаются с прокатанными оттисками аммонитов и вдавлениями серповидной формы. С неолитической керамикой связаны находки 12 ножевидных пластин и их сечений, часть которых имеет по краям ретушь утилизации [13, с.3].
 
Стоянка Ковыляй 3 расположена в 1 км к СЗ от западной окраины с. Старый Ковыляй на песчаной дюне, которая занимает восточный берег старичного озера. Культурный слой стоянки нарушен многочисленными ямами более позднего происхождения. При зачистке одной из ям был собран развал сосуда с примесью в тесте шамота и бурой крошки. Венчик сосуда украшен рядами строчечных наколов овальной формы, разнонаправленные ряды которых образуют заштрихованные зоны [13, с.4].
 
Также была открыта стоянка Мамангино, расположенная в 2,5 км к западу от с. Новое Мамангино на западном склоне песчаной дюны. В результате мелиоративных работ основная часть памятника разрушена. На стоянке собрано несколько фрагментов керамики, украшенных рядами подтреугольных наколов и оттисками длинного и короткого зубчатого штампа, а также развал сосуда ямочно-гребенчатой керамики [13, с.4].
После исследования и публикации результатов раскопок стоянок  Ковылкинского района их материалы были обобщены в трех кандидатских [15-16] и двух докторских диссертациях [17-18], а также в четырех  монографиях [19-22] и ряде статей [23-27].
В кандидатской диссертации В.В.  Ставицкого  был сделан вывод, что ямочно-гребенчатая керамика Андреевской стоянки относится к льяловской археологической культуре, а не к балахнинской как ранее об этом писал Ю.А. Зеленеев. Наибольшее сходство андреевской керамики было отмечено с посудой поселения Шаверки 2, чему было найдено объяснение в близкой хронологической позиции данных памятников [28, с.8]. При анализе  гребенчатой керамике Ковыляйского поселения В.В. Ставицким было отмечено, что здесь имеется ряд черт, характерных для гребенчатой посуды лесостепного облика: малочисленность оттисков длинного зубчатого штампа и простота мотивов, состоящих из коротких отпечатков зубчатого штампа. Определенные аналогии сурско-мокшанская керамика находит в посуде камской культуры. Средний коэффициент сходства по гребенчатым мотивам с посудой 2-ой Лебединской стоянки составляет 42,7%. Однако, крайне низок данный коэффициент у стоянок Машкино I (20,8%), Широмасово 3 (24.2%). Вероятно, разные памятники, расположенные в контактной зоне Сурско-Мокшанского междуречья,подвергались различной иле воздействия со стороны населения сопредельных территорий [28, с.7].
 
На материалах поселения Волгапино А.И. Королевым была рссмотрена проблема контактов волосовской и имеркской культур на Мокше и Верхней Суре. Им был сделан вывод, что на поселении зафиксирована более поздняя позиция имеркского комплекса относительно волосовского. Таким образом, были подтверждены наблюдения, ранее сделанные  В.В. Ставицким на поселении Широмасово [29], об освоении данной территории имерским населением позднее волосовского [24, с. 300-306].
А.И. Королевым с помощью радиоуглеродного метода были продатированы материалы поселения Волгапино. В качестве образцов использовалась углитсая почва из ям в основании котлована. Первая дата- 3550  120 л.н.(ГИН-9417). В верхней части заполнения ямы располагался крупный венчик валикового сосуда [24, рис.3,15], имеющий аналоги в материалах эпохи бронзы Среднего Поволжья [30, с. 27-34]. Вторая дата – 3750  70 л.н. (ГИН 9418), видимо, относится к периоду завершения функционирования памятников имерской культуры в Примокшанье. Эта датировка косвенно подтверждается находками керамики фатьяново-балановского и катакомбно-полтавкинскоо типов на поселениях Примокшанья. Таким образом, абсолютные даты, дают достаточные основания для отнесения памятников имерской культуры  к поздне- и постволосовскому времени, с которыми и связано завершение энеолитической эпохи в Примокшанье  [25].
В диссертации С.А. Кондратьева была поддержана точка зрения обпринадлежности ямочно-гребенчатой керамики Андреевской стоянки к льяловской культуре, которая была отнесена им к концу раннего этапа данной культуры. С.А. Кондратьвым был получен ряд радиоуглеродных данных, согласно которым памятники льяловской культуры Ковылкинского Поволжья относятся к первой половине IV  тыс. до н.э. [31, с.20-21]. При анализе ямочно-гребенчатой керамики Примокшанья С. А. Кондратьевым было отмечено, что на Мокше гораздо более разнообразны и орнаментальные мотивы. Это разнообразие достигается, во-первых, за счет применения дополнительных элементов орнамента, а, во-вторых, орнаментацией с диагональной зональностью. Здесь в большей степени распространены различные узоры из отпечатков перевитой веревочки, аммонитов, полулунных вдавлений, плюсневых и других костяных штампов. Кроме того, наблюдается значительное число сосудов с многорядовыми ямочными узорами, что для других памятников Среднего Поволжья не характерно. Кроме того, сосуды Примокшанья гораздо чаще орнаментированы по срезу и внутренней стороне венчика, доля таких сосудов на некоторых памятниках достигает 50%. [31, с. 13-14].
 
Отдельные положения диссертации С. А. Кондратьева были впоследствии оспорены В.В. Ставицким в специальной статья, но в целом получили поддержку [32].
В докторской диссертации В.В. Ставицкого на примере материалов Ковылкинского Примокшанья были рассмотрены процессы  взаимодействия культур севера и юга на пограничной территории лесостепной зоны. В частности был сделан вывод, что в Примокшанье распространение гребенчато-накольчатой керамики, видимо, было связано с продвижением отдельных групп верхневолжского населения. Ориентированные на лесостепные ландшафты носители накольчатой керамики, видимо, смещаются к юго-западу и юго-востоку, в Рязанское Поочье и Ульяновское Поволжье. Но какая-то часть прежнего населения не покидает Примокшанье и вступает в контакты с верхневолжскими племенами, что находит отражение в материалах 1-ой Ковыляйской стоянки, где слабо орнаментированная керамика елшанского типа залегает совместно с гребенчато-накольчатой посудой. Под влиянием лесостепных традиций происходит сложение накольчатой группы посуды Имерских стоянок. По мнению В.В. Ставицкого, данные процессы нашли отражение и в гребенчато-накольчатой керамике поселения Городок 1, которая близка посуде Ковыляйского поселения. Здесь на гребенчатой керамике также доминируют несложные мотивы орнамента, состоящие из горизонтальных рядов наклонных оттисков короткого слабо изогнутого штампа, нередко чередующихся с участками без орнамента, а для накольчатой керамики также характерно широкое использование заштрихованных зон из разнонаправленных рядов наколов [32, с.27].
При рассмотрении волгапинских материалов была переосмыслена периодизация имеркских древностей. А.И. Королевым, к ранней была отнесена имеркская керамика с абсолютным преобладанием венчиков с наплывами, приостренных днищ и прочерченной орнаментации, на поздней посуде возрастает роль зубчатых и веревочных отпечатков, появляются сосуды без орнамента и венчики с плоско срезанным, нередко украшенным краем. Подобные изменения, по мнению А.И. Королева, являются результатом контактов имеркского и волосовского населения. К первому этапу им относятся поселения с доминированием имеркских признаков, ко второму с трансформированными комплексами. По мнению В.В. Ставицкого, контакты между ними имели место на раннем этапе существования имеркской культуры и те комплексы, в которых волосовское влияние проявляется более явственно, являются и более ранними [32, с.27].
В докторской диссертации А.А. Выборнова с помощью радиоуглеродного метода была продатирована накольчато-гребенчатая керамика стоянки Ковыляй. По развалу слабо орнаментированного сосуда раннего типа была получена дата 6040±90 л.н., а по фрагменту позднего типа – 5780±90 л.н. По фрагментам гребенчатого сосуда была получена дата Ковыляй I  – 6140±90 л.н. [34]. Таким образом была определена абсолютная хронология раннеолитических памятников  Ковылкинского Примокшанья.

    
 
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
Кормышова Д.С. История изучения археологических памятников эпохи неолита Ковылкинского района Мордовии // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 1
Шитов В.Н. Эпоха камня и раннего металла в Примокшанье // Материалы по археологии Мордовии: труды, вып.52 /НИИЯЛИЭ. Саранск, 1976. С.52.
Аксенов В. Н.,  Артемова В.Д., Вихляев В.И., Зеленеев Ю.А. Новые археологические памятники Примокшанья // Краеведческие записки: сб. науч. статей, вып.1. Саранск, 1987.
Зеленеев Ю. А. Неолитический слой III Андреевского поселения // Древние поселения Примокшанья. Саранск, 1992.
Ставицкий В. В., Ставицкая О. Н. Энеолитическое поселение Волгапино //Археологические открытия 1993 г.  М.: ИА РАН, 1994.
Королев А.И. Поселение волосовской культуры Имерка 1-Б на реке Вад // Древние культуры лесостепного Поволжья: сб. науч. трудов/ СГПУ. Самара. 1995.
Соловьев Б.С. Финал волосовских древностей и формирование чирковской культуры в Среднем Поволжье // Поздний энеолит и культуры ранней бронзы лесной полосы Европейской части СССР: АЭМК, вып. 19. Йошкар-Ола, 1991.
Выборнов А.А., Третьяков В.П. Неолит Сурско-Мокшанского междуречья: КГПИ. Куйбышев, 1988.
Ставицкий В. В., Гришаков В. В. Исследования на Средней Мокше и Верхней Вороне //Археологические открытия. М., 1998.
Энговатова А. В. Хронология эпохи неолита Волго-Окского междуречья // Тверской археологический сборник. Тверь, 1997. Вып. 3.
Ставицкий В. В. Неолит Сурско-Мокшанскеого междуречья. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Поволжская государственная социально-гуманитарная академия. Самара, 1999
Королев А.И. Энеолит Примокшанья и Верхнего Посурья. Поволжская государственная социально-гуманитарная академия. Самара, 1999.
Кондратьев С.А. Культура  ямочно-гребенчатой керамики Среднего Поволжья. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук /Поволжская государственная социально-гуманитарная академия. Самара, 2011.
Выборнов А.А. Неолит степного-лесостепного Поволжья и Прикамья. Диссертация докт. ист. наук. Ижевск,  2009.
Ставицкий В. В. Каменный век Примокшанья и Верхнего Посурья. Пенза, Пензенский краеведческий музей, 1999.
Королев А. И., Ставицкий В. В. Примокшанье в эпоху раннего металла. Пенза, 2006.
Выборнов А.А. Неолит Волго-Камья. Самара, 2008.
Археология Мордовского края. Каменный век, эпоха бронзы: монография/В. Н. Шитов и др.; под общ. ред. В. В. Ставицкого, В. Н. Шитова. Саранск, 2008
Мартынов А.И., Шер Я.А. Методы археологического исследования. — М., 1989;
Лебедев Г.С. История отечественной археологии. 1700 — 1917 гг. — СПб., 1992;
Шитов В.Н. Расселение древней мордвы (по материалам погребальных памятников) // Финно-угорский мир: история и современность. — Саранск, 2000.
Духовное наследие народов Поволжья / Сост. и ред. М.И. Чувашев, И.А. Касьянова, А.Д. Шуляев, А.Ю. Малыхин, Т.И. Волкова. – Самара, 2001.
Цыганкин Д. В. Память, запечатленная в слове. Словарь географических названий Республики Мордовия. Саранск, 2005. – 431 с. (рус.), (мокш.), (эрз.)
Энциклопедия Мордовия, И. И. Шеянова.
Виктор Махаев, краевед, доцент МГУ имени Н.П. Огарева.
Балашов, В. А. Мордвась  [Текст] / В.А.Балашов,     М.С.Волкова, Н.Ф.Мокшин и др. // Мордовия:     энцикл: в  2 т.  Т. 1. – Саранск, 2003. -  Т. 1. -  С.                  356.
 Все о Мордовии [Текст]: энциклопед.       справочник / сост. Е. М. Голубчик и др.     Саранск: Морд, кн. изд-во, 1998.  – 661 с.
Курсовая работа. Студентка 2-го курса факультета истории и права МГУ им. Н.П, Огарева Марина Скоробогатова
Фетисов С. Г. Я живу в Мордовии. М.: Изд. «Сов. Россия», 1978. — 144 c. c ил. на вкл. (Серия: В семье российской, братской). (Тираж 30 000 экз. Цена 55 коп.)

 

Вложение	Размер
Памятники археологии Мордовии	31.44 КБ
Памятники археологии Мордовии	23.85 КБ
Памятники археологии Мордовии	33.27 КБ
Памятники археологии Мордовии	16.64 КБ
Памятники археологии Мордовии	26.56 КБ