Зайчишминские рудники

Рудники для добычи медной руды были и в Альметьевском районе, самые известные – это группа Зайчишминских рудников.  Центром этих рудных разработок была деревня Зай-Чишма. Сюда относились Зайчишминские рудники – 1,2,3, также рудники Мавринские – 1,2,  рудник Ларионова и множество разведочных шурфов и разработок. 

ИСТОРИЯ ЗАЙ-ШЕШМИНСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ - ТУТ!

СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО АЛЬМЕТЬЕВСКИЙ РАЙОН - ТУТ!

БУГУЛЬМИНСКО-БЕЛЕБЕЕВСКАЯ ВОЗВЫШЕННОСТЬ - ТУТ!

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ПЕЩЕР И КАРСТА В ТАТАРСТАНЕ - ТУТ!

МЕДНЫЕ РУДНИКИ САРМАНОВО - ТУТ!

Где находится, как добраться:

 Рудники находятся в окрестностях села Зай-Чишма в Альметьевском районе Татарстана, на склонах Бугульминско-Белебеевской возвышенности.

Из Казани следует доехать по трассе Р 239 до города Альметьевск, далее следует ехать на север в сторону Заинска около 20 км. по дороге 16А-0003.

В окрестностях села Зай-Чишма много гор и холмов, обустроено несколько родников.

Зайчишминские рудники

 В качестве примера горизонтальных выработок среднего размера можно привести некоторые рудники Зайчишминской группы. 

Вход в рудник Мавринский-1  лежит в основании оконечности точильного рва. Полость представляет собой прямолинейную штольню длиной 50м с правым боковым ответвлением длиной 20м.  

Высота ходов 1,5-1,8м, ширина до 2,8м. Штреки в их первоначальном виде сохранились лишь на двух коротких участках общей длиной 11м. 

Они имеют прямоугольное сечение шириной 2,5м и высотой 1,6-1,8м. Стены ровные со следами кайла. Потолок рассечен мелкой сетью трещин и имеет сильное «пучение».

Рудник Зайчишминский-3 состоит из ряда коротких галерей, сохранившихся достаточно хорошо. Через 20м относительно прямолинейная штольня средней высотой 1,5м и шириной до 2,3м приводит к развилке: налево узкой (0,4м) вертикальной сбойкой он соединяется с параллельным штреком, направо основной ход под углом 45град. отклоняется на СВ и через 6м в свою очередь раздваивается на короткие ответвления 6м и 12м, заканчивающиеся непроходимыми завалами. 

Сбойка имеет длину около 1,5м. Находящийся за ней штрек имеет ширину до 3м и высоту ок.1,5м. В ЮЗ части она представляет собой участок сплошного обрушения, который через 12м становится непроходимым. Пол выполнен нагромождением плит. Свод полусферический, образованный естественным отслоением песчаника. В СВ направлении галерея на протяжении 15м не подвержена обрушениям и представляет собой замечательный образец широких прямоугольных штреков. 

Максимальная ширина 4,5м. Стены, пол и потолок ровные. В конце галереи расположен перекрытый обвалом перекресток штреков. Через проемы между глыбами можно проникнуть в короткое продолжение основной галереи и перпендикулярное боковое ответвление длиной 11м. Кроме того, снизу завала через щели просматривается обширная полость, образованная гравитационным ростом на стыке ходов. Общая протяженность рудника 85м.

Горизонтальные штольни Зайчишминского рудника самый распространенный вид рудных разработок в Татарстане. Применялись повсеместно для разведки и разработки месторождений в склонах речных долин и крупных овражно-балочных систем. Часто имели основную прямолинейную штольню (использующуюся для откатки руды и породы), глубиной от 20 до 100м и боковые штреки-вершлаги различной конфигурации. Сечение штолен при проходке в XVIII-XIX в.в. закладывалось прямоугольным, а своды крепились деревянной крепью. 

Отмечены также штольни с арочным (полуциркульным) сводом, где крепь не применялась. Датировать такой способ горной проходки пока не представляется возможным, но его «поглощение» стандартными прямоугольными штреками, говорит о том, что возможно мы имеем дело с более древними работами, описанными Н.П.Рычковым как «чудские».

Работа под землей велась бригадами по 4-5 человек: 1 кайловщик, 2 откатальщика, 1-2 подсобника (чаще всего дети или подростки). При этом в одном руднике могло одновременно работать 10-15 бригад. Основным орудием проходки штолен являлось железное кайло, а в качестве подземного освещения горняками использовались лучины, свечи, масляные лампы и факелы. Нередко встречалась практика вторичного использования крепи, когда ее хорошо сохранившиеся части выносили из старых выработок и употребляли при новой проходке.

Восстание на медных рудниках

Одним из последних и наиболее резонансных, затронувших всю горную отрасль, стало восстание на Зайчишминских рудниках, относившихся к Шильвинскому заводу. В 1859 году около ста пятидесяти человек самовольно оставили рудники и разошлись по домам. Весть об этом событии быстро достигла губернских властей. 

Территория рудников была взята под охрану жандармами, на место выезжали всевозможные комиссии из Москвы и Уфы, которые выявили многочисленные и грубые нарушения Горного Устава. Оренбургский губернатор оказался шокирован отсталой инфраструктурой рудников и, спустившись под землю, лично убедился в невыносимости и каторжности труда рудокопов, которые, официально проживая в восьмидесяти верстах, вынуждены были большую часть года трудиться вдали от своих семей. 

Короткий отпуск давался им только на праздники Рождества и Пасхи, а также два­дцатидневный на время страдных работ. При рудниках они жили и работали в нечеловеческих условиях. Отсутствовало медицинское обслуживание больных, в результате чего горняки умирали прямо на рабочих местах и в убогих землянках. 

Вопреки правилам, на рудничных работах были заняты старики, инвалиды и даже малолетние дети. После расследования хозяин рудников Подъячев был показательно выслан в Пинегу, а Шильвинский завод перешёл в казну. Начались жёсткие проверки на других заводах Урала, обнажившие истинное положение рабочих горной отрасли в целом. Эти события, вызвавшие особое внимание императора Александра II, внесли свою лепту в ускорение долгожданной реформы по отмене крепостного права в России.

Оренбургским губернским властям было об этом известно, но до поры до времени на это закрывали глаза. Владельца же завода, Н. Н. Подъячева, они характеризовали как «известного своей недобросовестностью и мелочностью в расчетах, неразумной скупостью и излишней требовательностью к крестьянам, которые вообще по горным заводам Оренбургской губернии, получая самую незначительную за работу плату, вовсе не вознаграждающую труд, вынуждаются через то нередко к ропоту на обременительность заводских работ». Волнения рабочих Шильнинского завода отмечались в 1847, 1850 годах. Однако самое значительное выступление, получившее общероссийскую известность, произошло зимой 1859 года.

События развивались таким образом. Рапортом от 15 января 1859 года Шильнинское заводоуправление доносило мензелинскому земскому исправнику, что 150 рабочих, находившихся на Зайчишминских рудниках, самовольно оставили свои рабочие места и разошлись по домам. Причины своих действий они объясняли чрезмерным завышением норм выработки, недостаточным жалованием, задержкой его выплаты и т. п. В любом случае выступление рабочих в то время рассматривалось как бунт и требовало от властей применения самых жестких мер.

Даже из куцых строчек официальных документов нетрудно представить настроение толпы оборванных, измученных людей. На увещевания и угрозы администрации завода рабочие отвечали дерзко. Попытка же схватить и наказать семерых зачинщиков беспорядков, самых активных и смелых рабочих, закончилась плачевно: горного приказчика Матвеева обругали, схватили за шиворот и едва не избили. Страсти накалялись:

- Не дадим в обиду!

- Никуда оне не пойдут... Мы все здесь заодно, все и будем отвечать! Перед Богом...

- Волю, волю дайте... Пусть придет сюда Земский Исправник и объявит нам волю!

Требования предоставления воли все громче звучали в толпе. Выгнав с угрозами подрядчика и приказчика, люди разошлись и больше суток не выходили на работы. Это было вызовом властям со стороны потерявших всякое терпение людей.

На подавление беспорядков были брошены имевшиеся под рукой силы мензелинской инвалидной команды во главе с обер-офицером и 50 солдат оренбургского линейного батальона. Задействовать другие воинские силы не было возможности, так как они были заняты в это время на подавлении ряда выступлений крестьян в помещичьих селениях Мензелинского уезда.

Известия о «бунте» на Шильнинском заводе очень быстро достигли Уфы и Оренбурга. Оренбургский гражданский губернатор Барановский решил принять личное участие в расследовании причин этих беспорядков, стать гарантом строгой законности как в отношении рабочих, так и заводовладельца. Свои впечатления и выводы он изложил позднее в докладах министру внутренних дел и императору Александру II.

Итак, 25 января 1859 г. Барановский в сопровождении двух жандармов отправился в путь. В Мензелинске он посетил местную тюрьму, где нашел среди арестантов одного из семерых зачинщиков заводских беспорядков — Иванова. Тот заявил, что ни он, ни его товарищи никакого ослушания на самом деле не проявляли, а пытались противостоять произволу заводского начальства. Так, дневная норма выработки на одного рабочего на Зайчишминских рудниках намного превышала ту, что была установлена Горным Уставом 1857 г. — 360 кубических четвертей рудной массы вместо положенных 165. При откатке руды взрослый работник у Подъячева должен был выкатить ежедневно из разработок 30 тачек (или 91 пуд) на расстояние 230 саженей (вместо 12 тачек или 36 пудов, на расстояние не свыше 75 саженей). Кроме того, заводская администрация обязала откатальщиков руды выполнять еще ряд дополнительных работ — крепить подземные выработки деревянными стойками, сортировать руду и т. д. В «связке» работало не так уж много людей — один кайловщик, два откатальщика и один подсобник (обычно из мальчиков 8-12 лет).

Выполнить таким составом завышенные дневные нормы было практически невозможно. Доведенные до крайности, рабочие обратились к горному приказчику, а затем к исправнику с незначительной просьбой — добавить в помощь еще одного подростка. Но приказчик не только грубо отказал, но и как бы в наказание не выдал людям свечей и масла для освещения подземных галерей. А без этого выполнять подземные работы было просто невозможно. С другой стороны, грубость и хамство заводской администрации переполнили чашу терпения рабочих, и они выразили открытый протест.

Губернатор, признавая правоту действий рабочих, все же «для поддержания престижа власти»(!) приказал подвергнуть зачинщиков телесному наказанию — высечь розгами. После чего продолжил личное обследование положения дел на заводе и рудниках. При этом обнаружились многочисленные нарушения Горного Устава 1857 г. Так, согласно его статьям, заводчики должны были организовать заводскую работу таким образом, чтобы при ней находилась только половина людей, годных к работе, а остальные должны были оставаться при сельских занятиях.

Однако на самом Шильнинском заводе были обнаружены лишь члены семей и не более 15 рабочих, из которых 10 были дряхлыми, совершенно неспособными к труду стариками. Остальные, начиная с мальчиков 8-9 лет, постоянно работали в рудниках. В своих домах в течение целого года они бывали не более трех раз: пару дней на праздновании Рождества и Пасхи, а также в страдное время сельскохозяйственных работ, на выполнение которых им давалось двадцать дней. Да и из них шесть дней уходило на дорогу туда и обратно. Все остальное время крестьяне Подъячева находились в работе — на рудниках, куренях и т. п., удаленных от их семейств и домов на десятки верст.

На медных рудниках люди жили и работали в нечеловеческих условиях. Рабочие ютились там в тесных и душных землянках, вырытых в склоне горы. После тяжелейшей работы они не имели элементарных условий для отдыха и восстановления сил. В землянках не было печей, а на рудниках не имелось пекарни, так что рабочие вынуждены были выпекать хлеб в соседних деревнях. Платить за это приходилось по 10 коп. за пуд, что составляло высшую дневную плату рабочего. Питаясь лишь хлебом и водой, истощаемые непосильной рудничной работой, одетые в плохую одежду, рабочие Шильнинского завода были поставлены в такие условия, которые, по выражению губернатора Барановского, сами по себе «убивают силы и дух человека».

О том, что нормы выработки были сильно завышены, чиновники убедились очень быстро. При этом губернатор пришел к выводу, что рабочие имели законное право требовать для выполнения их дополнительно двух взрослых работников (а не одного подростка, как просили рабочие). Более того, обнаружились серьезные нарушения в оплате труда. Вместо положенных по закону 12 коп. ассигнациями в день взрослому работнику администрацией выплачивалось только 10 коп., а престарелым, малолетним и слабым — от 3 до 7 коп*.

* Для сравнения: за руковицы, выдававшиеся рабочим один раз в три месяца, вычиталось из зарплаты по 55 коп. ассигнациями.

                                                        деревянные сооружения над рудниками                                                     

Выдача продовольствия также производилась с серьезными отступлениями от требований Горного Устава. Так, престарелым и слабосильным работникам вместо причитавшихся 2 пудов муки в месяц выдавали только по 1 пуду 20 фунтам. Дочерям рабочих выдача продовольствия осуществлялась только до 10-12 лет, хотя по закону должна была продолжаться до достижения ими 18-летнего возраста. И это при том, что хлеба хозяином было припасено в достаточном количестве.

Не соблюдались в рудниках и социальные положения Горного Устава. Ни школ, ни больниц для рабочих там не было, поэтому нередко они умирали в землянках без всякой медицинской помощи. И только незадолго до волнений для больных было заведено несколько нар в полуразвалившейся избе. За пребывание в этой «больнице» заводчик взыскивал с людей по 5 коп. серебром за каждый проведенный там день. Это также было грубым нарушением закона, так как согласно положениям Горного Устава хозяева обязаны были выплачивать больным половинное жалование.

Горный Устав запрещал также употреблять на тяжелых работах (а были ли вообще на рудниках легкие работы?) подростков моложе 15 лет. У Подъячева же, наравне со взрослыми, работало много мальчиков с 8-летнего возраста. Даже слепым, хромым и слабоумным, вопреки запрещению Горного Устава, также находили работу. Жены рабочих часто посылались на заводские и домашние работы или отдавались на заработки и в услуги посторонним людям.

Все это дополнялось со стороны администрации элементарным неуважением к людям, которые больше рассматривались как рабочий скот. Пример здесь показывал сам Подъячев, который беспрестанно чинил людям обиды и побои за самые незначительные провинности. Что уж говорить о подчиненной ему администрации — приказчиках, горных исправниках и т. д. Любые, даже законные просьбы рабочих рассматривались как «бунт», непослушание и наказывались самым жестоким образом.

Расследование обстоятельств и причин январских событий 1859 г. убедило губернатора Барановского в справедливости требований рабочих. Условия жизни и работы людей потрясли даже этого много видавшего чиновника. В своем отчете Барановский так писал об этом: «Не имея ни земли, ни лугов, ни скота, получая один только хлеб, необходимый, чтобы не умереть с голоду, не получая ни приварка, ни мяса, ни чарки вина для подкрепления сил, употребляя на одежду более, чем скудное жалование, согреваясь в зимнее время похищенными в чужих дачах дровами, живя в землянках лето и зиму, они (т. е. рабочие – В. Е.) в расстоянии 80 верст от семейств свыше сил отягощены работами, не знают ни жизни семейной, ни помощи в болезнях, ни даже религиозного утешения». 

Основываясь на результатах проверки, губернатор предлагал следующее. Хозяина завода — Н. Н. Подъячева — несомненно повинного в случившемся, на время следствия от управления предприятием отстранить и выслать в Екатеринбург или в Уфу. Заводы его предусматривалось временно взять под опеку государства, а по окончании дела закрыть. Заводчику при этом предлагалось выплатить соответствующую компенсацию, а рабочих — обратить в сословие государственных крестьян или приписать к другим посессионным заводам.

Историческая справка:

С началом ХХ века «эпоха меди» в наших краях завершилась и, как это ни удивительно, быстро и бесславно стёрлась из людской памяти. В течение сотен лет в регионе формировалась особая горняцкая культура, а знания и умения передавались из поколения в поколение. Однако сначала закрытие меднолитейных промыслов и революция 1917 года, приведшая к изменению государственного устройства, а затем наступление «новой эры» механизации труда и появление иных приоритетных ископаемых, таких как нефть, привели к тому, что при смене поколений нарушилась преемственность. 

Образовался значительный пробел в опыте, в котором, по сути, теперь не было необходимости. Исчезли традиции, включая богатый горняцкий фольклор, почти целиком была утрачена память о тяжёлом труде предков. Уже к концу XX века лишь редкие жители деревень знали, что за отвалы простираются по близлежащим склонам, а некоторые сохранившиеся горные выработки население Закамья связывало только с событиями пугачёвского восстания, часто приписывая их появление деятельности самого Емельяна Пугачёва. Мы стали забывать, что именно Приуральский регион, частью которого является Нижнее Прикамье, не раз становился опорой Российского государства в тяжёлые годы его существования, поставляя столь необходимую медь в период войн XVIII – XIX веков.

Развитие спелеотуризма

Почти начисто искоренив воспоминания о «медной эпохе», люди принялись за уничтожение материальной стороны этого наследия — разрушали и разбирали заводские постройки, уничтожали гидротехнические сооружения, распахивали отвалы шахт, заваливали входы в штольни, прокладывали над шахтными стволами дороги, превращали их в скотомогильники и свалки. К счастью, на рубеже тысячелетий за ускользающими призраками горной цивилизации устремились спелеологи. 

Используя архивные материалы, устраивая многодневные экспедиции, пешие рейды в десятки километров и глобальные, нередко экскаваторные работы, они отыскивали места, где можно было бы проникнуть в мир, сотни лет скрытый от людских глаз. Там — в царстве тьмы и сырости — ещё сохранялся дух горных мастеров, ещё не истлела старая крепь, ещё виднелись рубцы, оставленные на стенах кайлом, за каждым новым поворотом ждала и манила неизвестностью живая история. 

За более чем двадцать лет спелеологами Татарстана было определено местоположение более тысячи медных рудников. Десятки из них были изучены под землёй. Многие рудники, разбросанные по востоку республики, оказались ценнейшими объектами промышленной археологии. Такие, как, например, Сармановский рудник, который благодаря этим исследованиям приобрёл широкую международную известность. 

Предположительно, именно он под названием «Ахметьевский» упоминался в XVIII веке в контексте работ шведских военнопленных. Его полноценные исследования были начаты в мае 1999 года с расширения узкой щели в маленькой воронке. Перед спелеологами открылась поражающая воображение система арочных галерей размером два с половиной километра, переплетающихся в сложные лабиринты и расползающихся, словно ветви, по отдалённым частям массива. Некоторые части рудника разделялись вертикальными колодцами, где можно было подниматься только по верёвке, преграждались обвалами или вручную засыпанными штреками. Удивительная сохранность рудника в точности донесла до нас технологии горных работ начала XVIII века. Уникальность этого памятника, подтверждённая отечественными и зарубежными спе­циа­листами, подтолкнула к идее со­здания на его базе музея‑заповедника с подземным туристическим маршрутом. Работа над его проектом активно ведётся с 2015 года.

_____________________________________________________________________________________________________________

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:

Команда Кочующие

Гунько А.А. ИССЛЕДОВАНИЯ МЕДНЫХ РУДНИКОВ XVII-XIX В.В. В ТАТАРСТАНЕ //Пещеры. вып. 31, Пермь 2008, с.74-90

Залкинд Г.М. Очерки истории горнозаводской промышленности Татарстана XVII-XIXв.- Казань, 1930.

Геология и полезные ископаемые Татарской республики /сборник работ 1927 -1930г./ под ред.проф.Ноинского. –Казань: Татиздат, 1932.

Миропольский Л.М. Медные руды. - Казань, 1940.

Гунько А.А. Геоэкологические аспекты изучения медных рудников Северо-Востока Республики Татарстан // Наука и практика. Диалоги нового века. Наб.Челны: КГПИ,2003

http://pro-speleo.ru/

Сементовский В. Н. и др. РЕЛЬЕФ ТАТАРИИ. Казань 1951 г. — СПЕЛЕСТОЛОГИЯ И ПОДЗ.ПРОСТРАНСТВА — ЛИТЕРАТУРА — Архив — PRO Speleo

Пещеры и штольни Татарстана.

Республика Татарстан – общая информация, достопримечательности 

Воробьев Н. И. Основы физической географии Татарской АССР. Казань, 1936 — КРАЕВЕДЕНИЕ И АРХЕОЛОГИЯ — ЛИТЕРАТУРА — Архив — PRO Speleo

Татарская энциклопедия.

Указ Президента Российской Федерации № 176 от 20.02.1995

Список выявленных объектов культурного наследия