Клады Ставропольского края

Ставрополье богато и на легенды о великих кладах, и на рассказы о ценностях, которые в разные годы археологи и копатели находили в земле. Корреспондент SmartNews составил карту кладов Ставропольского края.
На Ставрополье есть две легенды о кладах, которые до сих пор не найдены: это золотая карета Чингисхана на дне реки Буйволы под Буденновском и золотая тачанка, зарытая в кургане недалеко от Георгиевска. Однако специалисты считают, что оба эти клада относятся к категории мифов.
 

 
Ни в XVIII веке, ни в XIX ничего найдено не было. А тачанка и карета — не иголки в стоге сена. Эти клады — желаемое, которое хочется выдать за действительное.
Тем не менее в истории Ставрополья были и не мифические, а реальные ценные находки, которые имели большую историко-культурную ценность.
 
САРМАТСКИЕ СОКРОВИЩА
Один из самых ценных кладов нашел крестьянин Олейников в 1910 году, когда вскапывал свой огород в селе Казинском Ставропольской губернии. Находка состояла из 19 драгоценных предметов из золота общим весом более 16 кг. Сокровища были зарыты сарматами и датировались III веком до н.э.
Тут же нашелся владелец участка, который, как оказалось, буквально накануне оформил купчую. Он стал оспаривать право на проданную землю. И неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы не вмешался один из лучших ставропольских юристов тех лет, Григорий Прозрителев. Он уговорил стороны заключить мирное соглашение. После этого сокровища продали государству, а обе стороны получили по 37 тысяч — колоссальную по тем временам сумму. В качестве гонорара Прозрителеву передали 1,5 тыс. рублей, которые он в свою очередь отдал на нужды только что созданного в Ставрополе Музея истории. Сейчас этот музей носит его имя и называется Ставропольский государственный краеведческий музей имени Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве.
С точки зрения тогдашних законов это был сложный процесс. И то, что было достигнуто мирное соглашение, действительно говорит о гениальности Прозрителева
 
ЛЕГЕНДА О КЛАДАХ АТАМАНА ШКУРО

Историки считают, что в смутные времена Октябрьского переворота, когда никто не знал, надолго ли установится новая власть, многие состоятельные люди могли делать схроны до лучших времен.
Существует мнение, что какая-то часть ценностей могла осесть у атамана Андрея Шкуро — легендарной личности, создателя первого в России спецназа, «волчьей сотни», которая во времена Первой мировой войны наводила ужас на противника. Во времена Октябрьского переворота атаман оказался в Ставропольском крае и спас от гибели сотни гимназистов, офицеров, инженеров, учителей, дворян и промышленников, которых приготовилась расстрелять ставропольская ЧК. Жители Ставрополья поныне чтут память своего спасителя — например, в самом Ставрополе в настоящее время активно действует народное общество памяти атамана Шкуро.

Летом 1917 года на Кавказских Минеральных Водах отдыхало много высокопоставленных лиц, в том числе представители царской фамилии и знаменитая балерина Матильда Ксешинская. Они приехали со своими драгоценностями и думали к осени вернуться в столицу, надеясь, что «заварушка» скоро закончится. Но вышло по-другому, и они вынуждены были бежать. И в этом им неоценимую помощь оказал атаман Шкуро. Например, Ксешинской он помог бежать в Анапу. Естественно, спасенные делились с ним своими ценностями. Но когда в 1920 году атаман эмигрировал во Францию, денег у него с собой не было. Значит, он их где-то спрятал. Так возникла легенда о кладах Шкуро. Правда, я не слышал, чтобы кто-то что-то находил.

 
ЕКАТЕРИНИНСКИЕ ПЯТАКИ

В 60-х годах прошлого века недалеко от Георгиевска на Александровском тракте было найдено несколько сундуков с екатерининскими пятаками. Всего медных монет было около 800. Поскольку сундуки нашли на дороге между двумя крепостями, возникло предположение, что пятаки — это жалованье, которое везли для служивых. Один день службы солдата стоил тогда 5 копеек. Но есть и другое мнение.
Я тщательно изучала этот вопрос — откуда могли взяться сундуки с пятаками. И выяснила, что как раз в то время готовился проект тогдашнего министра финансов Зубова о перечеканивании пятаков на 10-копеечные монеты, то есть увеличении их стоимости в два раза. Возможно, пятаки как раз и везли на перечеканивание. Но почему-то не довезли. Возможно, транспортировка сундуков выпала на то время, когда Павел I отменил указ Екатерины после ее смерти в 1796 году. Вот и не довезли сундуки.
Елена Барабанова, с. н. с. отдела фондов, куратор коллекции нумизматики Ставропольского государственного краеведческого музея им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве, SmartNews
 
СОВРЕМЕННЫЕ КЛАДЫ

С большой неохотой говорят специалисты о том, можно ли отыскать что-то ценное в земле Ставропольской в настоящее время.
В 50–60-х годах прошлого века люди находили ценные предметы и сдавали их в наш музей. А сегодня… Наверняка находят, но никто ничего не сдает. Мне окольными путями удалось узнать, что в селе Ипатово кто-то нашел византийские золотые монеты. Да мы бы их купили! Но никак не выйти на этого человека. Все это продается на рынках нумизматики, причем отдельными монетами, а для науки это большая потеря. Ведь по монетам можно рассказать историю нашего края и его развитие.

МОГИЛЬНИКИ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
В золотоордынское время (вторая половина XIII — XV вв. н. э.) в южной части Ставропольского края появляются могильники, которые своим видом резко отли­чаются от могильников предыдущих эпох. Представляют они собою кладбища из многих десятков мелких курганчиков, близко расположенных друг к другу. Иногда насы­пи их смыкаются одна с другой. Под центром курганной насыпи вырыта неглубокая узкая могила, в которую опу­щен деревянный гроб — колода. В нее клался погребенный вытянуто, головою на запад. При мужских костяках нахо­дились сабли, железные наконечники стрел, кинжалы, ки­сеты с железным кресалом и кремешком; при женских встречались серьги, бусы, ножницы для стрижки овец, де­ревянные коробки с рукоделием. Сосудов с пищей в этих могилах не находили. В насыпи одного кургана оказался разбитый красно-глиняный золотоордынский кувшинчик. Подобные могильники встречались по Большому и Мало­му Зеленчукам, по р. Бежгонке, по р. Джеганас, по Куба­ни и в других местах предгорий. Как доказано исследова­ниями последнего времени, могильники эти принадлежат адыгским племенам — предкам черкесов, кабардинцев. Следовательно, в золотоордынскую эпоху в южной части Ставрополья обитали кабардино-черкесские племена.

 
Другого характера могильник открыт близ аула Ново-Кувинского, на левом берегу р. Большого Зеленчука. На поверхности могилы здесь ничем не отмечены. Нет над ни­ми ни курганных насыпей, как в черкесских могильниках, ни камней. Обнаружен он был по выходу костей и профи­ля могилы в обрезе берега реки. Могилы его вырыты довольно глубоко в грунте. Поверху они покрыты большой и толстой плитой. Плиты лежат на глубине 0,4—0,5 м от современной поверхности. Такой слой почвы нарос над могилами со времени их устройства.

 
Погребенные лежат в могилах вытянуто, головою на запад. Руки их сложены по христианскому обряду. Посу­ду с пищей им не ставили. Вещей при них мало. В одной из женских могил кроме бус и сережек найдены бронзовое зеркало, бронзовые тонкие цепочки и медная золотоордынская монета конца XIV столетия. Она определяет время могильника.

 
Ново-Кувинский могильник, по всей вероятности, принадлежит предкам абазин, которые и до настоящего време­ни населяют аул Ново-Кувинский и некоторые другие аулы Карачаево-Черкесской автономной области.

 
Таким образом, мы видим, что в эпоху Золотой Орды происходит в основном распределение современных народ­ностей Северного Кавказа по тем территориям, которые они занимают в настоящее время.

 
Интересная находка сделана в 1960 году на правом берегу Кубани вблизи головного сооружения Кубань-Калаусского канала, несколько южнее станицы Усть-Джегутинской. Здесь был вырыт котлован, в котором брали землю для дамбы. При этом было разрушено какое-то сооружение. От него сохранился карниз в виде многогранного столба из известкового песчаника, покрытого арабскими письменами. По характеру шрифта письмена относятся к XIV в. н. э. Возможно, что на карнизе был высечен текст из Корана — священной книги мусульман, хотя утверждать это категорически трудно, так как карниз разбит на мелкие куски и составить куски и прочесть всю надпись едва ли удастся.

 
Возле карниза и под ним валялись красные квадратные кирпичи, типичные для золотоордынского зодчества. Строения золотоордынских городов, в том числе и города Маджара, выстроены из такого кирпича. Среди кирпичей валялись остатки человеческого костяка. Очевидно, в этом месте находился подземный склеп золотоордынского вре­мени, а над склепом стояло надземное сооружение в виде часовни, вход в которое был украшен карнизом с надписью религиозного содержания. Подобные склепы нам хорошо известны в золотоордынских городах. Важно вспомнить, что приблизительно в этом месте А.В. Фиркович находил много камней и каменных плит с арабскими надписями, о чем он говорит в описании своего путешествия по Северному Кавказу в 1848 году.

 
Усть-Джегутинская находка является наиболее древним свидетельством проникновения мусульманского обряда погребения в предгорья Кубани. В этом состоит ее историческое значение. Известно, что Узбек-хан (1312—1342 гг.), стремясь поддерживать с египетскими султанами крепкие политические связи, усиленно насаждал му­сульманство среди своих подданных. Уже в начале своего правления он сообщал египетскому султану, что «в его го­сударстве осталось очень немного неверных». Разумеется, что новая религия распространялась прежде всего не сре­ди широких народных масс, а среди господствующих клас­сов. Это подтверждает и вновь открытый усть-джегутинский склеп. Подобные склепы сооружались не для рядо­вых членов общества. Среди широких народных масс му­сульманство распространилось значительно позже — в Х VI — XVII вв. н. э., так как только с этого времени население начинает хоронить своих умерших по мусульманскому обряду.

 

                                    в подземных катакомбах под Ставрополем                                           

 КЛАД В КАЗИНКЕ
История сохранила один из множества случаев, занимательных своим сюжетом. В 1910 г. в с. Казинке Ставропольской губернии крестьянином Алейниковым на огороде был открыт знаменитый клад, состоящий из 19 золотых предметов сарматского времени общим весом более 16 кг.
Клад был передан в Императорскую археологическую комиссию и поныне хранится в золотой кладовой Государственного Эрмитажа. За сданные ценности нашедший получил приличное вознаграждение – 37 тыс. рублей. Другой же крестьянин, продавший ему год назад землю, подал в суд, требуя долю и мотивируя это тем, что он продавал землю, но не её недра. Ведение дела было поручено Г.Н. Прозрителеву, который закончил его к обоюдному удовлетворению истца и ответчика. Благодарные крестьяне подарили судье 1500 рублей, которые он пожертвовал на нужды ученой архивной Комиссии. Из этой суммы на 860 руб. закупили ценную коллекцию антиквариата для музея, значительно пополнив его собрания.
 

 
 
Еще один  не найденный клад Ставрополя
 
В Госархиве удалось найти любопытный документ, связанный с усадьбой Месинова. Так, некто Николай Яковлевич Кирагор пытался найти здесь клад, зарытый еще казаками. По этому поводу он 8 августа 1877 года писал в городскую Думу: \"Узнав недавно по рассказам старожилов из донских казаков, имевших жить в Ставрополе 60 лет тому назад, в земле на Александровской улице, между домами московского мещанина Аникеева и купца Мартына Месинова, зарыто золото и серебро. Прошу разрешения поиска клада за свой счет\". В деле говорилось, что такое разрешение он получил. Но вот нашел ли он что — не известно.
 

 
ЗАГАДОЧНЫЙ КЛАД
На Ставрополье почти в каждом населенном пункте есть местные легенды о кладах. Например, в Георгиевском районе считают, что один из курганов скрывает золотую тачанку. Почему тачанка? Непонятно. А в Буденновске на дне реки Буйволы лежит золотая карета Чингисхана. Все это из области мифов. К моменту покорения этих земель на Северном Кавказе его уже в живых не было. И таких легенд масса. Возможно, кто-то когда-нибудь и нашел какую-нибудь ценность, а потом уже и пошли слухи.
Да что там, в каждом районе, в каждой семье есть легенды о фамильных ценностях.
— Мне моя бабушка рассказала, что до революции ее отец владел маслобойней, в общем, жил широко и богато, — поделился с «КП» семейной легендой Григорий Логвиненко. — Когда после революции пролетарии начали потрошить богатеев, ее отец собрал все фамильные ценности в большой ларец и куда-то унес, вернулся с пустыми руками, а вот где добро, никому из родственников не сказал. Хотя примерно можно предположить, где предок мог спрятать ценности. Может, когда-нибудь разыщу.

 

Сверток под крышей
Когда в Новоалександровском военкомате начали перекрывать крышу, между ней и стропилами нашли сверток. В старую газету было завернуто настоящее состояние (по меркам начала прошлого века): пачка денег достоинством от 100 до 1000 рублей, два погона с вензелем «М» и большой императорской короной и фотографии.
Газета была настолько ветхая, что рассыпалась в прах прямо в руках. Само же содержимое клада за годы «замурованной» жизни не на шутку пострадало. Один погон уцелел, несколько купюр…
Райвоенкомат располагается в этом здании с 20-х годов прошлого века. Кто был хозяином дома до военных, сказать невозможно. Говорят, все документы довоенного периода пропали в годы оккупации. А еще местные старики вспоминают, что до революции в усадьбе жил богатый купец. Его сыновья не то служили в казаках, не то были банкирами. А может, и то, и другое. Вот почему в потаенном месте оказались именно деньги и погоны. Золотой погон является интересной находкой, ибо в казачьих войсках погоны были серебряные.
Кстати, о потаенности. В военкомате сразу решили, что состояние прятали в спешке. Ведь не под приметным деревом закопали, не в стене замуровали, а просто сунули в щель. И в газету вряд ли бы стали заворачивать, если б не надеялись вскоре вернуться…
Особой ценности найденные купюры не представляют. Клад передали в военный комиссариат Ставропольского края. Там уже создается свой музей.
 

 
КЛАД У СТАВРОПОЛЯ
Клад был найден на полянке в Татарском лесу на южной окраине Ставрополя. Монеты находились в земле на глубине от 5 до 35 см, в круге диаметром около 40 см. Также на этом участке была найдена латунная пуговица, пришитая к куску полуистлевшей ткани.

клад в Ставрополе
Вполне реальна такая история образования этого клада: человек, шедший или ехавший на лошади по лесу, просто зацепился карманом за сук дерева. Монеты выпали из прорехи на землю, следом упала и вырванная с большим куском ткани пуговица. Этим, возможно, объясняется небольшая глубина залегания и разброс монет по площади.

Год назад, уходя с этой полянки в Татарском лесу, меня не покидало стойкое ощущение, что я поднял не весь кладик, хотя я и взрыл основательно место находки (интересно, что думали грибники, натолкнувшиеся на это место

И вот, год спустя, дабы окончательно рассеять терзавшие меня сомнения по поводу оставшихся в земле монет, а заодно и проверить новый металлодетектор, я вторично проверил эту полянку. И, как выяснилось, сомнения мои были не безосновательны — на том же самом месте, на глубине около 40 см, вертикально относительно поверхности, то бишь на ребре (очень слабый сигнал), была найдена еще одна серебрянная монета:
 
 
АРХЕОЛОГИЯ СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЯ
С III тысячелетия до нашей эры население Северного Кавказа вступает в новую фазу своего развитии, в так называемый металлический период. Первая, древнейшая часть этого периода называется медно-бронзовым веком. Первым металлом, который использовал человек для своих орудий, была медь. Работа медными орудиями оказывалась более производительной и менее трудоемкой, чем каменными, но благодаря природной мягкости меди орудия быстро изнашивались, поэтому скоро медь была заменена бронзой (сплав меди с оловом, цинком и другими металлами). Бронзовые орудия тверже и острее медных, кроме того, литье бронзы легче, так как ниже температура плавления.
Ни медные, ни бронзовые орудия, однако, не могли окончательно вытеснить каменных. Каменные орудия продолжали бытовать наряду с металлическими.

Употребление меди в чистом виде и в сплаве её с оловом раньше всего, еще в IV тысячелетии до н.э., было известно в Передней Азии и в Северо-Западной Индии. Несколько позже — в Египте, Малой Азии, на Кипре и Крите. В течение II тысячелетия бронза распространилась по всей Европе и Азии.
Рано развилась металлургия и на Кавказе. Горы Кавказа и Закавказья стали крупными центрами добывания и обработки металла. На Кавказе, в том числе и на Северном, развились яркие культуры меди и бронзы. В этом играло роль не только то обстоятельство, что Кавказ богат местными рудами цветных металлов — меди, свинца, цинка и др., — но и соседство Кавказа со странами Древнего Востока, где в это время существовали высокоразвитые рабовладельческие цивилизации.
Памятники Северного Кавказа медно-бронзового века многообразны. Сюда относятся остатки поселений, курганные погребения, клады бронзовых изделий, места выработки медной руды.
Наиболее замечательным курганом является знаменитый Майкопский курган, исследованный Н.И. Веселовским в 1897 г. Курган высотой 11 м стоял в г. Майкопе там, где ныне проходит Курганная улица. Он принадлежит к числу всемирно известных археологических памятников. Под курганом в грунте была вырыта обширная яма. В яме оказался деревянный сруб, разделенный на три отделения и перекрытый бревенчатым накатом. В главном отделении, на циновке, лежал мужской костяк, густо засыпанный красной краской. На голову умершего был надет убор с золотыми лентами и розетками на них, на шее и груди лежало несколько дорогих ожерелий из золотых, серебряных, сердоликовых и бирюзовых бус, бус из лазурита, «морской пенки». Тело умершего было накрыто пологом балдахина с нашитыми золотыми бляшками. Остов балдахина составляли 4 серебряные трубки с золотыми нижними концами. На трубки надеты массивные фигурки быков (два серебряных и два золотых). С умершим положены стрелы с кремневыми наконечниками, а в одном из углов могилы лежали медные и каменные орудия и оружие. Вдоль стен могилы стояло много посуды; крупные медные котлы для приготовления пищи, восемь глиняных сосудов, медное ведерко, медные и серебряные миски для еды и питья, большой глиняный сосуд для хранения напитков и свыше десятка небольших золотых и серебряных сосудов разного назначения.
Среди посуды особо выделяются два серебряных кубка с круглым дном, покрытые чеканными изображениями горного хребта с двумя выдающимися вершинами; с хребта вытекают реки, возле которых бродят быки, антилопы, лошади, горный козел, львы, пантера, кабан, медведь и водяные птицы.
Во втором и третьем отделениях сруба лежали женские костяки; они были густо посыпаны красной краской. Краска символизировала огонь, которому приписывалась очистительная сила. При костяках найдены золотые бусы и серьги, а также хозяйственная утварь. Здесь, возможно, были похоронены наложницы вождя, насильственно умерщвленные, чтобы сопровождать в «загробный мир» своего знатного повелителя.
Драгоценные украшения Майкопского кургана не местного происхождения. Сердоликовые бусы по цвету и материалу считаются иранского или индийского происхождения. Как показал в своем исследовании минеролог Г.Г. Леммлейн, техника сверления этих бус указывает на производство их в древнейших иранских или индийских центрах. Бусы из бирюзы также иранского происхождения, из «морской пенки» — малоазиатского. Золотые и серебряные фигурки животных могли изготовляться в Месопотамии или Малой Азии. Наиболее показательны в этом отношении сосуды с чеканным горным пейзажем, где переданы изображения льва и пантеры — животных, не водившихся на Северном Кавказе. Дно этих сосудов украшено розетками, характерными для искусства Месопотамии. Некоторые орудия и оружие — топоры, кинжал — имеют аналогии среди шумерских древностей. Все это показывает, что ценнейшие вещи Майкопского кургана были привозными, они говорят о связях населения Северного Кавказа с цивилизованными странами Древнего Востока.
Погребение в Майкопском кургане определенно свидетельствует о наличии патриархальных отношений в северо-кавказском обществе того времени. Женские погребения, как мы видели, играли «служебную» роль но отношению к мужскому.
Майкопский курган датируется серединой III тысячелетия до н. э. Он и подобные ему богатые курганы Прикубанья принадлежали родоплеменной знати, родовым или племенным вождям. О том, какие богатства начинали скопляться в руках этой знати в III тысячелетии до н. э., говорит клад, найденный в 1897 г. у станицы Старомышастовской на Кубани. В небольшом серебряном сосуде с крышечкой было спрятано в земле свыше двух тысяч золотых, серебряных и каменных бус и других украшений из золота и серебра, чрезвычайно близких к майкопским. Вполне допустимо, что богатства эти приобретались
в результате грабительских походов.
В Ставропольском крае кое-где имеются очень крупные курганы. Например, у южного конца аула Псаучья-Дахе, на левом берегу р. Малый Зеленчук, близ станицы Усть-Джегутинской. Много их и в степной части края.
От того же времени на Северном Кавказе сохранились курганные погребения и рядовых членов общества. В них умершему полагалось немного вещей-глиняный сосуд, одно-два орудия, несколько бусинок и других украшений. Насыпи над такими погребениями бывают невысокими. Так отражается в археологических памятниках постепенно развивающееся социально-экономическое расслоение первобытного общества.
«Во II тысячелетии до н. э., когда в Европе господствовал засушливый климат, на Кавказе наблюдалось усиленное таяние ледников. Реки, в том числе те, которые в настоящее время теряются в безводных местностях, были тогда полноводными. В связи с этим на Кавказе имелся мощный лесной покров. Густыми лесами были покрыты плоскогорья Армении, теперь совершенно обнаженные, дубравы занимали ныне безлесную Ставропольскую возвышенность, по окраине которой пролегала природная северная граница Кавказа — Манычская водная система, имевшая вид мелководной, полуболотистой полосы» (Очерки истории СССР. Первобытно-общинный строй. М., 1956, стр. 131).
В таких благоприятных условиях развивались племена Кавказа во II тысячелетии до н.э. Долины рек были весьма удобны для земледелия. Леса в изобилии доставляли дикие плоды. Богатство и разнообразие животного мира создавали условия для хорошей охоты. Обилие рек и кормовых ресурсов обеспечивало скотоводство. Многие области Кавказа богаты медными и другими рудами. Все это способствовало тому, что в эпоху бронзы в число наиболее передовых в культурном и социально-экономическим отношении выдвинулись племена Кавказа.
Во II тысячелетии до н. э. орудия труда и оружие изготовляли не из меди, а преимущественно из бронзы. От этого периода на Северном Кавказе сохранилось еще большее количество памятников, чем от предыдущего. Памятники эти исследованы и в Ставропольском крае.
В 1928 г. в окрестностях Пятигорска, в бывшей колонии Николаевской, Н.М. Егоровым вскрыто погребение в грунтовой яме, перекрытой деревянным настилом, на который были набросаны камни. У ног костяка, лежавшего скорченно на зольной подсыпке, оказались два бронзовых листовидных наконечника копий, обломки бронзового шила, плоский шлифовальный камень из песчаника, каменный шлифованный молоток. С другой стороны, также у ног погребенного, лежал камень с красной краской. В могиле найден глиняный горшок и кости лошади и теленка. Это остатки пищи, данной погребенному в «загробный мир».
Подобные погребения недалеко от указанного места раскапывал проф. Д.И. Самоквасов в 1881 г. Возле горы Бештау и на склонах горы Машук открыты остатки поселений того же времени.
В 1954 г. для хозяйственных надобностей экскаватором брали землю из насыпи крупного кургана близ с. Шпаковского в окрестностях г. Ставрополя. Экскаватор задел из нижних слоев насыпи крупный бронзовый сосуд — «вазу». О разрушении кургана известили Ставропольский краевой музей. Исследованием остатков этого кургана установлено, что насыпь его первоначально имела около ,7 метров высоты. Основание насыпи на материке было окружено кольцом 40 м в диаметре из битого камня. В центре каменного кольца оказалась грунтовая прямоугольная яма глубиной 1,5 м. Яма была покрыта накатом из крупных дубовых плах. Поверх наката лежал слой битого камня. Дно ямы посыпано углем.
На слое угля лежал мужской сильно истлевший костяк, головою на юго-запад, на спине, с согнутыми в коленях ногами. Кости и все дно могилы были обильно посыпаны красной краской. Кроме того, под головой и плечами погребенного оказался тонкий слой мела. С левой стороны костяка лежал шлифованный и сверленый топор из серпентина. Точно такой же топор был найден в одном из древних погребений Приазовья на р. Молочной. Очевидно, между населением Приазовья и племенами Ставрополья существовали сношения.
Курганы эпохи бронзы исследованы близ аула Адыге-Хабль в Черкесии. Здесь они протянулись цепью по краю первой террасы над поймой р. Малый Зеленчук. Их местоположение указывает, что поселения людей эпохи бронзы тяготели к низким, пойменным долинам рек, которые были наиболее пригодны для примитивного земледельчееко-скотоводческого хозяйства.
В Ставропольском краевом музее хранится много случайных находок от этого же времени. Среди них имеются каменные шлифованные топоры, найденные в разных пунктах края, крупные каменные молоты, глиняные курильницы — небольшие чашеподобные сосуды с крестовидной ножкой и с полукруглым отделением внутри. Предназначались они для воскурения благовоний во время погребальной процессии. Курильницы всегда украшены снаружи сплошным орнаментом. Орнамент покрывает и дно ножек, так как курильницы, очевидно, во время процессий носили на высоких шестах. Этот тип сосудов получил такое широкое распространение на Северном Кавказе, что в последнее время в специальной литературе их стали называть северокавказскими курильницами. В Ставропольском крае они найдены близ с. Сотниковского, с. Спасского, с. Преградного, в упомянутом выше кургане близ аула Адыге-Хабль и в других местах края.
Весьма ценной находкой является каменная зернотерка из станицы Сторожевой, служившая для растирания зерна на муку. При ней найден и каменный полупилиндрический пест, которым растирали зерно.
В самом конце II и в начале I тысячелетий до н. э. металлургия бронзы на Северном Кавказе развилась особенно ярко. В это время выделяются два крупных очага металлургии — в горах Северной Осетии и в Прикубанье. В горах Осетии получила развитие Кобанская культура, названная так по знаменитому могильнику возле осетинского селения Кобан. В Прикубанье — так называемая Прикубанская культура. Территория южной части нашего края находилась на стыке этих двух культур. Поэтому в южных районах края встречаются самые богатые находки бронзовых изделий. Для примера укажу некоторые из них.
На р. Гиляч, впадающей слева в Кубань выше Теберды, в декабре 1938 г. в русле реки был найден клад, в состав которого входили бронзовые топоры и бронзовые серпы. 30 бронзовых серпов клада достались одному из жителей аула Учкулан. Два топора поступили в 1940 г. в музей г. Микоян-Шахара (ныне г. Карачаевск). В настоящее время они хранятся в Ставропольском музее.
Клад бронзовых изделий был найден в 1927 г. в пещере на левом берегу Кубани близ устья р. Индыш. В нем также имелись бронзовые серпы.
В г. Карачаевске, на правой стороне р. Теберды, в 1940 г. обнаружен был клад или погребение с рядом бронзовых вещей, из которых только бронзовый наконечник копья тогда же поступил в местный музей.
Большой клад был найден в 1938 г. между аулом Верхняя Теберда и курортом Теберда. Состоял он из 44 медных топоров, 17 таких же серпов и, что особенно важно, каменных литейных форм. Здесь, по всей вероятности, находилась древняя литейная мастерская.
На р. Кяфар, в районе станицы Сторожевой, в 1948 г. при геологических исследованиях найден ряд мелких бронзовых предметов: тяжелый браслет с насечками, два гладких браслета из прута с несомкнутыми концами, восемь обломков трубчатых пронизей и некоторые другие вещи.
Большой клад найден в 1941 г. при дорожных работах на месте древнего поселения в 1,5-2 км от станицы Боргустанской, расположенной на притоке Подкумка — р. Бугунта. Лежал он в двух глиняных сосудах и состоял из 30 бронзовых топоров, 10 таких же серпов, 3 бронзовых наконечников копий, 8 бронзовых тесел. Советский исследователь-кавказовед А.А. Иессен считает, что находка «может быть отнесена к категории кладов — сокровищ, что составлявшие ее предметы, вероятно, сохранялись обитателями данного поселения как запас изделий, требующих исправления… или как запас металла».
Можно было бы указать и еще много подобных находок по Ставропольскому краю. Эти факты дают основание предполагать наличие на Верхней Кубани и Теберде местного производства металла. Это тем более вероятно, что в указанных районах имелось рудное сырье, необходимое древним металлургам. Выходы медных руд известны во многих местах I вдоль центральной части северного склона Кавказского хребта. В частности, имелись они и в бассейне I Верхней Кубани. Здесь обнаружены следы древних выработок меди и медеплавилен. На правом 6epeгу Кубани, в балке Багир-Кулак (Медная балка), южнее свинцово-цинкового рудника, инженером А.Д. Кондратьевым были найдены выработки для добычи медной руды и остатки медной плавки. Следы плавки медной руды тот же исследователь наблюдал на вершине водораздельного хребта между Кубанью и р. Даутом. На р. Муху, левом притоке Теберды, находились свалки шлаков древних медеплавилен. С левой стороны р. Муху, приблизительно в среднем ее течении, проходит глубокая балка, называемая Медной. В ней до сих пор сохраняются следы древних штолен по выработке руды. Интересно отметить, что балка эта располагается не так далеко от аула Верхняя Теберда, где был найден богатый клад бронзовых вещей и каменные литейные формы, о чем упоминалось выше.
Древние штольни по выработке медной pуды имеются на р. Марухе, на восточном склоне горы Большой Кара-Бек. Река Маруха вытекает из ледников западной части Главного Кавказского хребта. На ней раскинулось только одно крупное селение-станица Маруха. Километров двадцать пять выше станицы река образует красивый водопад. Несколько ниже водопада к левому берегу реки подходят крутые склоны горы Кара-Бек. С противоположного берега легко заметить в склоне горы темную пещеру на высоте около 100 метров над руслом реки. Она образовалась в результате искусственной выемки породы. Внимательно вглядевшись, можно увидеть высеченный в склоне подъем к пещере.
Пещера имеет два ответвления. Первое, северное, углубляется в скалу метров на 20—25; второе, южное, в виде сводчатой ниши углубляется всего на четыре-пять метров. На дне пещеры оказалось большое скопление золы, перемешанной с измельченной в порошок породой. Работа по добыче руды производилась с помощью огня. Горную породу нагревали, затем поливали водой, отчего она трескалась и тогда ее легче было дробить молотами. В золе найдены обломки от четырех каменных молотов, которыми дробили породу, и костяное орудие с зубчиками по краям в виде гребенки. Какую работу выполняли им — неизвестно.
В течение медно-бронзового периода население Северного Кавказа в области производства сделало большой шаг вперед. В середине и во второй половине II тысячелетия до н. э. были полностью освоены высокогорные пастбища. На них в теплое время года выпасался главным образом мелкий рогатый скот. На зиму его отгоняли в предгорные места. Таким образом, скотоводство приобрело полукочевой характер. Это давало возможность значительно увеличивать поголовье скота. Скотоводство играет теперь главнейшую роль в хозяйстве.
Наряду со скотоводством большие успехи сделало и земледелие. Возделывались мягкие почвы речных долин. Обработка почвы производилась мотыгами. Сеяли просо, ячмень, пшеницу. Для уборки урожая в начале периода применяли деревянные или костяные серпы с лезвиями из кремневых пластинок-вкладышей. На смену им пришли бронзовые серпы. Развивается в этот период и металлургия. Особенно ярко расцветает она к концу периода, о чем свидетельствуют не только металлические вещи из погребений, но и клады бронзовых изделий, о которых упоминалось выше. Археологические памятники Северного Кавказа дают наибольшее количество металлических находок, чем какая-либо другая область СССР, кроме Закавказья.
Такие достижения в области производства привели к крупным изменениям в общественной жизни. Основные отрасли хозяйственной деятельности — скотоводство, металлургия — перешли в ведение мужчины. Женщина теперь стала играть второстепенную роль в хозяйстве. Поэтому род, основанный на материнском праве (матриархальный род) сменился родом, основанным на отцовском праве (патриархальный). Во главе рода стал мужчина — родовой старейшина. Родство стало считаться по мужской линии. Выходя замуж, женщина переходила в род мужчины и становилась в зависимость от него.
В данный период широкое развитие получает межплеменной обмен. Племена Северного Кавказа распространяли изделия своей металлургии на обширную территорию. Кавказские бронзовые вещи встречаются на всем Северном Причерноморье. Их находили на территории Предкавказья, Подонья, Крыма, Украины, вплоть до Воронежской области идо Мордовской АССР. В свою очередь произведения племен, населявших северные по отношению к Кавказу территории (Подонья, Украины, Поволжья), проникали на Северный Кавказ, указывая, таким образом, на связи северокавказских племен с внешним миром.
Необходимо отметить еще одну характерную для данного времени черту. Накопление ценностей в виде металла, запасов хлеба, стад домашнего скота вызывало частые военные столкновения между племенами и родами. «Война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни… Война, которую раньше вели только для того, чтобы… расширить территорию, ставшую недостаточной, ведется теперь только ради грабежа, становится постоянным промыслом» (Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства).
На значение войны в жизни племен указывают многочисленные находки оружия — мечей, кинжалов, боевых секир, стрел. Эти предметы сопровождают обычно мужские погребения, свидетельствуя еще об одном виде деятельности мужчины.
В 1963 и 1964 гг., в связи со строительством оросительной системы близ станицы Усть-Джегутинской, научной сотрудницей Ставропольского краевого музея А.Л. Нечитайло было раскопано несколько десятков курганов. В результате раскопок получен богатый и разнообразный археологический материал по медно-бронзовому веку. Он даст возможность глубже и шире изучить эту эпоху на Ставрополье. Но пока этот материал еще недостаточно обработан, а потому он и не привлекается в данном очерке.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ СТАВРОПОЛЯ И КРАЯ
По неполным данным в основных фондах музеев нашего края, включая народные и школьные музеи, хранится около четырехсот тысяч экспонатов. Наиболее древние каменные орудия - ручное рубило, отщепы, овсильное скребло, найденные близ станицы Кардонинской, Зеленчукской, на Джеганасе относятся к среднему палеолиту. К числу редчайших памятников относится раннемезолитская стоянка (12 - 6 тыс. лет назад) в Яворах (в 10 - 12 км от села Маруха), а также находки у аула Кубины, в долинах рек Большого Зеленчука.

В пяти - шести километрах выше станицы Усть - Джегутинской и на реке Овечке, недалеко от Черкесска, обнаружены следы стоянки неолитического человека. Находки аналогичны неолитическим памятникам Абхазии, Крыма и Украины. Так же активно исследовались аланские городища Аднюх, Гилячь, Индгиур, Гата, Татарское городище близ Ставрополя, мавзолей аланского вождя, Нижне - Архызское, Верхне - Архызское и Хумаринское городища X - XII веков; все эти памятники представляют огромную научную ценность.

Татарское городище - удивительный уголок Ставропольской земли, находится между Ставрополем и селом Татарка. Это крупнейший археологический памятник Предкавказья, чудом сохранившийся среди реликтового леса, в окружении городских, сельских и дачных построек, полей и дорог. Название городищу дали русские военные топографы, составлявшие в конце ХVII века первые карты Северного Кавказа. В те времена остатки древности на осваиваемых Россией южных территориях обычно связывались с татарами, хотя на самом деле городища не имеют к ним никакого отношения. Первым исследователем памятника был основатель краеведческого музея Г.Н. Прозрителев. Он включил его в список древних памятников и нанес на археологическую карту.

После Отечественной войны городище изучала Т.М. Минаева. В 1949 году она опубликовала о нем статью, и Татарское городище получило широкую известность в археологии. В 1992 году на базе городища создали музей – заповедник. В 1995 году Указом Президента РФ Татарское городище объявлено памятником федерального значения.

Были проведены раскопки и другие исследования с использованием аэрофотографических методов. Выяснилось, что городище состояло из трех автономных частей, и функционировало с VIII в. до н.э. по X – XI в.в. н.э., на протяжении четырех исторических периодов: кобанского, скифского, сарматского, хазарского.

Первый из них относится к VIII – VII в.в. до н.э. и связан со знаменитой кобанской культурой позднего бронзового века. Могильники и поселения этого времени характеризуются находками прекрасных бронзовых изделий, оружия и украшений, конского убранства. Именно с кобанской эпохой связан самый древний слой Татарского городища, обильно насыщенный развалинами древних стен, черепками и золой очагов. Следующий этап развития Татарского городища был отмечен новым археологическим слоем, который лежал выше кобанского и относится к скифскому периоду, датируемому VII – IV в.в. до н.э. Местное кобанское население вступило в контакты с кочевниками – скифами. В результате их тесного взаимодействия здесь сложилась новая археологическая культура, со своими уникальными, неизвестными ранее, обрядом захоронения, новым типом погребальных сооружений в виде каменных склепов с большими курганными насыпями, новыми социально – экономическими отношениями.

В сарматский период (III в. до н.э. – III в. н.э.), Татарское городище продолжало развиваться и застраиваться.

Последний самый верхний культурный слой связан со временем существования одного из крупных средневековых государств Восточной Европы – Хазарского каганата. В этот период городище было перестроено и отстроены заново его мощные оборонительные сооружения, возведена крупная, хорошо укрепленная цитадель, где были сосредоточены основные силы хазарского гарнизона, находились военные и продовольственные склады, казармы, культовые сооружения. Город хазарского периода просуществовал до конца X - начала XI веков и погиб, вероятно, под натиском кочевников – печенегов или сменивших их половцев.

На берегу Каскадного ручья располагается могильник, который датирован V – III в.в. до н.э. Это древний некрополь, относящийся к скифскому периоду развития городища. Раскопки этого могильника ведутся и сегодня. Прежде всего, был открыт совершенно новый тип погребальных сооружений. Это каменный склеп, расположенный в центре большого кургана, со сплошной каменной обкладкой и развалами каких - то вкладок в ней. На территории могильника к настоящему времени раскопаны два крупных кургана с каменной обкладкой и склепом в центре каждого из них. Наряду с этим здесь были вскрыты грунтовые могилы с каменными обкладками и развалами камней над самими захоронениями. Все они располагались вдоль краев курганов или на очень незначительном расстоянии от них. Хорошо датируемы греческие с клеймами и чернолаковая посуда с росписью, позволяет отнести время функционирования этого некрополя к V – III в.в. до н.э., т.е. К периоду, когда скифы, как считалось ранее, полностью покинули территорию Центрального Предкавказья, но оказалось, что это не совсем так. Аналогичные склеповые могильники стали известны в ряде мест Ставропольской возвышенности, но только на Татарском городище они раскопаны и изучены со всей полнотой. Они представляют собой крупные курганы, диаметром до двадцати пяти метров и более, со сплошной каменной обкладкой, имеющей на отдельных участках четкие следы выкладки. В центре кургана располагается склеп с прямоугольной камерой из крупных плит и дромосом из частично обработанного камня. В длину погребения камера достигала до 3,25 метров, в ширину до 2,7 метров. Стены возводились из ракушечника. Склепы были коллективными усыпальницами, и в них могло быть погребено десять – шестьдесят человек, которых хоронили не одновременно, а на протяжении довольно длительного времени. Вероятно, это были представители одного рода или семьи, занимавшей весьма высокое социальное положение. В одной из стен был устроен проем, камера, соединявшаяся с поверхностью. Сверху склеп был перекрыт бревнами и засыпан землей.

Могильник "Широкая балка" был обнаружен в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году. Погребения были ограблены и почти не содержали инвентаря. Были найдены бронзовые булавки, относящиеся к одному из наиболее древних типов и средневековые бусы.

Могильник "Сухая балка" обнаружен недалеко от "Лермонтовской скалы". Каменный ящик содержал одного погребенного. Погребальный инвентарь – бронзовый литой браслет, серо - коричневый круглодонный кубок, коричневая миска с заглаженной поверхностью и орнаментом, сделанным наколотыми углублениями.

В верховьях реки Кафар, в месте слияния с речкой Кривой располагается большое средневековое городище, называемое Кафарским. Оно состоит из двух частей и датируется VIII – XII в.в. н.э.

На расстоянии двенадцати километров от Кафарского комплекса, в соседней долине реки Большой Зеленчук, в X – XII в.в. располагалось Нижнеархызское городище, которое играло административную, религиозную и культурную столицу Алании. Кафарское городище играло роль политического центра. Здесь находятся разнообразные гробницы членов правящей династии.

Среди одиннадцати гробниц большими размерами и тщательной обработкой составляющих плит выделяется первый склеп.

Но особую уникальность памятнику придают рельефные изображения, покрывающие стены. Гробница была открыта в середине XIX века. Гробница имеет форму прямоугольника, площадью 5,8 кв. метров. Монолитная стена обращена на восток. Боковые стены (северная и южная) сложены из трех прямоугольных плит, расположенных горизонтально одна над другой. Западная (задняя) стена состоит из двух горизонтальных плит. Дно камер выложено из тщательно подогнанных плит. Первоначально гробница была сооружена в эпоху бронзы, когда на западе Кавказа широкое распространение получили дельмены. В XI – XII в.в. дельмен был использован для захоронения правителя. Тогда же на стенах появились изображения. Лишь на передней плите видно стремление к объемной передаче образов.

Ведутся раскопки могильника в урочище Клин – Яр под Кисловодском. Относящиеся к VIII – VII в.в. до н.э. Могильник дает материал переходного от бронзы к раннему железу. В погребениях наряду с местными, находятся предметы ассирийского вооружения и скифского снаряжения, что говорит об активных контактах автохтонного населения с окружающим миром. К ярким памятникам прошлого относятся золотоордынский город Мадшар на территории современного Буденовска.

В пределах Ставрополя и его окрестностях археологи обнаружили целый ряд аланских поселений – Грушевое, Коряжское, Сенгилеевское, Бредихинское, Бучинское.

Скифы, сарматы, аланы и гунны, хазары и половцы оставили самые разнообразные "визитные карточки". К ним относятся каменные истуканы, некогда возвышавшиеся над одинокими степными курганами. В Ставропольском краеведческом музее собрана целая коллекция "каменных баб", как ещё именуют скульптуры безымянных веятелей XI – XIII в.в.

В самом Ставрополе и его окрестностях найдено несколько крупных сарматских кладов. Но самыми богатым был склад, обнаруженный в 1910 году в селе Казинском Александровского уезда. Крестьянин А. Олейников работал на огороде, вывернул кривой тяжелый глиняный сосуд. Велико же было его удивление, когда из опрокинутого горшка полился золотой поток женских украшений. Здесь были браслеты, массивные ожерелья с головами львов, драконов, лошадей, части женского головного украшения. Найденные драгоценности весом более шестнадцати килограммов, направлены в Эрмитаж, где и хранятся и сегодня.

Памятники древней архитектуры и поныне поражают удивительным совершенством своих пропорций, прочностью постройки, а также стенными росписями.

Наиболее сохранившимися в своем первозданном виде памятниками каменного зодчества являются Сентинский, Шаанинский и группа Зеленчукских храмов, датируемых X – XII веками.
 

 
  

_________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
Памятники археологии Ставропольского края
Алфавитный список селений Ставропольского края, где были найдены клады - Составлен
М.Б. Оленевым - 2009 г.
1947 Классификация русских монет XVI и начала XVII в.: Тез. дис. …канд. ист. наук // Гос. Эрмитаж. 4 с.
Г. В. Корзухина. Русские клады IX- XIII вв. М.-Л., 1954 г., стр. 99
http://obzor-novostei.ru/
Обзор кладов в Ставропольском крае – статья Пекшеева Н.Ф.