Клады Белгородской области

Белгородчина никогда не относилась к регионам, о которых слагали легенды золотоискатели. Однако оказалось, что область хранит множество секретов и историй, связанных с сокровищами и кладами, известных лишь профессиональным археологам, краеведам и копателям-любителям.
 На первый взгляд может показаться, что Белгородская область совершенно непривлекательна для жаждущих сокровищ людей. Регион не фигурирует в списках золотоносных жил, и на слуху обывателя нет громких историй, связанных с удачными поисками клада. На самом же деле Белгородчина имеет свои скелеты в шкафу и по количеству как спрятанных, так и найденных сокровищ даст фору любому другому региону страны.
 

 
Чего стоит только легенда о несметных богатствах, зарытых здесь разбойником Кудеяром. Несмотря на то что его полумифическая фигура отметилась во всем черноземном крае, толком ни в каком регионе о нем нет достоверных сведений. Однако на Белгородчине есть.
 
Как писал знаменитый краевед Борис Осыков, ссылаясь на газетные публикации и научные документы, Кудеяр (в других вариантах — Кудояр или Худояр) был не то атаманом, не то разбойником и промышлял грабежами на реках Дон и Донец.
 
Обратите внимание на строчку «выходил на Дон и Донец» — то есть орудовал и в наших местах. Серьезное подтверждение этому содержит опубликованный недавно петербургскими учеными старинный документ канцелярии курского губернатора, датированный 1837 годом. 
В документе дано подробное описание Белгородского уезда той поры: «…Большая дорога идет… по степной возвышенности, встречая вправо однодворческое село Красное, принадлежащее Курскому архиерейскому дому, Вознесенское и село Соломенное (ныне Соломино)… Отсюда на протяжении 35 верст простирается цепь 150 курганов… 
Один из них находится в имении помещика Черноглазова, отстоящем недалеко от Белгорода. В имении того же Черноглазова, в другом большом кургане около села Головино найдены железные панцири… 
За 12 курганами, расположенными от самой дороги на протяжении 6 верст, влево место, называемое Сторожи, потому что, по преданиям, 80 лет тому назад здесь находились пикеты для защиты от разбоев Кудеяра, обитавшего с огромною шайкою в этих местах и имевшего много сообщников, скрывавшихся в дремучих лесах.
 
Так или иначе, но до сих пор никто не может похвастаться тем, что нашел спрятанные Кудеяром богатства. Ищут их по всей стране. А это значит, что они и по сей день лежат в земле, и, вполне возможно, именно в Белгородской.
 
Но это не единственная легенда о кладе. На Белгородчине вполне могут находиться сокровища князя Юсупова, который владел слободой Ракитная (ныне — село Ракитное). Эта территория была пожалована ему указом Петра в 1729 году. Потомок князя, Феликс Юсупов, описывал родовое имение как одно из самых богатых: тут были и лесопильни, и кирпичные и шерстяные заводы, и множество скотных ферм. После Февральской революции княжеское семейство было вынуждено бежать в Париж. Увезти с собой все бесчисленные сокровища — фамильное серебро, золото, кубки, сервизы, — конечно, было невозможно. 

Где же он их спрятал – укрыли?.. Искали в Питере, Москве, в знаменитом Архангельском (тоже собственность Юсуповых). Искали и в Ракитном – во дворце и вокруг дворца, под «семейным» красавцем-дубом, в парке, на берегах пруда. Тщетно.
  
Таким образом, считают местные кладоискатели и краеведы, как минимум две богатейшие сокровищницы по сей день припрятаны в недрах Белгородской земли.
 
Легенды легендами, но есть на Белгородчине и самые что ни на есть реальные истории, связанные с найденными кладами. Как известно, территорию между Дунаем и Доном в VII–III веках до н. э. облюбовали скифы. Белгородская область была самой северной окраиной их мира. От этих древних племен сохранилось множество курганов и городищ, самое известное из которых — Крапивенское городище под Шебекино. Профессиональные археологи исследовали большинство из них — многие находки (наконечники стрел, глиняная посуда) сейчас хранятся в том числе и в Белгородском историко-краеведческом музее.
 
Находки, относящиеся к скифскому периоду, делали и археологи-любители, которых в Белгородской области немало. Конечно, курганы и городища, признанные памятниками археологии, они не трогали, однако в полях и лесах неподалеку копателям удалось отрыть немало артефактов.

Уникальную историческую находку в этом году сделал непрофессиональный археолог Даниил Ступкин. В лесу возле городища Пороз в Грайворонском районе он откопал акинак — скифский меч, редчайший артефакт.

 
                                                               река Псел                                                            

КЛАДЫ БЕЛГОРОДЧИНЫ
Копая в очередной раз, не рассчитывал найти тут ничего ценного. Но вот детектор подал сигнал, и возникли очертания рукоятки. До боли желанные очертания железного акинака, которые до этого я видел лишь на картинке в книге. Это, конечно, непередаваемое ощущение, когда спустя 2,5 тыс. лет достаешь на свет такой артефакт.
 
Казалось бы, сбылась мечта копателя — найти такую вещь не каждому дано. Но Ступкин решил не останавливаться и копать дальше. И не зря: судьба подкинула исследователю еще один подарок, настоящее сокровище — скифское золото.
 
Пройдя несколько километров, мы сделали еще одну находку. Как будто духи предков сами нам помогли — по-другому я не могу это объяснить… Мы нашли золотую подвеску. В том, что она относится именно к скифской культуре, не было никаких сомнений. Украшение было в хорошем состоянии: тогда использовалось чистое золото, которое не меркнет со временем. Подвеска была искусно инкрустирована двумя камнями красного цвета, по-видимому гранатом.
 
Окрыленный такими находками, белгородец даже взялся за написание книги. Но и копать не бросил. Следующий клад ему удалось отыскать в Шебекинском районе Белгородской области. Очередное сокровище не было таким древним (с золотом скифов, конечно, мало что может сравниться), однако и его ценность не подлежала никакому сомнению. Историческая находка относилась к периоду Киевской Руси.
 
Бегло изучив схему оборонительных рубежей того времени, искать решили на территории Шебекинского района. Там мы нашли три серебряных слитка. Как выяснилось, они служили платежным средством во времена Киевской Руси. Назывались они гривнами новгородского типа.
 
Официально эти слитки датируются XIII–XIV веками. И это, несомненно, был самый настоящий клад — по тем временам на одну гривну можно было купить хутор из 6–7 домов. Значимость этой денежной единицы подтверждается еще и тем, что иногда князья за особые заслуги награждали такими слитками воинов, ставя на серебре клеймо.

Сохранила Белгородская земля также немало ценностей времен царской династии Романовых — от Алексея Михайловича до последнего императора Николая II. Копатели то и дело находят на территории региона медные и серебряные монеты: за один удачный день — от 10 до 15.
 
В основном мы находим монеты XVIII–XIX веков. Реже попадаются монеты Киевской Руси, а еще реже — предметы скифского периода. Но последние, конечно, являются самой желанной добычей для любого искателя. Каждый мечтает найти на Белгородчине сокровища скифов. Мне повезло.
  
 

КЛАДЫ ДРЕВНЕГО БЕЛГОРОДА
Наиболее интересными памятниками скифского времени на западе области являются: городище Пороз в Грайворонском районе и Сабинское городище в Яковлевском районе, Большое и Дмитровское городище в Шебекинском районе.
Восточная группа памятников скифского времени сосредоточена в бассейне Тихой Сосны. Здесь следует выделить Кировское городище и Дуровские курганы.
В одном из курганов могильника было выявлено и исследовано парное погребение мужчины и женщины. Этот  курган до сих пор является самым богатым погребением на территории Белгородской области. 
Погребальный инвентарь включал в себя 300 железных и бронзовых наконечников стрел, три уздечных набора, античную амфору. Но самыми ценными и информативными находками являются 600 золотых бляшек, украшавших одежду погребенных, и серебряный ритон. На одной из бляшек изображен человек, оседлавший грифона, напавшего на оленя. Суть этой сцены заключается в том, что древние мастера стремились таким образом воспеть образ всадника, воина, символизирующего подвиги богов или героев. Серебряный ритон греческого производства датируется V-IV веками до нашей эры.

Городище скифского времени в нашем крае располагаются на мысах, образованных балками, либо поймой реки и балкой. Реки выбирались небольшие, такие как Короча, Корень, приток Ворсклы, Северного Донца, Тихой Сосны. Укреплены городища были валами с напольной стороны. Нередко городища не имели постоянного населения, а были убежищами.

Курганы скифского времени, как правило, образуют достаточно крупные могильники- по 40-50 насыпей. Все курганные некрополи находились на значительном удалении от ближайших городищ. Количество курганных могильников гораздо меньше, чем городищ. А количество курганов не соответствует размерам и продолжительности жизни на сопутствующих городищах. Вероятно, в курганах были погребены далеко не все представители местного населения, а скорее всего —элита.

      Погребальный обряд был следующим. Людей хоронили либо на уровне земной поверхности, а затем возводили насыпь, либо в специально вырытых прямоугольных ямах. Умерших хоронили лежащими на спине на глиняном полу ямы головой на северо-запад или северо-восток. Рядом обязательно было жертвенное мясо с железным ножом, керамические сосуды. Три четверти захоронений имели предметы вооружения. В комплект военного снаряжения входили: меч-акинак, копья, дротики, лук и стрелы, иногда шлемы, панцири, уздечки, удила. Одним из обязательных элементов погребального инвентаря является медный или бронзовый котёл с двумя ушками на специальной ножке-подставке. Бронзовые котлы помимо прямого назначения имели и ритуальный смысл. Котел, где готовилась пища для общей трапезы, был центром, символом коллектива воинов, а владелец котла—военный вождь, лидер, за которым идет коллектив.

Скифы по языку принадлежали к иранской языковой культурной общности. Вероятно, ими были даны многие названия рек нашего региона: Дон, Донец, Оскол, Богучар, Усмань и др. Скифов сменили сарматы, а затем на территории нашего края появились аланы.

Памятники начала I тысячелетия нашей эры. Слабая изученность памятников этого периода не даёт возможность проследить в полной мере сложные культурно-этнические процессы в нашем крае в период великого переселения народов. Интересными археологическими памятниками этой эпохи являются нумизматические и вещевые клады. Самые ранние из них – это клады римских монет I-III веков нашей эры.

Первая находка римских монет на территории края была сделана в 1916 году крестьянами села  Старый Хутор ( Валуйского района). Они собрали около 120 серебряных динариев II- начала III веков н.э. Находки римских монет были сделаны в поселке Борисовка, у села  Головчино Грайворонского района. Самым крупным на территории области кладом римских монет является клад из 166 серебряных монет I-III вв н.э., обнаруженный в 1985 году на северной окраине Белгорода.

На Порозовском городище (Грайворонский район) обнаружены уникальные предметы, характерные для памятников черняховской культуры: фрагмент зеркала с орнаментом, ромбический наконечник стрелы. В селе Мощеное того же района  был обнаружен роговой гребень с древнегерманскими руинами. Это—древнейшая руническая надпись, обнаруженная на археологическом предмете на территории Российской Федерации.

      Все эти клады и отдельные находки монет на территории области выявлены в бассейнах рек Ворскла, Северский Донец, Оскол. Это свидетельствует о том, что территория нашего края была вовлечена  в интенсивную денежную торговлю с Римской империей.
 
 КЛАД У СЕЛА СТАРИКОВО
В 1883 г. близ с. Стариково Корочанского уезда Курской губернии при распашке поля был найден клад.
В состав клада входили следующие вещи:
Гривны монетные серебряные новгородского типа – 7; из них 5 целых и 2 половинки (целые от 187,62 до 213,20 г и две половинки 105,15 г.).
Колты серебряные – пара, с каймой из крупных серебряных шариков на горлышках; на обеих сторонах на черневом фоне грубое гравированное изображение растительного побега и с пальметкой в центре.
Браслет серебряный из двух створок, тисненный, полый, без львиных головок на концах; на черневом фоне изображения розеток.
Браслет серебряный из четырех дротов, скрученных попарно и соединенных на концах наконечниками с чернью; фрагменты скрученных дротов.
Гривна шейная серебряная из широкой перекрученной пластины, концы обломаны.
Серьги серебряные маленькие киевского типа – пара.
Серьги серебряные киевского типа – пара; средняя бусина крупнее боковых.
Серьги серебряные киевского типа – пара, средняя бусина крупнее боковых.
Клад поступил в Археологическую комиссию и был передан в Эрмитаж. Одна из гривен оставлена в церкви с. Стариково.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КЛАДЫ БЕЛГОРОДЧИНЫ
Самые дорогие и редкие экспонаты смогут увидеть гости Белгородского государственного историко-краеведческого музея на открывшейся 1 октября выставке «Времён связующая нить». Многие экспонаты, что называется, хранятся за семью печатями и появляются в выставочном зале в исключительных случаях. И вот такой случай представился – историко-краеведческий музей отмечает своё 90-летие.
 
Уникальный нож
В экспозицию выставки вошли многочисленные памятники археологии, которые находятся в архиве коллекции музея. Все экспонаты имеют уникальную историю, насчитывающую не одну сотню лет. «Времён связующая нить» – яркая финальная точка выставочного проекта «Парад коллекций».
«Эта выставка представляет этапы развития археологических культур нашего края. Хронологические рамки бытования представленных предметов охватывают временной период с III–II тысячелетия до н. э. и до XVII–XVIII веков», – рассказывает заместитель директора Белгородского государственного историко-краеведческого музея по научной работе Тамара Васильева.
Именно Тамара Владимировна руководила авторским коллективом, который подготовил уникальную экспозицию.
Открывает выставку комплекс, рассказывающий об эпохе бронзы. Авторский коллектив постарался не просто показать гостям выставки редчайшие предметы, но отразить через них периоды, которые сыграли огромную роль в развитии человечества.
Здесь представлены скребок для обработки шкур, бронзовые ножи для раскроя шкур, шило для пошива, молотки. Есть здесь и такой интересный предмет, как кельт – это втульчатый топор с двумя ушками. Он служил своему хозяину одновременно и мотыгой, и топором.
«В представленном комплексе есть уникальный биметаллический нож. Это древнейший предмет. Настоящая археологическая сенсация, – говорит Тамара Владимировна. – Это железный нож, внутри него проходит медный стержень. Этому предмету около 4 тыс. лет, но это не главная его ценность. Самое важное, что в это время железо выплавляли только в одном месте в мире – в Хеттском царстве. Железо там изготавливали не для хозяйственных целей, а как драгоценный метал. Он ценился в пять раз дороже, чем золото».
Нашли биметаллический нож в 1980-х годах, во время археологических раскопок, которые вела экспедиция Белгородского педагогического института в селе Герасимовка Валуйского района. По предположениям историков, из древнейшей мастерской Хеттского царства железная заготовка попала к кавказским бронзолитейщикам, которые и изготовили нож. Этот экспонат является самым древним предметом из железной руды в Восточной Европе.
 
 
Священные кони
Второй раздел выставки посвящён железу. Распространение этого метала в нашем крае связано со скифскими племенами. Впервые в полном объёме в экспозицию выставки вошли результаты археологических раскопок скифского кургана села Горки Красненского района. До нас дошло захоронение богатого воина. Вместе с воином были погребены акинак (короткий железный меч скифов), копья и другие предметы вооружения. Здесь же был найден уникальный предмет – поножи.
«Понож – это античный предмет, доспех, для защиты ног. Такие доспехи могли носить только высокопоставленные, богатые воины. Предмет выполнен из меди, он защищал не только голень, но и колено», – пояснила Тамара Васильева.
Конь для скифа – священное животное. Поэтому, когда хоронили воина, то обязательно клали вместе с ним предметы конской упряжи. Благодаря работе археологов гости выставки смогут увидеть удивительные украшения конской упряжи: налобники и нащёчники искусно выполнены из меди в виде фигур медведя, волка, морского конька.
 
Золото скифов
Ещё один раздел выставки рассказывает о ценнейшей находке археологов в могильном кургане близ села Дуровка Алексеевского района (сейчас село Вербное Красненского района). Раскопки вели специалисты института археологии академии наук РСФСР.
«Это был очень богатый курган, парное захоронение. Были найдены скелеты воина и женщины – его жены или наложницы, большое количество стрел, конская упряжь и золото. Около 600 различных золотых украшений, которыми были расшиты одежды погребённых, – рассказывает Тамара Васильева. – Скифы очень любили золото. Для них золото было символом власти, символ бессмертия и солнца. Золото сопровождало скифов от колыбели и до могильного кургана».
К великому сожалению, до археологов на месте захоронения успели побывать чёрные копатели. Они частично разграбили могилу, перемешали кости покойных и сложили их вместе, поэтому определить первоначальное положение тел было невозможно. По предположениям учёных, погребённый был вождём племени, его спутницу насильственно умертвили перед похоронами вождя.
В украшении золотых бляшек и нашивок, которым были щедро усыпаны одежды погребённых, использовались растительный и животный стили, орнаменты.
«Скифы считали, что все качества зверей передаются человеку, который носит соответствующее украшение», – говорит Тамара Владимировна.
Самый уникальный предмет из найденных в 1964 году в кургане под Дуровкой, – золотая скифская бляшка. Её украшает загадочная картина: человек верхом на грифоне охотится на оленя.
 
Серебро римлян
Включили в экспозицию выставки и ещё один удивительный экспонат – клад из 166 серебряных римских динариев.
«Это I–III век н. э. Клад был найден в Белгороде в 1985 году жителем города Масленниковым при строительстве гаража на глубине до полутора метров. Он передал нам в дар эти замечательные динарии», – рассказала Тамара Васильева.+
Не будем в тексте раскрывать все тайны уникальной выставки. Посетить её будет интересно всем без исключения белгородцам. «Времён связующая нить» будет экспонироваться в Белгородском краеведческом музее до 10 ноября.
 
ДРЕВНИЕ КУРГАНЫ
Раскопки курганов в Волоконовском районе в 2013 году
В 2013 году по моим руководством проводились раскопки двух курганов в Волоконовском районе Белгородской области. Насыпи попадали в створ прокладки проектируемой автодороги. На могильнике у с. Старосельцево, выявленном мной в 2011 году, курган, попавший в створ земляных работ, был полностью срезан строителями, поиски могильной ямы в месте его бывшего нахождения успехов не возымели. Зато на могильнике у с. Грушевка удалось изучить 2 курганные насыпи, одна из которых была частично подрезана техникой.
Могильник у села Грушевка был выявлен волоконовским краеведом А.Г. Николаенко в 70-х годах прошлого века. Тогда он зафиксировал 9 насыпей полусферической формы, в 2005 году сотрудники Управления культуры БО обнаружили только 5 из них (остальные 4 были просто распаханы за прошедшие 30 лет с момента их открытия).
Собственно, курганы под номерами 3 и 5 попадали в полосу строительства дороги. Они и были раскопаны нами в 2013 году. В работах принимали участие исследователи из Белгорода и Липецка.

Немного о методике работ или о том, как копаются курганы. Вообще по Положению о порядке проведения археологических работ ..., на основании рекомендаций которого и строится методическая часть работы археологов, курганы должны копаться вручную. Однако, курганы эпохи палеометаалла-средневековья лесостепной и степной зон могут исследоваться с помощью техники. Как это происходит?
Вначале, естественно, курган фотографируется, составляется его план и проводятся измерения его высоты через каждые два метра с помощью нивелира.
Размечается центральная бровка кургана, которая необходима для изучения стратиграфических особенностей насыпи (порядка залегания слоев).
По обе стороны от этой бровки начинает "ходить" техника, срезая небольшие пласты грунта
при снятии археолог тщательно осматривает поверхность грунта на предмет изменения в цвете, характере заполнения (что позволяет выявить погребальную яму) или смотрит наличие керамики-костей. В случае обнаружения этих признаков работа техники прекращается и далее курган исследуется вручную.
После выявления погребений работа проводится вручную, погребения и отдельные находки сосудов и костей фиксируются графически, фотографически, отмечаются глубины различных частей ям, костей и находок. Изучается порядок залегания слоев в центральной бровке. После чего она разбирается, а курган заново при помощи техники должен принимать свою первоначальную форму. В нашем случае, когда по данному участку будет проложена дорога, восстановление насыпи не проводилось.

Далее остановлюсь отдельно на описании обнаруженного в каждом из курганов.
До начала работ курган имел размер около 22м в диаметре и 0,4м высотой.
В кургане было изучено 4 погребения, выявлено несколько отдельностоящих сосудов, а также отдельные кости животных
Погребение №1 расположено в центральной части ямы и было разрушено в древности. Имеются следы деревянного перекрытия, сохранившегося в виде деревянного тлена, однако, говорить о каких-то конструктивных особенностях этого перекрытия невозможно из-за разрушенности могилы. От погребенного сохранились отдельные кости ног, части черепа и зубов, некоторые кости верхней части туловища. Он лежал на боку головой на северо-восток на какой-то подстилке, от которой прослежена труха светло-серого цвета. Из находок в погребении присутствовали обломки баночных горшков и бронзовая подвеска.
 
Собственно, это центральное погребение данного кургана (различают центральное погребение - т.е. первое, над которым сооружалась насыпь и впускные - т.е. погребения в уже существующую насыпь, сама насыпь после совершения такого подзахоронения могла досыпаться), над которым и была возведена яма. Спустя некоторое время оно было ограблено. Погребение оставлено племенами срубной культуры эпохи бронзы и датировано 16-15 веками до н.э.
Представляло собой скопление костей ребенка. Определить датировку затруднительно.
Ребенок был погребен на органической подстилке (снизу - дерево, естественно, превратившееся в труху, на нем - остатки серого цвета). От костяка сохранился костный тлен (не сами кости, а их остатки в виде трухи белого цвета) и молочные зубы. Дите лежало на боку головой на северо-восток. При погребении найдено два горшка.
 
Погребение 4.
Сверху погребения зафиксирована деревянная конструкция в виде трёхстороннего перекрытия, занимавшего половину площади ямы. Тонкие плахи перекрытия (до 2 см) были уложены вдоль длинной стороны ямы. При этом их концы опирались на один ряд брусьев сруба, вероятно, изначально квадратного сечения (0,1-0,15 м), уложенные с трёх сторон юго-восточной половины ямы. Нижняя и внутренняя части этого основания из брусьев оказались значительно разрушены до состояния трухи. Вероятно, между собой они никак не крепились, а лишь соприкасались концами. Нижние части брусьев сруба находились на 0,15-0,2 м выше уровня пола ямы. Особо следует отметить, что с северо-западной стороны признаки перекрытия и сруба отсутствовали, что позволяет предположить наличие деревянной конструкции исключительно в юго-восточной половине ямы. Из-за гниения плахи перекрытия разрушились и под весом насыпи просели на костные остатки захороненного. В погребении выявлен скелет ребенка, лежащий головой на северо-восток и лепной острореберный сосуд
 
Материалы данного погребения позволяют сделать выводы о его культурно-хронологических особенностях. Зафиксированная деревянная конструкция необычна для стандартных срубных захоронений бассейнов рек Дон и Волга и, представляет собой, видимо, аналог искусственного подбоя. Сосуд из погребения относится по орнаменту и способу его нанесения к пласту раннесрубных материалов бассейна р. Дон. Погребение 3 оставлено племенами срубной культуры в 16 веке до н.э.

Кроме того, в кургане было выявлено несколько отдельностоящих сосудов, скопление керамики и кости животных.
 
Таким образом, создание исследованного кургана связано с устройством погребения 1, зафиксированного в центральной части насыпи с незначительным смещением к северо-западу. Вероятно, такое отклонение появилось в связи с созданием к югу от погребения 1 погребения 4 с последующей незначительной досыпкой кургана в южном и юго-восточном направлениях. Интересно, что практически все артефакты в насыпи и погребения расположены в восточной половине кургана, тогда как, западная половина насыпи не содержала таковых. Данный факт находит аналогии среди погребальных памятников срубной культуры, представители которой предпочитали использовать в обрядах захоронения чаще именно восточную половину насыпи. 
В целом, следует заключить, что данный курган был создан носителями срубной культуры эпохи поздней бронзы около 16-15 вв. до н.э. и содержал материалы, соответствующие раннему – началу развитого периода этой культурной общности.
 
Курган 5
Был в диаметре около 16 м и высотой 0,3м
Центральное погребение в кургане было уничтожено поздней прямоугольной ямой 20 века, на что указывают найденные в ней железные изделия советской эпохи. Всего в кургане 5 изучено 6 погребений.
В погребении обнаружены кости ребенка очень плохой сохранности. Лежал на левом боку головой на северо-восток. При нем обнаружен лепной сосуд баночной формы.
Погребение оставлено племенами срубной культуры эпохи поздней бронзы и может быть датировано 16-13 веками до н.э.

Погребение 2 также содержало кости ребенка и лепной сосуд горшковидной формы. Датировка аналогична погребению 1.
Погребение 3 устроено в яме со ступенькой. Погребенный, вероятно, мужчина, лежа на правом боку головой на северо-северо-восток. При погребенном находился лепной сосуд, отщеп и обломок кремня, бронзовое шило.
В целом, данное погребение является неординарным по ряду показателей. Так, несмотря на то, что сосуд является по форме и уступчатому плечику срубным, лощение указывает на иные, нежели срубные, традиции обработки керамики. Наиболее близкие аналогии таким сосудам отмечены в Поволжье и на Южном Урале, где в конце средней – начале поздней бронзы существовала алакульская культура. Кроме того, трупоположение в позе адорации на правом боку так же встречается в срубной культуре крайне редко. И, наконец, сама погребальная конструкция заставляет искать аналогии среди материалов бабинской культуры (КМК). В итоге, можно сделать вывод о неординарности данного захоронения и о его уникальности. Судя по материалам, его можно датировать концом среднего - началом позднего бронзового века (17-16 вв. до н.э.) и отнести к раннему этапу срубной культуры с заметным влиянием бабинской культуры (КМК) Подонцовья.

Погребение 4 принадлежало, скорее всего, подростку, уложенному на левый бок головой на северо-восток. При нем находился лепной сосуд.
Погребение оставлено племенами срубной культуры в 14 веке до н.э.

Погребение 5 содержало кости скелета ребенка, лежащего на левом боку головой на северо-восток. Находки отсутствовали. Оставлено племенами срубной культуры.
Погребение 6 содержало скелет женщины, захороненной головой на восток. Изначально умерший человек был уложен на левом боку, но впоследствии верхняя часть тела завалилась на грудь. При погребении был выявлен лепной сосуд.
Погребение также оставлено племенами срубной культуры эпохи поздней бронзы и может быть датировано 16-15 вв. до н.э.

В целом, следует заключить, что данный курган был создан носителями срубной культуры эпохи поздней бронзы около 3,8 – 3,7 тыс. лет назад и содержал материалы, соответствующие раннему – началу развитого периода этой культуры.

Исследованные курганы позволили изучить и пополнить информационную базу по ранней истории срубных племён и проследить культурные связи между носителями срубной культуры и бабинской (КМК). Непосредственно в кургане 5 были выявлены два неординарных захоронения, нетипичных для данной территории и свидетельствующих о пребывании в Подонцовье групп носителей срубной культуры ещё на раннем этапе их истории.
Прежде всего, особый интерес представляет погребение 4 в кургане 3, в конструкции которого выявлен сруб, имитирующий подбойное сооружение. Аналогичные конструкции исследовались в Смеловском могильнике срубной культуры в бассейне р. Волга и относятся к раннему этапу срубной культуры, отражая затухание катакомбных традиций во время формирования собственно срубной культуры. Кроме того, идентичные конструкции и погребальный обряд прослежены в ряде курганов в бассейне р. Битюг и также атрибутированы исследователями как ранние для территории лесостепного Подонья. Таким образом, выявление данного захоронения, позволяет поставить вопрос о проявлении катакомбного наследия в ранних срубных погребальных традициях. 
Об аналогичном проявлении наследия катакомбного мира через носителей бабинской культуры (КМК) свидетельствует одно погребение из кургана 5. Катакомбная конструкция погребения, наличие кремня и подлощение поверхности сосуда срубной культуры, ориентировка костяка на правом боку на восток отражают прямые связи раннего срубного населения с поздними группами носителей бабинской культуры.

 
ДРЕВНИЕ ПАМЯТНИКИ БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ
Памятники позднеримского и гунского времени на территории современной Белгородчины
В данном посте будет изложена история исследования поселенческих и погребальных памятников второй четверти I тыс. н.э., когда в регионе синхронно присутствуют две группы населения - племена черняховской и киевской археологической культур. Освещаются краткие результаты археологических работ на поселениях и могильниках эпохи.
Общеизвестно, что черняховская культура была открыта на рубеже XIX-XX веков киевским археологом Викентием Хвойкой, раскопавшим могильники у сел Зарубинцы и Черняхов, последний и дал название культуре. В первой половине XX века ее называли культура "полей погребений".
Традиционно черняховская культура датируется от середины III века н.э. до начала/первой трети V века. Сложилась эта культура в результате Готских (Скифских) войн 40-70-х годов III века в бассейне Днестра, Южного Буга и Правобережного Днепра. О распространении черняховских племен на Днепровское Левобережье и в бассейн Северского Донца, т.е. на нашу территорию, в настоящее время существует две гипотезы.
Согласно первой из них, черняховские племена достигли бассейна Северского Донца довольно рано, во второй половине 3 века и освоили «опорные участки», которые стали «базами колонизации», одной из которых, по мнению А.М. Обломского, является раскопанное им поселение у села Головино Белгородского района.
Согласно второй версии проникновения черняховских племен на восток от Днепра, появились они здесь лишь во второй четверти IV века. Этой версии придерживается М.В. Любичев из Харькова. Косвенным аргументом в пользу этой версии является отсутствие на территории Левобережья Днепра датированных черняховских погребений ранее второй четверти IV века.
По мнению исследователей, придерживающихся второй версии, в регионе со середины III по вторую четверть IV вв. присутствует население «горизонта Боромля» (Боромля – археологический памятник в Сумской области Украины). Это венеты – носители памятников типа Черепин-Теремцы, проживавшие в Поднестровье и во время Готских войн не пожелавшие участвовать в военных походах готов. Они в середине-второй половине III века н.э. ушли к родственному населению киевской культуры на днепро-донской водораздел. Вместе с собой эта группа населения приносит в наш регион черняховские элементы: печи-камины, вертикальный ткацкий станок с пирамидальными глиняными грузилами, гончарная посуда, фибулы и пряжки некоторых типов, трехчастные костяные гребни.

Это все пришлые культурные группы. Примерно с рубежа II-III вв. и до начала V в. в нашем регионе были распространены памятники киевской археологической культуры, которая была выделена в 40-50-е гг. ХХ века украинским археологом В. Н. Даниленко. Культура образовалась на основе предшествующей позднезарубинецкой. 
Выделяются две стадии в развитии культуры:
1.    Ранняя стадия (первая половина III в.): характеризуется присутствием пережиточных позднезарубинецких черт (например, в виде лепной лощеной посуды) и отсутствием черняховских вещей;
2.    Поздняя стадия (середина III – начало V): характеризуется присутствием черняховских элементов в различных аспектах жизнедеятельности киевских племен.
Как черняховская, так и киевская культура погибают в начале V века н.э. в результате нашествия гуннов

Первые сведения о памятниках позднеримского времени на территории современной Белгородской области относятся к 1920 году. Л.Н. Соловьев обнаружил следы культуры «полей погребений» вблизи железнодорожной станции Хотмыжск Борисовского района Белгородской области. Кроме керамики, здесь же были найдены бронзовая арбалетовидная фибула с надломанной шпилькой, сердоликовая восьмигранная бусина и круглая бусина из синего стекла.
В послевоенные 40-е годы наша область вошла в маршрут разведки Днепровской Левобережной археологической экспедиции Института истории материальной культуры АН СССР под руководством И.И. Ляпушкина. Им было выявлено поселение, содержавшее в том числе и керамику культуры "полей погребений", у с. Топлинка Белгородского района.

В 1969 г. Белгородским разведочным отрядом Института археологии АН СССР под руководством Р.Л. Розенфельда проведено обследование зоны затопления Белгородского водохранилища. На территории Белгородского и Шебекинского районов выявлено 16 поселений от эпохи бронзы и раннего железного века до XVII-XX вв. 
Данные памятники повторно обследовались другой экспедицией ИА РАН под руководством А.С. Смирнова. 14 из 16 памятников им были определены как непригодные для раскопок (это или местонахождения, или они разрушены в ВОВ и карьерами). Два поселения раскапывались в конце 70-х годов: одно из них - поселение Карнаухово-1, где было вскрыто 40 кв. м и выявлены материалы эпохи бронзы и раннего железного века. Второе - поселение Шоссейное (Приютовка), где Смирнов и Сорокин в 1978-179 годах обнаружили объекты позднезарубинецкой и ранней фазы киевской культуры.

В 1978 году Е.А. Горюнов исследует поселение у с. Песчаное Ивнянского района. На поселении выявлены отложения позднеримского времени и 8-9 веков. К позднеримскому времени, а именно к поздней фазе киевской культуры, относятся три жилища-полуземлянки.
В 1980 году М.Б. Щукин исследует памятник ранней фазы киевской культуры у х. Кулига Ивнянского района. Памятник был выявлен Е.А. Горюновым в 1979 году. Всего было вскрыто 62 кв. м. Изучен культурный слой эпохи бронзы и 6 погребений раннего этапа киевской культуры. Однако при изучении костного материала антропологом и палеозоологом Элизабет Ирегрен (Стокгольм) выяснилось, что человеческих костей среди них нет. М.Б. Щукин применил по отношению к этому памятнику термин «поминальник».
В 1984-1989 годах археологические исследования на территории Белгородской области проводит Белгородская раннеславянская экспедиция ИА РАН под руководством А.М. Обломского. Сплошными разведками были исследованы бассейны рр. Ворскла (совместно с А.В. Кропоткиным), Северский Донец, Короча, Корень.
В 1986 году раскапывалось черняховское поселение у х. Вознесенский Яковлевского района (вскрыто 60 кв. м, исследована наземная постройка).
В 1988-89 гг. изучалось поселение и могильник у с. Головино. Поселение было открыто краеведом из г. Белгород А.Д. Жучковым, обследовалось А.М. Обломским в 1986 году. Размеры поселения – 130х50-110м. 
В 1988-89 гг. под руководством А.М. Обломского на памятнике проводились раскопки. Было вскрыто около 800 кв. м. Выявлены материалы двух периодов: позднезарубинецкого и черняховского. С черняховским временем связаны три постройки-полуземлянки, около двух десятков хозяйственных ям и большинство находок из культурного слоя. В 1989 году на памятнике был открыт могильник, в котором было изучено 6 погребений. Датирующие находки (фрагменты амфор, фибулы с высоким приемником, тетрассарий Тиры 238-254 годов чеканки) позволили А.М. Обломскому отнести поселение ко второй половине III в. н.э. и считать его одним из ранних поселений черняховской культуры в регионе.

В это же время им исследуются памятники киевской культуры: поселения и могильники у села Шишино на Северском Донце.
Шишино-1.
Памятник выявлен А.М. Обломским в 1984 году. Размеры селища 530х50-70м. В 1985 году на памятнике был заложено две траншеи и небольшой раскоп общей площадью 100 кв. м. Были изучены остатки небольшой постройки и 5 хозяйственных ям. Находки представлены как лепной керамикой, так и гончарной черняховской. Поселение относится к поздней фазе киевской культуры. 
Шишино-5.
Памятник выявлен А.М. Обломским в 1984 году. Размеры памятника – 400х50-150м. Раскапывался им же в 1985-87 годах. Большинство материалов из раскопа относятся к раннему этапу киевской культуры, на памятнике также выявлены отложения эпохи неолита-бронзы, скифского времени, колочинской культуры и древнерусского времени. Было изучено несколько построек и хозяйственных ям. Интерес представляет клад вещей с поселения, обнаруженный в культурном слое. Он состоял из 6 предметов: двух бронзовых фибул с выемчатой эмалью, литого бронзового браслета, двух спиральных браслета и пряслица.
На этой же дюне был выявлен и могильник, содержавший 6 погребений по обряду трупосожжения.

Раннекиевское поселение у села Приосколье на Осколе. Выявлен А.Г. Николаенко в 1983 году, раскапывался А.М. Обломским в 1984 и 1987 годах. Расположен в пойме правого берега р. Оскол. Было заложено два раскопа и три поисковые траншеи общей площадью 690 кв. м. исследованы остатки поселения и могильника ранней фазы киевской культуры, а также средневекового селища. 
На могильнике изучено 9 трупосожжений, 1 трупоположение.
 
Поселение позднего этапа киевской культуры у с. Цепляево Второе на р. Короча.
Поселение было выявлено А.М. Обломским в 1985 году, раскапывалось им же в 1987 году. Поселение расположено на первой надпойменной террасе р. Короча. Размеры – 200х90-130м. вскрыто 172 кв. м. Выявлено 4 полуземлянки и скопление глиняной обмазки, очевидно, от наземной постройки. Материалы относятся к поздней фазе киевской культуры и, частично, к салтово-маяцкой.

В это же время А.В. Кропоткин раскапывает поселения Хохлово-2 (1985-1987гг.) и Головчино (1988-1989гг.), где вскрывает около 600 и 300 кв. м соответственно. В результате раскопок поселения Хохлово-2 было выяснено, что жилища располагались вдоль края первой надпойменной террасы левого берега р. Северский Донец на расстоянии 40-60м друг от друга. Постройки были наземными каркасно-глинобитными с глиняным очагом. 

 
В 1984 году исследуется поселение Дачное 2 в Старооскольском районе. Поселение выявлено волоконовским краеведом А.Г. Николаенко в 1982 году, исследовалось А.В. Кропоткиным в 1984 году. Расположено на склоне правого коренного берега р. Оскол. Размеры памятника – 200х70-80м. Исследователем было вскрыто 100 кв. м и изучены два слоя – эпохи бронзы и поздней фазы киевской культуры. 

В 1985 году при строительных работах на улице Урожайной в г. Белгороде был обнаружен клад римских денариев. Он состоял из 166 монет, самой ранней из которых был денарий Веспасиана (69-79 гг. н.э.), а наиболее поздней – денарий Гета (209-212 гг. н.э.). В момент находки клада монеты лежали компактно и, возможно, в свое время были во что-то завернуты. По заключению специалистов (А.М. Обломский, Р.В. Терпиловский), клад найден на территории поселения черняховской культуры. Все монеты клада, в основном, датируются I – II вв. н. э. и широко распространены на территории черняховской культуры.

В конце 80-х - начале 90-х годов в связи с известными событиями исследования прекращаются. Разведочная деятельность по выявлению памятников археологии, в ом числе позднеримского времени, возобновляется в начале 2000-х годов. Разведки как местных, так и московских археологов дополняют археологическую карту региона.
Раскопками изучаются черняховское поселение в Краснояружском районе
 
Таким образом, на данный момент нам известно порядка 60 поселений и один могильник черняховской культуры и около 50 поселений киевской культуры.
  

                                                                             река Ворскла                                                        

 ДМИТРИЕВСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС
Дмитриевский археологический комплекс представляет собой группу памятников археологии VIII-начала X веков и состоящий из городища, двух селищ и катакомбного могильника.
Городище было известно еще с 70-х годов XIX века, однако первые археологические работы на памятнике провел И.И. Ляпушкин в 1951 году. С 1957 по 1973 год комплекс памятников исследовался экспедицией ИА АН СССР под руководством С.А. Плетневой.
 
Городище.
Всего на городище С.А. Плетневой было вскрыто 1600 кв. м. На памятнике было заложено две длинных траншеи и несколько небольших раскопов. Результаты своих наблюдений она описывает в книге, посвященной Дмитриевскому комплексу.

Аланская крепость была возведена на месте скифского городища. Первоначально крепость была дерево-земляная. В 30-40 годах 9 века, по мнению С.А. Плетневой, была построена каменная крепость. 
Что выявила Плетнева в раскопе? От дерево-земляной крепости осталась земляная основа с использованием деревянных конструкций, дополнительно ее укрепляли и уже на этом основании строили каменные стены. Следующим этапом строительства было возведение двух панцирей из мелового камня. Толщина панцирей достигала примерно 1,5м, а пространства между ними – 1,75м. Оно было забито мелкими обломками камней и щебня. Также как и земляное укрепление, эта сердцевина была заключена в деревянный каркас. Сохранилась только нижняя часть стены на высоту до 0,6м. Какова была первоначальная высота – неизвестно. Кроме стены, склон мыса на расстояние 3м от стены был эскарпирован.
С напольной стороны сохранилось три линии обороны (системы вал-ров). По сведениям Г.Е. Афанасьева, вторая оборонительная линия была сооружена в салтовское время, третья - в скифское и досыпалась в салтовское.
 
На площадке городища были выявлены только хозяйственные ямы скифов. На площадке между каменной крепостью и рвом были выявлены средневековые постройки. Почему же люди не жили в каменной крепости, более укрепленном месте? Плетнева говорит о том, что возможно, это было жилище феодала, богатого аристократа.

В 400м от городища располагалось селище. Плетневой было вскрыто 2300м, на селище было выявлены полуземляночные жилища, хозяйственные ямы, несколько гончарных мастерских.

В 2008 году в связи с разрушающимся воздействием карьера на селище небольшие работы проводил В.А. Сарапулкин и исследовал одну полуземляночную постройку.
 
Другое селище расположено на территории современного села Доброе.

Большой интерес представляет собой могильник, на котором С.А. Плетневой было вскрыто более 3000 кв. м и изучено 170 различных погребальных сооружений.

В августе 2004 года в юго-восточной части памятника началась подрезка склона. Усилиями директора Дмитриевской СШ Савельева В.М. и Управления культуры Белгородской области работы были приостановлены. Однако образовавшаяся траншея грозила вызвать обрушение сводов катакомб, кроме того, открывшиеся дромосы стали объектами внимания со стороны местного населения. К моменту начала работ нашей экспедиции одна катакомба была частично разграблена, а в дромосах 5 прослеживались попытки проникновения.
Целью раскопок являлось исследование катакомб попадавших в ложе дороги. В 2004 году исследовано 13 катакомб. Фото, иллюстрирующие дальнейшую часть поста, могут относиться не к Дмитриевке (тогда еще использовали мыльницу, поэтому фоток сейчас нет, имеются лишь негативы). Здесь я считаю важным показать саму погребальную конструкцию, а на каждом катакомбном могильнике они в общих чертах одинаковы.

Основным на могильнике является захоронения в катакомбах. Что такое катакомба? Это погребальное сооружение, состоящее из дромоса и собственно, камеры, где производилось захоронение.
 
Дромос

В дромосе иногда ставили гончарные сосуды, иногда закапывали лошадей. Вход в камеру закрывался либо деревянной плахой, либо камнем, или вообще не закрывался.
 
В каждой камере могло находиться от одного до 8 погребенных. Мужчины лежат на спине с вытянутыми ногами, женщины на боку с подогнутыми. Очень часто в погребениях находят кости, как бы сдвинутые в кучу или разбросанные. Это следы обряда по обезвреживанию покойника. Древние верили, что они могут навредить живым людям. И поэтому после погребения камеру не закапывали, а ждали пока все связки истлеют и или сдвигали их к стенке или вынимали из погребения отдельные кости. Катакомба, вероятно, была семейным склепом, об этом, кроме коллективных захоронений, говорит и сложность в рытье данного погребального сооружения. После завершения захоронений камеру иногда заливали несколькими слоями жидкой глины, забивали грунтом, что есть еще один признак боязни умерших. 
В салтовское время над катакомбами, видимо, были какие-то надмогильные сооружения: об этом говорит тот факт, что ни одна из катакомб не пересекает другую, кроме того, Плетневой в одном случае над дромосом удалось проследить следы от двух столбовых ям.
Инвентарь погребений довольно обширен: это и глиняные сосуды, изготовленные на гончарном кругу (в основном, кувшины и кружки), оружие и обмундирование (топоры, наконечники копий, костяные накладки на лук, фрагменты кольчуги, воинские пояса), орудия труда (мотыжки, следы которых видны на стенках погребальных камер, ножи), украшения и предметы быта (бусы, бисерины, перстни, серьги, браслеты, бубенчики, зеркала), предметы конского снаряжения (удила, стремена), меловые идолы.
 
Катакомбные захоронения связываются с аланским этносом.

Кроме того, на могильнике С.А. Плетневой было выявлено несколько погребений в прямоугольных ямах, которые она соотносит с праболгарским этносом и 9 трупосожжений, соотносимых с пеньковцами, они синхронны погребениям в катакомбах.

Среди всех захоронений выявлено более 70 тризн - остатков погребального пиршества.

По мнению С.А. Плетневой, комплекс памятников существовал с середины VIII века постоянно вплоть до печенежского нашествия в конце IX - начале X веков.

Более подробно советую почитать книгу Светланы Александровны, посвященную ее раскопкам в Дмитриевке, в сети не встречал ее
 
Небольшое лирическое отступление по раскопкам могильника в 2004 году.
Собственно, это были мои первые раскопки под началом В.А. Сарапулкина. До этого ездил в Крым летом 2004 года в составе белгородского отряда в экспедицию к А.А. Масленникову под Керчь. Различие в количестве находок в Крыму и у нас в Дмитриевке для меня стало определяющим в выборе направления своей дальнейшей работы. Конечно, сравнивать не очень корректно: там, в Крыму мы копали поселение, на которых всегда меньше находок, чем в погребениях. Были еще много факторов против Крыма (гнус, жара, нехватка питьевой воды), но количество и разнообразие интересных находок наверное был главным. 
Нас было всего в районе 13 человек, снимали культурный слой и когда находили дромос, оставался один человек расчищать его и камеру, и так постепенно каждому хватило "своей катакомбы". Моя катакомба имела номер 177, помню, расчищал ее 2,5 дня. Сначала копаешь дромос, осторожно, ведь обычно у входа могли стоять глиняные сосуды. Так и случилось - в 177-ой было 3 кувшина перед входом. Дина моего дромоса составляла 2,8м, ширина - 0,4-0,6м. Потом вход в камеру - у меня не было ни камня ни деревянного перекрытия. Сначала небольшая дырочка - рука проваливается внутрь - значит камера не забита землей, попытки посветить фонариком и посмотреть, что там. Зловещих запахов из закрытой 1000 лет камеры не почувствовал: сырость, да и только. Входное отверстие имело размеры 0,3-0,4Х 0,4м! 
В моей камере была лишь земля, которая осыпалась с потолка. Ее нужно было аккуратно убирать, при этом не сдвигая с места кости и предметы. Размеры камеры Длина камеры 1,35м, ширина 1,95м, высота чуть более 1м. К чему привожу все эти размеры? А к тому, что с моим ростом в 192 см находиться там было непросто: камеру нужно было расчищать от земли, а везде кости и предметы, на которые наступать ни в коем случае нельзя. И вот в полусидячем положении целый день расчищаешь погребение кисточкой и ножичком, вокруг летаю комары, которых ты периодически брызгаешь из баллончика какой-либо гадостью, вылазишь только во время обеда, ну и периодически сквозь узкий лаз появляется голова шефа, инспектирующего объект моих раскопок . Идиллическая картина! В катакомбе 177 было выявлено 3 погребения: мужчины, женщины и еще одного товарища, кости которого были смещены к стенке камеры.
 
   

_________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
Памятники археологии Белгородской области
Алфавитный список селений Белгородской области, где были найдены клады - Составлен
М.Б. Оленевым - 2009 г.
1947 Классификация русских монет XVI и начала XVII в.: Тез. дис. …канд. ист. наук // Гос. Эрмитаж. 4 с.
Г. В. Корзухина. Русские клады IX- XIII вв. М.-Л., 1954 г., стр. 99
http://obzor-novostei.ru/
Обзор кладов в Белгородской области – статья Пекшеева Н.Ф.