Первый интерес к памятникам древности относится еще до появления археологии как научной дисциплиной. Первый этап накопления знаний – формирование преданий легенд о различных памятниках на бытовом уровне. 
Крестьяне так пытались объяснить почему около поселения находится городище или почему находятся древности. Легенды были связаны с Разиным например.

Здесь так же кроме легенд о кладах и разбойниках были связаны представления о не чистой силе и места были запретными и не желательными для посещения экскурсий – находки там костей могильников. 

По определению современного исследователя народного православия, этнографа, и фольклориста А. А. Панченко, деревенские святыни и рощи  - это почитаемые ландшафтные объекты, не предусмотренные каноническим церковным обиходом и, в то же время, играющие существенную роль в традиционной религиозной практике крестьянина. Более предметно - это священные камни, родники, деревья, кресты и другие объекты, связанные с народной мифологией пространства. Как отмечает указанный автор, опираясь на материалы северо-западных губерний России, деревенские святыни представляли собой в XIX-XX веках значительный фрагмент религиозной культуры русского крестьянства.  

Луд – родовая священная роща
     Исток речки Юоншур, находящийся к востоку деревни Нязь-Ворцы, жители использовали для хозяйственных нужд (Игринский район Удмуртии).
     Из воспоминаний жителя с. Чутырь Вострикова Геннадия Семеновича, 1935 года рождения: «На опушке леса по решетниковской дороге был построен двухквартирный дом. Отец мой, Востриков Семен Алексеевич, работал лесником. В этом домике мы и поселились. Ниже дороги на расстоянии метров 200 находился ключ, вытекающий недалеко из-под земли.
   

Летом 1895-го года, путешествуя с археологическою целью по Чердынскому уезду, секретарь Пермской комиссии Уральского общества любителей естествознания С. И. Сергеев предпринял между прочим, раскопку на берегу р. Колвы, вблизи д. Подбобыки, Ныробской волости, и собрал здесь небольшую коллекцию предметов, несомненно указывающих, что мы имеем здесь дело с одним из тех памятников, которые мы считаем жертвенными местами Пермской чуди. 
Первое указание в археологической литературе на существовании в северозападной части Пермской губернии таких жертвенных мест принадлежит моему отцу А. Е. Теплоухову.[1] В статье о доисторических жертвенных местах на Урале и он изложил результаты раскопок, произведенных им до 1875-го года в так называемом Гаревском и Ильинском костищах и тогда-же признал их местами, на которых происходили жертвенные пиршества аборигенов нашего края. 
 

 На огромном пространстве России среди многообразия природных ландшафтов выделяется особая группа компактных территорий и естественных образований, представляющих собой своеобразные «храмы под открытым небом». Начиная с первобытных времен, они играли огромную роль в становлении человечества, преломляя и формируя в его сознании определенное отношение к окружающему его миру. Это так называемые сакральные природные места. Значение таинственного слова «сакральный» в переводе с латинского – «священный, культовый, ритуальный».