Баир Иринчеев о прорыве линии Маннергейма

01:43:41 | 222117 просмотров | текст | аудиоверсия | youtube | скачать | все выпуски

Поддержать исторические ролики Баира Иринчеева!

Текстовая версия ниже

 Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Баир, добрый день.

Баир Иринчеев. Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич. Добрый день, уважаемые зрители.

Д.Ю. Чем продолжим?

Баир Иринчеев. Продолжим наш цикл рассказов о Советско-финляндской войне. Первая лекция об успехе наших войск, т.е. прорыв линии Маннергейма.

Д.Ю. Это что же получается, тупые совки прорвали неприступные финские сооружения европейского класса?

Баир Иринчеев. Со второй попытки, после подготовки, действительно, 11 февраля 1940 года финская линия обороны была прорвана, и все попытки финской армии каким-то образом парировать этот удар, восстановить положение, закончились для них неудачей. Но сначала вернёмся к краткому содержанию предыдущих серий, потому что я стараюсь отслеживать адекватные комментарии и на YouTube, и на вашем ресурсе, и как-то на них реагировать. Во-первых, уважаемые зрители, спасибо большое за внимательность, это раз. А второе – спасибо большое за хорошее знание отечественной истории. Да, я реально затупил, в прошлом ролике назвал Мехлиса Львом Давыдовичем, как Троцкого; на самом деле он Лев Захарович, так что спасибо.

Д.Ю. Ну, я надеюсь, все поняли, про какого Мехлиса была речь.

Баир Иринчеев. Наверное, да. У нас такой был один в отечественной истории. Посмотрим, сколько ошибок вы сможете выловить сегодня в этом ролике, за что я действительно очень и очень благодарен, потому что получается такое хорошее коллективное творчество. Очень много комментариев было на тему того, что «блин, а где вообще победы?», т.е. первый штурм линии Маннергейма неудачный, при Толваярви поражение 139, потом 75 стрелковая дивизия терпят в декабре. И 3 лекция была у нас про Суомуссалми и Раата, где 44 дивизия потерпела тяжёлое поражение, 163 тоже была вынуждена отступить, и потом всё это было со страшной силой распиарено в западных СМИ.

Д.Ю. Я бы дал совет согражданам (наш любимый), что когда вы рассказываете о том, как некомфортно было сидеть в танке Т-34, и какие прекрасные кожаные сиденья были в «Пантерах», какая там была мегаоптика, какая была артиллерия, я всегда рекомендую вспомнить о том, что война закончилась в Берлине. И когда мы говорим о поражениях Финской войны – были ли они? – безусловно, были. В общем-то, неплохо вспомнить, чем всё это закончилось.

Баир Иринчеев. Ну, об этом у нас будет следующая лекция, итоги Советско-финляндской войны, плюс, надеюсь, будет отдельная лекция о снаряжении и вооружении бойца Красной Армии, и пехотинцев финской армии в Советско-финскую войну, это позже.

Д.Ю. От себя ещё бы добавил, что когда вы (вы) кричите о том, какие тупые были командиры, как неправильно делали это, как неправильно делали то, рекомендуется дойти до зеркала, посмотреть на себя и сказать хотя бы самому себе, насколько лично ты безупречен, как ты постоянно выдаёшь продукт мирового качества, и у твоих дверей бьются в корчах США и Западная Германия, пытаясь урвать твой гениальный продукт, потому что ты делаешь только вот так, в отличии от тупых совковых командиров.

Баир Иринчеев. Да. Самое главное – не срывайте сроки, всё делайте вовремя, не подводите заказчиков. На самом деле, действительно, мне кажется, нам всем нужно посмотреть в зеркало и понять, что все мы люди и все несовершенны. Но тем не менее. Действительно, давайте посмотрим на ситуацию на фронте на январь 1940 года, прошёл уже месяц войны и даже больше, чем месяц войны, и, по большому счёту, похвастаться нашим вооружённым силам было за этот период, к сожалению, нечем. Ещё раз давайте вспомним: война начинается 30 ноября 39 года, 12 декабря – поражение 139 стрелковой дивизии в сражении при Толваярви, битва идёт ещё 2 недели. То, что ввели в бой 75 стрелковую дивизию, никаким образом не смогло в этом сражении склонить чашу весов на нашу сторону, потому что дивизия была введена в бой неправильно, о чём, собственно, мы зачитывали документы НКВД, который всё это отслеживал.

Первый штурм линии Маннергейма – середина и 2 половина декабря 39 года тоже заканчивается для нас неудачей. К сожалению, нет возможности даже говорить о том, что были близки прорывы, потому что финны даже не задействовали свои дивизионные резервы. Их полки, которые стояли на 2 линии обороны в резерве, в общем-то, даже были не введены в бой. Затем, конечно, начало января 40 года, сражение при Суомуссалми и Раатской дороге. Финны наносят поражение 2 нашим дивизиям на севере Финляндии, т.е. действительно первые месяцы, полтора даже месяца тяжёлая ситуация. Ещё в январе 18 года в полное окружение в приладожье северном попадает 168 стрелковая дивизия, 34 легкотанковая бригада, и 18 стрелковая дивизия. Т.е. везде как-то на фронте ситуация не очень хорошая, Советско-финляндская война исчезает с полос наших газет, т.е. уже там только в «Ленинградской правде» даются очень коротенькие сводки ленинградского военного округа. В западной прессе, наоборот, шумиха и ликование, что смотрите, как маленькая, но гордая Финляндия сумела, в общем-то, противостоять мощи Советского Союза.

Действительно, на январь у западного мира и, в особенности, у общественности в самой Финляндии складывалось впечатление, что вообще-то Финляндия войну выигрывает. Что же происходит в это время в нашем лагере, что происходит у нас? Первое, в Москве собирается серьёзное совещание, и речь идёт о том, что нужно готовить новое наступление, новый штурм линии Маннергейма, подготовиться уже нормально, не так, как к первому штурму. Формируется Северо-западный фронт, т.е. до этого у нас был Ленинградский военный округ, как будто вообще у нас мирное время и ничего не происходит. Формируется Северо-западный фронт, т.е. высшее руководство страны признаёт, что у нас идёт серьёзная военная операция. Командовать Северо-западным фронтом назначают С.К.Тимошенко. Т.е. Мерецков у нас понижен с поста командующего Ленинградским военным округом до командующего 7 армией; на базе правой группой, которой командует Грендель, разворачивается 13 армия. Т.е. у нас количество войск на Карельском перешейке всё время увеличивается. Самое главное, что прибывает большое количество пехоты.

Боевые порядки уплотняются и, собственно, идёт весь январь первое – очень серьёзная боевая учёба, сколачивание штурмовых групп, лыжная подготовка, стрелковая подготовка, это раз. А второе, конечно, наша артиллерия уже встала на свои огневые позиции, артиллерии на участок прорыва подтянуто примерно 400 орудий на км фронта, т.е. пушки стоят, грубо говоря…

Д.Ю. Колесо к колесу.

Баир Иринчеев. Фактически колесо к колесу и Алябушев (или Алабушев), полковник, который командовал 123 дивизией, сменил полковника Стеньшинского на посту командующего, он был снят за неудачу 1 штурма. Алабушев в своих мемуарах, воспоминаниях говорил, что «я слышал, как артиллеристы в тылу ругаются, что пушки вообще некуда ставить». Действительно, артиллерийская группировка была создана очень и очень мощная, об этом поговорим чуть позже. В то же самое время весь январь ведутся поиски разведчиков. Т.е. по ночам наши разведгруппы пытаются проникнуть в финский тыл и найти, где же у финнов находятся их огневые точки, потому что в декабре это сделано не было, и где у финнов располагаются их Доты (долговременные огневые точки), о которых мы говорили в передаче о линии Маннергейма, просто непонятно. Напомню, что фланкирующие финские долговременные огневые точки с нашей стороны выглядят просто как холмики. Единственное, что их выдавало – это бронекупол, который над некоторыми ДОТами возвышался, и понятно, сразу выдавал это сооружение. Те, которые были без бронекуполов – просто холмик и холмик, в лесу их очень много, в особенности в деревне Сумма, на шоссе старом, там же была деревня, которую финны сожгли 6 декабря при отступлении, и как вы понимаете, подвалы, погреба, руины домов, кучи мусора – всё это тоже выглядело как Доты.

Поэтому действительно нужно было понять, что есть ДОТ, а что просто какой-то фундамент, или просто какой-то небольшой бугорок на местности.

Д.Ю. Многие не в курсе, что финские дома, они стоят на отличных фундаментах, гранитных таких. И даже если дом уже давно развалился, фундаменты крепки.

Баир Иринчеев. Да. Фундаменты по-прежнему стоят и в наше время. Нужно отметить, что во время Советско-финляндской войны та тактика действия наших разведывательных групп, которую мы с вами прекрасно знаем по фильмам о Великой Отечественной войне, что в тыл к противнику уходит группа максимум 10 человек, этой тактики просто не было. В стрелковом полку нашем есть разведрота, примерно 100 человек отборных бойцов. И они целой ротой, все 100 человек пытались проникнуть к финнам в тыл по ночам. И, собственно, из-за этого за весь январь, можно сказать, там было буквально 2 случая захвата языков из финских траншей, буквально 2. Один в деревне Сумма, и один в районе Лярды, где в результате был прорыв, потому что понятно, что 100 человек, даже если они все в маскхалатах, даже если они все разведчики, обученные прекрасно и натренированные, ползут бесшумно, но такую ватагу достаточно легко обнаружить.

Д.Ю. Кто ж ими руководил, что это за люди?

Баир Иринчеев. Это вот есть полк, есть разведрота, командир полка ставит задачу разведроте, давайте разведайте, где у них там Доты, что-нибудь там сделайте, и вот они целыми ротами фактически такое делали. Т.е. это, опять же, говорит о том, насколько быстро менялась тактика и насколько быстро учились наши вооружённые силы, т.е. все ошибки декабря были, в общем-то, быстро учтены. Как это ни странно, на самом деле, в середине января 40 года одна такая наша разведывательная группа, где было порядка 100 человек, т.е. там были и разведчики, и сапёры, и связисты, и кто угодно, т.е. она…

Д.Ю. Кавалеристы, походная кухня, да?

Баир Иринчеев. Кавалеристов не было, но, тем не менее, они сумели подобраться к финскому ДОТу СК-3 в укрепрайоне Суммакюля незамеченными. Но там, я просто читал отчёт, там действительно было 100 человек, причём со взрывчаткой, т.е. так серьёзно очень, большая партия пошла финнам в тыл. Финны их не заметили, они окружили ДОТ, подорвали дверь, схватили первого финна, который выскочил оттуда, и забросали его гранатами, а потом, по-моему, ещё раз подорвали, если я правильно помню. И ушли. Т.е. действительно финны это прохлопали, командир группы, старший лейтенант Ватагин получил Героя за это, как и младший командир Кириллов, который тоже был из разведчиков. Т.е. 2 Героя, выдано 2 золотые звезды за взятие одного языка и за подрыв ДОТа, причём подрыв был не окончательный. Понятно, что они с собой не могли много принести взрывчатки, потому что всё это таскалось на себе.

Т.е. в январе у нас первое – доразведывается финская оборона, второе – Тимошенко сосредоточивает все наши усилия как раз на Выборгском направлении, и прорывать линию Маннергейма, т.е. основной удар должна наносить 100 стрелковая дивизия Ермакова Аркадия Николаевича, и 123 стрелковая дивизия полковника Алябушева (или Алабушева) Филиппа Филипповича, если я правильно помню его фамилию и отчество.

Д.Ю. А злые финны всё это видят и готовятся, или нет?

Баир Иринчеев. Финны, собственно, в это время особо ничего не предпринимают, т.е. идёт позиционная война, финны днём, в общем-то, вообще не высовываются из своих укреплений, и не могут топить печки даже, потому что в районе Каменки нынешней в воздух наши поднимают аэростаты наблюдения. В корзине аэростата сидит наш командир-артиллерист с хорошей оптикой и с телефоном или радиостанцией, и как только он видит хоть что-то, любое движение на финской стороне, туда сразу прилетает большое количество снарядов тяжёлых. Поэтому финны днём не могли даже топить печки у себя в блиндажах и ДОТах, финские батареи очень неохотно открывали огонь, т.е. вели огонь очень редко, потому что тоже…

Д.Ю. Раскрывали себя.

Баир Иринчеев. Да, как раз вспышки выстрелов их сразу выдавали. И, как финны вспоминают, только ночью начиналось какое-то оживление на линии фронта, т.е. подвозили еду, боеприпасы, увозили раненых и т.д. Говорят, что линия фронта оживала как в рыночный день, у них такая поговорка есть, или в ярмарочный день. И вот в январе 1940 года артиллерия 7 армии просто для того, чтобы беспокоить финнов, для того, чтобы постоянно на них, вести постоянное артиллерийское воздействие, тратила в день порядка 7000 снарядов.

Д.Ю. Неплохо.

Баир Иринчеев. Били и по площадям, и, опять же, вскрывали какие-то бугорки, разбивали финскую проволоку колючую, заграждения из колючей проволоки, делали проходы в надолбах, т.е. постоянно их держали в напряжении. И по ночам финские сапёры всё это ремонтировали. Это как раз вот видно по журналам боевых действий финских сапёров, что днём опять там нам разбили траншею, днём нам опять разбили заграждение из колючей проволоки, и вот ночью вызывают чинить это всё заново, откапывать траншеи, заново растягивать колючую проволоку и т.д., т.е. это всё, конечно, выматывало очень сильно финских сапёров, плюс они просто не справлялись физически с таким большим объёмом ремонтных работ на линии фронта. Это то, что касается артиллерии. Артиллерии много и, соответственно, цели разведываются, пехоты много, запас боеприпасов необходимый создан. Как выяснилось, опять же, многие наши бойцы, которые прибыли в качестве пополнения, были призваны из запаса или резерва. Это были всё мужчины уже зрелого возраста, 39-40 лет примерно, т.е. в Красной Армии они отслужили 20 лет назад, всё забыли уже давным-давно, поэтому действительно пришлось на фронте для них организовывать курсы – стрелковой подготовки, лыжной подготовки, тактической подготовки. Особенно там, нельзя сказать, что везде, но действительно бывали случаи, когда прибыло пополнение, которое вообще не служило, они винтовку первый раз видят и тут серьёзная операция намечается – взятие сильно укреплённой оборонительной линии противника.

Т.е. весь январь – это усиленная подготовка, и самое главное – это то, что в декабре действительно были приказы на создание штурмовых групп, это то, что немцы придумали во время Первой мировой войны, что у вас есть не просто пехота, а у вас есть танк, пехотинцы, сапёры. Может быть, вам передана ещё какая пушка небольшая пехотная, вот все вместе эта маленькая штурмовая группа, она решает конкретную задачу взятия укреплений противника. Т.е. тактика придумана немцами во время Первой мировой войны, вот как раз во время траншейных сражений на Западном фронте, мы это всё знали, т.е. это было частью такого общеизвестного военного искусства и военной науки того времени, но это же как баскетбольная команда, или футбольная команда – они все должны сыграться. Т.е. нельзя просто сказать – вот товарищ, значит, вот у вас танк, вот у вас 30 человек сапёров, вот 100 человек пехоты, всё, пошли, вот ДОТ, берите его. Это не получается, потому что нужно хотя бы один раз всех вместе прогнать на полигоне.

Д.Ю. Боевая слаженность.

Баир Иринчеев. Да, боевая слаженность, потому что, на самом деле, это всё абсолютно неочевидно. Например, мы в 2005 году были в Финляндии на съёмках документального фильма о Советско-финской войне, «Огонь и лёд» американского… И там действительно, вот реконструкторы наши приехали туда все с шинелями, в буденовках, всё как надо, т.е. всё правильное снаряжение. И вот был финский танк Т-26 наш из танкового музея. И вот сцена, просто снимаем сцену танковой атаки, и он как рванул, этот танк, вперёд, пехотинцы сразу отстали. Они не могли за ним угнаться, и на поле боя это было бы чревато тем, что танк куда-то уехал, пехота отстала, танк сожгли, а пехотинцев всех кого убили, кого ранили, кто залёг под пулемётным огнём. Это всё нужно отрабатывать – чтобы танкисты не слишком быстро, ехали, чтобы пехотинцы не отставали, чтобы сапёры не отставали, кто кого прикрывает, кто как держит связь, какие условные сигналы и т.д. и т.д. Это всё нужно готовить, и, действительно, в январе это всё отрабатывалось, всё отрабатывалось на полигонах, которые были построены у нас в тылу.

Д.Ю. А говорят компьютерные игры вредны. Вот когда World of Warcraft, рейд, доктор, некромант, туда-сюда, только гурьбой можно монстра забить и только подготовившись.

Баир Иринчеев. Да, это всё, очень важна слаженность, очень важна связь. Опять же, давайте вспомним, что тогда всё-таки и радиосвязь была гораздо слабее, нежели чем, собственно, сейчас. Т.е. вот такие дела творятся у нас на Карельском перешейке в январе 1940 года. Т.е. всё делается уже по правилам военной науки – артиллерия расставлена, цели более-менее разведаны, оборона противника уже обработана, причём обработка продолжается, и натренированы и танкисты, и сапёры, и пехотинцы, т.е. всё уже более-менее готово. В рамках подготовки к штурму линии Маннергейма наша авиация наносит серию ударов в начале февраля (по-моему, 2-3 февраля) по важным ж/д узлам в тылу у финских войск, т.е. наносятся мощные удары по ж/д Выборг и по Сортавале. Бомбили. Задача была, в общем-то, поставлена именно дезорганизовать ж/д перекрёстки в тылу у финнов, но понятно, что, к сожалению, тогда высокоточного оружия не было, города эти очень сильно пострадали от авианалётов, потому что бомбы падали везде, просто везде.

Тимошенко разработал достаточно такой интересный план наступления, 1 февраля 1940 года он начал разведку боем, т.е. мы имитируем начало наступления, в бой идут вроде бы небольшие силы, но при этом артиллерия усиливает огонь, и вот эта разведка боем для того, чтобы доразведать финскую оборону, держать противника в постоянном напряжении, измотать его пехоту, которая сидит на передовой, а самое главное, чтобы запутать противника, чтобы они не понимали, где будет нанесён главный удар, вот это будет продолжаться 10 дней. И только 11 февраля начинается генеральный штурм линии Маннергейма. И план Тимошенко, нужно сказать, в достаточно большой степени сработал. Действительно, финны на передовой, те финские полки, которые там стояли, они были через 10 дней очень сильно измотаны. Даже уже через неделю они уже были в состоянии очень большой физической усталости, это нельзя отрицать. Картинка 1 – обстановка на фронте перед штурмом линии Маннергейма на начало февраля 1940 года.

Здесь нужно подчеркнуть ещё раз, уважаемые зрители, что у нас и у финнов линия Маннергейма понимается по-разному. Для нас линия Маннергейма – это любая бетонная коробка, которую финны использовали на Карельском перешейке. Для финнов линия Маннергейма – это как раз линия боевого соприкосновения, т.е. линия фронта на конец декабря 1939 года, когда наступление Красной Армии на Карельском перешейке было остановлено. Т.е. это нужно понимать – например, в центре Карельского перешейка, там наши даже не дошли до бетонных ДОТов, были остановлены на полевых укреплениях уже, собственно, километрах в 10 южнее. Свой основной удар Тимошенко наносил на Выборгском направлении, т.е. удар по приморскому шоссе, удар в центре Карельского перешейка, удар на востоке Карельского перешейка, всё это имело вспомогательный характер. Задачей этих ударов было связать финские силы и не дать им перебрасывать резервы с тихих участков фронта на участок, где Тимошенко планировал прорвать оборону финнов.

Итак, 1 февраля 1940 года начинается наступление Тимошенко, наша артиллерия усиливает огонь, и наши небольшие штурмовые группы, размерами рота с 3 танками, после артиллерийской подготовки начинают пробовать финскую оборону на прочность. Везде, в общем-то, по всей линии обороны финны достаточно легко отбивают эти атаки. Собственно, задачей было как раз, наверное, не прорвать финскую оборону, а вскрыть и потревожить, и заставить заработать все огневые точки и т.д. Ну вот как раз на том участке, где планировалось прорвать линию Маннергейма, т.е. это укреплённый район Суммакюля, там действительно эта разведка боем привела к достаточно большому успеху. Т.е. нашим удалось взять 2 ДОТа, причём один из них очень большой ДОТ СК-2, и рядом с ним СК-1, и добиться вклинения в финскую оборону. Бой шёл очень долго, т.е. он шёл 3 суток не переставая, с 1 февраля по 4 февраля 40 года и закончился, в общем-то, успехом. Финны эти 2 ДОТа удержать не сумели и, соответственно, это был первый очень и очень крупный успех наших войск. О штурме этого ДОТа нужно рассказывать на месте, поэтому, Дмитрий Юрьевич, как-нибудь мы может быть съездим, а так – добро пожаловать на наши экскурсии, которые мы регулярно проводим как раз именно к этому ДОТу, потому что за взятие этого укрепления было выдано 5 золотых звёзд, т.е. 5 Героев Советского Союза с нашей стороны, 1 посмертно, 4, к счастью, остались живы.

Д.Ю. Что же там такое было?

Баир Иринчеев. Там был действительно очень тяжёлый бой, наши сапёры подорвали его 3 раза, причём в общей сложности потратили на него 5300 кг взрывчатки, и самое интересное, что он достаточно неплохо сохранился, несмотря на ни на что, там дырки в стенах огромные, пробоины, 1 каземат просто разорвало внутренним взрывом, но он, тем не менее, хотя бы сохранил свои очертания.

Д.Ю. А заряды куда закладывали, на крышу или внутрь?

Баир Иринчеев. Там 1 заряд заложили около стены, это у нас картинка 2, штурм СК-2, 1 заряд 1600 кг заложили около стены, и всё остальное заложили 1 заряд на крышу, и другой уже в следующий каземат.

Д.Ю. Полторы тонны?

Баир Иринчеев. Да, полторы тонны. Причём здесь особо отличился младший лейтенант Франц Яковлевич Кучеров, командир сапёрного взвода, который совершил первый подрыв, и получил за этот подвиг звание Героя Советского Союза. Очень интересный момент, что известный наш поэт и писатель Николай Тихонов написал целое большое стихотворение «Подвиг Кучерова», посвящённое именно этим событиям, и последнее издание, в котором я смог найти это стихотворение, это 1943 год, опять же, посвящение 25-летию Красной Армии. Ну и позвольте я его зачитаю сейчас. Итак, Николай Тихонов, «Подвиг Кучерова», стихотворение написано в 1940 году.

На ДОТ идет саперный взвод
Без шума, без огней
Отважных Кучеров ведет
В ночь всех ночей темней.
Угрюмо надолбы стоят
И проволок ряды
Глядишь – и мины загудят
У снеговой гряды.
А звякнешь проволокой, – тут
Стрельба со всех сторон,
И вихри белые растут
Глуша разрывов звон.
Такая вспыхнет кутерьма
Такой и гром и вой,
Как будто ночь родит сама
Тот ливень огневой!
К земле прижмись и не дыши,
Пока пылает мрак, –
Нет, Кучеров ведет в тиши
Своих бойцов не так.
Они, – глядеть со стороны –
Как снега бугорки,
В халатах снежной белизны
Проворны и легки.
И тянут санки, в санках – тол,
Но санки не скрипят,
В таком отряде кто пошел, –
Зря не придет назад.
А путь давно уже знаком,
Туда, где враг живет,
Где над обугленным бугром
Разлегся черный ДОТ.
Неслышный, спрятанный во тьме,
Саперов путь таков, –
Как будто стало на холме
Побольше бугорков.
Пред ними мрачная стена, –
Таких не знали встарь,
Как сталь клинка оголена
И вся одета в сталь.
На стенку Кучеров взошел
Помог устроить лаз, –
Он слышит очень хорошо
Оружья в доте лязг.
Он слышит даже голоса –
Пускай поговорят! –
Тол заложил и после сам
Проверил весь заряд.
И вдруг, как гром по голове
От небыли такой:
Для зажиганья трубки две
Всего лишь под рукой.
Они мгновенья лишь горят, –
Страшны мгновенья те,
Кто, смелый, подожжет заряд,
Сам вместе не взлетев?
Впервые тут саперы вдруг
Заговорили враз:
– Тут надо шнур нести вокруг,
Шнур принесем сейчас…
– В момент, товарищ командир,
Сюда доставим шнур.
А он им молвил «Отойди»
И к трубкам сам шагнул.
– Дай спички мне, Смирнов – Не дам,
Тут говорит Смирнов.
А голос с дрожью пополам:
– Ведь мне не все равно…
– Приказываю спички дать,
И хода – стороной…–
И спички он зажал тогда
Горячею рукой.
Ушли саперы. Гул стрельбы
Ночные дали рвал.
И ДОТ, осколками обит,
Вставал, как черный вал.
На том валу стоял один
Советский человек,
Но сердце билося в груди
Сильнее сотни рек.
Он как бы видел всю страну
Отсюда, с высоты, –
Всей нашей жизни глубину,
Любимых лиц черты…
Отчизне верно он служил
Послужим ей еще,
Как будто Сталин положил
Сам руку на плечо.
Порозовел чуть-чуть восток,
Чуть прояснилась тьма,
И трубки быстро он поджег,
И ринулся с холма.
И только в яме лег во мгле,
С гранатою в руках,
Как клочья стали и камней
Пошли под облака.
Над ним огнем пылала высь,
Пока тот ад сверкал,
Осколки мелкие впились
И в плечи и в бока.
Вел Кучеров саперный взвод
И верить не хотел:
Лежит в обломках грозный ДОТ
Над грудой вражьих тел.
И всякий, кто туда придет,
На черный этот вал,
Лишь глыбы дикие найдет,
Где взрыв отбушевал.
И встанет, видом поражен,
На голые холмы
И вспомнит Кучерова он,
Как вспоминаем мы!

 

Д.Ю. Полторы тонны, атас.

Баир Иринчеев. Действительно, там стихотворение достаточно точно описывает то, что случилось, ну здесь написано, что у них не было с собой шнура, на деле было не так – он отказал, он просто не загорелся. И действительно Кучеров получил звание героя за то, что рискуя жизнью, он произвёл подрыв короткими трубками, и действительно рисковал просто быть разорванным на куски этим взрывом. Но в результате этого первого подрыва, который совершил Кучеров, у ДОТа просто вынесло одну из стен толщиной полтора метра и там появилась большая дырка очень. Он, сам ДОТ достаточно большой, поэтому он ещё более-менее действовал. Ну вот «как будто Сталин положил сам руку на плечо», очевидно, из-за этого после 43 года стихотворение как-то и забыто. Как, кстати, и другие стихотворения, посвящённые Советско-финской войне.

Но это начало февраля, разведка боем, и действительно обе стороны несут потери, каждую ночь наши танкисты пытаются таким же образом подъехать к финским ДОТам, заложить взрывчатку, подорвать их. Снова наши пытаются применить телетанки, т.е. танки на дистанционном управлении, но эти попытки не увенчались успехом. Это связано с тем, что вся местность была настолько перемолота артиллерией, что большое количество воронок на местности не позволяло небольшим танкам на телеуправлении нормально ездить, они очень часто просто проваливались в эти воронки огромные и не могли оттуда выехать. И, как вы понимаете, оператор с дистанции 500 метров, он просто не видел, куда этот телетанк едет. И полное разрушение местности, всё поле боя было перепахано воронками, привело к тому, что ночью нашему, т.е. когда ехал танк, огнемётный или не огнемётный, с грузом взрывчатки к финскому ДОТу, они же ничего не видели. Как вы понимаете, фары включать было, наверное, неразумно на поле боя, и поэтому приходилось одного члена экипажа просто заставлять его выходить из машины, чтобы он впереди шёл и им как-то показывал, куда ехать. Как вы понимаете, достаточно сложно таким образом доехать до ДОТа, тем более, что один из членов экипажа покинул боевую машину, как вы понимаете, стрелять он не может, или не может заряжать или что-то делать. Поэтому сам танк, как полноценная боевая единица, оказывается моментально ослабленным.

Т.е. все эти попытки повторить успех штурма ДОТа СК-2, СК-1, к сожалению, он повторён не был. Но действительно через неделю этих боёв, в общем-то, финны были крайне измотаны и им пришлось, собственно, произвести смену частей на линии фронта. Пришлось подтянуть резервы и произвести ротацию частей, т.е. те, кто эту неделю был на фронте, они уже были достаточно сильно уставшими и просили замену уже. Да, действительно это было сделано примерно 9-10 февраля, если мне память не изменяет, финны сменили свои полки на передовой. И сменили они их как раз очень неудачно, потому что 11 февраля должен был начаться уже генеральный штурм линии Маннергейма. Пожалуйста, картинка 6, наши батареи. Это как раз иллюстрация к тому, какое количество артиллерии было сосредоточено. В начале февраля над нашими позициями на высоте 7000 метров пролетел финский самолёт-разведчик «Бленхейм» с немецкими фотоаппаратами специальными для высотной съёмки. Когда финны проявили и напечатали эти кадры, то увидели, что да, действительно, там стоит примерно 400 орудий, причём наши артиллеристы даже особо не камуфлировали, не маскировали наши орудия, т.е. было чётко видно 4 чёрные точки в ряд, это наши батареи. Почему они этого не делали – они просто знали, что финская авиация крайне слаба, и скорее всего, никакого серьёзного налёта можно не ожидать и не бояться.

Дальше, пожалуйста, картинка 7, карта прорыва линии Маннергейма, 11 февраля 1940 года. Как это ни странно, несмотря на успех 100 стрелковой дивизии комбрига Ермакова, прорыв произошёл не там, где взяли ДОТ СК-2, прорыв произошёл в другом месте – в полосе наступления 123 стрелковой дивизии Алябушева. После Финской войны было организовано огромное количество конференций, семинаров, воркшопов, как бы сейчас сказали, когда…

Д.Ю. Коворкинга.

Баир Иринчеев. Коворкинга, да. Когда командиры 123 дивизии делали доклады, делали презентацию на тему того, как мы её прорвали, причём это были не только полковники, это были и капитаны, и лейтенанты, все выступали, делились опытом. Т.е. обмен опытом каким-то образом пытались наладить. И вот один из капитанов, к сожалению, не помню фамилию, он в своём докладе сказал – вы знаете, Алябушев нас так загонял за январь, постоянно учёба-учёба, боевая учёба весь январь, и он так всех уже достал этим, что все уже хотели, наконец, попробовать по-настоящему, и все рвались, соответственно, в бой. Т.е. дивизия была натасканной, капитан сказал, что прорыв получился как будто сам собой, как будто всё произошло автоматически. И почему получилось именно так, почему не 100 дивизия прорвала, а 123. Первое, 100 дивизия, она сосредоточила все свои усилия на своём левом фланге против ДОТа СК-2, и успеха не добилась. Второе – там местность похуже, местность посложнее и для танков, там всё-таки деревня, большое количество фундаментов, надолбы, за деревней начинается лес, т.е. там танкам особо не разгуляться.

А 123 как раз наступала на нынешнем полигоне 138 гвардейской бригады, это полигон, это песчаное поле с небольшим количеством растительности, открытая местность для танков, никаких серьёзных препятствий, кроме надолбов, в общем-то, там для танков нет. При том, что часть надолбов уже была разбита за январь, и проходы для нашей бронетехники были сделаны. При этом, опять же, финны крайне неудачно провели замену своих частей прямо перед нашим наступлением, т.е. старая часть ушла уставшая, пришла новая, и вот этот сектор обороны, где наступала 123 стрелковая дивизия, занял 2 батальон 9 пехотного полка под командованием майора Артура Викинга Линдемана. Т.е. этот 9 пехотный полк формировался на северо-западе, точнее, в центрально-западной Финляндии, и был полностью шведскоязычным. Напомню, уважаемые зрители, что в Финляндии есть 2 государственных языка – это финский и шведский. Есть регионы Финляндии, где основной язык – шведский, это не шведы, это граждане Финляндии, потомки шведских колонистов, которые прибыли в Финляндию, может быть, 500-400 лет назад, так там и живут. Т.е. это граждане Финляндии, коренные жители Финляндии, но у них родной язык шведский, они финский учат как иностранный в школах. В некоторых деревнях, особенно тогда, были люди, которые вообще не говорили по-фински, общались полностью на шведском языке.

Мало того, что поменяли часть, так ещё поставили часть, с которой они не могут общаться, это фактически как иностранцы. Т.е. действительно была проблема во взаимодействии, потому что эти солдаты 2 батальона 9 пехотного полка, они фактически не знали финского языка, это первое. Второе – батальон был достаточно немногочисленным, их было всего порядка 500 человек. Они заняли фронт, 2,5 км, тоже достаточно жидкая цепь у них получилась, резерва не было, и самое ещё плохое для финнов – это то, что до этого этот батальон Линдемана, он сидел спокойно на каком-то тихом участке фронта и никогда не участвовал в таких серьёзных боях, он был абсолютно не подготовлен психологически увидеть 80 советских танков, которые на них наступают. И, конечно, никто на финской стороне не был готов ни психологически, ни физически к тому шквалу огня, который на финскую оборону обрушила наша артиллерия, потому что если вот в дни подготовки штурма так, чтобы смягчить финскую оборону, 7 армия выстреливала 7000 снарядов в день, ну вот за 2,5 часа артиллерийской подготовки 11 февраля, в общем-то, там артиллерия каждой дивизии выпускала, т.е. каждый артиллерийский полк выпускал где-то по 10 000 снарядов, т.е. там вывалено было на финскую оборону такое количество, что, собственно, никто не ожидал – ни наши, ни финны.

И здесь я хотел бы зачитать вам дневник нашего танкиста по фамилии Саманцер, он служил в 20 танковой бригаде на танках Т-28, и оставил достаточно подробный дневник. К сожалению, он погиб в 42 году на Волховском фронте уже, в битве за Ленинград, но вот дневник просто замечательный.

 

«Выстрел от выстрела отличить нельзя было. В воздухе было сплошное жужжание снарядов, казалось, что пчелиный рой постоянно жужжит в воздухе. Когда я в 11.00 приехал на исходные позиции, мне было жутко. Было хорошо видно как на высоте 65,5 песок и деревья все мешалось вместе и кипело точно в котле вода. То зрелище было похоже на извержение вулкана. Не было ни одного места, где только я мог видеть нетронутого снарядом. Я уже говорил, что артподготовка началась в 08.00 и окончилась только в 12.30.
В 12.20 танки уже прошли нашу пехоту. Я вел машину командира 3-й роты старшего лейтенанта Хараборкина. Как только мы прошли, пехота тронулась за нами, а артиллерия еще не прекращала бомбить передний край укрепления противника лишь только когда мы подошли к надолбам, и значительная часть танков прошла через надолбы, командир роты старший лейтенант Хараборкин дал красную ракету, и артиллерия перенесла огонь в глубь обороны противника. Пехота следовала, не отрываясь от танков. Это была замечательная пехота 245 и 272 сп. 245 сп шел в первом эшелоне 272 сп. В окопах противника не оказалось ни одного финна. Надолбы 1-е заняты окопы тоже. Вот мы прошли вторые надолбы пехота следует за нами. На долю командира 3-й роты ст. лейтенанта Кошанова оказалась блокировка центрального дот. Я подъехал к дот и закрыл амбразуру, а наша пехота уже забралась на дот и требовала сдачу гарнизона. Оттуда, видимо, не последовал ответ. И тут же подоспевшие саперы начали закладывать под дот тол. Его было мало.
К нашему танку подполз один пехотинец и стучал прикладом о танк. Я услышал это и спросил, кто стучит. Мне последовал ответ: не хватает тола, танкисты, выручайте. Я передал это командиру роты ст. лейтенанту Хараборкину. Он по радио передал привезти тол. На командном пункте 123 дивизии был наш командир батальона. Он сидел у дежурной радиостанции и получил нашу радиограмму, немедленно выслал на прицепе за танком тол. Мы же продолжали теснить противника. Вот мы уже на высоте и пехота наша вместе с нами. В 13.40 на нашей машине вышел боекомплект снарядов. Командир роты ст. лейтенант Хараборкин: не хотите ли еды. Ответ со всех машин последовал утвердительный. Командир роты запросил можно ли дозаправиться и получил утвердительный ответ; по 4 машины отправились на дозаправку. В первой четверке я тоже поехал. В тот день я ездил на заправку боеприпасами два раза и был в бою 3 раза».

 

Баир Иринчеев. Т.е. действительно подготовка была проведена как нужно. Как писали наши артиллеристы, все планы огня были полностью выполнены, все таблицы огня. Т.е. проблем с боеприпасами уже не было, как в декабре, запасы были сделаны нужные, били, куда надо, сделали очень мощную обработку финских позиций, потом, как мы с вами видим, был сделан огневой вал, т.е. постепенно сползал артиллерийский огонь в сторону финской обороны. Т.е. действительно было задействовано порядка 80 наших танков и 2 стрелковых полка. Наверное, где-то, можете себе представить, против 500 финнов со слабой артиллерией, с 2 противотанковыми пушками, 80 наших танков, 2 полка, если учесть, что они, наверное, по 1 батальону оставили в резерве, всё равно это получается где-то 2000 человек, как минимум.

Д.Ю. Ну, всё по науке.

Баир Иринчеев. Да, всё сделано абсолютно по науке, и, конечно, финны не могли ничего этому противопоставить. Фактически сразу на высоте 65,5, где был центральный ДОТ, был поднят красный флаг, поднял его красноармеец Жуков, который в этом же бою сразу погиб и посмертно получил звание Героя Советского Союза. Вот этот красный флаг, поднятый над центральным ДОТом, ДОТ номер 4, это был поворотный момент вообще всей кампании, всей войны. Т.е. если до этого финны действительно могли тешить себя мыслью о том, что они выигрывают, то после этого…

Д.Ю. Особенно читая финские газеты.

Баир Иринчеев. После этого уже стало понятно, что судьба кампании решена. На других участках, если мы посмотрим, т.е. эта атака, она же началась не только вот на месте прорыва, где 123 дивизия прорвала финскую оборону, там на всём Карельском перешейке началось крупномасштабное наступление, но везде где-то финны худо-бедно, но сумели отбить атаку, В Суммакюля, в соседнем укрепрайоне, сумели как-то удержаться. Но вот именно на этом месте хорошо подготовленные наши части, всё сделано по науки, мощнейшая артподготовка и действительно слабая финская часть.

Д.Ю. Они теперь обвиняют шведов в слабости?

Баир Иринчеев. Сразу, сразу возникли слухи, что…

Д.Ю. Измена.

Баир Иринчеев. Да, что это измена, что вообще вот. Особенно 8 пехотный полк, который только что ушёл, только 9 февраля они ушли с линии фронта, и 11 ахтунг, всё, бегом обратно. Конечно, солдаты и офицеры были, мягко говоря, недовольны, что извините, мы тут весь январь просидели и ничего, а вы тут 2 суток и всё. И всё пропало. Действительно, нужно сказать, что вот особенно на высоте 65,5, где оборонялась рота лейтенанта Мальма, ну да, их было в начале, на утро 11 февраля, их было 100 человек примерно, 1 пехотная рота. К концу дня их осталось 16. Все остальные были либо убиты, либо ранены, либо взяты в плен. Т.е. их просто, можно сказать, смели. И все попытки финнов каким-то образом организовать контратаку, согласно этой финской тактике, что я как раз вам зачитывал в предыдущей передаче, что если опорный пункт потерян, любыми силами отбивайте его ночью обратно. Это всё уже не работало, потому что сразу же за 123 в затылок встали новые наши части, т.е. Тимошенко сразу начал в этот прорыв запускать войска всё больше и больше и больше.

Т.е. 11 февраля линия Маннергейма прорвана, 12 февраля наши выдвигаются ко 2 линии финской обороны, т.е. ко 2 траншее. Там у финнов уже не было никаких долговременных огневых точек, только противотанковый ров большой очень, который и сейчас, кстати, хорошо на местности виден; заграждения из колючей проволоки и траншея, всё. Блиндажей тоже было достаточно мало. И, конечно, финны думали, что они смогут каким-то образом противостоять нашим попыткам прорыва и как-то удержаться на этой 2 линии, но этого не произошло. Дело в том, что слабость финской противотанковой артиллерии в этот момент, в этом месте и в то время оказалась роковой, потому что открытая местность, все финские пушки выведены из строя. А на открытой местности, в общем-то, как-то не побежишь к танку с бутылкой или с гранатами, там сразу же, соответственно, будешь убит. Т.е. нужно ждать, пока танк подползёт, и только тогда его забрасывать гранатами и бутылками. Кстати, бутылок финская промышленность – вот этих, с зажигательной смесью – произвела за Финскую войну полмиллиона штук.

Д.Ю. Ого. Ну, коктейль Молотова как раз оттуда.

Баир Иринчеев. Да, коктейль Молотова, это абсолютно верно, именно оттуда.

Д.Ю. Видимо, был коктейль для Молотова?

Баир Иринчеев. Да, имелось в виду именно коктейль для Молотова.

Д.Ю. А что входит в коктейль?

Баир Иринчеев. Самое разное. Всё, что горит. Там могут быть и скипидар, и какие-то там масла, и керосин, т.е. всё, что есть. Опять же, Финляндия, всё-таки, страна небольшая, ресурсов мало. По поводу природных условий, какая стояла температура. Начиная с февраля, боевые действия велись при температуре -30 градусов. Т.е. морозы стояли примерно до 15 февраля. Где-то 15, 16, 17 февраля потеплело до -10, но тоже как-то не очень комфортно, пошёл снег, что, собственно, финнам позволило достаточно эффективно уйти на вторую линию обороны, не опасаясь действий нашей авиации.

Д.Ю. А вот как там все рассказывают, что немцы не знали, что у нас бывает так холодно, и поэтому у них смазка в автоматах замерзала. А у нас в пушках что-нибудь замерзало, нет?

Баир Иринчеев. Тогда не было синтетической смазки.

Д.Ю. -30, это ж атас.

Баир Иринчеев. Нужны специальные масла, которых тогда не было, и, собственно, обе стороны, которые участвовали в сражении – и наши, и финны – испытывали серьёзные проблемы из-за этого, потому что смазка застывала, автоматика очень часто отказывала из-за этого. Глубокий снежный покров, т.е. к февралю снега нападало около метра, т.е. по яйца, грубо говоря. И на самом деле из-за этого очень часто не взрывались миномётные мины калибра 82 мм, самые распространённые у финнов, они просто падали, как в подушку, и не срабатывали. И нельзя сказать, что только у наших не работали автоматы, пулемёты и т.д. Если финский солдат просто забыл, что смазку нужно убрать, то у него точно так же отказывал пулемёт. И есть такие случаи, описаны ветеранами, что «Максим» с утра что-то не заводится, т.е. не стреляет вообще. И тут они соображали – блин, мы забыли, что надо было его протереть керосином, чтобы вообще смазка не мешала.

Прорыв линии Маннергейма был для финнов очень болезненным не просто потому, что они потеряли какой-то кусок территории. Важным элементом линии Маннергейма всё-таки было то, что у них там были оборудованы жилища, были блиндажи на глубине 8 метров, с печками, с нарами, где можно было хотя бы отоспаться в тепле.

Д.Ю. 8 метров, ничего себе.

Баир Иринчеев. Это, опять же, с немцев уже скопировано, т.е. немцы на опыте Первой мировой войны поняли, что если у вас блиндаж на глубине 8 метров, как метро, то скорее всего 6-ти дюймовый не пробьёт. 6 дюймов, 152 мм – это самый распространенный тяжёлый снаряд всех армий, собственно, как тогда, так и сейчас. Т.е. 203 – это уже сверхтяжёлый. Вот.

Д.Ю. Ну это же, во-первых, надо вырыть, во-вторых, оборудовать, это должна быть вентиляция, сортиры, выходы, это дорого.

Баир Иринчеев. Это дорого, плюс, опять же, в наших условиях не всегда это было возможно из-за грунтовых вод. Ну строили как получалось, но как вы понимаете, после 11 февраля финны были лишены этих удобств, и точно так же, как наши бойцы, были вынуждены ночевать на морозе в -30, выживать, воевать.

Д.Ю. Не представляю.

Баир Иринчеев. Это было крайне тяжело и действительно в этих финских батальонах, которые были в месте прорыва, т.е. там сначала был 9 полк, потом подошёл 8, потом 13, потом 14, т.е. финны постоянно подбрасывали к месту прорыва новые пехотные части для того, чтобы как-то решить эту проблему и восстановить линию фронта. Но это у них не удалось. В нескольких местах в журналах боевых действий встречаются упоминания, что замерзали насмерть финны, точно так же, как и наши, т.е. это было очень болезненным ударом по финнам. И, опять же, к 13 числу наши подходят ко 2 линии обороны финской, ко 2 траншее, и думаю, что ну ладно, ров огромный, сейчас танки его не пройдут, ну а пехоту мы как-нибудь перестреляем, всё-таки ещё есть возможность против пехоты вести бой. И они жестоко просчитались, потому что есть такая мудрость военная, что если препятствие не простреливается вашим огнём, то это не препятствие. Т.е. действительно, что бы вы там не понастроили, если придут сапёры противника, что у немцев называется «пионеры», у американцев называется «battle engineers», боевые инженеры, всё, что ваши инженеры понастроили, наши инженеры всё снесут.

Д.Ю. Т.е. имеется в виду - вот танковый ров, если вокруг не стоят пулемёты, которые…

Баир Иринчеев. Если вы его не простреливаете, то будьте уверены – найдутся специалисты у противника, которые всё ваше разнесут. Они же обучены и строить, и взрывать. И, действительно, наши сапёры, не встречая серьёзного огневого противодействия от финской пехоты, подорвали стенки у рва, т.е. стенки просто осыпались и появился проход для танков. Через проход прошли наши танки. Да, пехоту финны заставили залечь во рву, ну и, соответственно, танки стали просто утюжить колючую проволоку, т.е. сносить и заборы, и делать проход для нашей пехоты. Ну и, финны, конечно, сидели и ждали – сейчас они подъедут к нам и сейчас, соответственно, мы их как в декабре все и пожжём. Но наши танкисты, это же были те же самые, кто в декабре воевал, они тоже очень хорошо запомнили, что не надо подъезжать к вражеским траншеям на расстояние броска гранаты. Не надо их пытаться там утюжить и т.д.

И к ужасу для финнов ситуация получилась следующая, что наши танкисты специально встали примерно в 100 метрах от финской траншеи и просто начали её расстреливать методически из пушек и пулемётов. В такой ситуации попробовать подбежать к танку противника, когда их много стоит на поле, это равно самоубийству, просто не успеешь добежать, тебя скосят из пулемёта. Финны начали просто, единственное, что они могли, это просто играть в кошки-мышки, просто смотреть, куда танк поворачивает пушку, оттуда убегать. И постепенно, таким образом, наши танкисты нейтрализовали финскую пехоты в этом окопе, т.е. кто погиб, кто ранен, кто просто убежал, и 13 числа фактически за полдня 2 линия финской обороны была взята, и в прорыв вошли наши танки – группа капитана В.С.Архипова на танках Т-28 и Т-26 рванула к финнам в тыл. В финской тылу они натолкнулись на очень интересное противотанковое препятствие – к стволам деревьев были прикручены брёвна горизонтально, т.е. такой был сделан противотанковый забор, но у нашего танка в комплект снаряжения и инструментов входит пила двуручная, поэтому танкисты…

Д.Ю. «Дружба».

Баир Иринчеев. Нет, тогда ещё не «Дружба». Наши танкисты очень быстро эти препятствия просто распилили, ну а пока они пилили и стояли в лесу, они услышали, что действительно они находятся у финнов в тылу, потому что где-то справа от них они услышали, что ведёт огонь гаубичный дивизион, причём явно не наш. Слышали, что бахает финский дивизион, явно гаубица тяжёлая, ну и, конечно, когда препятствие это было нейтрализовано, наши танкисты решили проведать, что там вообще происходит.

Д.Ю. Что это вы тут делаете?

Баир Иринчеев. И абсолютно внезапно для этой финской воинской части 2 тяжёлого дивизиона с тыла к ним приезжает в гости отряд на танках Т-26 и Т-28 капитана Архипова. Ну и как Архипов пишет в своих мемуарах, явно, что финны были застигнуты абсолютно врасплох, что они даже не пытались развернуть орудия в сторону наших, но у них на вооружении были японские гаубицы 120 мм и тяжёлые достаточно орудия, поэтому, как писал Архипов, поле моментально покрылось артиллеристами, которые бросились вообще во все стороны, и 11 орудий были захвачены нашими танкистами. Это картинка 8 – захваченные орудия.

Конечно, вы спросите, а почему какие-то японские гаубицы в Финляндии, что это вообще такое? Дело в том, как уже рассказывал уважаемый коллега Егор Яковлев и уважаемый коллега Борис Юлин, промышленность Российской империи не справлялась с теми оборонными заказами, которые выдавало военное министерство в ходе Первой мировой войны. Поэтому пришлось нашим артиллеристам, генералам, да ми вообще тем, кто отвечал за вооружение, ездить вообще по всему миру и размещать заказы самые разные. Было закуплено огромное количество винтовок самых разных систем, потому что, опять же, не могли наши заводы произвести нужное количество, и, соответственно, закупались и артиллерийские системы самые разные, в том числе наши закупили японские гаубицы, которые являются гаубицами Круппа, которые японцы производили по лицензии у себя. В результате эти гаубицы приплыли в великое княжество Финляндское, были поставлены, потом Финляндия делила все эти немецкие гаубицы, производящиеся в Японии по лицензии, поставленные на вооружение Российской империей, попали на вооружение финской армии.

Д.Ю. Непросто.

Баир Иринчеев. Вот такой извилистый очень путь. Капитан Архипов (это картинка 9), кстати, капитан Архипов, вообще наш, можно сказать, танковый ас – не по количеству подбитых танков, а по тем боям, через которые он прошёл, потому что в Финской войне он подбил 4 финских танка, в единственном танковом бою, но это уже следующая наша лекция. Прошёл всю Великую Отечественную войну, получил первую золотую звезду за Финскую войну, вторую золотую звезду за Великую Отечественную войну, именно его танкисты-гвардейцы захватили первый королевский «Тигр» у немцев.

Д.Ю. Молодец.

Баир Иринчеев. Т.е. вот вообще такой прославленный танкист наш, написал мемуары «Время танковых атак», под роликом ссылка, мемуары выложены в интернете, читайте, пожалуйста. Воспоминания, действительно, очень заслуженного и прославленного танкового командира. Ну и как писал Архипов, «К исходу 13 февраля, на третий день наступления, 123-я стрелковая дивизия с приданными ей танками- 112-м танковым батальоном 35-й легкотанковой бригады, - как раз Архипов был оттуда, - и 90-м батальоном 20-й танковой бригады — прорвала главную оборонительную полосу на всю ее глубину (6–7 км), расширив прорыв до б км. Суммский узел сопротивления, с его 12 дотами и 39 дзотами, был полностью разгромлен». Это действительно так, потому что после 13 февраля, в общем-то, у финнов оборона начинает серьёзно сыпаться. Все контрудары терпят неудачу. Действительно, они пытаются контратаковать, они пытаются очень грамотно, с 2 флангов, с 3 сторон вести наступление скоординированное, это не получается, удары наносятся нескоординировано, по очереди. В одной из контратак погибает, точнее, был смертельно ранен командир 14 пехотного полка финского, т.е. тяжёлые потери, успеха нет. И как Маннергейм горько записал у себя в мемуарах, «мы бросали в бой батальоны, а противник бросал в бой дивизии. Т.е. по 9 батальонов.

Это действительно так. Тимошенко очень грамотно начал развивать прорыв, т.е. не просто что вот туда прорвались 2 наших полка и сидят, ждут, пока начнут их бить с флангов, нет, туда ещё идут полки, ещё части. И, собственно, это был крайне важный успех, Мерецков – командующий 7 армии, отдаёт приказ о создании подвижных танковых групп и, соответственно, говорит, что давайте, сегодня у нас 13 число, линию Маннергейма прорвали, через 5 дней, 18 февраля, давайте вы будете в Выборге уже, уже пора. И этот план не сработал. В бой было введено порядка 200 танков БТ, это 10 танковый корпус, который всё время, пока на линии Маннергейма идут бои в декабре и идут бои в феврале, он, как предполагала военная доктрина использования танков БТ, вот они стояли и ждали, пока прорвут линию Маннергейма, чтобы они там лихим кавалерийским рейдом туда уехали. Не уехали, потому что когда они приехали на высоту 65,5, место прорыва, там стояла гигантская пробка в 4 ряда. Т.е. танкисты просто не могли проехать на фронт, потому что всё было запружено и артиллерией, и снабженцами, т.е. подвозились боеприпасы, увозились раненые, уводили пленных, и всё это создало гигантскую пробку. Никакой службы регулирования, опять же, тогда ещё у нас не было, как это было уже у нас в Европе в 45 году, когда стояли регулировщики или девушки-регулировщицы, и направляли движение.

Тимошенко самому пришлось приехать на высоту 65,5 и эту пробку разруливать как-то, это командующий, вообще-то, фронтом, извините, приехал на фронт этим заниматься. Видите, т.е. это всё не к тому, что там тупые совки, а к тому, что всё это сложно, всё нужно планировать, и если хоть какой-то аспект упущен, будьте уверены, что у вас что-то пойдёт не так и очень сильно не так пойдёт, причём из-за причин, которые вы даже не можете себе представить. Но, тем не менее, к 15 февраля наши уже подходят к станции Кямяря, нынешнее Гаврилово, прорыв крайне глубокий, ликвидировать его невозможно. Да, в других местах финны ещё более-менее держатся, да, есть вклинения в финскую оборону в других местах, где-то более-менее финны наши атаки отбивают, но они уже слышат, сидя на флангах этого прорыва, что бой-то у них как-то уже, и впереди вот явно Красная Армия, и что-то в тылу тоже уже…

Д.Ю. Постреливают.

Баир Иринчеев. В тылу уже шум-бой, они начинают соображать, что как-то уже всё не очень радостно выглядит и к 15 февраля Маннергейму, главнокомандующему финской армией, становится ясно, что он уже не сможет контрударами восстановить положение, он не сможет остановить наступление, что части на фронте измотаны и нужно отходить. Поэтому 15 февраля 1940 года, во второй половине дня, по-моему, в 16:00 по хельсинкскому времени Маннергейм отдаёт приказ об оставлении основной линии обороны и к отходу на промежуточную линию обороны. И здесь снова начинается пикировка между Маннергеймом и Эквистом, потому что Маннергейм, он следует своей тактике, что ни пяди родной земли без боя не отдавать, отходим на промежуточную линию обороны, которая находится где-то в 10 км севернее, чем линия Маннергейма, и давайте там даём следующий бой. Эквист говорил, что давайте отходим вообще к Выборгу, а можно вообще уже за Сайменский канал отойти, потому что если мы отходим всего лишь на 10 км, то Красной Армии не составит труда быстро подойти к линии обороны, это раз, а второе – быстро подтянуть артиллерию и повторить сценарий, который уже был только что разыгран.

Д.Ю. И убыль личного состава будет вообще чудовищной.

Баир Иринчеев. И действительно, Эквист так и записал в своих воспоминаниях, что «я был категорически против удержания промежуточной оборонительной линии», он сказал, что там ничего не готово, нет никаких дотов, там есть только траншеи, там есть надолбы кое-где, там слабенькая линия обороны. И он сказал – там как бы русские просто перебьют всю мою пехоту и говорит – а чем я буду удерживать Выборг? И как я дальше буду защищать Финляндию, если их там всех просто перебьют нафиг? И он, собственно, очень сильно на эту тему ругался с Маннергеймом, но, опять же, отношения у них были очень и очень сложные, они друг друга тихо ненавидели, вот, и поэтому все вот эти рекомендации Эквиста были просто не приняты. Но Эквист в своих мемуарах писал, что он был готов нарушать приказ, что был готов пойти под трибунал, он сказал, что пусть лучше меня расстреляют, но хотя бы останется пехота жива. Но, тем не менее, действительно 15 февраля финны начали отход – где-то организованный, где-то малоорганизованный. Там, где они отходили организованно, они уничтожали свои укрепления, т.е. в блиндаж забрасывали 2 бутылки с зажигательной смесью, всё сжигали. Кстати, привет тем, кто копает финские блиндажи, там почитайте, пожалуйста, документы, прежде чем выкапывать 10 кубометров камней и пилить финские брёвна.

Д.Ю. Пилите, Шура.

Баир Иринчеев. Если финны отошли организованно, если там не было боя, если им не пришлось убегать просто, то они, как правило, сжигали всё. Там ничего нет, в этих блиндажах, там всё, там обгоревшие какие-нибудь котелки и оплавившиеся пуговицы, которые вы можете спокойно купить в Финляндии на барахолке, в общем-то, не копая кубометры камней и песка. Вот. И, действительно, финны, воспользовавшись испортившейся погодой, снегопадами, не опасаясь воздействия нашей авиации, сумели худо-бедно за неделю отойти на 2 линию обороны. Наши, опять же, преследование не организовали как следует, в силу самых разных причин, опять же – из-за пробок, из-за того, что не очень было понятно, отходят финны или не отходят, т.е. это тоже ещё не очень наши части умели делать, к сожалению. Но 15 февраля всё, линия Маннергейма прорвана окончательно и бесповоротно.

Д.Ю. Кто бы мог подумать, а?

Баир Иринчеев. Действительно, в нашем стане ликование, Финская война снова появляется на полосах наших газет. В западной прессе, особенно в финской прессе об этом как-то не говорят. Там, наоборот, говорили, что мы оставили там пару опорных пунктов, но у нас, в общем-то, всё…

Д.Ю. Выпрямили линию.

Баир Иринчеев. Выпрямили линию фронта, у нас, в общем-то, всё нормально, у нас всё хорошо.

Д.Ю. А потери у них серьёзные были?

Баир Иринчеев. Потери были достаточно серьёзные, т.е., конечно, полки финские, которые были вынуждены вести бой уже в чистом поле, были очень сильно выбиты. И самое важное – даже если эти полки не понесли тяжёлых потерь в пехоте ранеными и убитыми, как вы понимаете, если там вы неделю ночуете при температуре -30 на открытом воздухе, находитесь в состоянии постоянного психологического стресса, т.е. вас ещё могут убить в любой момент, нерегулярно питаетесь – понятно, что подвоз еды тоже, мягко говоря, осложнён, то через неделю вы будете в состоянии, скорее всего, сильного физического и психологического истощения. Т.е. люди были измотаны уже очень-очень сильно. Т.е. некоторые полки, когда их уже вывозили с фронта, там Эквист как раз писал, не помню, то ли на линии Маннергейма, то ли чуть-чуть позже, но если говорить о физическом состоянии людей, финской пехоты, которая вышла из боя, там 1 батальон, выходя с фронта, совершил 5 км лыжный марш, был объявлен 15-тиминутный привал, они все заснули, все, и их не могли разбудить вообще. Никто не мог встать просто физически. Пришлось вызывать сани, всех туда просто грузить, и на санях вывозить, потому что люди были абсолютно измотаны.

Ещё 1 батальон, то ли у них у всех началась дизентерия, то ли они были настолько измотаны, что когда им подтащили, наконец, полевую кухню, они поели и всех стошнило просто, всех рвало, т.е. люди были уже, понятно, что живые, но не совсем бойцы. Понятно, что финны ввели в бой резервы, и дали следующий бой уже на промежуточной оборонительной линии, но это уже тема нашего следующего рассказа.

Теперь давайте посмотрим, что творится в это время на других фронтах, и как вообще финская общественность всё это преподносит. Как я уже сказал, Финляндия говорила, что у нас всё нормально, мы потеряли 1 опорный пункт, противник потерял 50 танков, на льду озера положили целый батальон пехоты Красной Армии.

Д.Ю. Бурятской милиции.

Баир Иринчеев. Да, как обычно. Т.е. всё нормально, и тем более в это же самое время в приладожье северном идут очень тяжёлые бои за острова Питкярантского архипелага, это раз, а второе – вторая половина февраля – это добивание окружённой 18 стрелковой дивизии и 34 легкотанковой бригады в районе Питкяранты. Понятно, что именно туда направлено всё внимание финской прессы, т.е. смотрите, мы окружили и разбили русских на Раатской дороге под Суомуссалми, вот фотографии, там куча трофеев, пленные, убитые, то сё, пятое-десятое. Смотрите ещё раз, мы то же самое сделали под Питкярантой, у нас вообще всё классно. А то, что на Карельском перешейке 2 дота оставили, ну, бывает, ничего страшного не происходит. Т.е. финская общественность не понимала, что армия Финляндии уже находится на пределе, что резервов уже мало, основная оборонительная линия потеряна, и военное поражение Финляндии становится только вопросом времени.

Д.Ю. Ну, ты вот опытный, специально обученный военный пропагандист. А что СМИ должны в таких случаях говорить? Я так рабоче-крестьянским умом понимаю, что задача этих самых СМИ – подбадривать общественность.

Баир Иринчеев. Ну это они и делали.

Д.Ю. Мы самые ловкие, мы самые сильные, посмотрите, как мы отлично воюем. Что у них, что у нас. А когда в результате получается что-то не так, они же ещё, эти СМИ, оказываются виноваты за то, что поддерживали боевой дух. А что надо делать-то?

Баир Иринчеев. Да ничего, нет. Это к вопросу о том, что если СМИ начнут кричать, что всё пропало…

Д.Ю. Это гораздо хуже.

Баир Иринчеев. Это, конечно, будет гораздо хуже, особенно на войне. Понятно, что будет просто паника среди населения, и ничего хорошего из этого не выйдет.

Д.Ю. Это же фактически, я не знаю, как наш красноармейский боевой листок, когда в подразделении выделяется толковый боец, который пишет, что сержант Иванов себя немыслимым образом проявил, застрелил восьмерых, в плен привёл пятерых, и вообще он прекрасен. Ничего другого писать нельзя. Нельзя писать, что вчера взвод напился, их всех накрыли и зарезали ночью, привет.

Баир Иринчеев. Абсолютно верно. Пожалуйста, не стройте иллюзий, военная пропаганда есть у любой страны, которая участвует в военном конфликте.

Д.Ю. Третьего дня в Сирии разбомбили аэродром за то, что сирийцы применили химическое оружие. Вот, понимаешь, там масса народа поддерживает президента Асада, а он в каком-то сирийском Засранске, никчёмном абсолютно, непонятно с какими целями применяет химическое оружие. Зачем? Для того, чтобы настроить мировую общественность против себя, что за чушь? Но он служит оправданием.

Баир Иринчеев. Найти оправдание можно чему угодно, опять же, это операция под ложным флагом, она известна не только сейчас. Например, вы же знаете, как Густав III оправдал начало войны против своей троюродной сестры Екатерины Великой.

Д.Ю. Так-так.

Баир Иринчеев. Ну ,если вы помните, у Густава III, шведского короля, тоже очень просвещённого европейского такого, который там и оперу, и академию художеств…

Д.Ю. Немножко балет.

Баир Иринчеев. Да, и балет, и всё-всё-всё сделал. У него были очень серьёзные проблемы во внутренней политике, он пытался всячески построить шведское дворянство. По конституции он не имел право объявлять наступательную войну, он мог объявлять только оборонительную войну. Но ему была нужна, ему была очень нужна маленькая победоносная война, чтобы показать шведскому дворянству, что он не просто там какой-то король, который ходит в оперы, занимается искусством…

Д.Ю. Королишко. Королёк.

Баир Иринчеев. Постоянно ходят слухи о его гомосексуализме среди дворян и т.д., да. Что он достойный потомок великих шведских королей, военачальников, что он сейчас, как Густав Ваза, всех соседей разбил, расширил свою державу и т.д., что вот он достойный последователь. Ну а что делать? Надо напасть на Россию. Напасть по конституции нельзя, тем более, что дворянство настроено против него, т.е. его сразу обвинят в нарушении конституции и у него будут проблемы. Ну, Густав III спокойно взял и устроил реконструкцию на границе, т.е. отдал часть своих солдат в казачью униформу и инсценировал нападение русского казачьего отряда на шведскую пограничную заставу.

Д.Ю. Да.

Баир Иринчеев. И после этого сказал – ну, блин, на нас опять эти русские напали.

Д.Ю. Ничто не ново под Луной.

Баир Иринчеев. Объявляем войну, да, мы не нападаем, мы обороняемся. Вот казачий разъезд напал на нашу погранзаставу на территории нынешней Финляндии, поэтому флот-вторжение. Один десант высаживаем в Ренебауме, другой высаживаем под Выборгом, и ударом с 2 сторон берём столицу. Но мы обороняемся.

Д.Ю. Ничто не ново.

Баир Иринчеев. Т.е. это, понимаете, уважаемые зрители, учите историю, всё это уже было уже 10 раз, просто сейчас информация очень быстро распространяется, а так – все приёмы, они известны ещё с древних времён. Но вернёмся в февраль 40 года, Советско-финская война. Что происходит в других местах линии Маннергейма, т.е. в укрепрайоне Лярда или Сумма, как его называют, линия обороны прорвана, во всех других местах финны худо-бедно держатся, 15 февраля начинают отход. Вернёмся на самый левый фланг линии Маннергейма, в район Тайпале, так называемый финский Сталинград, по-разному его называют. Там наступает 13 армия Владимира Давыдовича Гренделя, причём наступает абсолютно в стиле Первой мировой войны, т.е. 39 бригада Лелюшенко, которая там была в декабре, она оттуда а начале февраля удачно уехала, и Грендель остался только с пехотой, артиллерией, авиацией, и где-то у него было 20 танков Т-26 первой, самой старой серии, самой старой версии, т.е. они были вооружены только пулемётами, абсолютно бесполезными против даже полевой обороны противника. Да, там перемололи всё артиллерией, да, там сделали налёт, но финны, собственно, несколько суток держались. Т.е. там сражение на этом плацдарме, оно было абсолютно таким же, как сражения на Западном фронте в Первую мировую войну, когда немцы держались, опираясь на траншеи.

Здесь точно так же финны держались, опираясь только на траншеи, причём, сильно побитые. Все доты, которые у них там были, были постройки 20-х годов, они на февраль все были разбиты, они уже были выведены из игры. Только 18 февраля, перегруппировавшись, Грендель сумел захватить первую траншею финскую, это как раз названо «чёрный день Тайпале». Наши войска продвинулись буквально на 1 км всего лишь. Никакого прорыва не было. Да, первую траншую взяли, да, финнов перебили, финны яростно контратаковали.

Д.Ю. В чём причина? Грендель не умел воевать или это были свирепые финны?

Баир Иринчеев. Ну и у финнов там была мощная артиллерийская группировка, и самое главное, что всё-таки у Гренделя танки были, можно сказать, никакие. Он фактически воевал только пехотой и артиллерией. Задача была именно, понятно, что ставилась задача прорвать финскую оборону, но фактически с тем нарядом сил, что у него был, я не думаю, что он мог бы прорвать оборону и ещё у него бы хватило сил дойти до Кякисалми, т.е. до Приозерска. Т.е. Тайпале, действительно, почему стала таким символом финской стойкости, что и в декабре отбились, в феврале. Да, понесли тяжелейшие потери, потеряли первую траншею, были оттеснены точно так же в лес, на болото, там держались в каких-то мелиорационных каналах, на необорудованных позициях, но, тем не менее, всё-таки до конца войны там продержались.

Опять же, нужно сказать, что это было второстепенное направление, конечно, Тимошенко уже не разбрасывался, как Мерецков. Если вы помните…

Д.Ю. Давайте победим везде.

Баир Иринчеев. Сначала давайте на Выборгском направлении, не, здесь быстро не получается, давайте на Приозерском направлении, давайте снова на Выборгском, т.е. он достаточно нервозно себя вёл. Тимошенко же с самого начала сказал, что вот на Выборг главный удар и всё. А все остальные только ведут наступление с целью сковать резервы противника и не дать им перебрасывать части на другие участки фронта. Пожалуйста, карта 10, это Тайпале, и карта 11 – обстановка на 21 февраля. Т.е. если действительно посмотреть на карту, сравнить первую картинку и вторую, т.е. вот самую первую карту и последнюю карту, которую мы здесь показываем, кажется, что отступили-то всего на 10 км. Действительно, пропагандистам было легко сказать, что мы чуть-чуть только отступили, ничего особенного не происходит, но самое главное всё-таки было в том, что очень сильно была потрёпана финская пехота, линия обороны – линия Маннергейма, которая 2 месяца казалась неприступной, прорвана, боевой дух у наших частей сильно поднялся из-за этого, а у финнов, наоборот, скорее, даже не падение боевого духа, а просто общая измотанность частей. В это же самое время в Стокгольме идут уже тайные неофициальные консультации о мире.

Д.Ю. С нами?

Баир Иринчеев. Да. И здесь, если мы немного перенесемся с полей сражений в разные кулуары, где дипломаты решают свои задачи, то очень интересно, что контакт между Москвой и Хельсинки был возобновлён благодаря связям Александры Коллонтай, личным. Т.е. Советский Союз и Финляндия находятся в состоянии войны, идёт тяжелейшая кампания, идут тяжёлые сражения, но, в общем-то, Швеция, да, она ведёт против нас гибридную войну, но не разрывая дипломатических отношений. Там есть наше посольство, которое действует, Александра Коллонтай, собственно, шведский МИД забрасывает нотами протеста по поводу действий шведов, потому что тут и добровольцы, причём абсолютно в открытую 8000 добровольцев приехали в Финляндию. И поставки оружия, и зенитки, и гуманитарная помощь, и шведский Красный крест госпитали на территории Финляндии развернул. На севере шведы поставили вообще свой авиаполк истребительно-бомбардировочный, смешанный, так называемый авиаполк Ф-19. Потому что на севере у финнов вообще не было авиации, и наши бомбили как хотели. Ну шведы сказали – так нечестно, давайте мы полетаем за финнов, посбиваем советских лётчиков.

Д.Ю. Сохраняя нейтралитет.

Баир Иринчеев. Да, но при этом мы нейтралы. Мы нейтралы, всё нормально, мы просто так, мы же на вас не нападаем, это вы напали на Финляндию, а мы…

Д.Ю. Ведём оборонительную войну.

Баир Иринчеев. Да, мы ведём оборонительную войну. И был очень сильный скандал, когда в первом большом воздушном бою между нашими и шведами, наши сбили шведский лёгкий бомбардировщик, он сел на вынужденную, наши взяли в плен 2, извините, лётчиков в шведской форме со шведскими документами полностью.

Д.Ю. Что это?

Баир Иринчеев. Вот, этот вопрос как раз постоянно задавала Александра Коллонтай шведскому МИДу и вообще Швеции. Но шведы говорили – нет, мы нейтралы и вообще ничего не происходит. Это к вопросу о гибридной войне. Т.е. сейчас просто стало каким-то модным названием, но это же не значит, что её не было тогда, она была. Т.е. Швеция фактически была таким воюющим арсеналом Финляндии, была, можно сказать, финским тылом. Так вот, как мы с вами знаем, Александра Коллонтай, она была такая бунтарка вообще ещё в ранние свои годы, феминисткой, борцом за права женщин и так далее. Она была абсолютно не одинока, она хорошо знала госпожу Вуолийоки, т.е. это была такая же финская феминистка. Поскольку Гельсингфорс и Петербург тогда были частью единого государства, они постоянно общались, люди со схожими взглядами, все образованные, из высшего класса. Эти связи, понятно, что они потом были прерваны, когда империя распалась и т.д., но Александра Коллонтай, как мы с вами знаем, была послом в Швеции. Опять же, это первая в мире женщина в ранге посла и в ранге министра вообще-то, все эти забывают.

Д.Ю. Зверская выходка большевиков – уравнять женщин в правах.

Баир Иринчеев. Да, да. Октябрьская революция – это было полное освобождение женщин, если кто забыл. А госпожа Вуолийоки, она, собственно, была такая, с кем её сравнить-то, типа финской Ксюши Собчак того времени, такая светская львица, да, бунтарка, но потом она вышла замуж за какого-то олигарха, потом за второго олигарха. Она прекрасно знала всю финскую элиту того времени – и бизнес элиту, и политическую элиту, т.е. она знала всех членов финского правительства, постоянно там с ними тусовалась, и как-то в начале февраля она просто приехала в Стокгольм, позвонила в посольство, Коллонтай сказала – давайте, может, кофе выпьем, вспомним старые времена в неофициальной обстановке. Они действительно встретились, и Вуолийоки сказала – давайте как-то уже заканчивать эту войну…

Д.Ю. Ой-ой-ой, да?

Баир Иринчеев. Это уже нехорошо вообще, всё это плохо, и если что, там давайте, я там поговорю с премьер-министром Финляндии, с министром иностранных дел могу поговорить. Коллонтай, как опытный дипломат, конечно, сказала – ну, может быть, да, но что скажет Молотов, самое главное, начальник? И Молотов, в общем-то, дал добро на продолжение этих контактов неофициальных, Молотов тоже, как очень опытный дипломат, сказал, что в принципе, советское правительство может рассмотреть условие мира. Т.е. действительно, раз на фронте дела идут не очень и как-то не очень видно, что правительство Куусинена скоро окажется в президентском дворце в Хельсинки, давайте рассмотрим и такой вариант, что мы с финнами как-то помиримся.

Д.Ю. Надо напомнить, кто такой был Куусинен.

Баир Иринчеев. Да. Отто Вилле Куусинен – это идейный финский коммунист, участвовавший в финской гражданской войне. После финской гражданской войны был вынужден бежать в Советскую Россию, опасаясь репрессий, и, собственно, был председателем Коминтерна, а когда началась Советско-финская война, он стал председателем правительства ФНР, ну или ФДНР ещё её называли, по-разному. Либо Финляндская народная республика, либо Финляндская демократическая народная республика, т.е. это было правительство, которое возглавило бы Финляндию, если бы Красная Армия дошла до Хельсинки. Что сделало бы Финляндию полностью подконтрольной Москве, что было очень важно перед началом войны с нацистской Германией. Опять же, все эти действия Советского Союза не просто потому, что Сталин – великий, ужасный и злой, и плохой, и взял ни с того ни с сего напал на Финляндию.

Я согласен с тезисом моего коллеги Егора Яковлева, который сказал, что все эти усилия Советского Союза – 39-40 год, это попытка занять наиболее выгодные в военном плане позиции перед началом войны с нацистской Германией. Т.е. это и отодвижение границы в Западной Белоруссии, на Западной Украине, потому что если бы наши войска не вошли в Польшу 17 сентября, то извините, немцы, заняв всю Польшу, оказались бы в 40 км от Минска. Это и попытка отодвинуть границу на Карельском перешейке от Ленинграда, это и создание военных баз в Прибалтике, т.е. это всё мы пытаемся максимально отодвинуть подальше от жизненно важных центров нашей страны на стартовую позицию, потому что было уже ясно, что война против Германии – только вопрос времени.

Но вернёмся в февраль. Т.е. на фоне этого всего, действительно, переговоры в Стокгольме сначала неофициальные, потом уже полуофициальные, активизируются, и действительно к Коллонтай инкогнито приезжал Таннер, т.е. это министр иностранных дел Финляндии. Т.е. он инкогнито, у них была тайная встреча где-то в гостинице, они общались, несмотря на то, что, в общем-то, у нас идёт война. И действительно появилась какая-то такая надежда на то, что конфликт будет достаточно быстро урегулирован дипломатическим путём, что мы как-то сможем договориться, что остановит кровопролитие, потому что ещё раз напомню, что цена Советско-финской войны была очень тяжёлой для обеих сторон. Финские потери – 26,5 тысяч убитых, наши потери – 138,5 тысяч убитых. Т.е. за 105 дней войны погибло 160 тысяч человек, это в день погибало примерно 1600 человек с обеих сторон – и наших, и финнов. Это, вообще-то, население небольшого города в Европе в наше время. Это говорит об интенсивности конфликта и о том, насколько большой получилась эта война.

У нас будет отдельная передача об итогах Советско-финляндской войны и прочем, но здесь, уважаемые зрители, хотел бы обратить ваше внимание на то, что среди исследователей в России и вообще в русском мире очень часто делают ошибку по поводу потерь Финляндии в Советско-финской войне. У нас было же 2 войны, правильно, т.е. это Советско-финская война 39-40 гг., и вторая война 41-44 гг. Так вот, очень часто путают потери Финляндии за Советско-финляндскую войну с общими потерями Финляндии во Второй мировой войне. И говорят, что вот это число 26,5 тысяч, оно неправильное, нам всё врут, это финская пропаганда, они потеряли 95 тысяч человек убитыми. Но, пожалуйста, посмотрите статистику, посмотрите финские источники. 95 тысяч – это обе войны сразу убитыми. 26,5 тысяч – это именно убитые на Советско-финляндской войне финские военнослужащие, плюс ещё туда можно записать потери 1500 – это гражданские финны, т.е. гражданское население, это потери от наших авианалётов. К сожалению, нужно признать, что примерно 1500 человек было убито в ходе советских авианалётов на Финляндию. Скрыть 70 тысяч потерь убитыми в такой маленькой стране как Финляндия, это просто невозможно, извините, это давно бы уже всплыло. Никто из финских или наших историков вот это число 26,5 тысяч убитых не оспаривает.

Те, кто говорят, что если посмотреть на убыль населения Финляндии, то там появляется очень красиво минус 50 тысяч человек по переписи населения в дополнение к этим убитым, но здесь, уважаемые зрители, есть и естественная убыль, всё-таки люди умирают в стране в любой и во время войны и не во время войны. Второе – то, что очень часто у нас забывают, это то, что примерно 50 тысяч детей самого малого возраста – 3 года, 5 лет, были вывезены в Швецию и там жили в приёмных семьях всю войну. При том, что сейчас, кстати, это вообще, ну просто увезти их из зоны боевых действий, увезти их от налётов и т.д., сейчас говорят, что может быть ,как-то это было и не очень правильно, потому что, как вы понимаете, первое, все над ними смеялись, потому что маленькие дети, они не говорили по-шведски, потом они выросли, выучили шведский, уже фактически интегрировались в свои новые семьи, это раз. Потом, когда настало время возвращаться, оказалось, что там половина мам в Финляндии уже завела новые семьи себе и детей как-то особо не ждут.

Д.Ю. Непонятно, зачем увозили.

Баир Иринчеев. И многие и не хотели возвращаться. Сейчас не очень ясно, насколько это было всё нужно и было ли это хорошо или было плохо, но действительно 50 тысяч детей вот с такими вот картоночками, где были имя, фамилия, их всех отправили в Швецию пароходами, и вернулись они только вот в 44 году, они там 5 лет жили.

Д.Ю. Ну, если, так сказать, с гуманитарных позиций, это серьёзнейшая акция, да.

Баир Иринчеев. Это очень серьёзная акция, да.

Д.Ю. А какой пропагандистский эффект имела, это вообще. От советских зверей прячем наших детей несчастных.

Баир Иринчеев. Кстати, от советских зверей. Из Финляндии удрали очень многие наши мигранты, которые уехали в Финляндию в 17 году, в частности, Анна Вырубова, которую очень часто мы вспоминаем, фрейлина последней императорской семьи, она же в Финляндии жила в 39 году, и как раз среди этой русской эмиграции первой волны началась конкретная паника, что в 17 года до нас большевики не дотянулись, но сейчас они точно до нас дотянутся, поэтому очень многие уехали в Стокгольм.

Д.Ю. Чует кошка, чьё мясо съела.

Баир Иринчеев. Уехали из Финляндии подальше, потому что посчитали, что сейчас они точно до нас доберутся. Да, и кстати, по поводу Швеции, есть такой ещё интересный инцидент – это то, что у нас официально есть дипломатические отношения, у нас посольства работают в штатном режиме во время Советско-финской войны, и у нас же тогда уже был интурист, правильно, т.е. мы рекламировали поездки в Советский Союз. Ну и на 23 февраля 40 года наши вывесили там большие рекламные плакаты, типа День Красной Армии, добро пожаловать в Советский Союз, там посмотреть парад, там посмотреть. Как вы понимаете, там сразу собралась толпа разъярённая, там сразу сорвала плакаты, их растоптала, и наше посольство снова заявило протест – а чего полиция бездействовала? Полицейский стоял, просто отвернулся, сделал вид, что ничего не происходит.

Д.Ю. В этом царстве закона и порядка.

Баир Иринчеев. Да, как обычно. Просто забавно да, что вообще-то идёт война, а посольство работает.

Д.Ю. А у нас оборонительная война, да?

Баир Иринчеев. Т.е. как бы не пыталась тогдашняя финская пропаганда преуменьшить потерю линии Маннергейма, это имело решающее значение для всей войны. Финская армия потерпела серьёзные потери, была измотана, потеряла комфортные условия для отдыха солдат в блиндажах, потеряла действительно мощную оборонительную линию, и возможностей удерживать позиции в дальнейшем у них оставалось всё меньше и меньше. Военные на фронте, профессионалы это хорошо понимали, политики и руководство страны гражданское, скорее всего, ещё не понимало, что происходит. К сожалению, быстро закончить войну военными или дипломатическими путями не получилось. Целую неделю шли бои на следующей, на промежуточной линии обороны, после чего ещё 2 недели шли бои уже непосредственно под Выборгом, за Выборгом, на льду Выборгского залива, на островах. Т.е. после 15 февраля, когда линия Маннергейма была оставлена, война шла ещё 4 недели, которые оказались, опять же, крайне тяжёлыми для обеих сторон – и для наших, и для финнов.

И в этой связи, уважаемые зрители, я хотел бы как раз сделать одну ремарку. У нас иногда в литературе, посвящённой этой войне, встречается мнение, что линию Маннергейма прорвали и всё, дух финской армии был сломлен и сопротивление больше она не оказывала. Это не так, совсем не так. Они изо всех сил отчаянно сопротивлялись, как могли, но могли они с каждым днём всё меньше и меньше. Опять же, линия Маннергейма находится в 25 км южнее Выборга, вот 4 недели, целый месяц нашим войскам пришлось эти 25 км идти с боями. Поэтому, с моей точки зрения, вот этот тезис о том, что воля к сопротивлению финской армии была сломлена после прорыва линии Маннергейма, с моей точки зрения, это не так, просто не так. Но о том, что было после 21 февраля, какие события разворачивались на фронте, какие шли переговоры на дипломатическом фронте, каким образом закончилась Советско-финляндская война и, собственно, что было дальше, об этом мы расскажем в следующей серии.

И ещё, конечно, мы с вами поговорим о сражениях в приладожье, где появилась легенда о финском снайпере Симо Хяюхя, который, если вы заглянете в русскую Википедию, якобы перебил 700 человек там за…

Д.Ю. Неделю, да?

Баир Иринчеев. Не-не. Декабрь, январь ,февраль, за 2,5 месяца он 700 человек там якобы убил, и является величайшим снайпером всех времён и народов.

Д.Ю. Совков убивал, полезным делом занимался, поэтому русская Википедия его так отмечает.

Баир Иринчеев. Но если вы заглянете в финскую Википедию, там совсем другой текст на самом деле, там именно написано более, с моей точки зрения, нейтрально и адекватно, что скорее всего его личный счёт – это максимум 200 человек, а всё остальное это именно та самая военная пропаганда, это раздувание своих успехов, это создание образа героя, что необходимо любой армии. Т.е. должна быть жертва, должен быть герой. Вот об этих как раз событиях мы поговорим в следующей серии, сколько он в реальности мог убить наших бойцов, какие там были события, какие там были герои, что за бои, какие были допущены ошибки, кто командовал, кто проявил себя трусом, кто проявил себя героем, кого расстреляли – заслуженно или незаслуженно расстреляли, всё это мы с вами обсудим в отдельной передаче, и потом будет ещё одна передача – окончание Советско-финляндской войны и её итоги.

Д.Ю. Ну, что хочется сказать, это же наше любимое, что как только какие-то психотические телодвижения, рывки, бросание этих туда, этих сюда, результат предсказуем заранее. Как только к делу приступают с осознанием дисциплины, давайте сначала подумаем, запланируем, подтянем резервы, боеприпасы, госпиталя полевые, жратву, одно, другое, пятое, десятое, результат почему-то становится совершенно другой. Это вот меня в соотечественниках всегда, ты знаешь, вот тов. сержант что-то объясняет, тут же во взводе находятся 20 умных ,которые знают гораздо лучше – что он тут буровит, вообще непонятно, вот это копать от КПП до отбоя, это о чём? Я заметил такое, ещё маленький был. Вам объясняют, что копать канаву вот такой глубины, вот такой ширины отсюда туда. Как только сержант уходит, выясняется, что её надо копать поперёк, а не так, как он сказал. Этот понял так, этот понял сяк, какие-то идиотские дискуссии.

Я считаю, это главное, чего нам не хватает как … я не знаю, слово «нация» запомоили уже со всех сторон, но вот отсутствие склонности к дисциплине и самодисциплине, что ключевое, оно губительно сказывается буквально во всём, ну а война это ж вообще ужас. Если в жизни ты опоздал туда, не пришёл сюда, потерял 100 рублей, ты от этого не умрёшь. Там-то людей убивают и за дурь расплачиваться надо жизнями, что характерно, чужими, а не своей. Ты-то там командуешь сидишь в тёплой земляночке, а народ мёрзнет и гибнет. Не хватало мозгов, не хватало.

Баир Иринчеев. Но, опять же, в следующей передаче об итогах Советско-финляндской войны, чуть-чуть забегая вперёд скажу, что в апреле 1940 года в Кремле была созвана огромная конференция, где был Сталин, Ворошилов, все командармы, кто принимал участие в Финской войне. Командиры дивизий, командиры полков, награждённые званием Героя Советского Союза, все делают доклады. И руководство страны задало канву, что каждый конкретный командир, участник Советско-финляндской войны должен в своём докладе осветить. Первое – что было сделано, какие были плюсы, какие были минусы, и что вы предлагаете. Т.е. не просто критика, а именно давайте, предлагайте что-то, соответственно, чтобы нам улучшить наши вооружённые силы. И Советско-финляндская война вскрыла огромное количество недочётов и проблем в Красной Армии. Нарком обороны К.Е.Ворошилов ушёл в отставку после Советско-финляндской войны, новым наркомом обороны стал Тимошенко, который хорошо себя зарекомендовал при прорыве линии Маннергейма. И у нового наркома обороны, министра обороны, как бы мы сейчас сказали, оставался 1 год и 3 месяца перед Великой Отечественной войной, чтобы что-то исправить. И он на все 200% это время использовал, но всё равно очень многое просто физически не успел.

Д.Ю. Ну, про это в следующий раз. Спасибо, Баир, очень интересно. Чрезвычайно познавательно. Спасибо.

Баир Иринчеев. Спасибо.

Д.Ю. А на сегодня всё, до новых встреч.

Баир Иринчеев. Всего доброго.

Оригинал находится здесь - https://oper.ru/video/view.php?t=2168