Предание о жестоком князе Тукан Шуре

Хочу представить на суд читателя интересную легенду про древнего марийского князя – Тукан Шура, по преданиям именно он привел часть марийского народа на Вятские земли из-под власти казанского хана. Примечательно то, что слова «шур» и «шурале» имеют одинаковый корень, что означает слово «рог» или «рогатый». Кто знает, может быть, эти легенды как-то связаны между собой.

      

Общественный быт и обряды марийского народа - тут!

Традиции пчеловодства у марийцев - тут!

Охота в жизни марийцев - тут!

Моление восточных (эрвел) мари - тут!

Космическая мифология и астрономические представления народа мари - тут!

Марийский герой и целитель - Акпатыр - тут!

     

Марийская мифология.
«ПРЕДАНИЕ О ЖЕСТОКОМ КНЯЗЕ ТУКАН ШУРЕ И ЕГО НАЗВАННОМ БРАТЕ АКМАЗИКЕ 
 (Литературная обработка Константина Ситникова)
   

В давние времена, когда марийцы ходили под казанским ханом, был у них свой предводитель, жестокий князь по имени Тÿкан Шур. Назвали его так потому, что во время переселения марийцев в вятские земли нашли они по пути витой рог и отдали его своему предводителю. А он этот рог прикрепил к шапке (шлему), да так и ходил с ним до самой смерти. Отсюда и пошло это имя – Тÿкан Шур, или Рогатый Рогач.
Силы и ловкости, говорят, этот Тÿкан Шур был необыкновенной, а уж до чего хитрый и злой! Чуть что не по нём, тотчас хватался за саблю и снимал голову обидчику. А коли не было при себе сабли, то и голыми руками голову мог оторвать. Больше всего приводила в ярость Тÿкан Шура нужда кланяться хану да платить подушный ясак. Сердце-печень вскипали в нем всякий раз, как видел он татарских мурз, едущих за очередной данью. Великого труда стоило ему удержаться, чтобы не кинуть их оземь и не предать злой смерти под копытами черного своего жеребца, вскормленного человечьим мясом. Вот однажды собрал он своих князей и говорит им:
- Братья! Долго мы будем терпеть это бесчестие? Не лучше ли нам покинуть обжитые земли и перекочевать далеко-далеко, где не найдут нас заносчивые мурзы казанского хана?
Услышали эти слова поместные князья Чумбылат, Мамаш, Эшполдо, Янгелде, Танай и другие, возликовали душой и отправились по своим поместьям поднимать людей. Никого не пришлось долго уговаривать – всем, от мала до велика, невтерпеж было под гнетом казанского хана. Собрались марийцы, сколько их было, и двинулись под покровом ночи сначала вверх по Каме, а потом дальше вдоль Вятки. Как только отошли на порядочное расстояние, призвал Тÿкан Шур барабанщиков и пузырщиков, велел им петь-играть, да так, чтобы выразилась в песне душа народа. Заиграли барабанщики-пузырщики, запели протяжно:
Стерлядь черная под черною водою,
Ты куда плывешь, гонимая бедою?
У какого тебе омута приткнуться
Да в какой тебе речушке развернуться?
Нет ни племени у стерляди, ни рода
Средь всего речного, рыбьего народа.
Нет ни должности у стерляди, ни званья -
На стерляжьего царя лишь упованье:
 
С этой песней и шли. Долго шли, утомились и сделали привал. Распряг Тÿкан Шур черного жеребца, подложил под голову седло и уснул крепко-крепко. Во сне услышал он Голос: <Напрасно, князь, хочешь дальше идти. Место здесь хорошее, птицы-зверья вдосталь, рыбы в озерах много>. А кому принадлежал тот Голос – поди узнай. Проснулся Тÿкан Шур, хотел общий сбор в берестяной рог трубить, да призадумался. Ох, неспроста слышал он во сне Голос. Не иначе, вещий сон ему приснился. Такова, знать, воля богов, чтобы обосноваться ему здесь со всем народом. Воткнул Тÿкан Шур саблю в поросший травой бугор и провозгласил:
- Быть здесь первому поселению!
 
Так и расселились марийцы по Вятке-реке, в благодатных уржумских и шурминских землях. Стали вольными, как птицы, от гнета казанского хана освободились. Царем над собой поставили Тÿкан Шура. Сперва Тÿкан Шур правил по справедливости. Дважды в год собирал вече, советовался с князьями да с народом, устраивал суды. Никому не давал спуску: ни князьям, ни простому люду. Что суд присудил, палач савыш неукоснительно исполнял. До сих пор во время зимнего праздника шорыкйол – <овечья нога>  – по деревням устраивают шуточные суды, обряжают в страшные одежды савыша, навешивают на него бряцающие железки и приводят к нему на <расправу> провинившихся марийцев. Суды-то шуточные, а наказание совсем не шуточное.
Порядки у Тÿкан Шура были такие. Во главе всего народа стоял царь – кугыжа, ему подчинялись поместные князья. Народными молениями руководили жрецы - карты. Мирские моления устраивались дважды в год – весной, после завершения сева, и осенью, после уборки урожая. В это время готовили угощение для всего народа, пекли блины, ставили медовуху. Молились марийцы своим богам: великому верховному богу тÿнг кугу юмо, великому богу судьбы кугу пÿрышö юмо, богу молнии волгыдо юмо, матери земли мланде ава, матери рождения шочын ава. Приносили им в жертву домашний скот: кости и шкуры сжигали, а мясо варили в больших котлах и съедали. За то и боги помогали им во всех делах.

 

Шли годы. Начал Тÿкан Шур стареть, силу свою терять. Призвал он к себе мудрых картов и говорит им:
- Отцы! Время берет свое. Изменила мне былая сила, стал я немощен и слаб. Раньше одной рукой две подковы разом гнул, а теперь обеими руками одну подкову едва сгибаю. Посоветуйте, что делать? Как избежать ненавистной старости?
 
Покачали седыми головами карты, не знают ответа. Рассердился Тÿкан Шур, ногами затопал:
- Никакие вы не мудрецы! Глупее детей малых. Лучше я с шайтанами совет держать буду, чем с вами.
Только произнес он эти слова, шайтан тут как тут, по царской избе попрыгивает, ногами подрыгивает:
- Есть, о великий царь, способ избежать смерти. Но хватит ли тебе духу поступить по моему совету?
- Хватит ли мне духу? – расхохотался Тÿкан Шур. – Может быть, во мне и нет былой силы, но уж духу достанет! Говори, что делать?
- Только никто на всем свете не должен знать об этом, – предупредил шайтан и принялся что-то тихо-тихо шептать на ухо Тÿкан Шуру.
 
На другой день собрал Тÿкан Шур вече и объявил новый закон по всему марийскому краю: ежели какая девица пожелает выйти замуж, должна она первые три ночи после свадьбы провести с Тÿкан Шуром, а ежели после этого понесет она и родит мальчика, то первенца тоже отдать Тÿкан Шуру. А буде кто нарушит царскую волю, того отвести к палачу-савышу и пороть нещадно, пока ослушник не испустит дух. Даже казанский хан не налагал на своих подданных такой унизительной повинности! Роптали марийцы, но никто не смел открыто перечить грозному Тÿкан Шуру. Так и повелось с тех пор: сразу после свадьбы невесту – под заунывные звуки пузыря и барабана – отводили в избу Тÿкан Шура. А спустя год она должна была сама принести царю своего первенца. Вместе с ребенком она вручала ему овсяную лепешку. Тÿкан Шур принимал ребенка и лепешку, при этом молился не то богам, не то шайтанам. Что уж Тÿкан Шур с этими детьми делал, то неведомо, да только никто их больше не видел.
Прошло сорок лет. Поместные князья, с которыми Тÿкан Шур вывел марийцев из-под казанского хана, давно состарились, а некоторые и умерли. Богатырь Чумбылат наполовину согнулся от дряхлости, бородой пол мёл. А для Тÿкан Шур время будто в обратную сторону текло. Сила к нему вернулась, плечи вширь раздались, сам на хана стал похож. Никто его одолеть не мог. Словно сам Шайтан помогал ему.
Были у Тÿкан Шура чудесные лыжи, которые он вырезал из поющего клена. Вставал он на эти лыжи, отталкивался палками из трехлетней ивы – и несли они его быстрее ветра, куда он пожелает. Деревья перед ним расступались. На этих лыжах бегал Тÿкан Шур к Мари-Билямору за рыбой. Накажет жене поставить воду кипятить для ухи, сам на лыжи – и на речку Уржумку. Вода в котелке только-только закипать начинает, а Тÿкан Шур уже с уловом возвращается, только поземка следом вьется. Не раз эти лыжи ему жизнь спасали.
 
Однажды сговорились двенадцать биляморцев проучить Тÿкан Шура, даром что он царь, – очень уж унизительным казалось им отдавать своих невест и первенцев злодею. Ворвались они к Тÿкан Шуру в избу, а хозяина-то и нет: еще с утра в лес на охоту ушел. Рассердились они и давай бесчинствовать в чужом доме, достали запасы меда и пушнины, раскидали по всему двору. Но этого им мало показалось. Схватили они тогда жену Тÿкан Шура, растянули на лавке и отхлестали хорошенько прутьями, смоченными в кипятке. А она в ту пору тяжела была:
Вот вернулся Тÿкан Шур с охоты, лыжи снял, в избу заходит и видит: кругом разорение, а жена при смерти лежит. Не долго думая, вскочил Тÿкан Шур вновь на свои чудесные лыжи. <Куда ушли разбойники?> – кричит жене. Показала она рукой в сторону Мари-Белямора. Махнул Тÿкан Шур лыжными палками, только она его и видела. Мигом додогнал он обидчиков, начал пускать в них стрелу за стрелой. Первая же стрела пронзила двенадцать шапок и вонзилась в сосну. Обернулись биляморцы, увидели, что преследует их Тÿкан Шур, схватились за луки и давай отстреливаться. Только это ему нипочем. Все их стрелы Тÿкан Шур голыми руками ловил да в полушубок складывал. Изумились биляморцы такой ловкости, встали на месте как пеньки, не знают, что делать. А Тÿкан Шура налетел вихрем на обидчиков и давай колотить их, пока сердце-печень в нем не успокоились. Они у него в ногах ползали, умоляли пощадить, дорогие подарки сулили. Отпустил их Тÿкан Шур, наказал, чтобы впредь ноги их не было в его владениях.
  

Недолго прожила после того случая жена Тÿкан Шура, угасла от ран и стыда. Осталась от нее маленькая дочка по имени Унавий. После смерти жены еще сильнее стал притеснять марийцев Тÿкан Шур, глумиться над женщинами, отбирать у них детей до десяти лет. Для чего они ему были нужны, никто не знал, да только назад ни один не вернулся.
И все же пришел конец правлению хитрого и жестокого Тÿкан Шура. Случилось это так. Нашлась одна умная и храбрая женщина, которая решила избавить женщин от унизительной повинности. Вот приблизилось ей время отдавать Тÿкан Шуру своего единственного сына. А она в сыне души не чаяла и ни за что не хотела с ним расставаться. Поэтому придумала такую хитрость. Замесила овсяную муку на своем грудном молоке и испекла из нее две сдобные лепешки. Одну дала сыну, другой стала угощать Тÿкан Шура.
- Отведай, – говорит, – мою лепешку, от всей души пекла.
Отломил Тÿкан Шур кусочек лепешки, проглотил и говорит:
- Как сумела ты испечь такую вкусную лепешку?
- Очень уж люблю я своего сына, поэтому испекла я ее на своем грудном молоке, которое он не дососал.
С этими словами оставила она сына Тÿкан Шуру и отправилась обратно домой, довольная. А Тÿкан Шур только головой покрутил: <До чего же хитрый нынче народ пошел! Эта женщина дала мне попробовать овсяную лепешку, замешенную на своем грудной молоке. Получается, она мне теперь как мать, а ее ребенок для меня все равно что младший брат>.
Пришлось Тÿкан Шуру оставить мальчика при себе как младшего брата. Нарекли его именем Акмазик. Рос Акмазик вместе с родной дочерью царя Унавий, за одним столом сидели, в одни игры играли. Вот пошел им восемнадцатый год. Акмазик возмужал, стал крепким и стройным, как юный дубок. Унавий тоже не узнать: такая красавица, что не наглядишься. Не заметили они, как полюбили друг друга.
  
Увидел Тÿкан Шур, что его любимая дочь совсем уже невеста, решил выдать ее замуж за богатыря Чумбылата, даром что ему восемьдесят лет стукнуло. Собрал он совет князей и при всех обещал Чумбылату отдать ему в жены свою дочь – красавицу Унавий – после большого осеннего моления. На этот совет допускались только поместные князья, молодых туда не пускали. Но Акмазик тайком проник в избу-кудо, где проходил совет, и слышал слова Тÿкан Шура. Вскипели в нем сердце-печень, не сумел он удержаться, выскочил на середину круга, закричал громким голосом:
- Да вы насмехаетесь, что ли? Отдавать молодую девушку за старика!..
Рассердились князья, что Акмазик подслушал их и выказал такое неуважение к старшим, хотели схватить его и предать мучительной смерти. Но он сумел вырваться и скрыться от них. Идет он по улице и поет от горя:
Полюбил я девушку с золотой косой,
А за ней волочится князь-старик седой.
Пламя в сердце-печени разгорелось враз,
Затушить хотят его, чтоб костер погас.
Пусть себе стараются, это ничего:
Не погасит, милая, даже смерть его!
 
Услышала эту грустную песню Унавий, выбежала из дома навстречу Акмазику. Спрятались они в глубоком овраге, стали вместе петь, чтобы облегчить душу:
- Скрипит тележка дур-дур-дур,
Собачка лает гав-гав-гав,
Клекочет коршун вур-вур-вур,
По небу крылья распластав.
- Куда же ты на склоне дня?
Ответь, любимая, скорей!
- Семь милых братьев ждут меня,

Чтобы помочь сестре своей.
Скрипит тележка дур-дур-дур,
Собачка лает гав-гав-гав,
Клекочет коршун вур-вур-вур,
По небу крылья распластав:
 
Закончили они петь и решили бежать куда глаза глядят. Только собрались осуществить задуманное, как Унавий и говорит:
- Вот что, милый Акмазик. Если мы убежим, нас все равно поймают. Моего отца все боятся, каждый захочет ему услужить, вот и выдадут нас, где бы мы ни скрылись. Не лучше ли нам поступить по-другому?
И она рассказала Акмазику о страшной тайне своего отца Тÿкан Шура. Одна Унавий на всем свете, не считая, разумеется, самого Тÿкан Шура и Шайтана, знала эту страшную тайну. Так вот для чего понадобились жестокому Тÿкан Шуру невинные младенцы! Как только приносила несчастная женщина своего первенца ненасытному Тÿкан Шуру, немедля клал он его на стол, пронзал ножом сердце и выпивал кровь. А душу ребенка прятал в кошелек для денег, который носил на животе под рубашкой. Поэтому Тÿкан Шур долго-долго жил.
- Что же нам делать? – опечалился Акмазик.
- Не бери в голову, – успокоила его Унавий. – Отец очень любит мыться в бане. Кто приготовит для него хорошую баню, тому он готов все простить. Теперь слушай меня внимательно. Я затоплю баню и приглашу отца попариться. Он разденется и оставит кошелек с душами детей на лавке. Когда он будет париться, ты хватай этот кошелек и выпусти души на волю. Отец тут же потеряет всю свою силу.
Так они и поступили. Затопила Унавий баню погорячее, пригласила отца попариться. Хоть и был Тÿкан Шур хитер, как зверь, но очень уж он любил свою дочь и полностью доверял ей. Разделся он в предбаннике, кошелек с душами детей рубашкой прикрыл, чтобы никто случайно не приметил. Вошел он в парилку и начал париться. В это время выбрался Акмазик из своего укрытия, прокрался к одежде Тÿкан Шура и начал рыться в ней. Почувствовал Тÿкан Шур неладное, да поздно! Акмазик уже кошелек нащупал, раскрыл его – и все детские души вылетели на волю. А злой Тÿкан Шур, пожирающий человеческие души, тут же на месте и умер.
 

Так пришел конец правлению хитрого и жестокого Тÿкан Шура. Похоронили его в Мерзловском поле возле священной рощи, на маленьком бугорке у дороги между селениями Кадошниково, Скворцово и Васькино, это место находится к югу от реки Шурминки. С царскими почестями похоронили. На грудь положили рогатую шапку, а на могиле посадили дуб, который потом разросся вширь и ввысь, таким могучим стал, что его только два человека могли руками обхватить. Четыреста лет тот дуб простоял, да потом иструхлявел и свалился. Словно повторил судьбу самого Тÿкан Шура.
После смерти злого царя Акмазик разослал по всему марийскому краю приглашение поместным князьям на совет. На совете он объявил, что впредь на марийской земле не будет насилия и несправедливости. Он предложил отменить закон, по которому невеста после свадьбы должна проводить с царем первые три ночи и отдавать ему родившегося после этого первенца. Долго князья обсуждали это предложение между собой. Многие, особенно старики, не хотели менять прежние обычаи, но они не могли переспорить молодых. После долгих споров отменили постыдный обычай. Изменился и обряд сватовства. Раньше никто не мог сосватать невесту без разрешения царя, теперь же парни и девушки могли жениться с благословения родителей, нужно только заплатить выкуп за невесту. А невеста должна одарить родителей жениха свадебными подарками: вышитыми рубашками и полотенцами.
Царем избрали Акмазика. Марийцы уважали и любили его за то, что он избавил их от жестокого и бессмертного злодея Тÿкан Шура и отменил его бесчеловечные законы. Долго и счастливо правил марийским народом царь Акмазик, и до сих пор в шурминской стороне живы его многочисленные потомки, которых легко узнать по фамилии – Акмазиковы. 
      

 
_______________________________________________________________________________________________________
* Написано на основе легенд <Как марийцы потеряли свою независимость> (с. 146-147), <Переселение марийцев> (с. 151-155), <Как одна смелая и хитрая женщина спасла детей от Тюкан Шура> (с. 156-157), <Смерть Тюкан Шура> (с. 159-161), <Похороны Тюкан Шура> (с. 162), <Как Акмазик стал предводителем племени> (с. 163-164), опубликованных в сборнике <Марийский фольклор: Мифы, легенды, предания>, Йошкар-Ола, 1991.
  (Литературная обработка Константина Ситникова)
  
** Эта работа заняла I место на конкурсе, организованном  Национальной библиотекой им. С. Г. Чавайна Республики Марий Эл, в номинации <Лучшая литературная обработка мифа> (2005).

   

Вложение	Размер
Предание о жестоком князе Тукан Шуре	137.83 КБ
Предание о жестоком князе Тукан Шуре	58.63 КБ
Предание о жестоком князе Тукан Шуре	76.82 КБ
Предание о жестоком князе Тукан Шуре	52.04 КБ