Татарский благотворитель Асгат Галимзянов

Асгат Галимзянович Галимзянов родился 2 марта 1936 года в с.Булым-Булыхчи Апастовского района ТАССР. Ему исполнилось бы 80 лет в 2016 году.

Его называли «миллионером из трущоб», чудаком и первым татарским капиталистом. Ему при жизни поставили памятник в самом центре Казани, рядом с кремлём.

Он помогал детским домам Татарстана, Башкирии, Чувашии, Ивановской области, Украины. 

 
Отравленный радиацией Чернобыль, землетрясение в Армении, сход лавин в Грузии, трагедия подводной лодки «Курск», захват заложников в Южной Осетии — Асгат Галимзянов помогал людям, пережившим трагедии. 
Только по приблизительной оценке, меценат потратил на детей-сирот, пожилых и инвалидов более 600 тысяч советских (!!!) рублей, передал разным учреждениям более 80 автобусов, купил и подарил нуждающимся сотни телевизоров, одежду, много еды. И много-много других добрых дел совершил этот святой человек.
 

Родился Асгат Галимзянович Галимзянов 2 марта 1936 года в небольшом татарском селе Булым-Булыхчи. В деревне любой малыш, чуть подрос, – уже полноценный работник. Поэтому Асгат с детства и за скотиной ухаживал, и рыбу ловил, и траву косил… 
Уже в 7 лет он наравне с взрослыми заготавливал на зиму сено для баранов. На детские игры времени не было. А по ночам в сарае он лепил из глины кирпичи на продажу. Вся семья была такая. Несмотря на все трудолюбие Галимзяновых, кусок хлеба в военные и послевоенные годы на столе был редкостью, питались травой. Мать на рассвете посылала Асгата рвать крапиву для супа на завтрак. Однажды в поисках хлеба мальчика отправили в соседнее село, он упал на дороге без сил. Асгат не запомнил лица мужчины, который нагнулся над ним. Запомнил лишь вкус хлеба из чужих рук. 

Закончил восемь классов, поработал в колхозе, отслужил, как положено, в армии. И подался в Казань – в большом городе найти работу всегда легче, чем на селе. Мечтал стать музыкантом, даже научился на гармошке играть, да надо было деньги зарабатывать, жить на что-то. Устроился в милицию, правда не надолго. Здесь его доброта обернулась самому себе боком. Молодого милиционера Галимзянова уволили из органов за то, что его поведение никак не вязалось со званием стража правопорядка. Подобрав пьяного на улице, например, он не спешил оформить нарушителя в вытрезвитель, а спрашивал у него адрес и провожал до дома, спасая от позора и прочих неприятностей. 

Потом были годы работы водителем на химическом комбинате, откуда пришлось уйти из-за развития аллергии, пока наконец, в конце 70-х годов, наш герой не устраивается возчиком на Казанский колхозный рынок. Желающих возить на повозке продукты с базы райпищеторга долго не находилось. А потом появился Галимзянов, который, узнав, что работа связана с лошадью, обрадовался как ребенок. Работа не хитрая - развозить продукты по магазинам. А в качестве транспортного средства конь и телега. 

На колхозном рынке Асгат увидел то, что все вроде бы видели, да не замечали: несметное количество всяческих пищевых отходов: арбузные и дынные корки, подгнившие фрукты и овощи… Сочных пищевых отходов на рынке - тонны и торговцы не знают, как их утилизировать. Тогда ему и пришла в голову мысль, что все это можно использовать для выращивания, ну, скажем, свиней. 
Сказано – сделано. 
Купив на последние деньги хрюшек, он организовал для них подземное жилище в сарае по соседству с конем Орликом. Чтобы не заметили соседи, вырыл погреб, подвел воду, свет, сам придумал и сделал агрегаты для подачи кормов, уборки навоза. Отходы с рынка забирал и вёз к своей хибарке, где на подворье ждали трапезы прожорливые поросята. На его повозку и на само занятие Галимзянова многие смотрели с брезгливостью. Навоз приходилось вывозить по ночам на свалку в металлических флягах. Каждую ночь запрягал в санки своих собак. Лошадью не пользовался, чтобы не привлекать внимание стуком копыт. Вставать приходилось в три часа ночи. 

12 лет он держал живность в самолично вырытом им погребе на улице Ухтомского, и почти 6 лет об этой его деятельности не знал никто. Заводить скот населению было строжайше запрещено, и Асгат всячески оберегал тайну, держа свое хозяйство в фантастической чистоте. 

Оказалось, что выращивать свиней на дармовых пищевых отходах очень выгодно. После сдачи выращенной свинины государству, получался неплохой заработок. Деньги, можно сказать, посыпались на предприимчивого казанца. 

Он не пил и не курил, что для рынка было более чем удивительно. Грузчики и продавщицы посмеивались над ним и даже дали смешное прозвище "водитель кобылы" , но он только улыбался в ответ. 
Скоро, за его исключительную честность, Асгата позвали сторожить по ночам казанский рынок. Трудно не соблазниться тем обилием, которое доставлялось в этот продуктовый рай. Таких сладостей и фруктов Асгат даже в детских снах представить не мог! На ночь он становился хозяином всего этого богатства… Чего только торговцы не оставляли – во время дежурств Галимзянова ничего не пропадало! Для охраны рынка он завел собак, которых натаскивал так, что даже из милиции приводили овчарок на воспитание. Продавцы арбузов и дынь, у которых часто воришки укатывали товар, как мячи, специально поручали Галимзянову охранять их пирамиды. Он сделал тележку, на нее будку из фанеры приладил и так перемещался за арбузами по рынку. Тогда на рынок на автомобилях заезжать запрещали, а днем торговцам надо было перевозить горы арбузов с одного места на другое. И Галимзянов стал развозить арбузы на своей тележке по рынку. Потом и лошадь вместо собак стал запрягать. Спрос на такое «базарное такси» оказался огромным… 

Так он и работал — утром развозил на своей кобыле ящики со снедью по магазинам, а ночью подрабатывал на рынке сторожем и откармливал в своем сарае хрюшек. Свободные минуты, если таковые появлялись, тратил на подработки, ремонтировал деревянные ящики. 

Где же хранить заработанные деньги? 
Строгих работников сберкасс выходец из бедной крестьянской семьи боялся: стеснялся своего русского языка с большим акцентом и вопросов о происхождении капитала. Да и не доверял он им особо. Пришлось Асгату всю вырученную от продажи мяса наличность складывать в эмалированный таз под кроватью. Когда хозяина дома не было, караулила сбережения собака, даже родных на несколько метров не подпускала. Теще такое отношение к деньгам не нравилось: «Асгат, сделай ты с этими деньгами хоть что-нибудь! Или их украдут, или задерет меня собака твоя». Тогда он и вспомнил наставление отца: «Есть возможность помочь людям – даже не думай. Себе еще заработаешь». А тут еще вечерами теща много рассказывала о подмосковном детском доме, куда ее отправили вместе с другими детьми из голодающего Поволжья. О детских домах Асгат часто слышал и от покупательниц на рынке и в магазине. Унимая капризничающих детей, женщины стращали их детским домом. Даже самые буйные малыши умолкали. 

Деньгами Галимзянов распорядился по-своему: он не купил себе не новой одежды, ни машины, ни построил жилья... 

Именно тогда, в первый раз, он появился у ворот Казанского детского дома, а тележка запряженная орликом была полна фруктов. «Яблоки, груши, апельсины для детей возьмете? – спросил гость, с трудом подбирая русские слова. И, упредив вопрос, добавил: – "Не надо денег!". Сотрудники удивились. В те далекие годы эти фрукты были не всем доступны. Купить их можно было на Казанском рынке, но стоили они немало. Удивление было закономерным, так как гости сюда заходили редко, приезжали обычно лишь доктора да проверяющие. О переполненном доме для сирот, которым не всегда зимой и варежек-то хватало, старались не говорить. 

С тех пор, возчик с Колхозного рынка стал постоянным посетителем этого детдома. Его повозка всегда была заполнена гостинцами, каждый визит заканчивался катанием на повозке. Ребятишки, многие из которых видели живую лошадь впервые в жизни были просто счастливы. Однажды он привез гармошку «Казань», и играл для детей в доме по причине плохой погоды. Тогда-то и увидел скромную казенную обстановку, обшарпанную мебель, заштопанное постельное белье. Узнал, что часто дети не могут выйти на прогулку из-за нехватки теплой одежды. Покачал головой Асгат и уехал. А через месяц привез на своей лошадке десятки шубок из натурального меха. Сказал: “Без теплой одежки настоящего человека не вырастишь”.

Деньги в тазике продолжали копиться. Из заработанного семья оставляла на собственные нужды минимум. Все свои доходы Асгат всегда делил на три части: одна - на развитие хозяйства, другая - на помощь нуждающимся, третья - на собственные нужды. Естественно, что третья часть всегда была самой маленькой. Он считал, например, что гораздо важнее купить цветные телевизоры в Дом ребенка, чем в собственную квартиру. А жена, Роза, его всегда поддерживала. Она работала лаборанткой на меховой фабрике. Для этого доброго и скромного человека, как и для Асгата, материальные блага были не самым важным делом. Как и муж, она знала, что в мире есть люди и гораздо более обделенные. 

В то время в детском доме была одна единственная машина - доживающий свой век старенький "Москвич". Естественно он чаще был на ремонте, чем ездил. И вот однажды в воротах этого учреждения снова появился Асгат, только не привычном всем Орлике, а на новенькой "Ниве". Без лишних слов, также как это всегда было с привозимыми им гостинцами Асгат передал директору ключи от машины. Потом были куплены детская мебель, велосипеды, телевизор и даже автобус "Пазик". “Теперь малыши на экскурсии смогут ездить да на новогодние елки” - сказал Галимзянов передавая ключи. 

Детский дом находился в новом районе города, вокруг был унылый пустырь на котором тут и там виднелись кучки строительного мусора. Асгат помог облагородить территорию, оплатил посадку голубых елей.

Все вокруг удивленно спрашивали: "Зачем ты это делаешь?" «Я живу, чтобы помогать другим!» – ответил он как-то сотруднице детдома Светлане Деркач на ее очередные удивленные вопросы. А потом рассказал, что дома лежит тяжело больная жена Роза. Возможно, скоро умрет… Ну а то, что Асгат всегда одет в одну и ту же одежду с протертыми локтями, испачканную на коленях, объяснялось не тем, что жена больна, а нежеланием тратить на себя деньги. «Вы себе хоть что-то оставляете?» – спросила Светлана Ивановна. "Я уже большой мужик. Сейчас белый и черный хлеб есть, а в детстве крапиву ел…" – ответил он и стал выгружать из повозки новые подарки. 

Каждый раз возвращаясь из детдома он думал только об одном - чем еще можно помочь обездоленным детям. Детские глаза, короткие рукава, заплатки на штанишках, крики: "Папа, папа приехал!" заставляли вспоминать крапиву на столе, кирпичи в сарае и пустой стол в родительском доме. Асгат стал помогать другим детдомам. Где бы он не появлялся - всегда были подарки и ключи от новых машин. Но чтобы все успеть нужны еще деньги, много денег. 

Чтобы заработать еще, он увеличил количество свиней и завел коров. Потом кур. Купил цыплят, а половина оказались петухами. На Галимзянова стали жаловаться соседи, тут и запах от животных, и петушиные крики на заре... Настоящий колхоз посреди обычного уличного двора в миллионном городе. Никаких слов благодарности за помощь детям не было. Вместо этого начались проверки. Совершенно случайно в магазине, где он работал возчиком узнали о его миллионах. Однажды Асгат грубыми руками долго ловил в кармане не дающуюся в пальцы ручку и нечаянно выронил на пол стопку квитанций. Некоторые продавщицы его неграмотным считали, а тут столько серьезных документов! Посмотрели в них и ахнули: квитанции почтовых переводов на суммы, которые многим даже и не снились. На десятки тысяч советских рублей! "Асгат! Ты на повозке ездишь, а сам подпольный миллионер!" Такая богатая помощь в те годы, тем более от частного лица, была поразительна и подозрительна. 

Начались допросы. В горисполкоме завели на него досье — папку с надписью «А. Галимзянов, дело № 2891», и это «дело» вполне могло перерасти в другое — уголовное… ОБХСС, санэпидемнадзор, прокуратура, городские власти — искали у Галимзянова грехи или хотя бы корыстные мотивы. И не находили. Возможно его бы посадили, но вступились директора нескольких детдомов, которым он на тот момент помогал. Просили, писали письма, пороги оббивали. Скорее всего только это и помогло. Слухи о странном благодетеле детдомов поползли по городу. Сумасшедший! Чудак! Замаливает грехи! А он просто любил детей. Часто его можно было видеть на улице, катающего на своей повозке обычную городскую детвору, или покупающего им печенье, фрукты, шоколад. 

Чуть позже Асгат приобретает полусгнивший, заброшенный барак возле железнодорожной насыпи за колхозным рынком. Выкупив развалины у организации, которая не чаяла, как их снести, он вместе с братом и сыном обустраивают там настоящую ферму, с транспортером, приспособлением для изготовления комбикорма и местом для выгула. С огромным трудом добивается в администрации города разрешения увеличить поголовье разводимого скота и многократно увеличивает продажи мяса. 
Основной упор уже делается на выращивание быков. Асгат берет их по договору в хозяйствах республики, откармливает в течение нескольких месяцев и сдает затем по государственным закупочным ценам. Работа проводится просто колоссальная - в год выращивается до трехсот бычков ,весом в полтонны. Чтобы прокормить эту ораву - траву, крапиву, бурьян на подстилку приходится косить даже у стен казанского кремля, в овражках и на пустырях. Не всякий колхоз мог похвастаться такой работой. Доходы постоянно растут, но чаще всего тех огромных денег, которые заработаны тяжелейшим многомесячным трудом, он и не видит. Подпись, распоряжение – и деньги уходят по адресу человеческой беды. 
Только один раз Асгат решает купить себе «Волгу», но через некоторое время понимает, что ездить на ней особо некуда и дарит очередному детскому дому, а для работы выбирает «Газик», так как пользы от него несравнимо больше. У него всегда можно было взять в долг, но часто долги ему не возвращали. А иногда он и сам не брал деньги, которые ему отдавали. Делал вид, что не понимает, о чем речь. 
В его барак, находящийся рядом с железной дорогой, часто приходили люди отставшие от поезда, а он помогал им чем мог. Поил, кормил, оставлял ночевать и снабжал деньгами на билеты.

Сколько сделал добра Галимзянов вряд ли кому-то удастся посчитать. Сам он всегда старался помогать людям без лишней огласки. Ведь главное – помочь, а не сообщить об этом всему свету. Кому он только не помогал: детские дома в Татарстане, Башкирии, Чувашии, Ивановской области, на Украине, а также в других регионах и странах. Разрушенный чудовищным землетрясением армянский Спитак, Грузия - после схода снежных лавин, Чернобыль, подводная лодка "Курск", беженцы из Чили времён хунты Пиночета, дети пострадавшей не так давно Южной Осетии... По приблизительной оценке, только в советское время Асгат Галимзянов потратил на благотворительность не менее 600 тысяч !!! советских!!! рублей! В детские дома передано более 80!!! автобусов! Не поддаётся счёту количество телевизоров, шубок и пальтишек, башмаков и игрушек, которые он передал в приюты, интернаты, дома малюток, инвалидов, престарелых. 

Никогда не забывал он и о родном селе. Высохла в местном озере вода, где когда-то отцы и рыбу ловили, и на лошадях плавали. Гордостью деревни оно было. Денег у района на восстановление озера нет. Конечно Асгат помог. Пробурили две скважины, проложили трубу. Ликовала вся деревня. Пока озеро наполнялось, люди каждый день клали ветки, чтобы увидеть: на сколько вода прибывает... Главное, возрождалась надежда: нормальную жизнь, как при дедах, можно вернуть! Он помог со строительством и обустройством мечети, возле возрожденного озера посадил целую алею деревьев. Асфальт, водопровод для односельчан - все на свои, честно заработанные деньги. 

Несколько лет он строит в селе, на своем участке, огромный каменный дом. Многие за него тогда обрадовались - мол наконец то, заживет как нормальный человек. А 1 сентября, как только дом был готов - он снова всех удивляет, передав его местному детскому саду вместе с ключами от новенького автобуса для сельской школы.

В 1997 году популярный журнал «Огонёк» посвятил благотворительной деятельности А.Галимзянова большой очерк под заголовком «Малиновый кардинал. Герои минувших дней, что они для нас сегодня?». В очерке, в частности, говорилось: «…Первый татарский капиталист, на 20 лет опередивший время, или святой, жизнь которого всем нам не то пример, не то укор? Сумасшедший – или единственно нормальный человек в каком-то нескончаемом дурдоме?». 
А немного позже телекомпания НТВ сняла о нем документальный фильм. После этих репортажей на Галимзянова буквально обрушился поток писем во всей страны. Почта в старый барак приходила буквально мешками. В каждом письме слова благодарности...