Памятники археологии Альметьевского района РТ

Памятники археологии Альметьевского района РТ.
В Альметьевском районе Республики Татарстан археологические памятники есть в населенных пунктах Нижняя Мактама, Дербедень, Зай-Чишма, Ямашево, Новое Маврино, Петровка.

СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО АЛЬМЕТЬЕВСКИЙ РАЙОН РТ - ТУТ!

 
 

1 Характеристика района
2 Нижнемактаминский могильник, I тысячелетие нашей эры
3 Дербеденевский клад, бронза
4 Зай-Чишминское селище
5 Ямашинское селище
6 Ново-Мавринское селище
7 Петровское селище
   
Находится в северо-западной части юго-востока Татарии и занимает северо-западный край Бугульминско-Белебеевской возвышенности. Район относительно полого опускается в сторону Камы. Плато района узкими долинами рек Шешма, Кичуй и Зай делится почти ровные части, вытянутые с юго-юго-востока на северо-северо-запад. Верхние плато этих частей заняты преимущественно широколиственными лесами, по террасам рек, особенно Шешмы, наблюдаются черноземы. Возвышенный характер района, сильная залесенность препятствовали освоению района первобытным человеком. Археологически памятников здесь немного, они встречаются лишь по долинам рек. Показательно отсутствие поселений булгарского времени и культуры. Возможно, это отчасти объясняется плохой археологической изученностью района.

Нижнемактаминский могильник, I тысячелетие нашей эры
Нижняя Мактама, сел Алльметьевского района, левый берег реки Стеной Зай, левого притока реки Зай, левого притока реки Кама. При разработке карьера в 1955 году были обнаружены остатки древних погребений, сопровождающиеся лепной керамикой: 2 горшковидных и 1 кувшинообразный сосуд раннебулгарского облика. Место находки осмотрено в 1955 году А.Х.Халиковым. Оно находится на возвышенности. Возможно, в прошлом здесь был курган.

 

Дербеденевский клад, бронза
Дербедень, село Кичуйского сельского совета, правый берег реки Кичуй, правого притока реки Шешма. Из района села происходит интересный и богатый клад бронзовых изделий.

 

Зай-Чишминское селище
Зай-Чишма, деревня Ямашинского сельского совета, правый берег реки Степной Зай. Открыто разведкой ИЯЛИ КФАН СССР в 1965 году, 300 метров к северо-западу от деревни на краю надлуговой террасы. Материалы представлены керамикой именьковской культуры.

Ямашинское селище
Ямашево, село, левый берег реки Степной Зай. Открыто разведкой ИЯЛИ КФАН СССР летом 1965 года в 1,7 километрах к югу от деревни на краю надлуговой террасы. Материа представлен находками керамика именьковской культуры.

Ново-Мавринское селище
Новое Маврино, деревня, правый берег реки Степной Зай. Открыто и обследовано разведкой ИЯЛИ КФАН СССР летом 1965 года в 1,5 километрах к северо-востоку от деревни, на краю надлуговой террасы. Вещевой материал селища представлен обломками именьковской керамики.
 
Петровское селище
Петровка, деревня Ямашевского сельского совета, левый берег реки Степной Зай. Открыто и обследовано разведкой ИЯЛИ КФАН СССР летом 1965 года в 2,5 километрах к северо-западу от деревни на краю надлуговой террасы. Материал представлен керамикой именьковского типа.     
   

 
ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ ЗАКАМЬЯ И АЛЬМЕТЬЕВСКОГО КРАЯ
ЭПОХА КАМНЯ

Изучая древнюю историю дописьменного периода, исследователи пользуются археологической периодизацией. По материалу, из которого изготавливались основные орудия труда, выделяют три крупных временных отрезка: эпоху камня, эпоху бронзы и эпоху железа. В свою очередь, они делятся на более мелкие. Известно, что наиболее длительным периодом в истории человечества является эпоха камня, в которой по технике обработки камня и другим показателям выделяют палеолит, мезолит и неолит.

Эпоха палеолита (т.е. древнекаменного времени) охватывает огромный промежуток времени – не менее 2 млн. лет. Этот период истории человечества повсеместно является слабо изученным. На территории Татарстана выявлено несколько стоянок этого времени: Красная Глинка – памятник ашельско-мустьерского времени (70-30 тыс. лет тому назад, Тетюшской район, правый берег Волги). Измерская стоянка в приустьевом Закамье и другие. У с. Деуково в Мензелинском районе Татарстана в овраге на глубине четырех метров обнаружены кострище и обломки костей мамонта. На некоторых из них заметны следы ударов кремневыми орудиями. Предварительно время бытования этого памятника было отнесено к 40-14 тысячелетию до нашей эры1. Древние стоянки располагались на высоких террасах у речных долин и, чаще всего, обнаруживаются на большой глубине, в обрывах и оврагах. Видимо, в ту эпоху ширина могучих рек совпадала с шириной современной поймы, которая заливается только в весеннее половодье. Помимо находок массивных кремневых орудий на стоянках встречены кости мамонта, зубра, северного оленя, дикой лошади, что свидетельствует о суровом климате того времени.

В Восточном Закамье зафиксировано еще несколько местонахождений костей животных эпохи нижнего палеолита – плейстоцена. Так, в 1968 г. кости мамонта были обнаружены в котловане Кам-ГЭС по левому берегу р. Камы. На территории Альметьевского района зафиксировано 5 случаев находок костей мамонта (рис. 1).
 
Лучше исследованы в Восточном Закамье памятники эпохи среднего камня – мезолита (около 10-6 тыс. лет до н. э), расположенные преимущественно в низовьях pp. Белая и Ик. В то время были изобретены лук и стрелы, приручена собака. Больших успехов древние жители достигли в изготовлении микропластинчатых орудий из кремня (названы так за длину, не превышавшую нескольких сантиметров) (рис.2).

В Восточном Закамье изучены самые древние не только в Татарстане, но и на территории сопредельных регионов могильники. Они, видимо, относятся к верхнему (или позднему) мезолиту. Один из некрополей, III Меллятамакский, расположен на правом берегу р. Ик, напротив впадения в нее р. Мелля. Здесь вскрыто 6 погребений, которые сопровождались кремневыми, костяными вкладышевыми орудиями и бусами из кости. Второй могильник располагался на дюне по левому берегу р. Сюнь у села Миннярово Актанышского района. Здесь изучено частично разрушенное погребение, которое сопровождалось подвесками из зубов хищника, костяным наконечником, а также наконечниками стрел и скребком из кремня.

Большинство неолитических памятников Восточного Закамья (V—IV тыс. до н.э.) располагается в бассейне р. Ик, преимущественно в ее низовьях. В то время, по данным археологии, в древних сообществах происходит переход от присваивающего хозяйства (охота, собирательство) к производящему (примитивное земледелие, скотоводство). Появились прядение, ткачество, шлифованные каменные орудия, глиняная посуда.

Керамика – это первый изобретенный человеком искусственный материал. Обломки керамической посуды становятся одним из важнейших источников знания о древней истории человечества.
Начиная с эпохи неолита, самыми массовыми находками на стоянках становятся не кремневые изделия, а обломки больших сосудов с округлым или заостренным (чтобы легко было ставить его в песок дюны) дном. Почти вся поверхность таких изделий украшалась поясками гребенчатого орнамента (рис. 3, Т).
Памятники с остродонной и круглодонной посудой, украшенной гребенчатым орнаментом, были отнесены к волго-камской неолитической культуре2. Широкие раскопки стоянок эпохи неолита и бронзы были проведены П.Н. Старостиным и Р.С. Габяшевым у д. Дубовая Грива (сейчас – это территория садовых обществ г. Набережные Челны). До затопления водохранилищем поймы в нижнем течении р. Ик был изучен ряд неолитических поселений у дд. Юртово, Русский и Татарский Азибей, в урочище "Золотая Падь" и др.
На основе полученных данных в развитии культуры населения периода неолита Р.С. Габяшев выделил ранний и поздний этапы.

Уникальным для Урало-Поволжья являются неолитические могильники, раскопанные на дюнах в Муслюмовском районе. Погребения, иногда содержащие следы присыпки охрой, сопровождались большим числом вкладышевых орудий из рогов лося, кремневыми изделиями, украшениями в виде ожерелий. В состав ожерелий входили бусины из раковин, подвески из резцов сурка, зубов медведя, бивня кабана. В некоторых захоронениях встречены шлифованные долота из зеленоватого сланца. Возможно, в качестве застежек одежды употреблялись природные гантелевидные кремневые конкреции.
Уникальными, самыми древними в Татарстане являются находки ряда предметов в погребении подростка из Меллятамакского могильника. Погребенный, судя по близко расположенным друг к другу костям рук и ног, был спеленат или связан и положен вытянуто, головой на запад. Рядом со сломанной бедренной костью правой ноги находилась костяная поделка. На шее сохранились украшения из бивня кабана и резцов сурка. У бедра был положен вкладышевый кинжал из рога животного, а в ногах – костяная ложечка и два массивных роговых орудия с кремневыми вкладышами (рис. 4).

В обряде данных неолитических могильников четко прослеживается культ огня. В Меллятамакском могильнике, например, между погребениями обнаружены глубокие, круглые ямы диаметром до двух метров. В них зафиксированы следы сильного прокала, кремневые изделия.

Судя по обугленным, заостренным концам бревен здесь, возможно, стояли деревянные изображения каких-то идолов, которые сжигались при погребении. Иногда костер переносился непосредственно в могилу, о чем свидетельствуют частично обожженные кости человека. Около всех погребений встречены также кремневые изделия и (особенно в большом количестве) наконечники стрел, предназначенные, видимо, в качестве жертвенного дара умершим.

Неолитическое население при изготовлении орудий труда, одежды, украшений широко использовало не только кремень, но и кости, рога, зубы животных. По таким изделиям из погребений можно определить, какие дикие животные обитали, и в связи с этим представить климатические условия того времени. В эпоху неолита в среднем течении р. Ик водились северный олень, медведь, кабан, сурок, разнообразная водоплавающая дичь. Согласно данным палеогеографов, климат тогда был теплее и влажнее современного3. Интересные находки были сделаны на неолитических памятниках Южного Приуралья – Муллино II и Виловатовском. Здесь были обнаружены остатки костей степных животных – сайгака и речной черепахи, что также подтверждает наличие в то время более высоких среднегодовых температур4.

Заключительный этап камской неолитической культуры представлен в Восточном Закамье памятниками типа Русско-Азибейской стоянки, изученной Р.С. Габяшевым. Она расположена в приустьевой части на левом берегу р. Белой. Подобный тип памятников известен по всему левобережью Камы от устья Белой до Волги, а также в Предволжье. Жилища, выявленные на территории стоянки, представляли собой полуземляные сооружения с большим количеством очагов и хозяйственных ям внутри. Орудия труда изготовляли из кремня хорошего качества. В основном это различные типы ножей и скребки на пластинах и отщепах, а также наконечники стрел, проколки, сверла, тесла, долота и т.п. В целом, по мнению Р.С. Габяшева, способы обработки камня продолжают традиции камской неолитической культуры. Находки наконечников стрел т.н. кельтеминарского типа и подражаний им говорят о связях с юго-восточными районами (зауральскими, казахстанскими)5.
Посуда с поселения имеет полуяйцевидную форму, с приостренным дном, встречаются сосуды с шаровидным туловом и закругленным дном. Некоторые из них имели уплощенное дно и максимальный диаметр в нижней части тулова. Орнамент наносился гребенчатым штампом с мелкими, средними или крупными зубьями, оттисками слабоперевитого шнура, ископаемыми моллюсками – аммонитами (рис. 3, 2). Орнамент густо покрывал весь сосуд. Наиболее характерной чертой в украшении сосуда были ряды глубоких конических ямок под срезом венчика. Они наносились так, что с внутренней стороны появлялись выпуклости – так называемые "жемчужины".

Судя по расположению памятников вблизи стариц и пойменных озер, основным занятием населения было рыболовство, охота, собирательство. Кости крупного и мелкого рогатого скота, обнаруженные на ряде поселений, свидетельствуют о начале освоения скотоводства, хотя в целом хозяйство этого населения остается комплексно-присваивающим. Ориентировочно, время бытования данных памятников – вторая половина IV тыс. до н.э6. По мнению Р.С. Габяшева, материалы памятников русско-азибейского типа отражают процесс эволюционного перехода местных племен к эпохе раннего металла. Значительное влияние на этот процесс оказали культуры южных и юго-восточных регионов. К данному кругу памятников, видимо, относится и Русско-Шуганское погребение, изученное в среднем течении р. Ик. Материал его содержал серповидные роговые орудия с острыми кремневыми вкладышами, видимо, предназначенными для заготовки трав.

К этому, завершающему этапу развития камской неолитической культуры относятся первые находки из металла. Первоначально это был привозной металл. Таким образом, памятники того времени являются переходными к новому периоду древней истории – эпохе бронзы.

  

ЭПОХА БРОНЗЫ

С IV тыс. до н.э. - времени овладения искусством изготовления металлических орудий – начинается эпоха раннего металла. Этот период принято делить на два этапа: энеолит и эпоху бронзы, Энеолит или халколит (т.е. медно-каменный век) время, когда появляются изделия из меди, легко поддающейся обработке. Следует отметить, что период энеолита является переходным, и по сути он ближе к эпохе камня, т.к. медные орудия еще не получили широкого распространения и не играли значительной роли в жизни людей.

В III тысячелетии до н.э. в крае все шире распространяются металлические орудия7. Первые сведения о выплавке меди из местных медистых песчаников содержатся в материалах памятников, для которых характерны сосуды с "накольчатым" и "флажковым" орнаментом (рис. 3, 4). Большинство памятников данного типа расположено в восточных районах Татарстана. Эталонным является расположенное в устье р. Белой II Татарско-Азибейское поселение. Здесь вместе с типичной керамикой были найдены фрагменты примитивных тиглей. На них сохранились капли меди. Керамические материалы с поселений демонстрируют по ряду признаков близость и с зауральскими, и с восточноевропейскими памятниками с т.н. накольчато-прочерченной керамикой8. Памятники этого типа датируются первой половиной III – 1-й четвертью II тыс. до н.э.

Завершают эпоху энеолита памятники т.н. гарино-борско-поздневолосовского типа. Территория распространения этих культур уходила далеко за пределы Татарстана. Своеобразна керамика этих культур. Это плоскодонные сосуды горшковидных и баночных форм с примесью органики и крупнотолченой раковины в тесте. Влияние местных неолитических традиций прослеживается в использовании зубчатых штампов при нанесении орнамента, наличии сосудов полуяйцевидной формы, полностью покрытых орнаментом (рис. 3, 5). Памятники данного типа также, в основном, изучены в восточных районах Татарстана, в Икско-Бельском междуречье (Русско-Азибейская, Игимская и другие стоянки). Для производства орудий использовалась медь, добытая из местных медистых песчаников.

Начало использования сплавов меди знаменует начало нового этапа в развитии человечества – эпохи бронзы. Памятники эпохи бронзы на территории края изучены наиболее полно.

Бронза – сплав меди с оловом или с другими элементами – мышьяком, сурьмой, цинком, свинцом и т.д. Классическим является сплав меди и олова в сочетании 9:1. Впервые бронзовые изделия появились в Южном Иране и Месопотамии в IV тысячелетии до н.э. Бронза упоминается в шумероаккадском гимне, посвященном богу огня, также датируемом IV тысячелетием до н.э. Однако кремневые орудия, имеющие такие преимущества, как прочность, острые края, продолжали параллельно существовать на протяжении всей эпохи бронзы. Хронологически памятники этой эпохи можно разделить на периоды ранней, развитой (или поздней) и финальной бронзы.

Во многом благодаря исследованиям Е.Н. Черных, было установлено, что на протяжении III тысячелетия до н.э. восточно-европейское население использовало металлические изделия из химически чистой меди9. А начало эпохи бронзы датируется началом II тысячелетия до н.э. К финалу энеолита и началу эпохи бронзы относят время бытования ямной культурно-исторической общности. Полученные в 1990-е гг. уточненные данные радиоуглеродных датировок позволили удревнить начало всего бронзового века в целом и ямных древностей в частности. Основу периодизации эпохи бронзы составляет триада культур, выделенная В.А. Городцовым в начале XX в. для юга России – ямная, катакомбная, срубная культуры. Наиболее ранние памятники формирующейся древнеямной культурно-исторической общности датируются первой половиной III тысячелетия до н.э. Это население перешло к ведению производящего хозяйства – комплексному кочевому скотоводству, разведению крупного и мелкого рогатого скота, лошадей. Это население уже использовало повозки, имело развитое металлургическое производство и активно использовало источники медных руд Волго-Уралья. Наиболее характерными металлическими изделиями являются ножи листовидной формы с длинными черенками. Типологически они восходят к образцам т.н. майкопской культуры Северного Кавказа.

Одним из признаков начала бронзового века является утверждение подкурганного обряда захоронения. Территория, занимаемая носителями ямнойкультурно-исторической общности, огромна. Кочевые племена пасли свои стада на пространстве отУрала до Дуная, от Каспийского и Черного море и до границ лесной зоны. Доказательством их пребывания на этих землях служат курганные могильники. На территории Татарстана и соседнего Башкортостана подобные памятники пока не найдены. Это можно объяснить тем, что кочевое население тяготело к степной зоне, а также малой изученностью южных районов республики. Пока территориально наиболее близкие памятники зафиксированы в пойме р. Сок Самарской области. Однако, судя по погребальному обряду, предварительно к этой группе памятников можно отнести центральное погребение кургана II Чишминского могильника, раскопанного Е.П. Казаковым в Актанышском районе Татарстана. Курган имел диаметр 23 м и высоту 0,6 м. Погребенный был уложен в материковую яму глубиной 1,55 м, на лубяную подстилку, скорченно, на правый бок, головой на восток. Кости его сохранили красноватый оттенок, очевидно, от охристой подсыпки. На груди обнаружены следы серебряного диска. В поле кургана расчищено и детское погребение, сопровождающееся лепным плоскодонным горшком10.

Памятники периода среднего или развитого бронзового века на территории Восточного Закамья также мало изучены. Во 2-й четверти II тысячелетия до н.э. на Среднем Дону, Средней Волге и Южном Урале обитали племена абашевской археологической культуры. Это были племена скотоводов. Судя по находкам массивных плит с затертой поверхностью, интерпретируемых обычно как зернотерочные, слабо изогнутых серпов, они занимались и примитивным пойменным земледелием. На территории республики памятники абашевской культуры единичны и известны в Предволжье, в пойме р. Свияги. В восточных районах известны лишь отдельные находки – на I Иманлейской стоянке в низовьях р. Ик11.
Завершение эпохи средней бронзы и переход к эпохе поздней бронзы в Волго-Уралье ознаменован появлением ярких археологических комплексов. Переход к позднему бронзовому веку характеризуется новым этапом развития, как технического, так и хозяйственного. В работах Е.Н. Черных, С.В. Кузьминых на основе анализа материалов Сейминского (близ Нижнего Новгорода) и Турбинского (в Пермской области) могильников, выделяется сейминско-турбинский хронологический горизонт, служащий своеобразным ориентиром для выделения позднего бронзового века12. В тот период (XVII—XVI вв. до н.э.) через Урал на левобережье Нижней Камы проникает сейминско-турбинское население. Оно принесло с собой новые технологии тонкостенного литья оловянистых бронз. На территории республики известны находки отдельных вещей: втульчатый топор-кельт, нож-кинжал и вислообушный топор из могильника у д.Соколовка, в низовьях р. Ахтай (рис. 5), комплекс находок из условных могильников у дд. Базяково, Мурзиха.

Постсейминское время – период стабилизации древних обществ, когда на просторах Евразии начинают функционировать новые, гигантские по занимаемой территории, культурно-исторические общности – срубная и андроновская. Многие исследователи считают, что носители данных археологических культур были индоираноязычными13. Памятники срубной культуры распространены на огромной территории – от Приуралья на востоке до Северного Причерноморья на западе и от Прикамья на севере до Прикубанья на юге. На территории республики выявлены сотни памятников срубной культуры. По левобережью Волги северной границей распространения срубных памятников являлась р. Кама.

Название свое срубная культура получила по способу погребения умерших – в срубах, в скорченных, с подогнутыми ногами, позах. Впервые погребения срубной культуры были выделены как "погребения в срубах" в начале XX в. В.А. Городцовым. Несмотря на длительность изучения памятников срубной культуры, до сих пор остаются спорными проблемы её происхождения, периодизации, датировки. Все исследователи единодушны в отнесении начала функционирования этих памятников к постсейминскому времени – XVI в. до н.э.

Относительно верхней даты существования срубных памятников существуют разные точки зрения. Ряд исследователей доводят ее до XI—VIII вв. до н.э.14. В последнее время исследователи склоняются к признанию факта кратковременности пребывания срубного населения на территории Волго-Уралья. Время бытования памятников определяют XVI—XV вв. до н.э.15.

В Татарстане в настоящее время насчитывается свыше 500 срубных памятников, и большинство из них располагается в Закамье. Сюда срубники пришли с юга.16.

В период функционирования срубной культурно-исторической общности плотность населения достигла максимальных показателей за всю послеледниковую эпоху, исключая современный период истории. Во многом этот демографический взрыв объясняется изменением климата, его увлажнением.17. Теплый климат и богатая растительность способствовали развитию скотоводческо-земледельческого хозяйства срубных племен. Были заселены долины даже мелких рек.

Наиболее изученными в крае являются именно срубные памятники. На территории Восточного Закамья выявлено более 150 памятников этой культуры. В большинстве своем они представлены поселениями и курганными могильниками. На некоторых поселениях зафиксирован значительный (до 50-60 см) культурный слой, насыщенный находками. Видимо, реальное их количество неизмеримо больше, учитывая плохую изученность региона в целом и юго-восточных районов в частности. Ярким примером может служить изучение памятников археологии на территории Альметьевского района. До 1994 г. на территории района было известно 17 памятников археологии и мест отдельных находок. По сравнению с соседними Сармановским (6 памятников) и Лениногорским (8 памятников) районами это количество значительно. Этот факт объясняется тем, что поймы pp. Шешма и Степной Зай в 1960-е гг. были обследованы Г.В. Юсуповым, Р.Г. Фахрутдиновым, П.Н. Старостиным, в начале 1980-х гг. Е.П. Казаковым. В 1994 г. по приглашению краеведческого музея, при финансовой и технической поддержке нефтяников, долины этих рек на территории района обследовал Е.П. Казаков. Было выявлено 8 новых памятников археологии, в том числе 4 срубных. С 1996 г. на территории района начал работу Альметьевский отряд Раннеболгарской археологической экспедиции под руководством З.С. Рафиковой. Проводилось сплошное обследование района в рамках программы подготовки статей для Альметьевской энциклопедии. Количество выявленных памятников и отдельных находок на территории района достигло 75, из них срубных 34 (рис. 6). В 1997 г. была совершена даже воздушная разведка памятников на территории района (рис. 7). В ходе полета особенно зримо предстала картина заселения района срубными племенами. Поселения располагались группами вдоль поймы рр. Степной Зай, Кичуй и их небольших притоков.

Поселения располагаются близ воды, на первых надпойменных террасах, не затапливаемых весенними паводками. Кроме того, пойменные заливные луга и низины представляли собой прекрасные пастбища. Окружавшая реку урема давала богатый урожай ягод. До сих пор жители деревень собирают там смородину, черемуху, ежевику и т.д.

Основываясь на данных, полученных при изучении памятников срубной культуры на территории республики, других территорий и I Зайчишминского поселения (у д. Зай-Чишма) и I Верхнеакташского могильника (у с. Верхний Акташ), можно кратко описать поселения, жилища, погребальный обряд этого древнего населения.

Поселки, в основном, имели небольшие размеры. На их территории располагалось в среднем 2-4 жилища, хотя встречались и поселения, состоявшие из одного жилища – своеобразные выселки. На современной поверхности земли следы жилищ практически не сохраняются. Лишь иногда над местом их расположения наблюдаются небольшие углубления. Постройки были срубные, каркасной конструкции (вероятно, тоже из бревен) и типа шалашей. Внутри фиксируются следы кострищ, специально оборудованных очагов, хозяйственных ям (обычно считается, что они служили для хранения продуктов и других целей) и даже колодцев. На I Зайчишминском поселении было изучено жилище каркасной конструкции размерами 19x8 м. Постройка была углублена в землю. Глубина от современной поверхности составляла 1 м, в материковую глину постройка была углублена в среднем на 20 см.

По периметру жилищного котлована и вдоль его продольной оси, несколько сдвинуто к югу, располагались столбовые ямы. Крыша жилища, вероятно, была двухскатной.

Можно говорить об определенной специализации помещений. В частности, постройки или их части без следов кострищ, с малым количеством бытовых находок могли служить загоном для скота, основного источника пропитания и благосостояния срубного населения. Внутри изученного на I Зайчишминском поселении жилища по плотности распределения находок можно выделить несколько зон. У входа в жилище, находившегося с западной стороны, и для сохранения тепла снабженного тамбуром размером почти 2x4 м, пол был буквально покрыт слоем костей животных и немногочисленных фрагментов сосудов, видимо, кухонных отходов. Значительным было количество находок в северной части жилища. Вдоль стены здесь шел небольшой земляной уступ шириной 50-20 см и высотой 20 см. На нем и рядом с ним фиксировались многочисленные фрагменты костей животных, керамики. Постепенно, из-за скопления отходов пол жилища поднимался, и наибольшее скопление находок фиксируется в 20 см над ним. У края уступа, в 4 м от восточной стены находилась известняковая зернотерочная плита размерами 24х18х12см. Небольшой очаг – площадка, выложенная из известняковых камней – расчищен во второй, дальней от входа половине жилища. Вокруг него также фиксируется значительное количество находок.

Наконец, в восточной части жилища было выявлено 3 объекта, которые обычно интерпретируются как хозяйственные ямы. Они были углублены в пол жилища на 60-80 см и имели приблизительно такой же диаметр. Внутри них находились: фрагмент и целая зернотерочная плита, крупные фрагменты и целый сосуд, кости животных, причем во всех случаях сверху лежали нижние челюсти и лопатки мелкого рогатого скота, камни. Подобные комплексы украинский исследователь В.А. Горобов предлагает определять как культовые18. Они служили для поклонения духам Нижнего мира. В восточном углу жилища лежал крупный камень из песчаника вытянутой формы. И непосредственно в северо-восточном углу жилища, под стеной или даже выходя за пределы жилища, была выкопана еще одна яма с тремя углублениями на дне. В нее было уложено 5 костяков бобров. Причем, практичные жители поселка, прежде чем принести свои дары богам, удалили у бобров передние резцы, используемые для поделок и, вероятно, сняли шкуру. Рядом с объектом был положен сосуд с асимметричным орнаментом и 2 мелкими костями внутри и фрагмент зернотерочной плиты. Бобры как священные животные упоминаются в Авесте (сборник древнеиранских священных гимнов, датируется 6—4 вв. до н.э.). Известный исследователь Н.А. Членова выделяет целый пласт в религиозных представлениях древних иранцев и финно-угорских народов, связанный с обожествлением бобра и почитанием р. Волги, явившийся следствием их контактов в Волго-Уралье в эпоху бронзы19. Исходя из перечисленного можно предположить, что данная часть жилища использовалась, по крайней мере, периодически, для культовых целей.

Также прослежены следы обряда, связанного с оставлением жилища. Так, в северо-западном углу жилища, у выхода, целый костяк бобра был помещен над небольшой ямой, южнее был положен сосуд с 2 мелкими костями внутри. Сосуд был оставлен рядом с очагом.

Возвращаясь к вопросу о хозяйстве срубных племен, следует отметить, что прямых доказательств наличия у них земледелия нет. Однако находки зернотерочных плит, каменных пестов, бронзовых серпов, само расположение поселений позволяют говорить о наличии примитивного пойменного земледелия и комплексном скотоводческо-земледельческом типе хозяйства. Разводили в основном крупный рогатый скот, коз, овец, лошадей. Встречаются кости свиньи, В хозяйственной жизни широко использовались изделия из кости – проколки, острия, элементы конской сбруи, украшения, элементы сборных ручек (рис. 8). Небольшое изделие из трубчатой кости и его заготовка, найденные на I Зайчишминской стоянке, интерпретируется украинским исследователем А.Н. Усачуком как деталь музыкального инструмента типа волынки20 (рис. 9). Костяные инструменты широко использовались в кожевенном производстве – т.н. тупики из нижних челюстей лошади и коровы, струги из ребер для мездрения и власогонки шкур.

Срубное население широко разрабатывало местные медистые песчаники. Металлообработка – отливка из металлических слитков изделий из бронзы – осуществлялась практически на всех поселениях срубной культуры. Об этом говорят многочисленные всплески металла, образовавшиеся при отливке, обломки тиглей и литейных форм. Следы металлообработки встречены и на I Зайчишминском поселении – пока это только всплески металла и фрагмент бронзового слитка (рис. 10). Открытым остается вопрос о возможности разработки в эпоху бронзы расположенного рядом медного рудника. На территории поселения встречены многочисленные фрагменты шлакообразного вещества.

Количество выявленных срубных могильников значительно меньше, чем поселений. Это объясняется тем, что многие курганы распаханы, а сохранившиеся часто имеют высоту 20-60 см. Трудно определить место их положения по внешним признакам. Вероятно, несколько поселений, расположенных рядом, имели общие могильники, или, если они были разновременными, продолжали хоронить своих умерших на кладбище своих предшественников. Так поступали люди и в исторически более поздние времена. Могильник, расположенный на территории д. Петровка Альметьевского района, находится между двумя срубными поселениями. На одном из них в 1994 г. под руководством Е.П. Казакова проводились первые в истории района раскопки.

На противоположном, левом берегу р. Степной Зай у с. Верхний Акташ могильник так же находится между двумя поселениями срубной культуры. Некрополи обычно располагаются на мысах или первых надпойменных террасах и хорошо просматриваются с территории поселения. Над погребениями сооружался курган, хотя встречаются и грунтовые захоронения (без насыпи). На раннем этапе под насыпью находилось незначительное количество погребений (1-4). Позднее количество погребений увеличивается. В определяемом исследователями как наиболее поздний кургане №9 у с. Кайбелы в Ульяновском Поволжье, недалеко от границ Татарии, содержалось 99 погребений, На раннем этапе существования срубной культуры могильные ямы часто перекрывали накатом из бревен, иногда даже сооружали над погребениями сложные конструкции – своеобразные модели жилища. В могильных ямах часто фиксируют ступени, следы столбовых ям, срубов. К ранней группе можно отнести материалы Старобайсаровского могильника, изученного Е.П. Казаковым в Актанышском районе. Здесь в одной из могил отмечены остатки опорных столбов и обрушившихся бревен от перекрытия сруба. Здесь же были найдены бронзовая пронизка и зуб хищника с просверленным отверстием. В более поздних погребениях следы деревянных перекрытий, срубы, ступени практически не встречаются.

Ознакомимся подробнее с погребальным обрядом развитого этапа срубной культуры, на основе данных, полученных при изучении I Верхнеакташского могильника на территории Альметьевского района. Именно к этому времени относится большинство изученных на территории края памятников срубной культуры. На могильнике выявлено 19 погребений, 2 из них были разрушены при прокладке траншеи. Могильник сильно распахивается. Следы курганной насыпи сохранились в неповрежденной при пахоте восточной части могильника. Но трудно сказать, покрывала ли она все погребения. Умерших укладывали в неглубокие, углубленные в материковую глину на 20-60 см (это 60-100 см от современной поверхности земли) ямы прямоугольной с закругленными углами, неправильной или овальной формы. Детские погребения почти всегда совершались в овальных ямах. Размеры ям не всегда соответствуют размерам погребенных, что, видимо, связано с тем, что часть из них выкапывалась заранее, например, перед наступлением зимы. Останки одного из младенцев (возраст до полугода) были расчищены буквально в нижнем слое пашни. Плуг чудом пощадил и поставленный рядом небольшой лепной сосуд. Вероятно, это погребение также было совершено в зимний период, когда заготовленных ям уже не осталось. Другое изученное погребение младенца до одного года было совершено в яме обычной глубины.

В целом для эпохи бронзы характерно преобладание детских погребений в могильниках. Так, на I Верхнеакташском могильнике из 19 изученных погребений 11 были детскими (до 14 лет).

Поза погребенных очень устойчива, исключений практически не встречается – скорченно, на левом или правом боку, руки согнуты в локтях, кисти расположены перед лицом или грудью (рис. И). Головы умерших обычно ориентированы на северо-восток или север, хотя встречается и западная, восточная и даже южная ориентировка. В изученном могильнике все нестандартно ориентированные погребения были детскими. Одно погребение представляло собой символическое захоронение умершего – кенотаф. В могильной яме находились лишь сосуд и таранная кость лошади или коровы (бабка). Вещевой инвентарь представлен сосудами трех форм: горшечной, с плавно профилированным туловом, биконической, когда форма сосуда напоминает два усеченных конуса и, наконец, баночной (рис. 12). Все сосуды лепные, т.е. изготавливались без помощи гончарного круга. В глину для прочности добавлялись дробленые стенки разбитой посуды – шамот, мелкие камни. Поверхность сосудов часто покрывают бороздки – следы заглаживания щепой или пучком травы. Верхняя треть сосудов орнаментирована в основном зубчатым штампом, вдавлениями, нанесенными углом штампа, насечками, нанесенными гладким штампом и даже ногтями. В большинстве погребений установлено 2 сосуда перед лицом и грудью. Три и более сосудов обычно находят в детских погребениях. Одно погребение было безынвентарным, но рядом с могильной ямой находился миниатюрный баночный сосуд. Другой наиболее распространенной категорией находок являются кости животных. В детских погребениях чаще всего встречаются таранные кости крупного рогатого скота. Кроме того, в мужских погребениях отмечены ножи, шилья; сделанные из кости, раковин "пряжки"; в женских – браслеты, ожерелья из клыков животных, височные подвески, бусы и др. (рис. 13). Интересные комплексы украшений были найдены в Старо-Ябалаклинском, Ново-Ябалаклинском могильниках на территории Башкирии – накосные украшения с шумящими подвесками, похожие на головные украшения современных тюркских народов – татар, казахов и др. Детали накосников встречались и в ранних погребениях Самарского Поволжья.

В большинстве курганов выделяется центральное погребение, вокруг которого располагаются рядовые погребения. В I Верхнеакташском могильнике оно четко отличалось от остальных большими размерами могильной ямы и более пышной орнаментацией сосудов. Здесь был погребен крупный мужчина 30-40 лет (рис. 14).Специалистами отмечается социально значимая группа погребений с символами власти – жезлами, с навершиями в виде сверленого каменного топора, булавы или в виде плети или трости. Появление подобных погребений отражает процесс социальной градации срубного населения21.

 
Раскопками Е.П. Казакова на Набережночелнинском могильнике выявлены ритуальные комплексы – кострище и пять сложных по конструкции ям глубиной от 60 до 250 см. В некоторых ямах обнаружены отдельные кости человека, обожженные плахи. В одной из ям находилось два частично расчлененных скелета лошади. Хотя четких следов кургана на месте могильника не обнаружено, однако мысовое расположение памятника, гнездовое расположение погребений позволяет предполагать наличие курганной насыпи. Другой срубный могильник, по материалу аналогичный Набережночелнинскому, изучен у с. Бетьки.

В конце XV—XIV вв. до н. э. на поселениях фиксируется появление новых материалов, отражающих проникновение зауральского населения, носителей андроноидных традиций. Ярко этот процесс отражают материалы изученного Е.П. Казаковым Такталачукского могильника у д. Уразаево Актанышского района. Группа погребений со скорченными костяками, ориентированными головой на восток содержала андроноидную посуду с примесью толченой раковины в тесте (рис. 15, 16). (Андроновскаякультурно-историческая общность хронологически одновременна срубной. Она занимала огромные территории в зоне степи и лесостепи восточнее срубной, почти доходя до территории современного Китая.)В погребениях также находились кремневые наконечники стрел, бронзовые ножи, наконечники копий и другие находки22. По данным антрополога Н.М.Рудь, на могильнике представлено смешанное по антропологическому типу население, имевшее как монголоидные, так и европеоидные признаки23. Средний рост мужчин составлял 162-164 см, а женщин —155 см. Исследователь памятника Е.П. Казаков определил культурную принадлежность этой группы погребений как черкаскульскую и датировал XIV в. до н.э. Рядом располагалась группа более ранних срубных погребений.

Истоки черкаскульского населения исследователи фиксируют на Урале и Зауралье24. При этом они связывают это население с уграми25. Черкаскульские племена в XIII—XII в. до н.э. проникли далеко на запад. Группы памятников, относящиеся к этой культуре, встречаются по обоим берегам Камы вплоть до ее впадения в Волгу. Отдельные племена прошли еще дальше. Так, в памятниках поздняковской культуры на Оке в обряде, керамике, вещевом материале прослеживаются заметные черкаскульские элементы.

Хотя, в основном, черкаскульские племена населяли обширные лесостепные, примыкающие к широким поймам, районы, некоторые памятники этой культуры зафиксированы и в степи. Так, обломки черкаскульской посуды с характерными "пильчатыми" отпечатками (они наносились костяными штампами, имеющими вид пилок) встречены в южных районах Татарстана (нижний слой селища "Шихан" в Альметьевском районе и др.) и Ульяновской области.

Основой хозяйства этого населения было скотоводство. В составе стада отмечаются крупный и мелкий рогатый скот, лошади. Кроме того, население занималось охотой, рыбной ловлей, собирательством. При этом применялись соответствующие орудия из бронзы: рыболовные крючки, серпы и т.п.

Хронологически более поздние, андроноидные материалы разными авторами определялись по-разному: как атабаевские (А.Х. Халиков), межовские (М.Ф. Обыденное), луговские (А.В. Збруева, М.Н. Ашихмина, М.Ф, Обыденное), сусканские (Ю.И. Колев).

В последней четверти II тысячелетия до н.э. на территории Нижнего Прикамья фиксируется новая группа андроноидных памятников – так называемой меж о веко и археологической культуры. У с. Подгорные Байлары Мензелинского района Е.П. Казаковым изучен разрушаемый курган диаметром 10 и высотой 0,6 м. Под насыпью, в центре находились две ямы, содержавшие в заполнении угольки, раздробленные фрагменты костей животных и человека и имевшие, видимо, ритуальное значение. В восточной части кургана на глубине 20 см обнаружено 2 разрушенных захоронения. Погребенные, вероятно, были ориентированы головами на запад и сопровождались сосудами.

Обычно селения межовского этапа находились на незаливаемых террасах у широких долин. Так, остатки их изучены на песчаных дюнах у д. Кырныш, которые располагались по краю широкой поймы р. Ик в Мензелинском районе.

На значительной части лесостепного Заволжья исследователи выделяют сусканско-луговской тип памятников, по многим признакам – материальной культуре, погребальному обряду - близкий к черкаскульской культуре. Впервые подобная керамика была выделена А.В. Збруевой на I Луговском поселении близ г. Елабуги и Н.Я. Мерпертом на I Сусканском поселении в Самарской области. Ю.И. Колев обосновал выделение части подобных материалов в так называемую сусканскую культуру (по I Сусканскому поселению, включив в нее и материалы луговскои культуры26). Уфимский исследователь М.Ф. Обыденное называет ее луговской, выделяя отдельный сусканский вариант27. Поэтому мы будем называть ее сусканско-луговской. Видимо, к данному кругу памятников относится замечательный клад бронзовых изделий, найденный в 1874 г. в лесу близ д. Дербедень Альметьевского района. В нем находились семь серпов-секачей с широкой ударно-режущей частью, три втульчатых топора, тесло, нож, бляха и кремневый наконечник стрелы с черешком (рис. 17). Наличие большого числа серпов свидетельствует о том, что население активно занималось работами, связанными с земледелием или заготовкой дикорастущих трав и кустарников в припойменных частях рек.

На I Зайчишминском поселении была выделена группа сосудов этой культуры – плоскодонные, лепные, более тонкостенные. Они изготовлены из хорошо отмученной глины с мелкими примесями. Характерными являются сосуды своеобразной тюльпане вид ной формы, с плавным переходом от горла к раздутому тулову. Орнамент располагается зонально и занимает верхнюю треть тулова. Вероятно, именно носителями этой культурной традиции было оставлено расположенное в 2 м к северо-западу от первого второе жилище. Судя по всему, оно было наземным, но имело также какую-то опорную конструкцию – по периметру расположены столбовые ямы. Возможно, это было более легкое летнее жилище, имевшее в изученной части размеры 5x8 м. В его восточной части было зафиксировано мощное пятно прокала (диаметром около 2м) – следы костра. Почти в центре пятна находился объект – яма глубиной 25 см и диаметром 20 см, над которым были уложены лопатки и челюсти домашних животных. К западу от кострища расчищены целые сосуды. Судя по значительному количеству фрагментов сусканско-луговской посуды и костей животных, у западной стенки жилища, вероятно, находился выход. Вместе с сусканско-луговской посудой в слое обнаружены и фрагменты срубных сосудов. Судя по материалам других поселений, носители сусканско-луговских традиций довольно часто использовали дома, оставленные срубниками. Основой хозяйства было скотоводство, в стаде преобладал крупный и мелкий рогатый скот, лошадь. Погребальные памятники пока изучены очень слабо. Ю.И. Колев на основе материалов некоторых погребений Такталачукского, IV Соколовского и других могильников выделяет следующие отличительные признаки погребального обряда – преимущественное положение умерших на правый бок, головой на юго-восток. Основными вещами, помещаемыми в погребения, являлись также сосуды.

Вопрос о соотношении срубной и сусканско-луговской культур в хронологическом и культурном аспектах пока остается открытым. Украинский исследователь В.В. Отрощенко склонен включать сусканско-луговские древности в срубную культуру и считает их позднесрубными. Уфимский археолог М.Ф. Обыденное считает, что сусканско-луговское население сформировалось на основе андроноидного Зауральского (черкаскульского), растворившего срубное и, вероятно, местное лесное население28. Ю.И. Колев контакты пришлого сусканского населения с носителями срубных культурных традиций допускает, хотя и не считает определяющими29.

При изучении I Зайчишминской стоянки были сделаны следующие наблюдения касательно этой проблемы. В заполнении котлована срубного жилища №1 и в слое над ним были найдены мелкие единичные фрагменты сусканско-луговской посуды и то практически за его границами. В то же время, рядом, в 1,5-2 метрах были зафиксированы многочисленные крупные фрагменты и развалы сосудов этой культуры. Этот факт можно объяснить только тем, что жилище №1 еще стояло во время проживания здесь носителей сусканско-луговских традиций и начало разрушаться позже. Следовательно, либо они какое-то время сосуществовали на поселении, либо хронологический разрыв между прекращением функционирования срубного поселка и приходом нового населения минимален.

Подобные наблюдения были сделаны ранее и на I Добромышской стоянке у д. Добромыш Альметьевского района. Здесь шурфовка культурного слоя (20 м) показала, что памятник заселялся дважды. Причем, из нижнего слоя происходили фрагменты сосудов срубной культуры, а в верхних слоях вместе залегали срубные и более тонкостенные фрагменты со скошенным наружу венчиком, украшенные резными линиями, гладким штампом, небольшим налепным валиком. Несмотря на фрагментарность и малочисленность этой группы (4 фрагмента) ее можно соотнести прежде всего с сусканско-луговскими древностями.

С памятниками сусканско-луговской и близких культур обычно связывают расцвет производства орудий из оловянистых бронз: кинжалов, ножей с кольцевым упором, кельтов, наконечников копий с прорезными крыльями. До этого времени в крае в основном использовалась мышьяковистая бронза. Эти изделия имеют ярко выраженные особенности и свидетельствуют о сложении в крае мощного очага металлообработки – дербеденевского. Свое название он получил по уже упомянутому Дербеденевскому кладу. Формирование сусканско-луговской культуры и дербеденевского очага металлообработки положили начало новому этапу позднего бронзового века лесостепного Поволжья, когда определяющими становятся восточные культурные импульсы.

По берегам Камы в то время фиксируется появление новых памятников с характерной плоскодонной посудой с плавной профилировкой и утолщением по краю венчика. Орнаментировались в основном горло и верхняя часть тулова. Материальная культура этой группы населения изучена пока недостаточно. А.Х. Халиков относил их к атабаевскому этапу приказанской культуры30, Ю.И. Колев, также считая их родственными местным культурным традициям, прежде всего сусканским и приказанским балымско-карташихинский выделяет в отдельный атабаевско-кайбельский тип31.

Хронологически эти культуры завершают время функционирования волго-камского металлургического очага – мощной интегрирующей силы эпохи бронзы.

К концу II – началу I тысячелетия до н.э. происходит смена культурных традиций. На материалах памятников фиксируется проникновение новой волны приуральского населения. Новое население принесло с собой новые, не характерные для края черты материальной культуры: тонкостенные круглодонные сосуды с высокой цилиндрической шейкой, вытянутое положение погребенных, сосуды, помещаемые не в могильную яму, а над ней. В форме и орнаментации сосудов проявляются особенности следующей ананьинской культуры, относимой к раннему железному веку. Орнамент покрывал, как правило, только шейку сосуда и наносился гладким и мелкозубчатым штампом, образуя двойные и тройные зигзаги и т.д. Характерными являются глубокие вдавления, расположенные по три-четыре в нижней части шейки. Крупные фрагменты подобных круглодонных сосудов располагались непосредственно под слоем пашни на I Зайчишминской стоянке (рис. 18). Эти комплексы, получившие название маклашеевских по первому изученному в конце XIX в. памятнику у с. Маклашеевка в Спасском районе Татарии, А.Х. Халиков относил к заключительному этапу эпохи бронзы32.

По материалу этих памятников А.Х. Халиков выделил особый маклашеевский этап приказанской культуры. В последние годы археологи (В.Н. Марков и др.) обоснованно утверждают, что такие памятники относятся к самостоятельной маклашеевской культуре. В Восточном Закамье выявлено лишь несколько маклашеевских памятников. Среди них стоянки и могильник у села Ильичевка в Тукаевском районе, стоянки в низовьях р. Мензеля, на Зай-Чишминской стоянке в Альметьевском районе. Судя по тому, что круглодонная керамика этой культуры резко отличается от плоскодонных горшков предшествующих культур, специалисты склонны связывать ее появление с миграцией на территорию края новых племен.

  

ЭПОХА РАННЕГО ЖЕЛЕЗА

Несмотря на то, что на Кавказе железо стали использовать уже в X в. до н.э., в большинстве других территорий нашей страны оно получило распространение позже, в VIII—VII вв. до н.э., когда были усовершенствованы приемы обработки железа. В Восточном Закамье этот период представлен памятниками ананьинской и пьяноборской культур. Данная эпоха характеризуется появлением укрепленных поселений – городищ, от которых до наших дней сохранились валы и рвы.

Маклашеевская культура по времени, погребальному обряду и инвентарю, как было отмечено выше, непосредственно связана со всемирно известной ананьинской культурой VIII—VI вв. до н.э. Она названа так по с. Ананьино в Елабужском районе, где в дореволюционное время был выявлен богатый могильник. Ананьинскую группу памятников, занимавших широкую территорию на северо-востоке Европы, оставили различные племена финно-язычного и угроязычного населения. В их число входили как местные народы лесной зоны, так и пришедшие в Прикамье из далеких евразийских степей племена. Последние привнесли с собой образцы киммерийского и скифского вооружения, обряд сооружения над погребениями каменных стел с изображениями кинжалов и топоров на них и т.д. Ряд исследователей (В.Н. Марков и др.) полагает, что ананьинцы представляют собой не одну, а ряд культур, общность их.

Наряду с производящим (скотоводство), в хозяйстве ананьинского населения большую роль играли и присваивающие виды хозяйства: охота, рыболовство, собирательство. На ананьинских памятниках вместе с костями лошади, крупного рогатого скота нередко находят и кости диких животных: лося, кабана, бобра и других.

Ананьинская эпоха характеризуется бурным развитием производительных сил. Благодаря выплавке железа, люди получили в свои руки такие изделия, с которыми не могли конкурировать орудия из других материалов. Резко возросла производительность труда, увеличился прибавочный продукт. Воздействие человека все сильнее сказывалось на природе. Так, даже леса вынуждены были отступать перед беспощадным железным топором.

К тому времени относится и появление первых городищ в крае. Они как бы отражали противоречивые тенденции в социально-экономическом развитии общества того времени. В Восточном Закамье известно более 30 ананьинских памятников. В основном это селища, городища. Единственный, изученный в 1958 г. могильник у с. Подгорные Байлары в Мензелинском районе содержал три погребения с вещевым материалом раннеананьинского времени. Немногочисленные городища располагались на мысах надлуговых террас по левобережью р. Камы в низовьях pp. Шешмы, Зая и Белой. Таким образом, ананьинское население занимало в Восточном Закамье только северную, прикамскую часть территории, освоив широкие поймы рек.

В период раннего железного века происходит смена хозяйственного уклада населения степной и лесостепной полосы Евразии. Преобладающей формой хозяйственной деятельности становится кочевое скотоводство. Основную часть Восточного Закамья, по-видимому, освоили племена савроматов. В VII—IV вв. до н.э. они занимали практически всю восточно-европейскую степь от р. Дон до Южного Урала. Являясь народом с типичным кочевым образом жизни, савроматы не оставили после себя поселений и культура их известна по материалам курганных могильников.

В IV—III вв. до н.э. и до начала гуннской эпохистепи занимают сарматы, родственные по языку (индоиранцы) савроматам. Правда, в Восточном Закамье, где курганы фактически не исследовались, ихпамятники неизвестны. Возможно, с сарматами следует связывать могильник у пос. Нижняя Мактама вАльметьевском районе. Здесь при разработке песчаного карьера был разрушен ряд погребений. Сохранились одноручный кувшин красно-желтого цвета илепные горшки (рис. 19).

Возвращаясь к описанию ананьинских памятников, следует отметить, что на раннем этапе они сохраняют заметное сходство с предшествующими маклашеевскими комплексами. Это хорошо прослеживается по изделиям из кости, круглодонной керамике с высокой цилиндрической шейкой, украшенной резным и гребенчатым орнаментом, а также круглыми ямками. Через последующие пьяноборские и мазунинские комплексы (см. ниже) такую посуду в конечном итоге можно связать с керамическими комплексами пермских финнов.

В VI в. до н.э. в низовья pp. Шешмы и Зая из районов Верхнего и Среднего Прикамья проникают группы предков приуральских угров. Это была первая волна миграции угров Урала - носителей шнуровой керамики – в рассматриваемые районы. В дальнейшем, особенно в эпоху средневековья, через Камский путь, было несколько миграций этого населения. Благодаря тому, что характерная шнуровая посуда доживает в Восточном Закамье до XIV—XV вв. н.э., мы можем связать се с уграми и их предками, что подтверждается и данными письменных источников.

С III в. до н.э. по III в. н.э. северную половину Восточного Закамья занимают памятники пьяноборской культуры, получившей свое название по могильнику, изученному в досоветское время у с.

Пьяный Бор (ныне с. Красный Бор в Агрызском районе). По левобережью Камы, по pp. Ик, Белая выявлено более сотни памятников, в том числе 78 селищ, 15 городищ, 8 могильников. Около половины всех памятников находится в низовьях pp. Ик и Белая. Обычно они располагаются гнездами: одно-два городища и рядом два-шесть селищ. Селища имели в среднем площадь 0,5 га и строились на высоких надлуговых террасах. Городища размером от 0,7 до 3 га использовались лишь как убежища от врагов. Исследователи В.Ф. Генинг, Б.Б. Агеев считают, что на территории распространения пьяноборской культуры существовал союз племен. Общая численность населения этого союза составляла от 5 до 24 тыс. человек33.

В пьяноборских могильниках встречаются богатые комплексы бронзовых изделий. Большинство из них являются элементами костюма.

Хозяйство пьяноборского населения было комплексным. Наряду с производящими видами хозяйства (скотоводство, мотыжное земледелие), местное население активно занималось промыслами: охотой, рыболовством, собирательством. Особенно благоприятные условия для успешного развития скотоводства предоставляла богатая растительностью Икско-Камская пойма.

С последней четверти IV в. Европа вступает в эпоху средневековья, которая знаменует новый этап в общественном развитии.
 
 

 ___________________________________________________________________________________

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие.
Памятники археологии Татарстана.
https://www.zamky.com.ua/
Указ Президента Российской Федерации № 176 от 20.02.1995
Список выявленных объектов культурного наследия
Постановление Кабинета Министров Республики Татарстан № 599 от 23.07.1997
Приказ Министерства культуры Республики Татарстан № 614-од от 09.06.2018
Постановление Кабинета министров Республики Татарстан № 39 от 28.01.1993
Постановление Совета Министров Татарской АССР № 601 от 23.10.1981
 Калинин Н.Ф., Халиков А.Х. Итоги археологических работ за 1945-1952 гг. // Труды Казанского филиала АН СССР. - Казань, 1954. - С.8.
 Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. - М., 1969. - С. 40-91.
 Хотинский Н.А., Немкова В.К., Сурова Т.А. Главные этапы развития растительности в голоцене // Археологические исследования севера Евразии. - Свердловск, 1982. - С.151.
 Петренко А.Г. Первые животноводы Прикамья // Памятники древней истории Волго-Камья. - Казань, 1994. - С. 43.
 Габяшев Р.С. Культурно-хронологические группы в энеолите Нижнего Прикамья // Памятники древней истории Волго-Камья. - Казань, 1994. - С.16-39.
 Габяшев Р.С. Нижнее Прикамье в эпоху неолита // Очерки по археологии Татарстана. - Казань, 2001. - С. 47.
 Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. - М., 1969. - С. 3.
 Габяшев Р.С. Культурно-хронологические группы в энеолите Нижнего Прикамья // Памятники древней истории Волго-Камья. - Казань, 1994. - С. 29; Габяшев Р.С. Нижнее Прикамье в эпоху неолита // Очерки по археологии Татарстана. - Казань, 2001. - С. 50.
 Черных Е.Н. Металлургические провинции и периодизация эпохи раннего металла на территории СССР // СА. - 1978. - № 1. - С. 59.
 Казаков Е.П. Работы Раннеболгарской экспедиции // АО, 1980. – М., 1981. - С. 150-151.
 Старостин П.Н., Багаутдинов Р.Н. Иманлейская и Уразаевские стоянки эпохи бронзы //Об исторических памятниках по долинам Камы и Белой. - Казань, 1981. - С. 30, рис. 4.
 Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). - М: Наука, 1989. - С. 267.
 Мерперт Н.Я. Из древнейшей истории Среднего Поволжья // МИА. 61. - 1958. - С. 154; Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. - М., 1969. - С. 215; Морозов Ю.А. Хронология погребальных памятников срубной культуры Южного Приуралья // Хронология памятников Южного Урала. - Уфа, 1993. - С. 16.
К интерпретации некоторых поселенческих памятников бронзового века Поволжья // Древности Волго-Донских степей в системе восточноевропейского бронзового века. – Волгоград, 1996. - С. 73.
 
 

 

Вложение	Размер
4354678 (1).jpg	54.04 КБ
4354678 (2).jpg	353.95 КБ
4354678 (3).jpg	132.8 КБ
4354678 (4).jpg	13.37 КБ